Часть I Цели для СССР

1.1. От перестройки — к новому этапу жизни нашего общества.

Уже не первое десятилетие СССР движется в пропасть. В доперестроечный период это скрывалось государственными структурами от народа. Результатом этой всеобъемлющей лжи было глубокое загнивание, разрушение социальной ткани, эрозия смыслов и ценностей. Суть перестройки состояла в том, чтобы сказать правду. Общество обязано было осознать реальное положение дел. Спасти страну мог только сам народ за счет мобилизации своих интеллектуальных, нравственных и духовных ресурсов. Но для этого требовалось восстановление самосознания народа. Ему предстояло тяжелое духовное испытание, предстояло, по сути, самовоспроизвестись в рамках истории.

Перестройка вскрыла реальную расстановку сил в обществе. Обнаружив масштабы эрозии, она одновременно позволила проявиться всем силам — от предельно радикальных до крайне консервативных, включая и потенциал, направленный на деструкцию. Другой возможности выхода из застоя не было и быть не могло. Однако, создав предпосылки для постановки новых реальных целей, перестройка одновременно включила и весь механизм системного кризиса. Реальная расстановка сил оказалась такой, что процессы стали неуправляемыми. Прозрение оказалось куплено ценой огромных издержек. Произошла поляризация сил.

Вместо того чтобы осуществить крутой разворот к новым целям, общество стало двигаться на ощупь во тьме, а СССР как система — распадаться на части. В этой ситуации вопрос формирования инициативных политических сил, способных заявить новые цели, не сбрасывая позитивов перестроечного периода, существеннейшим образом достроить, доопределить перестройку, является вопросом жизни и смерти. Инициативный политический центризм должен отбросить все идеологические ярлыки, служащие протаскиванию частных корыстных целей и реализации политических амбиций. Он обязан говорить в категориях реализма, искать реальные формы и способы движения общества в существующих реальных условиях. Его задача состоит в том, чтобы определить пути спасения общества, найти конкретные, стоящие по ту сторону политической демагогии и идеологических клише цели, средства и механизмы. При этом он не имеет права ограничивать себя решением проблемы стабилизации. Нет, и не может сегодня быть гуманного проекта стабилизации вне предъявления обществу идеи развития.

Стоящие слева радикалы предлагают обществу проекты, суть которых, какими бы красивыми ни были слова, в «пропускании» общества через катастрофу, распаде страны и интеграции после этого ее осколков путем их поглощения другими системами. Ортодоксальные правые предлагают отбросить общество назад и продолжать после этого его движение к ложным целям. Движение, чреватое для страны медленным угасанием. Либералы говорят об интеграции СССР как целого в мировую цивилизацию, не указывая при этом места нашей страны в этой цивилизации. И правые, и левые отрицают перестройку как ценность. Либералы, напротив, абсолютизируют ее, стремятся затянуть это движение на ощупь во тьме, надеясь при этом на то, что удастся избежать катастрофы. Но она неминуемо надвигается.

В этих условиях спасти позитивный потенциал перестройки, сохранить ее от атак и справа, и слева возможно только за счет новой политической доктрины, преемственной по отношению к перестройке, но не тождественной ей. Такая доктрина возможна лишь в рамках инициативного политического центризма. Принимая цели перестройки, он резко критикует стратегию ее осуществления. Исторически он сознает ее необходимость и недостаточность, он видит в ней «за» и «против», оценивает ее как неизбежный и одновременно трагический процесс, сегодня уже завершенный.

Заявляя о преемственности по отношению к перестройке, инициативный центризм ставит новые цели и предлагает новые механизмы.

1.2. СССР как система.

В основу программы мы положили целостный междисциплинарный подход. В свете его независимость СССР рассматривается как условие выживания и развития для большинства народов и наций, населяющих эту евро-азиатскую территорию. Сохранить независимость — значит сохранить СССР как систему, т. е. сохранить цели у СССР как единого исторического субъекта. Воля народов сохраниться как целое, проявленная им на референдуме, делает своевременной и необходимой постановку таких целей.

Опыт истории показывает, что отсутствие открыто предъявляемых целей, подмена их популистской демагогией означает на деле сокрытие подлинных целей, носящих настолько антигуманистический и антинародный характер, что их необходимо скрывать как можно более тщательно. Вот почему мы заявляем «Нет!» любой демагогии и требуем обсуждения целей по существу, исходя из реальности, и построения программ, исходя, в свою очередь, из этих реальных целей, т. е. системно, концептуально.

