3.7. ОУН и Советская Украина

Проблема Восточной, Советской, Украины уже перед началом войны встала перед украинскими националистами в полный рост. Для создания УССД было необходимо завоевание симпатий не только среди населения Западной Украины, прежде находившейся под властью Польши, во многих районах которой позиции украинских националистов были достаточно сильны, но и среди населения всей Украины. Поэтому ОУН изначально очень большое значение уделяла распространению своей идеологии на Восток и критиковала чрезмерное увлечение галицийским регионализмом, невнимание к Советской Украине. Более того, раздавались даже голоса, что новый Проводник организации выйдет из восточных земель![1554] Распространение идей ОУН и украинской власти на восток Украины стали одними из основных задач походных групп ОУН.

Во многих городах и селах Советской Украины украинским националистам действительно удалось создать разветвленное подполье, однако, в целом, бандеровцев на Востоке ожидала неудача, причиной которой были не только политические репрессии немцев против членов украинского подполья, значительно его ослаблявшие, но и неприятие местным украинским населением, выросшим в условиях советского строя, многих положений идеологии украинских националистов. К таким положениям относились этнический подход к определению украинской нации, монопартизм ОУН, отношение к колхозам как к хищнической, но временно необходимой форме устройства экономики, изначальная ориентация на немцев. Даже различие в языке между галичанами и советскими украинцами давало о себе знать, поэтому оуновцы на Востоке стремились стандартизировать язык своих обращений, приблизив его к общему украинскому литературному языку, убрав заведомые диалектизмы. Ярким примером, демонстрирующим возникшее непонимание между украинскими националистами и жителями Восточной Украины, может быть показание мельниковки «Оксаны»: «Украинцы восточных областей ненавидели немцев и смотрели на них, как на поработителей, а мы, украинские националисты, представляли фашистов «освободителями украинского народа». Причем ненависть к немцам на востоке была буквально всеобщая… Мы говорили на восточных землях, что наши вечные враги русские, «москали» нас не понимали и заявляли, что русские не враги, а свои, а враги – немцы, которые оккупировали Украину и грабят ее, убивают мирных граждан, ловят и увозят людей, как собак, на немецкую каторгу. Мы не чувствовали никакого шовинизма в восточных областях Украины. Местным украинцам было просто чуждо это чувство, и они одинаково относились к людям любой национальности и, особенно, к русским, которых мы, украинские националисты Галичины, считали извечными врагами. На восточной Украине любили и уважали русскую культуру, как и украинскую»[1555].

Разница была и в социально-политических и исторических представлениях[1556]. Так, по свидетельству одного из лидеров националистического подполья на востоке Украины Е. Стахова, украинское население Советской Украины революцию 1917 г. почитала за благо, но не принимала режима Сталина[1557]. Украинские крестьяне оказались настолько политизированными и так интересовались политическими программными положениями ОУН, что даже не всякий пропагандист походной группы мог дать ответы на интересовавшие их вопросы[1558].

Например, одним из практических политических вопросов, на которые не могли дать ответ жителями Советской Украины националисты, был вопрос о гражданстве. У рядовых украинских националистов, находившихся в советской Украине, не было четких планов относительно порядка предоставления будущего украинского гражданства. Рядовых жителей УССР, знакомых с идеями ОУН, этот вопрос беспокоил не в последнюю очередь. Советские украинцы – сторонники ОУН выступали за предоставление украинского гражданства на основании гражданских, а не этнических принципов (то есть лозунг «Украина для украинцев» становился бесполезным). Из-за отсутствия четких собственных юридических проектов в практической деятельности походные группы ОУН стали пользоваться законом об украинском гражданстве Д. Дорошенко, который существовал во время гетманата[1559]. Согласно этому закону, гражданами Украины становились все подданные Российской Империи, проживавшие к моменту принятия закона на территории Украины, все нежелающие стать гражданами Украины могли в течение месяца отказаться от украинского гражданства, но в таком случае они в течение полугода должны были выехать с территории Украины[1560]. Очевидно, что подобного рода закон был еще одним шагом ОУН-Б от этнического понимания украинской нации к гражданскому.

Столкнувшись с таким непониманием своих восточных собратьев среди украинского подполья в Большой Украине, в ОУН вскоре стали задумываться об изменении идеологии в сторону ее демократизации и усиления внимания к социальному вопросу. Примечательно, что изначально этот процесс происходил снизу, на уровне городов, областей и краевых проводов ОСУЗ и ПУЗ, без прямой директивы центрального Провода. Так, уже в конце 1942 г. в Днепропетровской области появилась программная статья, в которой автор провозглашал идеал Украины не для украинцев, а Украины для всех ее жителей, вне зависимости от их национальности. Все собственно антирусские лозунги в ней снимались. Одновременно подчеркивалась необходимость антинемецкой пропаганды. Для объединения усилий в борьбе за УССД автором статьи предлагалось создать новую политическую организацию, куда бы вошли представители мельниковцев, бандеровцев и гетманцев. При этом руководство организацией осуществлялось бы не на основании фюрер-принципа, а демократически, ее лидер избирался бы большинством съезда[1561]. Идеи, появлявшиеся на Востоке Украины, предвосхищали идеи демократизации ОУН, которая произойдет в 1943-1944 гг.

