14 НИКАРАГУАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

14 НИКАРАГУАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Выйдя из тюрьмы, Сил немедленно позвонил Феликсу Бейтсу: дело не ждет! Первые полторы тонны кокаина предстояло вывезти на следующий день. Бейтс поинтересовался у Сила, где он пропадал.

— Дела, — не вдаваясь в подробности, ответил Сил.

Бейтс сказал, что его жена, возможно, стала осведомителем УБН. Пока они с Силом были в Панаме, ее арестовали в Майами за хранение кокаина, но, вернувшись, он застал ее дома. Бейтс опасался, что она немало рассказала в уплату за свободу. Сам Бейтс злоупотреблял кокаином, вернее — курил кокаиновое основание, и у него уже начиналась паранойя. Он заявил, что полетит только вместе с женой — чтобы глаз с нее не спускать. Сил, поколебавшись, согласился, и вылетел в Луизиану, где прождал Бейтса два дня. Но тот так и не появился. В конце концов Сил уговорил своего лучшего друга Эмиля Кампа составить ему компанию. 28 мая в половине третьего ночи они вылетели на «Локхид—Лоудстаре» с маленького общегражданского аэродрома в Арканзасе. А несколько часов спустя приземлились на травяной дорожке клана Очоа в северных пригородах Медельина.

Как Сил и предвидел, недавние дожди превратили землю в сплошное месиво. Наземная бригада велела ему дожидаться какого–то дона Карлоса. Вскоре появился длинноволосый всадник с ручным пулеметом, он отдавал приказания направо и налево. Дон Карлос оказался Карлосом Ледером. Любой бы на его месте нервничал — ведь он прождал их с огромным грузом без малого неделю. Но Ледер нервничал чересчур. По рассказам Сил представлял иным Ледера — легендарного контрабандиста. Этот же Ледер — просто полубезумный, перепуганный человечек, извергающий потоки гнева из–за любой помехи. Бывший король кокаинового извоза попал теперь в подчинение к Очоа и Эскобару, и его приставили сторожем к кокаиновым запасам.

Ледер беспокоился, что самолет Сила могут заметить с воздуха. Он хотел заправить баки и выпроводить его побыстрее.

Но Сил заявил, что это невозможно. Тяжело нагруженный самолет не сможет подняться, ведь полосу совсем развезло.

— Мы загружаем! — Ледер навел на летчика пулемет. — И вы тут же убираетесь!

Сил выполнил приказ. Наземная бригада погрузила полторы тонны наркотика в брезентовых мешках, и Сил вывел «Лоудстар» к мокрой полосе. Самолет, не набрав стартовой скорости, разбился при взлете. Сил и Камп уцелели, но двое рабочих получили сильные ожоги: пришлось спешно вытаскивать кокаин из горящего самолета, чтобы успеть до взрыва.

Через пять дней Сил позвонил в УБН — завтра он летит в Никарагуа. Вечером следующего дня УБН получило шифровку: «Приземлился в Никарагуа возможны юридические сложности». Что за сложности, стало понятно лишь три дня спустя, когда Сил, вернувшись в США, объяснил, что произошло.

3 июня они с Кампом вылетели из Колумбии на «Титане-404», взяв на борт лишь семьсот килограммов. Приземлились, как и было запланировано, на «Лос—Бразилес». Заправившись, Сил в темноте поднялся в небо и полетел без сигнальных огней. К северу от Манагуа орудия ПВО повредили ему левый двигатель, и самолет стал стремительно терять высоту. Сил послал сигнал бедствия в аэропорт Манагуа, воспользовался он и кодом, который дал Воэн. Едва самолет приземлился, его окружили солдаты. Сил сказал им, что должен переговорить с Воэном. Ему разрешили позвонить, но Воэна не оказалось дома. Появившийся сержант сандикистской армии из команды Воэна выгрузил кокаин и велел Силу и Кампу держать язык за зубами. Все будет отлично, пообещал он.

На ночь Сила и Кампа поместили за решетку — в военном лагере в Манагуа. Наутро Воэн освободил их и отвез на асьенду к юго–востоку от столицы. Там Сил вновь встретился с Пабло Эскобаром, который переехал из Панамы в Никарагуа — следить за производством кокаина. Воэн объяснил, что случилось непредвиденное несчастье — он никак не рассчитывал на ночные полеты. Артиллеристы, услышав треск мотора, стреляли на звук. Связь во время операции была продумана явно плохо. Сил был потрясен, что не смог связаться с Воэном с воздуха. Он предложил купить переносную рацию.

