«Подлодки-ловушки»

«Подлодки-ловушки»

— Тревога! — командир с лязгом захлопнул за собой рубочный люк и сжал потной ладонью запорный рычаг. — Продуть цистерну быстрого погружения!

Круто накренив пол, лодка уходила на глубину. От взрывов первых сброшенных с самолета бомб она несколько раз сильно вздрогнула.

Через сорок пять минут из шахты показалась нижняя головка перископа, командир приник лицом к резиновому наглазнику и увидел лишь мирно плещущиеся зеленые волны Бискайского залива.

— Проклятье! Это уже восьмой раз! — старший помощник раскрыл вахтенный журнал и пробежал глазами последние записи.

— Придется подождать! Мы пока еще не в Бресте, — командир повернулся, прошелся по центральному посту и остановился возле штурманского столика.

В наполняемых цистернах глухо зашипел сжатый воздух, и лодка ушла на глубину. Инженер-механик перевел наметанный взгляд с пузырька дифферентометра на запрыгавшую по делениям стрелку глубиномера и облегченно вздохнул.

Даже ночью над базами подводных лодок на Атлантическом побережье постоянно кружили английские бомбардировщики, летающие лодки и самолеты-разведчики. Поэтому Дениц настойчиво требовал от Главного командования ВВС передать под его начало смешанное авиационное подразделение, которое не только бы обеспечило надежное прикрытие с воздуха возвращающимся из похода или, напротив, направлявшимся в боевое плавание субмаринам, но и контролировало бы их действия. В конце концов было решено переподчинить Деницу авиационную группу дальней разведки — укомплектовать ее предполагалось самолетами типа «Фокке-Вульф 200», еще находящимися в стадии производства, — несколько эскадрилий истребительной авиации и зенитных батарей. Но даже это не удалось выполнить. Более половины соединений немецких военно-воздушных сил было переброшено на Восточный фронт, а оставшиеся истребители использовались для защиты промышленных центров Германии от налетов англо-американской авиации. Тогда Дениц и его окружение после долгих раздумий решили строить на базах подлодок, оперировавших в Атлантике, непробиваемые фугасными бомбами железобетонные навесы. Кроме того, офицерам штаба подводного флота удалось убедить командующего переоборудовать несколько субмарин в своего рода «ловушки для самолетов». С этой целью с них сняли скорострельные орудия и установили на рубках зенитные пулеметы, а за мостиками зенитные пушки калибром 8,8 миллиметра.

Командующий флотилией приветственно помахал рукой вслед медленно удаляющейся от пирса подлодке.

— Помните, что у вас на борту не только зенитки, но и торпеды!

— Хорошо бы «томми» хоть разок попали бы в убежище, где он прячет свою жирную задницу, — зло пробурчал ефрейтор в ухо соседу.

Буйный ветер словно хотел затолкнуть лодку обратно в порт. Бискайский залив, как обычно в это время года, бурлил, и толпившиеся на мостике и в «цветнике» — так называли платформу с зенитными орудиями — зябко поеживались и до боли в глазах всматривались в чистый пока горизонт.

Младший ординатор — недавно на всех подлодках ввели эту должность — с удовольствием смотрел на пенящийся под форштевнем бурун. Он впервые вышел в море и теперь наслаждался приглушенными возгласами сигнальщиков, репликами офицеров и мелкой вибрацией корпуса под ногами. Он был заядлым любителем парусного спорта и поэтому после получения призывной повестки сразу же изъявил желание служить на военно-морском флоте.

— Дьявольщина! Мне опять наступили на ногу! — в сердцах выругался командир.

По его мнению, на мостике столпилось слишком много людей. Врач непосредственно не подчинялся капитан-лейтенанту, но он понял намек, сделал вид, что ему вдруг стало зябко, и скрылся в рубочном люке.

— Самолет заходит на нас со стороны солнца! — разорвал тишину выкрик сигнальщика с правого борта.

— Воздушная тревога!

Ревя мотором, самолет заходил на позицию атаки.

Судорожно задергался «шприц» зенитного пулемета, озарилось багровыми вспышками дуло зенитки. Но вибрация корпуса мешала точно навести орудия на цель.

Под крыльями самолета заплясало белое пламя, крупнокалиберные пули градом посыпались на подлодку. Один из зенитчиков застонал и рухнул на палубу. Второй медленно осел на колени. Пулеметчики дружно ткнулись лбами в настил. Сильный удар сбил командира с ног; он закрыл лицо руками, и кровь засочилась сквозь пальцы.

Самолет, снизившись, пронесся совсем близко над субмариной. На нее вновь сверкающим дождем полетели гильзы. Зенитчик из второго расчета ринулся куда-то вперед. Его предплечье обвисло, из рукава кожаной тужурки потоком лилась кровь. На носу он развернулся и застыл как вкопанный, глядя безумными глазами на приближающийся самолет. Воздух опять затрясся от пулеметной очереди, и горячая волна, приподняв зенитчика, швырнула его за борт. Последнее, что он увидел, — надвигающуюся стеной и мерно колышущуюся воду…

Еще три раза самолет с бешеной скоростью падал на подлодку, поливая ее огнем из бортового оружия. Пилот устало откинулся на заголовье бронеспинки и с горечью подумал, что у него не осталось больше бронебойно-фугасных бомб наружной подвески. Он повернулся к стрелку, не сводившего глаз с длинного ствола пулемета, выбрасывавшего смертоносные огненные сгустки, и показал ему большой палец. Через несколько минут очереди смолкли, бомбардировщик развернулся и скрылся в облаках.

Выбравшийся первым на мостик врач содрогнулся и какое-то время стоял, обессиленный, навалившись всем телом на поручень. Кровь гулко стучала в висках, по подбородку стекала струйка слюны, голова беспомощно болталась взад-вперед. Он понял, что командир своим грубым намеком спас ему жизнь. Врач издал горлом булькающий звук, с трудом сдерживая рвотный позыв. Рядом двое машинистов с мертвенно бледными лицами перебрасывали через леер трупы. Ординатор скрипнул зубами от отчаянья. Все офицеры, кроме инженер-механика, погибли, и ему не оставалось ничего другого, как, используя довольно скудные навигационные знания, приобретенные за время занятий парусным спортом, попытаться довести лодку до базы.

Под спасительным покровом ночи субмарина достигла Бреста. Утром морской воздух был прозрачен и чист. На синем небе ласково улыбалось солнце, а стоявший на пирсе командующий флотилией был сосредоточен и хмур. Когда сигарообразный корпус подлодки коснулся форштевнем причала, он досадливо повел подбородком и отвел взгляд в сторону. Капитан 3-го ранга считался одним из наиболее рьяных поборников превращения подводных лодок в «ловушки для самолетов»…