Сокрытие целей возможно также и за счет отказа на словах от концептуальности как от принципа. В этом плане разговор о приверженности мировому опыту, живом творчестве масс может легко быть использован для того, чтобы как можно дольше не предъявлять обществу моделей его развития. На деле «живое творчество масс» может быть лишь необходимым моментом, связанным с переходным периодом, периодом становления концепций и выявления реальной расстановки общественно значимых сил.

При формировании целей мы считаем крайне важным исходить из генетических свойств «системного Я» советского общества. В этом отличие нашей программы не только от радикальных утопий демократов, но и от основных международных концепций развития СССР.

К сожалению, даже лучшие из международных программ исходят из гораздо большей близости нашего общества к западному, нежели это имеет место в реальности. Вот почему ряд западных рецептов, подхваченных с огромным энтузиазмом нашими демократическими силами, может дать самые непредсказуемые результаты.

Таким образом, наш принцип подхода к построению программ реформ состоит в опоре не только и даже не столько на зарубежный опыт, сколько на собственный культурно-исторический опыт нашей страны. Заимствовать при этом мировой опыт мы считаем возможным лишь в той части, в какой он может быть реально нами освоен.

Принцип преемственности должен быть сохранен, накопленный потенциал — использован в полной мере.

Система не может быть объектом восхваления или поругания. Она — реальность. И ее потенциал следует изучать и использовать. Поскольку в предшествующий период общество было информировано лишь о недостатках, упущениях, отставаниях и преступлениях, у него сложился неадекватный образ самого себя и своих возможностей. Объективно это было неизбежно, поскольку выбить его из спячки застойного времени можно было только информационным шоком. Но издержки оказались во многом неоправданно велики, так как сама технология шока была неверной. В результате общество перешло из крайности в крайность, возникли новые ложные стереотипы, через которые в очередной раз необходимо прорываться.

В связи с этим мы ставим вопрос о прорывных направлениях, лидирующих предприятиях, высокоэффективных фрагментах, существующих во всем народнохозяйственном комплексе, опережающих научно-технических разработках, существующих наряду с действительно глубоким отставанием. Это необходимо для того, чтобы определить ресурсы системы.

Мы по-новому ставим вопрос о государстве. В предшествующий период государство подавалось обществу в качестве врага. Это недопустимо. Государство — это основа выживания в сложно построенном обществе. Сильное государство — это основа любого развития. Только обладая глубоко расщепленным сознанием, можно одновременно говорить об опыте новых индустриальных стран и вести войну законов. Все вопросы стратегии могут быть решены только под воздействием государства. Бюрократическая анархия застоя, усиленная перестройкой, — это путь в никуда. Не может быть процветающих граждан в слабом, полуразрушенном государстве. Сила государства отнюдь не в его свирепости, а в его способности проводить в жизнь реальный стратегический проект в интересах общества.

В своей программе мы обсуждаем поэтому вопрос о новых функциях государства, соответствующих новым целям СССР как системы, а также о тех условиях, при которых государство становится эффективным «мотором» системы, двигающим ее к новым целям.

Во всем комплексе вопросов мы исходим из ориентации на становление в нашей стране инициативного политического центризма. Это — не политизация, а условие для того, чтобы система не потеряла устойчивости. До сих пор общество существовало в политической формуле: радикальные левые, ортодоксальные правые и балансирующий, ищущий компромисса, играющий на противоречиях центр. Такая политическая линия далее невозможна. Инициативный центризм — это не умеренность, не компромисс, это своя программа, свое лицо, свой образ действия. Ни в экономике, ни в политике, ни в философии инициативный центризм не теряет себя. Он видит новый тип общества — между консервативным традиционализмом и радикальным индустриализмом, он видит новый тип экономики — между потребительским обществом и «уравниловкой», он видит новый тип политики — между популизмом и тоталитаризмом. И он готов предъявить обществу новые цели и активно действовать ради их реализации, ради их воплощения в жизнь.

Предлагаемая программа и есть для нас очередной шаг в политической консолидации всех сил, ориентированных на реальность и действие, на спасение страны и государства.