Эскобар сообщил Силу, что новый лабораторный комплекс по производству кокаина находится на вилле южнее Манагуа и скоро заработает на полную мощность. Эскобар упомянул также «заначку» боливийского кокаинового основания, которую Ледер припрятал в Колумбии для переброски в Никарагуа, здесь основание превратят в чистый кокаин. У Ледера набралось десять–пятнадцать тонн, то есть приблизительно одна пятая от общего количества кокаина, потребляемого за год в США.

— Пожалуй, без большого самолета не обойтись, — произнес Сил и предложил купить военный транспортный самолет — он видел рекламу в коммерческом авиажурнале. Эскобару эта идея пришлось по душе. Он велел Силу приобрести самолет и возвращаться за первой партией груза.

Сил и Камп полетели домой на «Пайпер—Шейене» Пабло Эскобара — он отослал его в Штаты на ремонт. Сил тут же отправился по магазинам — Эскобар надавал ему кучу поручений. В Никарагуа надо было привезти необходимые для дела детали самолетов, приборы ночного видения, дюжину высокочастотных приемников и важнейшее оборудование — по двенадцать тысяч за штуку. Но в списке были также и потребительские товары, недоступные в Никарагуа: видеомагнитофоны, велосипеды с десятью скоростями, виски «Джонни Уокер» и сигареты «Мальборо».

Потом Сил купил «Фейрчайлд-С-123К-Провайдер» — двухмоторный военный тяжеловоз, похожий на кита. Он был на вооружении во время вьетнамской войны. Сил прозвал его «бабища». «Бабища» ему досталась в обмен на другой самолет через авиаторговца, у которого, как было известно Силу, имелись связи в ЦРУ.

К этому времени ЦРУ тоже подключилось к работе Сила. Они обеспечивали, в основном, техническое оснащение операции. 18 июня Сил на «С-123К» прилетел в Огайо на военно–воздушную базу Рикенбакер. Там по поручению ЦРУ специалисты встроили в носовую часть самолета фотоаппарат с пленкой 35 мм. Другой аппарат укрепили внутри, перед задним погрузочным люком, спрятав его в коробку с надписью «Электронное оборудование» В коробке проделали отверстие, чтобы заснять любого, кто будет загружать самолет.

Через три дня Сил позвонил из Майами в Манагуа Воэну. Разговор этот он записал на пленку — специально для УБН.

— Поеду в гости к бабушке в субботу в полдень, — сказал Воэну Сил. Это был условный знак.

Сил рассказал Воэну и о новом самолете:

— Огромный «кадиллак»… очень, очень большая машина. Я хотел бы, чтобы бабушка, гм… заранее предупредила хозяина, что машина очень большая, чтобы хозяин, гм… не очень разволновался, когда ее увидит.

«Хозяином» Сил назвал сандинистов. Он очень не хотел, чтобы его сбили вторично.

— Ничего, ничего, — успокоил Воэн. — Все будет нормально.

25 июля 1984 года Сил вылетел с Кеи—Уэста и в час дня посадил «С-123К» на «Лос—Бразилес». Начали погрузку. Скрытые камеры запечатлели, как Сил, Пабло Эскобар и Федерико Воэн перекидывают друг Другу брезентовые мешки с кокаином.

В четыре утра 26 июля Сил с семьюстами килограммами наркотика на борту приземлился южнее Майами на авиабазе Хоумстед. Вечером он позвонил Лито, майамскому сбытчику из сети Хорхе Очоа, и они договорились встретиться на «Дейдлендской аллее». Разговаривали на автостоянке в машине Лито.

— Где груз? — спросил Лито.

— Внутри, в «виннебаго», — ответил Сил.

И оставил Лито возле «виннебаго». Затем наблюдавшие за этой сценой агенты УБН увидели, как подъехал белый грузовик марки «шевроле». Оттуда вылез человек, открыл своим ключом дверцу «виннебаго», сел за руль и укатил. Сотрудники УБН на нескольких машинах и вертолете пустились по шоссе вдогонку. Выбрав подходящий момент, агент на видавшем виды «бьюике» врезался в «виннебаго». Тут же, как по заказу, подъехала автоинспекция.