Работа ОУН в Рейхкомиссариате «Украина» в условиях подполья отличалась от той, что проводилась организацией ранее в Западной Украине. На Востоке в силу специфики подпольной жизни не было четкого деления на членов ОУН, кандидатов в ОУН, «симпатиков». В Советской Украине все завербованные члены подполья так или иначе участвовали в жизни организации. Уже само подобное устройство работы организации подрывало авторитарные принципы устройства организации с таинством посвящения в члены ОУН, особым пиететом к декалогу украинского националиста, 44 правилам украинского националиста. Оуновский актив в подполье Восточной Украины не всегда имел связь со своим руководством и был вынужден самостоятельно искать ответы на те или иные практические и политические вопросы, встававшие перед ОУН. Уже одно это способствовало демократизации работы организации на территории Советской Украины.

Всего на Советской Украине в 1941-1943 гг. действовало несколько краевых проводов, которым подчинялись областные проводы. Украинские националисты позволяли местным украинцам-схиднякам занимать довольно высокие места в областных проводах, например, пост заместителя областного проводника[1562]. Развернули свою деятельность украинские националисты и в Крыму, который они рассматривали как украинскую территорию.

Украинским националистам удалось создать националистические партизанские отряды, действовавшие в лесах северо-востока Киевской области, Чернобыльщины[1563]. Агитация украинских националистов за вступление в УПА проводилась даже на территории Черниговской области[1564]. Однако, в целом, поддержки населения, необходимой для успешной борьбы с СССР, украинские националисты не получили. Даже в восточных регионах, непосредственно примыкавших к «украинскому Пьемонту» – Галичине, население, похоже, не всегда поддерживало националистов. Во всяком случае, военно-мобилизационный референт Каменец-Подольского областного провода Я. Белинский на допросе назвал отсутствие поддержки местного населения одной из причин того, что его отряды, прикрепленные к Каменец-Подольской области, действовали на территории Тарнопольской области[1565].

Небольшая часть вовлеченных в работу ОУН «схидняков» с приближением фронта ушла вместе с националистами-западниками на Запад. Некоторые из них, как, например, К. Осьмак, заняли со временем значительные должности в украинском подполье. Но не только убежденные националисты из Восточной Украины бежали на Запад. В 1943-1944 гг. немцы перевели на запад часть схидняков-полицаев и прочих коллаборационистов. Часть из них впоследствии стала резервом для пополнения УПА.

К концу 1943 г. отношение руководства ОУН и УПА к схиднякам изменилось, и представители Советской Украины стали рассматриваться как возможные предатели.

На Волыни подозрение к «восточникам» появилось после того, как в августе 1943 г. выяснилось, что начальник штаба УПА-«юг» Голубенко – советский агент. Последовали тотальные проверки восточных украинцев со стороны СБ, нередко кончавшиеся убийством выявленных действительных и мнимых шпионов. Как следствие – начался исход из УПА «восточников», даже тех, которые до начала репрессий всецело поддерживали УПА и ОУН[1566]. Не трудно догадаться, что следствием массового ухода схидняков стало еще большее недоверие к восточным украинцам и усиление репрессий.

В декабре 1943 г. руководство СБ Волыни получило указание главы СБ ОУН Арсенича о тотальной проверке схидняков. Зачастую проверки заканчивались уничтожением «раскрытых» агентов. Только после обращения Д. Клячкивского к Р. Шухевичу террор удалось остановить[1567].

В приказе ОУН от 6 марта 1944 требовалось уничтожать все враждебные элементы вне зависимости от национальности. Особое внимание предлагалось обратить на советских украинцев: «Приказывается ликвидировать всех восточников на нашей территории. Все восточники, если они и не являются агентами-разведчиками, то с прибытием большевиков перейдут на их сторону с данными про нас. Обращаю внимание, что восточников, находящихся в рядах ОУН, не ликвидировать, пусть они копают землянки (крыивки) и прячутся»[1568]. Весьма любопытно, что лидеры ОУН, столь активно ратовавшие за соборность и включение в борьбу за независимость Украины восточных украинцев, совершенно не верили в восточноукраинское население, которое не состояло в ОУН или УПА. Советские партизаны передавали в радиограмме информацию о существовании распоряжения Краевого провода ОУН (Волыни) об уничтожении семей восточников, бывших советских служащих и активистов сел[1569]. Проведение чисток против восточных украинцев подтверждают и воспоминания мельниковцев. Как вспоминает мельниковец Г. Стецюк, у бандеровцев был этап, когда они принимали в УПА всех схидняков, русских, невзирая на национальность, но потом пошли «чистки» от реально или, во многих случаях, якобы опасного элемента[1570]. Включение большого числа схидняков в 1943 г. в УПА, вероятно, с точки зрения оуновского руководства было оправдано, исходя из задач борьбы с немцами, советскими партизанами, поляками. Однако быстрое приближение фронта делало пребывание «ненадежного» элемента в УПА проблемой, так как даже переход незначительной части «неустойчивых» схидняков на сторону Красной Армии грозил деконспирацией УПА и ОУН. Выход был тем же, что и в СССР, пытавшемся обезопаситься от реальных и мнимых врагов – «чистки».