Вопрос о государственном устройстве Союза ССР, о типе государственного пространства, в котором может осуществляться прорыв в завтра, для нас очевиден. Это федерализм, отвечающий мировой практике и нашим традициям. Однако на сегодняшний день его основным условием является наличие у страны целей и перспектив. Никто из субъектов федерации, естественно, не согласится на совместную деградацию. Сначала — обоснованная программа развития, дающая четкие ориентиры, потом — надпартийный блок инициативных центристских сил как политический стержень подобной программы. И после этого — нормальное федеративное государство. Вот три этапа, необходимых для становления СССР как нового системного целого. В данной программе мы делаем шаг в сторону выполнения задач первого этапа. Вне этого рано обсуждать второй и тем более третий этапы. Вот почему мы здесь выносим за скобки проблему будущего устройства Союза.

1.3. Социально-психологические и культурно-исторические особенности СССР как системы.

Левые радикалы выдвигают сегодня идею построения общества потребления в кратчайшие сроки. Без нравственной национально-исторической и научной оценки обществу подбрасывают корейский, японский, германский, бразильский, турецкий и другие сценарии различных «чудес». Но чудес — не бывает. Отказ от нравственно-народного и исторического самоопределения и выбора — это путь в никуда. Идет пустое жонглирование словами.

Впрямую ощутив сопротивление народа ломке традиционных устоев жизни, левые радикалы заявляют, что капитализм — это «реальный социализм». Одновременно правые начинают все более и более решительно говорить о «наведении порядка», «призывать к ответу», активизировать в обществе ностальгию по эпохе застоя.

Социалистический выбор фигурирует и в стратегии позиционного центризма, который провозглашает то «шведский», то «гуманный» социализм, то «социализм с человеческим лицом».

При этом никто не желает переходить от знаков к реальности, обсуждая реальные цели и исторический опыт страны. Всякий выход из тяжелого системного кризиса для любого общества любой страны, любого политического уклада одинаково связан с сильной духовной идеей, обеспечивающей формирование всего спектра стимулов, интересов и потребностей, идеей, покрывающей своей легитимностью социальные издержки при выходе из тупика. Эта идея и есть источник любого «чуда», она — мотор любой серьезной реформы. И в этом смысле история нашей страны знает много чудес, как до, так и после Петра Великого. Экономическая реформа в нашей стране всегда шла благодаря духовной энергии народа, направленной на подвижнический, нравственно осмысленный и за счет этого необычайно эффективный производительный труд. О том же свидетельствует и практика других народов, как европейских, так и народов новых индустриальных стран. Их ученые и политики прямо заявляют сегодня, что миф о наличии единых универсальных рецептов «чуда», миф о спасительности различного рода «планов Маршалла» рассчитан на оболванивание людей и на отказ от живого опыта истории этих народов.

Так о какой же идее можно говорить сегодня как о предпосылке прорыва для нашей страны?

Для того чтобы понять это, нужно внимательно вглядеться в историю, если, конечно, мы не хотим повторить ошибки, которые в свое время приводили к самым темным ее периодам. Красной нитью через историю проходит идея коллективизма, идея служения стране, обществу, миру. Идея жесткого разделения любых деяний на праведные и неправедные, идея презрения к стяжательству, неправедному богатству, идея коллективного спасения и коллективного выживания, идея приоритета качественных показателей жизни («благо») над количественными («сытость»). И только на этой основе — идея сверхнапряженного подвижнического труда. Все это родилось не вчера и не 73 года назад.

В основе продуктивного заимствования у Запада должно лежать соотнесение типов традиционных религий данного общества и типов экономических механизмов, наилучшим образом стыкующихся с ними, типов культур в широком смысле слова и типов экономик, типов гражданского потребления и производства, распределения и жизни.

Советский тип культуры — это особый сплав, который следует тщательно изучать, с тем, чтобы добиться необходимых сдвигов в кратчайшие сроки, Разрушить этот тип культуры, этот способ думать и чувствовать и создать новый, западный, со своей спецификой, со своими «против» и «за», уже не удастся. И к построению реформы сегодня мы можем идти лишь исходя из того, что имеем. Либо в этой духовной органике страна сумет найти себе путь, либо она погибнет, Если этот путь найдет движение под флагом социализма — он будет успешен в обеспечении прорыва, Если такую модель предложит другой политический проект — победит он.

Для нас в программе важно определить, имеет ли шансы такой (как бы он себя идеологически ни представлял) духовный проект на успех с точки зрения тенденций в развитии мировой цивилизации, При этом мы рассматриваем не вчерашний, а ее завтрашний день, А «завтра» мира связано с экоразвитием, с постиндустриализмом, а не с движением в сторону «общества потребления», Как это ни парадоксально, но шанс на успех духовных проектов сегодня гораздо выше, чем в 1917 г, Мы констатируем, что в сложившихся условиях «чудо» для СССР возможно при минимальных издержках именно на пути прорыва в лидеры мирового развития, построения цивилизации нового типа.