УБН затеяло эту лихую операцию, чтобы продержать своего осведомителя Сила на плаву как можно дольше. По закону американские службы, занимающиеся борьбой с наркотиками, не вправе выпускать наркотик из рук, они обязаны предотвратить его распространение — пускай даже поступившись интересами расследования. Семьсот килограммов кокаина надо было захватить во что бы то ни стало, и — чтобы не выдать Сила — УБН подстроило дорожное происшествие: их машина врезается в «виннебаго», а дорожный патруль оказывается как раз неподалеку. Водителю «виннебаго» надо непременно дать улизнуть — такой приказ получили все участники операции.

Сначала все разыгралось как по нотам. Колумбиец, сидевший за рулем «виннебаго», предъявил автоинспектору водительские права, но не смог найти паспорт машины. Получив от патрульных разрешение позвонить из ресторана напротив, водитель скрылся. Один из наблюдателей передал по рации: «Перешел улицу. Сворачивает за угол. Уходит».

Но сотрудники УБН не могли предвидеть, что наблюдавший за этой сценой случайный прохожий окажется прирожденным борцом с преступностью. Он последовал за колумбийцем и попытался его задержать. Завязалась драка. Наконец, подъехала полицейская машина из Корал—Гейблз, и тут уж, хочешь не хочешь, пришлось колумбийца арестовать.

В два часа ночи Силу позвонил Пауль Этцель, продавец машин из салона Лито, тоже колумбиец.

— Слыхал наши новости? — спросил он. — Груз накрылся.

Позже Силу передали, что Лито хочет повидаться с ним безотлагательно. Решив, что такая встреча небезопасна для жизни, Сил попросил УБН организовать охрану. Они встретились в ресторане неподалеку от Дейдленда. Лито сообщил, что Хота, самая важная птица из майамской сети Очоа, желает немедленно видеть их всех.

— Один из наших ребят ехал за «виннебаго», — сказал Лито. — Он утверждает, что все подстроено.

Вместе с Лито и Этцелем Сил сел в фургон и отправился на шикарную квартиру к югу от Майами. Там их ждали Хота и еще несколько колумбийцев. Молодой парень, сопровождавший «виннебаго», заявил, что водитель «бьюика» совершил наезд намеренно.

— Да что ты чепуху несешь! — возмутился Лито. Ему, организатору операции, было бы куда приятнее, окажись провал случайным.

Хота поинтересовался, что думает Сил.

— Если вы полагаете, что тут дело нечисто, — проговорил Сил, — надо срочно уходить в подполье.

Хота попросил у Сила водительские права. Сил вынул документ, выправленный на имя Маккензи. Пообещав вскоре вернуть права, Хота вышел. Остальных на время задержали — Хота желал уйти без «хвоста».

Спустя сутки Силу позвонил Лито и сообщил, что все улажено. Он спросил, не раздумал ли Сил лететь в Никарагуа за второй порцией. Сил сказал, что готов. И позвонил в Манагуа Воэну. Пожаловавшись на провал первой партии, он предложил усовершенствовать операцию, но добавил, что исходить эта идея должна от более влиятельных лиц, нежели он сам. Воэн уверил Сила, что все послушаются его беспрекословно.

— Они вас очень, очень уважают, — сказал Воэн. И от имени их «общего друга» Пабло Эскобара попросил Сила об услуге. Эскобару снова нужны были товары повышенного спроса. А еще — полтора миллиона долларов наличными. Надо было подмазать сандинистов за разрешение на посадку в Никарагуа. Лито смог собрать такую сумму не вдруг, но в конце концов принес — в трех чемоданах и картонной коробке. Когда Лито ушел, Сил позвонил агенту УБН — чтобы прислали фотографа. Горы денег выглядели весьма внушительно.

7 июля Сил вылетел в Никарагуа на «С-123К». Приземлившись на «Лос—Бразилес», Сил сказал Воэну, что на борт поступило сообщение из штата Миссисипи: полиция взяла под наблюдение место разгрузки. Сил предложил пока оставить кокаин в Никарагуа. Воэн отвел его к Эскобару. Тот, выслушав Сила, поблагодарил его за бдительность. Вторая никарагуанская партия, девятьсот килограммов кокаина, осталась на «Лос—Бразилес».