По всей видимости, подобная политика не ограничивалась только Волынью, но распространялась также и на Галичину, и инициатива исходила не от Краевого провода ПЗУЗ, а от центрального руководства ОУН. Косвенно об этом свидетельствует и то, что шеф СБ г. Львова Панькив-«Гонта» ставил в вину Шухевичу, что после его прихода к власти началось уничтожение украинцев из УССР по малейшему подозрению[1571]. Таким образом, весной 1944 г. ОУН-УПА развернули кампанию по уничтожению восточных украинцев, не являвшихся членами украинского националистического движения.

Репрессии против схидняков осуждались некоторыми членами ОУН. Например, в уже упоминавшейся записке «Размышления старшего по возрасту члена ОУН» осуждается повальное уничтожение надднепрянцев, поскольку из-за нескольких предателей-схидняков нельзя уничтожать собственных соотечественников[1572]. Однако, несмотря на это, по крайней мере на региональном уровне, репрессии против украинцев-восточников продолжились. Так, в конце 1944 г. референт СБ ОУН на ПЗУЗ Н. Козак-«Смок» издал распоряжение уничтожить выходцев из областей восточной Украины как «скрытую агентуру» НКВД[1573].

В то же время, несмотря на подозрительность к «схиднякам», у них была возможность занять должность средней значимости в УПА и даже стать членом СБ. Например, уроженец Крамского района Орловской области Овчаров-Овчаренко после пленения немцами в 1941 г. был отпущен и примкнул к УПА, где был членом СБ и некоторое время возглавлял «бандгруппу»[1574].

Совершенно очевидно, что подобная политика ОУН-Б по отношению к представителям Восточной Украины не способствовала делу сознания украинского государства. Как совершенно справедливо заметил Т. Бульба, для борьбы за УССД требовалась не 100-тысячная, а «по крайней мере, трехмиллионная армия», а ОУН своей политикой только отпугивала народ[1575]. Если у украинского национального движения во время войны и был какой-либо шанс для создания украинского государства с опорой на собственные силы, то он лежал в завоевании масс Советской Украины. Только сделав борьбу за УССД насущной потребностью восточных украинцев, украинский национализм мог рассчитывать на победу. Трудно сказать, возможно ли было завоевать доверие украинского народа Советской Украины в условиях немецкой оккупации и репрессий по отношению к представителям украинского национального движения, однако ясно, что из-за последовавших репрессий украинские националисты не смогли завоевать полное доверие и поддержку даже тех «восточников», которые изначально симпатизировали украинскому движению. В этих условиях борьба украинского национализма была обречена на провал.

Вместе с тем знакомство ОУН с востоком Украины не прошло бесследно. Именно ознакомление ОУН с реалиями Восточной Украины стало одним из факторов, приведших к демократизации программы ОУН на ІІІ Чрезвычайном Съезде ОУН-Б. Действительно, демократические изменения в программе ОУН на ІІІ Съезде были предложены политическим референтом ПУЗ (южных Украинских земель) Е. Логушем, хорошо знакомым с реалиями Советской Украины. Еще в 1942 г. после возвращения из Восточной Украины референт пропаганды ОУН М. Прокоп пришел к выводу о необходимости перестраивать работу идеологических кадров и пропаганды ОУН, поскольку старая политика совершенно не находила понимания в Советской Украине и отталкивала неукраинцев от ОУН. Поэтому Прокоп предлагал усилить антинемецкую агитацию, отказаться от лозунга «Украина для украинцев» и вести борьбу не под лозунгом «Самостоятельной Украины», а под лозунгом освобождения территории Украины от большевиков. Но тогда его предложения не нашли поддержки Провода[1576]. К 1943 г. с изменением политической ситуации его идеи частично стали востребованы. В целом, под давлением лидеров ОУН, знакомых с настроениями советских украинцев, произошла частичная демократизация ОУН, изменения в ее программе. Но сторонникам либерализации изменения, введенные на ІІІ Чрезвычайном Съезде ОУН-Б, казались недостаточными для привлечения населения Восточной Украины к украинскому национальному движению. Поэтому была создана НВРО, но попытки дальнейшей либерализации ОУН и изменения ее программы для привлечения жителей Советской Украины (при этом не только этнических украинцев) вскоре потерпели поражение.