11 ТРАНКИЛАНДИЯ
11 ТРАНКИЛАНДИЯ
Рамирес действовал быстро. Получив разрешение на операцию, он подобрал людей в группу захвата и договорился с летчиками. Они собирались вылететь из Боготы с утра, преодолеть двести миль на юго–восток, заправиться на военной базе в Сан—Хосе–дель–Гуавьаре и как можно скорее выйти на цель. Завидев над головой вертолеты, жители глухих районов сразу решат, что начались маневры. Поэтому нельзя было терять ни минуты. Иначе наркодельцы успеют предупредить всех своих людей, и — пиши пропало!
10 марта 1984 года в двадцать минут десятого подполковник Эрнесто Гилиберт Варгес, помощник командира соединения по борьбе с наркотиками, отдал своей группе приказ подняться на борт двух вертолетов «Белл-212» и самолета «Хавиланд—Твин—Оттер». Всего группа захвата насчитывала 42 бывалых солдата — из соединения по борьбе с наркотиками, а поддерживала их вооруженная группа колумбийской полиции. Почетным гостем в эту экспедицию пригласили Рона Петтинджила, агента УБН, проработавшего в Колумбии четыре года. Он был единственным гринго в группе захвата. Выбор Фелпса пал на Петтинджила, поскольку он много раз летал над льянос, высматривая плантации коки; кроме того, он умел обращаться с портативной видеокамерой, то есть мог заснять рейд.
Было уже далеко за полдень, и у вертолетов снова кончалось топливо. Петтинджил летел в «Твин—Оттер». Самолет замыкал рейд и держался на приличной высоте — вне зоны обстрела с земли. А вертолеты шли ниже, почти касаясь деревьев.
Наконец они обнаружили полосу, заваленную канистрами из–под бензина и сушняком. Петтинджил успел рассмотреть дымки от одиночных прицельных выстрелов, но они быстро рассеялись. Все же производителей кокаина удалось застать врасплох. Рамирес и Фелпс сразу отметили это, приняв первое радиодонесение в кабинете Рамиреса в Боготе.
Вертолеты прочесали местность, все сужая и сужая круги над посадочной полосой, а затем, резко устремившись вниз, коснулись колесами земли. Полицейские в маскхалатах, с автоматами, рассыпались веером, охраняя вертолеты. Все ждали: вот–вот начнется перестрелка. Но было тихо. Можно и осмотреться.
А посмотреть было на что. Во–первых, вокруг оказались люди, человек сорок пять — в основном мужчины неопределенного возраста, но попадались и женщины. Все в лохмотьях, безоружные. Некоторые рванулись было в лес, но большинство стояли, переминаясь с ноги на ногу. Они ждали. Согнав людей в кучу, полицейские стали спрашивать, кто они и откуда. Пленники оказались неразговорчивы, но многого и не требовалось. С одного–двух слов стало ясно, что это в основном антьокцы, которых картель подобрал в трущобах северного Медельина и нанял на тяжелые работы.
Полицейские велели пленникам расчистить полосу, и вскоре смог приземлиться и самолет. Вертолеты, заправившись, улетели на разведку. Надо быть начеку: вдруг снайперы вернутся?
К западу от полосы стояли десять больших навесов с деревянными поднятыми над землей полами и цинковыми крышами. У нескольких имелись и стены из дранки, другие стояли открытыми. В трех, похоже, располагались какие–то служебные помещения, в одном была спальня с нарами на сотню человек. Дальше, за полосой, виднелись еще навесы; под одним разместилась современная, хорошо оснащенная лаборатория по производству кокаина. На восточной оконечности дорожки стояли четыре самолетика, возле лаборатории — вертолет.
Петтинджил снимал без остановки. Полицейские продвигались в глубь лагеря, и радость их нарастала. Найдена не просто «главная лаборатория», а настоящая фабрика с полным циклом производства кокаина. Она кормила и одевала около ста человек. Тут были генераторы, души, промывочные и сушильные машины. Неподалеку от полосы полицейские насчитали 305 барабанов с ацетоном, 363 — с эфиром, 482 канистры красного бензина, 133 канистры авиационного топлива… Короче, огромные запасы сырья. Вскоре стало ясно и для чего они предназначены. Согласно журналу полетов, брошенному у полосы, с декабря 1983 по февраль 1984 года аэропорт получил 15539 метрических тонн кокаиновой пасты и основания. А потом обнаружился и кокаин. Петтинджил запечатлел его под навесами около лаборатории. Около ста больших полиэтиленовых мешков для мусора стояли открытыми, их до краев заполняла полужидкая вязкая масса гидрохлорида кокаина, а сверху висело тошнотворно–сладкое облачко эфирных испарений. «Невероятно! — думал Петтинджил. — Лаборатория–исполин!»
Гилиберт сообщил Рамиресу в Боготу о своих находках. И, высказав опасение, что снайперы вот–вот вернутся, попросил прислать людей на помощь, да побыстрее. Вертолетчики нашли в лесу еще несколько посадочных полос, но невозможно было обследовать их с неприкрытым тылом. Кстати, Рамирес знает, как называется кокаиновый лагерь? Транкиландия — Тихая деревня.
На следующий день в Боготе перед домом Франсиско Рамиреса, который доводился Хайме Рамиресу младшим братом, остановилась машина. Из нее вышли четверо и позвонили в дверь. Франсиско, сам в прошлом полицейским, не впустив чужаков в дом, выслушал их прямо на улице. Держались они вежливо, говорили тихо. Пабло Эскобар просит Франсиско передать брату, что «его ожидают четыреста тысяч долларов, если он остановится».
— Мы положим их в любой банк, в Панаме, в Штатах — куда он пожелает.
— Я передам.
Франсиско немедленно позвонил Хайме.
