На защиту Родины

На защиту Родины

Он все-таки добился своего…

Наталья Сергеевна весь день бодрилась, то и дело поправляя цветастый платок. Она хлопотала у плиты, когда в дверях показался Петр. Его высокая статная фигура закрыла весь дверной проем от порога до притолоки. Мать ласково спросила:

— Ну что, сынок?

— Все в порядке, мама, — ответил Петр. — Завтра в путь-дорожку дальнюю…

Провожали Петра Ильичева, Степана Калябина и Алексея Додуха чуть ли не всем колхозом.

Утреннее солнце медленно разгоняло пелену тумана. По синему небу плыли кудрявые облака. У железнодорожной станции товарищи и родные окружили ребят, желая им доброго пути.

Как только раздался паровозный гудок, мать прижалась к Петру.

— Береги себя!

Так хотелось ей сказать сыну заветное слово, такое, чтобы помогло и врага победить, и самому остаться живу-здорову. Но дыхание перехватило, по лицу лишь слезы потекли.

Ильичев вскочил в вагон и, помахав рукой провожающим, сел рядом с Калябиным и Додухом.

На больших станциях они узнавали последние оперативные сводки, добывали газеты. Бежали с ними в свой вагон.

— Слушайте, ребята, сообщение Совинформбюро…

А поезд, запыхавшись от быстрого бега, стремительно катил на восток. За окнами чередовались поля и степи, тайга и горы, реки и озера. Родной Отчизне, казалось, не было конца и края.

На маленькой таежной станции эшелон задержали и перевели на запасный путь. Призывники гадали-рядили, что бы это могло значить.

— Неужели здесь нам служить придется?

— Не может быть!

— Еще как может…

Петр предложил:

— Чем без толку воду лить, давайте к командиру пойдем и спросим.

— Вот ты и сходи, — сказал ему Додух под молчаливое одобрение других. — Не всем же вместе…

Петр легко спрыгнул на землю и зашагал вдоль эшелона к станции. У самого железнодорожного пути стеной стояли стройные кедры. От высокой травы исходил пряный запах мяты.

Какая-то старушка с лукошком уставилась на Петра удивительно ясными глазами.

— Ты откуда, касатик?

— Издалека, бабушка. Скажите-ка, мне вот что: от вас до моря-то далеко?

— Чего-чего? Какое такое море? У нас тут и ручья путного нет!

— А вы что здесь делаете? — вдруг раздался чей-то голос.

Обернулся Петр и увидел капитана, начальника эшелона, который, конечно же, слышал, как о море спрашивали. Краска стыда залила щеки Петра. Но капитан сделал вид, что не заметил этого.

— Вы из какого вагона?

— Из третьего.

— Пойдите, передайте своим товарищам, чтобы готовились в баню.

— Есть!

…Море Петр Ильичев увидел впервые, когда поезд приближался к Владивостоку.

Эшелон шел побережьем. И в нескольких метрах от железнодорожного полотна бились, закипая, на камнях волны. А дальше, за белопенной кружевной чертой прибоя, сиял под солнцем, искристо вспыхивая, бесконечный морской простор…

Прибывших новобранцев погрузили на катер. Они не сводили глаз с боевых кораблей, могучих, красивых. Было что-то непередаваемо величественное и гордое в строгих очертаниях их корпусов и надстроек, в безмолвии застывших артиллерийских башен, торпедных аппаратов и пулеметов.

«Вот это да, — подумал Петр. — Силища-то какая! Пожалуй, вся держава строила такую махину… Тут и инженерам, и рабочим, и конструкторам работы хватало».

Он даже присвистнул в радостном изумлении. Старшина, видимо, понявший, какие чувства овладели им, спросил:

— Что, дивишься?

— Тут есть чему подивиться! Вон они какие…

— Нравятся? А теперь вот сюда взгляни, левее.

Петр, оторопев, рассматривал проходивший мимо корабль. Такой и во сне ему не снился. Гигант!

Сбывалась давняя мечта парня, мечтавшего о море. Он будет матросом!