1.4. Нравственные ограничения.

Есть нравственные ограничения, за пределами которых, с нашей точки зрения, начнется разрушение СССР как системы особого типа.

Первое. Абсолютно неприемлемой ценой за любые, даже самые прогрессивные, преобразования является для нашего народа гражданская война. Все более откровенные призывы радикалов к использованию этого крайнего политического средства преступны. Надежды на то, что удастся переболеть гражданской войной низкой интенсивности, утопичны. Анализ и наших, и зарубежных специалистов показывает, что перенос вооруженного конфликта внутрь страны, раскол армии неминуемо приведут к невиданным в истории человечества разрушениям.

Второе. Необратимую цепную реакцию разрушительных явлений, во многом непредсказуемых, вызовет и потеря политической, экономической и культурной независимости страны. Либеральные демократы и у нас, и на Западе имеют по этому вопросу противоположное мнение, перенося на нашу почву реалии, например, современной Европы. Такой перенос если и правомерен, то по отношению к очень небольшой части СССР. Основная часть населяющих страну народов на равных правах принята в «европейский дом» не будет, а потерю независимости от богатых соседей не перенесет.

Третье. Мы утверждаем, что для подавляющего большинства населения неприемлемым условием является безработица и нужда части общества как узаконенные и широкие социальные явления. Не вдаваясь в философские оценки «уравнительной» психологии, которую многие считают архаичной и реакционной, мы не можем не признавать реальность: эта психология, вытравленная на Западе за столетия господства рыночной экономики «личного успеха», глубоко укоренена в сознании советского народа и рождена его тысячелетней историей, а вовсе не утопией марксизма. Даже если отбросить чувства солидарности и сострадания, холодный расчет показывает, что устойчивого общества при погружении трети населения в нищету создать в СССР не удастся: оно будет сметено взрывами социального мщения и новыми левыми радикальными движениями.

Четвертое. Наконец, на основании изучения международных тенденций и криминологического анализа нашего общества мы утверждаем, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы средствами политической власти овладела организованная преступность. Огосударствление мафии, предоставление ей возможности формировать социальный и экономический порядок станет трагедией не только нашего народа, но и всего человечества.

Из всего множества целей следует рассматривать с точки зрения инициативного центризма только те, которые учитывают перечисленные выше ограничения. Известный тезис о том, что «нравственно то, что эффективно», мы отвергаем. В конечном счете, как показывает исторический опыт нашей страны, как раз эффективным оказывается лишь то, что нравственно.

Нравственность для нас есть один из важнейших ресурсов системы, без которого она развиваться не может.

1.5. Учет стартовых условий при определении целей для СССР.

Существует целый ряд так называемых «стартовых» условий, которые во многом предопределяют осуществимость целей.

К их числу мы относим:

Первое. Территория страны, ее природно-климатические условия, минеральные и экологические ресурсы. Это диктует реально достижимый средний уровень потребления. Доступа к иным источникам ресурсов, получаемых путем неэквивалентного обмена, у нас нет и не будет. В то время как уровень потребления так называемых развитых стран обусловлен именно неэквивалентным обменом.

Второе. Трудовые ресурсы в широком смысле этого слова. Исследования показывают, что население страны с его традициями, привычками, ориентацией на социальную защищенность в огромном большинстве своем не сможет и не захочет «играть по правилам», которые приняло, например, население Тайваня или Южной Кореи. Кто-то называет это «развращенностью», кто-то «достижениями социализма» — суть не меняется. Интенсивное трудовое усилие в нашей социально-психологической реальности не может быть получено ни за счет страха быть выброшенным из общества, ни за счет высокого вознаграждения. Здесь эффективны иные «механизмы».

Третье. Культура, порожденная православием и исламом, исключает возможность перехода к классической западной системе стимулов и мотиваций. Если социализм ставит ограничения с точки зрения способов трудовых мотиваций, свойственных азиатскому региону (отсутствуют страх перед голодом, рефлекс безусловного повиновения и т. п.), то культурный традиционализм ставит серьезные препятствия на пути применения классических западных методов (отсутствуют традиции социал-дарвинизма, нет в целом вкуса к риску и конкуренции, войне всех против всех, к идее выживания в одиночку).

