Блок V Будущее России

На недавнем аукционе «Сотби» с молотка продан иностранцам скафандр Гагарина. Политические партии, ведущие ожесточенную борьбу за место в парламенте, предназначенном к роли мальчика для битья, реагируют на это индифферентно. Такова же реакция и президента. Так же реагируют и «киты» бизнеса. Есть ли будущее у России? Это далеко не праздный вопрос. Особенно, если речь идет о неколониальном, нерабском будущем. Ответ не так прост, как это кажется, ибо уже сегодня ясно, что если будущее имеется, то оно не может быть связано с субъектами политического процесса, которые столь безразличны к тому, что составляет «идеальный ресурс» этого будущего, — к постиндустриальному потенциалу внутри российской, и прежде всего российско-советской, истории. Те силы, которые небезразличны к этому, находятся в процессе своего становления. Они и присутствуют, и отсутствуют, ибо они еще только становятся.

Тот слой, который готов поддержать этот вектор, сегодня еще достаточно тонок. Но, с моей точки зрения, действительная история вообще оперирует малыми величинами. Почти невидимые сегодня, эти силы, если у них хватит мужества для постоянной работы в условиях ежедневно усиливающегося отчаяния и неверия большинства, могут стать фактором политического процесса. Ключевой вопрос, опять же, в единстве места, времени и обстоятельств. «Уплотнение» места и времени вкупе с октябрьским кризисом требуют предъявления нового качества в понимании возможных путей выхода из тупика. Шлифовка деталей, весьма значимая в такого рода проектах, напротив, требует определенной неспешности. Противоречивость требований не может быть снята. И игнорировать подобную противоречивость тоже нельзя. Что остается?

Как всегда в таких случаях — только одно. А именно: взять да и предъявить эту противоречивость обществу, не снимая и не скрывая ее. В парадигме классического текста такое предъявление недопустимо. Но постиндустриализм немыслим без элемента постмодернизма. А тут уже другие законы. Следуя им, я помещаю в У-м блоке «Уроков октября» еще не прочитанный доклад наравне с уже прочитанными. Скорее всего, доклад все же состоится. А если нет, то есть определенный смысл в представлении его в письменном виде перед некой аудиторией, которая реально существует даже в своем отсутствии. Как существует, например, наряду с электроном, и дырка в качестве физической реальности. Ощущение отсутствия — это уже присутствие. И в наличии этого ощущения, ощущения того, что в политике именуется «кризисом политического меню», — боль и надежда страны, ее итог и ее перспектива.