Бдительность Сила была, разумеется, выдумкой. УБН вынуждено было бы захватить и эту партию, очутись она на американской земле. В этом случае оправдать Сила в глазах картеля вряд ли удастся. А в УБН мечтали, чтобы Силу поручили перебросить из Колумбии в Никарагуа боливийское кокаиновое основание: так выяснится расположение лабораторий. А еще сотрудники УБН хотели с помощью Сила заманить Очоа и Эскобара в какую–нибудь страну, где их можно будет легко арестовать и добиться выдачи преступников Соединенным Штатам.

Сил уже собирался лететь порожняком домой, когда Эскобар снова заговорил о переброске в Никарагуа кокаинового основания. Но решили, что сперва Сил отвезет готовый «снежок» из Никарагуа в Мексику и приземлится там севернее Мехико, на полосе Родригеса Гачи, отвечавшего за сбыт на западном побережье. Пилоты Гачи на маленьких самолетах перевезут затем кокаин из Мексики в Штаты. А Сила Эскобар просит проверить качество мексиканских взлетно–посадочных полос. Сил согласился. Мексика вполне подходила для захвата главарей картеля.

В УБН уже предвкушали грандиозный успех, но дело неожиданно приняло новый оборот. Участие сандинистов придало делу острую политическую окраску — столь острую, что острие эго проткнуло в аккуратно скроенной операции огромную зияющую дыру. Еще 26 июня, когда Сил прибыл на базу в Хоумстеде с первой партией груза, подробности его секретной миссии стали известны подполковнику Оливеру Норту из Совета национальной безопасности, который, по поручению правительства Рейгана, непосредственно занимался тайной помощью контрас.

В тот день Норт занес в настольный блокнот имя Фредди Воэна. Ниже он приписал: «На фото Воэн и солдаты внутренних войск Никарагуа». А еще ниже: «750 фунтов кокаина».

В конце июня или в начале июля в старое здание СНБ приехал Рон Каффри, начальник кокаинового отдела УБН, чтобы поставить Норта в известность о полетах Сила в Никарагуа. Выяснилось, что Норт уже располагает фотографиями Сила. Каффри был вне себя: налицо явное нарушение секретности!

Три года спустя во время слушаний в конгрессе Каффри припомнил, что Норт интересовался: нельзя ли навести журналистов на наркоаферу в Никарагуа? Оба понимали, что грядет голосование по вопросу помощи контрас, и свидетельство об участии сандинистов в контрабанде наркотиков — этакая политическая бомба — сыграло бы на руку контрас и их американским покровителям.

Но Каффри заявил Норту, что утечка информации в прессу поставит под угрозу все планы УБН и лишит их важнейшего осведомителя. В конце концов Норт согласился с Каффри: Силу безусловно следует продолжить свою подпольную деятельность и привезти Эскобару в Никарагуа полтора миллиона — взятку, предназначенную для сандинистов.

Однако, когда 8 июля Сил вернулся из Никарагуа без второй партии груза, в УБН узнали, что «Вашингтон таймс», газета с явно правым уклоном, намерена опубликовать подробности миссии Сила. Кто выпустил информацию из рук — сомнений не вызывало.

И в УБН решили, что пора ставить в деле точку. Силу велели назначить встречу Лито и Этцелю. 17 июля в майамском мотеле «Воздушные пути» их арестовали. Лито предъявил водительские права на имя Хорхе Негрете, но в УБН к этому времени уже выяснили его настоящее имя: Карлос Бустаманте. Паспорта у него не было. Он сообщил полиции, что работает мойщиком машин. Феликса Бейтса задержали в майамском аэропорту «Хилтон» с двадцатью тысячами в кармане. Имена главарей картеля — Эскобара, Очоа, Ледера и Родригеса Гачи —были впервые объединены в одном уголовном деле. И Большой федеральный суд присяжных вынес решение о привлечении этих людей к уголовной ответственности. Впрочем, сами они находились по–прежнему вне пределов досягаемости.

Материал в «Вашингтон тайме» появился как раз в день майамских арестов. Эта статья породила лавину публикаций по всей стране. И везде внимание у читателей сосредоточивалось на неприглядной роли сандинистов в контрабанде наркотиков. Главари картеля снова остались в тени. Политика затмила истинное значение Медельинского картеля.