В совокупности второе и третье условия уже делают невозможным перенесение методом копирования в нашу реальность как опыта развитых стран Запада, так и опыта новых индустриальных стран.

Четвертое. Специфическая структура системы народного хозяйства, которое отягощено огромным военно-промышленным комплексом, обладает изношенными основными фондами и надломленной инфраструктурой. С одной стороны, наша промышленность — это «ящерица» с «головой» в виде оборонного комплекса и «длинным хвостом», состоящим из предприятий, оснащенных оборудованием едва ли не начала этого века. С другой стороны, экономика в СССР является предельно жесткой системой. Где чуть ли не каждое предприятие — технологический монополист. И выключение его из системы разрушает ее по «принципу домино». А значит — нужна системная, целостная реформа всего промышленного «контура», проводимая государством по единому плану. Это — общемировая практика, но для СССР вопрос стоит особенно остро.

Пятое. Объективная траектория развития нашего государства в течение многих столетий. Генетическую память системы нельзя ни изменить, ни переломить волевыми решениями, а можно лишь учесть при постановке реальных целей.

Шестое. Устройство современного мира и тенденции его развития.

Седьмое. Нынешний системный кризис страны.

Анализ совокупности приведенных объективных условий позволяет говорить о характере целей, которые могут быть поставлены и реализованы в СССР на нынешнем этапе его развития. Причем эти цели должны с необходимостью задействовать весь позитивный потенциал, в том числе и тот, который оказался раскрыт в результате перестроечного процесса. Без постановки целей и жесткого проведения их в жизнь раскрытый перестройкой потенциал будет стремительно деградировать. Ведь в ходе перестройки оказались активизированными все силы общества, как созидательные, так и разрушительные. В этом и опасность, и конструктивные предпосылки к преодолению системного кризиса.

1.6. Седьмой сценарий.

Мы сказали во вступлении о шести возможных сценариях развития событий в стране. Теперь настало время говорить о седьмом. Том, в котором заинтересованы все силы, ищущие альтернатив элитарному мировому порядку, все народы, обреченные этим порядком на роль народов второго сорта. В котором заинтересованы представители «новой волны» из числа тех, кто в начале перестройки ждал развития идеи цивилизации нового типа.

Итак, седьмой сценарий — это выход СССР в лидеры через нахождение своего пути к цивилизации нового типа. Для того чтобы иметь такую возможность, СССР должен пойти на большие издержки. Прорыв, а речь в данном случае может идти только о нем, потребует чрезвычайных усилий народа. Вместе с тем мы вынуждены констатировать, что сегодня страна уже не имеет благоприятно умеренных перспектив, к которым можно бы было идти без значительных перегрузок.

Перестройка проводилась, видимо, исходя из того, что седьмой из рассматриваемых вариантов сопряжен с огромными трудностями для страны и что желательно искать другие, более щадящие варианты движения. Поэтому ориентация шла в целом на шестой или пятый сценарии.

В связи с этим ряд условий Запада по характеру протекания процессов в СССР и Восточной Европе был выполнен, что существенно повлияло на расстановку сил как в Европе, так и в целом мире и привело к новой международной ситуации, контуры которой сегодня во многом определились.

Речь идет о формирующемся сегодня на наших глазах новом «международном экономическом порядке». И чем яснее прочерчиваются контуры этого порядка, тем очевиднее, что сценарии, по рангу выше четвертого, для СССР в нем не предусмотрены. Приводя аргументы в пользу такого утверждения, прежде всего необходимо указать на оценки, даваемые западными экспертами, которые говорят о необходимости перестройки международных экономических отношений, о нарастании в связи с этим конкурентной борьбы трех центров — Европы, Японии и США. Одновременно, констатируя обострение противостояния промышленного и финансового капитала, а также различных финансовых группировок, эти эксперты не предполагают благополучных вариантов для СССР в условиях нарастания в нем процессов деструкции. В этом случае сброс всех конфликтов может происходить за счет нашей страны как источника получения сверхприбылей, как товара на международном рынке, как предмета купли-продажи.