— Не связывайся, — велел Хайме. — И вообще, лучше тебе на время потеряться. Всё это очень опасно.
И уже на следующий день Франсиско понял почему. Колумбийское телевидение транслировало, как его брат, две роты прикрытия и добрая половина журналистов страны осматривают крупнейшую в истории партию кокаина. Столько наркотика никто из них никогда не видел.
Рамирес прибыл в Транкиландию с подкреплением 12 марта и взял руководство операцией в свои руки. Ему доложили о существовании другой посадочной полосы в шестнадцати милях к северу. И наутро еще затемно Рамирес перебросил туда вертолеты. Рабочие сбежали, побросав все — полиэтиленовые мешки, спиртное, бумагу, пробирки, пипетки, термометры, кровати, матрасы, еду, лодки, пилы и все оборудование. Они оставили целую тонну кокаина в пятидесяти громадных керамических кувшинах.
Во втором лагере было двадцать навесов и назывался он Кокаландия. Пройдя по тропинке, оперативная группа нашла и третий лагерь — Кокаландию-2 — точный слепок с Кокаландии-1. Здесь обнаружили сто сорок ведер с кокаином — то есть еще пятьсот килограммов. Кокаин перенесли под навесы, к матрасам и оборудованию, и — спалили все дотла. В четвертом лагере, отделенном от Транкиландии рекой Месаи, полиция нашла четыре метрических тонны кокаина, это был самый крупный из найденных тайников. Его тоже сожгли.
Все были в восторге.
— Уму непостижимо! — кричал Петтинджил по радио своим непосредственным начальникам. — Мы тут что ни день, то новую лабораторию с лица земли стираем!
17 марта солдаты наткнулись на базовый партизанский лагерь, принадлежавший Революционным вооруженным силам Колумбии (РВСК). Здесь, как и в кокаиновых лагерях, имелись спальный корпус, кухня и пункт связи. Солдаты изъяли у партизан различное оружие, горы марксистско–ленинской литературы и портновские заготовки: рулоны сине–зеленой материи для формы и треугольные нашивки с желтым тиснением «РВСК». Очевидно, партизаны охраняли кокаиновое производство. Похоже, подтвердились давние предположения военных (а заодно и американского посла Тамза) о связи партизан с наркобизнесом.
За полмесяца 13,8 метрических тонн кокаина обратились в дым, а с ними четырнадцать лабораторий и лагерей, семь самолетов и 11 800 барабанов с эфиром и другими химикалиями. В интервью Джонни Фелпс назвал Транкиландию «заповедником кокаиновой индустрии». Колумбийские власти подсчитали, что за два года эти лаборатории принесли кокаиновым воротилам двенадцать миллиардов чистого дохода. Уничтоженные лагеря, вместе с сожженным кокаином, стоили в десять раз меньше.
Для Фелпса и Рамиреса проведенный рейд означал, что картель больше не собирает грузы «с миру по нитке» — из маленьких домашних лабораторий. Фелпс никогда прежде не видывал таких фабрик, как в Транкиландии, и никто в колумбийской службе безопасности не подозревал об их существовании.
Но одновременно существование Транкиландии бросало правительству некий вызов. Если возможно отгрохать одну фабрику — за остальными дело не станет. Может, их десятки или сотни? Рамирес решил во что бы то ни стало найти все до единой. А Фелпс позаботился, чтобы Рамирес получил снаряжение и необходимые деньги от правительства США. Удачный рейд в Транкиландию сразу расстегнул американские кошельки.
Рамирес стал отныне лучшим полицейским Колумбии; более захватывающего зрелища, чем разгром кокаиновых лабораторий, его соотечественники не видели никогда. Рейд сделал ему карьеру. Рамирес любил славу, ему нравилось быть в центре внимания, и он твердо решил стать в один прекрасный день шефом колумбийской полиции. Однако на лаврах он почивать не собирался. Он был в первую очередь охотником. Им овладела жажда новых побед. Он бросил наркодельцов в нокдаун. Теперь пришла пора добить их окончательно.
В Транкиландии полно антьокцев, значит, без Медельинского картеля тут не обошлось. Да и попытки Эскобара остановить Рамиреса явно свидетельствуют, что у него рыльце в пушку. А участие клана Очоа доказано неоспоримо: ведь самолет с эфиром приземлился на асьенде «Веракрус». Самым большим откровением было для полиции участие кокаинового дельца из Боготы Хосе Гонсало Родригеса Гачи. Он оказался совладельцем лабораторий, найденных в джунглях. Тридцатишестилетний Родригес Гача никогда не считался птицей высокого полета. Приземистый, полноватый (рост 165 см), он был известен под кличкой Мексиканец, поскольку питал особую слабость ко всему мексиканскому.
Первой уликой против Мексиканца был разбитый самолет, обнаруженный на одной из посадочных полос в лесных дебрях. Владельцем самолета был Хусто Пастор Родригес Гача, брат Мексиканца. Следующий сигнал поступил от шефа полиции из Летиции, городка на Амазонке, где картель перекупал лист коки у перуанцев. В Летиции прошел слух, будто Родригес Гача полностью обанкротился в результате Транкиландского рейда. Оказывается, еще с середины декабря 1983 года он начал перебрасывать пасту и кокаиновое основание из Перу на реку Яри и вложил в лаборатории колоссальные средства. Финансовый крах Родригеса Гачи явно подтверждал, что он — партнер Медельинского картеля.
Накануне рейда цена килограмма кокаина в Майами при оптовых закупках составляла 14 тысяч долларов. После рейда она мгновенно подскочила, впервые за последние три года обнаружился кокаиновый дефицит. И борцы с наркотиками воспряли: рейд нанес картелю несомненный ущерб. Но что намерены предпринять кокаиновые магнаты?