Перестройка международных отношений в неблагоприятном для СССР контексте видна при анализе множества программ и проектов. И это началось не сегодня. Эти тенденции не удалось переломить. Они фиксируются в пересмотрах сложившихся отношений в добыче, обработке, экспорте и импорте сырья, в программах по сельскому хозяйству США и стран ЕЭС и во множестве других подобного рода программ. Они фиксируются и в последовательности проводимых мер, обеспечивающих с помощью специальных финансовых механизмов поддержание искусственно заниженных цен на сырье. Об этом свидетельствует в том числе и сетка потребления развивающихся стран, которая сознательно регулируется. Это подтверждает и кривая роста задолженности развивающихся стран. В связи с той же проблемой следует обсуждать и весь комплекс вопросов, связанных с выдвижением новой глобальной идеологии — так называемого информационного общества. Идеологии, предполагающей полный пересмотр экономических, торговых и политических отношений между развитыми и развивающимися странами в сторону увеличения количественного и качественного разрыва между ними. Нельзя не учесть и результатов ряда международных совещаний, где с учетом экологических факторов был сделан вывод о необходимости формирования мирового рынка сырья на основе реального задействования сырьевых ресурсов СССР и стран Восточной Европы. Необходимо принять к сведению и последние тенденции к изменению образа СССР и советского народа в средствах массовой информации Запада. Запад стал формировать новый, негативный, образ нашей страны. Эксперты связывают это с рядом совещаний на высшем уровне, на которых был изменен подход к проблемам финансовых инвестиций для СССР.

Оценке подлежат также тенденции к отказу от стратегии «свободной торговли», переход к режимам жестких протекционистских мер со стороны США, ЕЭС и Японии. При отсутствии со стороны СССР мер по защите своего внутреннего рынка резко возрастет вероятность смещения СССР в сторону наихудших сценариев включения страны в мировое разделение труда.

Вопрос о субъекте издержек, связанных с двусторонним разоружением, приобретает все большую остроту. Очевидна тенденция к сдвигу этих издержек в сторону СССР. Здесь же необходимо анализировать и множество других факторов, в том числе фактические результаты войны в Ираке.

Безусловно, сдвигание СССР на глухую историческую периферию в дальнейшем крайне неблагоприятно отзовется на тех, кто действует сегодня в таком направлении. Оно чревато долговременной глобальной нестабильностью и постоянной, плохо контролируемой перегруппировкой сил. Следует помнить и обо всех случаях геополитических распадов с порожденными ими расистскими типами мировой гегемонии в Азии и крайними вариантами националистической идеи в Европе. Но все это не отменяет того факта, что СССР стоит сегодня перед необходимостью выбрать именно седьмой сценарий с учетом всей полноты новой геополитической ситуации. Такой выбор, кстати, отнюдь не означает возвращения к «доктрине холодной войны». И в стратегическом плане он отвечает долговременным интересам всех исторически ответственных мировых политических сил. Но главное, что он отвечает коренным интересам народов СССР.

События последнего года подтвердили, что приемлемых альтернатив седьмому сценарию для подавляющего большинства народов, входящих в состав СССР, не существует. Вот почему с особой остротой встает вопрос о возможных путях реализации седьмого сценария, о том, можно ли реализовать в его рамках реальную программу необходимых реформ.

Седьмой сценарий не противоречит системе нравственных ограничений, не подрывает гражданского мира, не требует безработицы в масштабах социального бедствия, не ставит вопроса о потере независимости страны, ориентируясь на тип личности, ставящей во главу угла интересы страны.

Он противостоит криминальному типу предпринимательства, отсекает от власти криминальные слои нашего общества.

Седьмой сценарий предполагает ставку на культурно-историческое своеобразие страны. Он позволяет задействовать духовный потенциал общества, включить его традиционные механизмы…

Этот сценарий не возвращает общество вспять, сохраняет позитивный потенциал перестройки.

Седьмой сценарий ориентируется на собственные ресурсы страны и ориентирует ее население на то, чтобы жить по своим ресурсам, а не за счет неэквивалентного обмена со странами «третьего мира».

Седьмой сценарий создает поле для сложившихся мотиваций, включает сильные мотивационные механизмы, ориентирует на созидание, а не на «добывание».

Этот сценарий делает ставку на государство как мотор системы и на лидирующую часть науки, промышленности, сельского хозяйства, культуры как социальную базу.

Седьмой сценарий, корректируя траекторию развития, не порывает с традициями страны, типом ее движения в пространстве истории.

И наконец, седьмой сценарий исходит из реальностей геополитики, где правят сила и интерес.

Все это в совокупности говорит о предлагаемом сценарии как о реальном. И позволяет ставить цели, исходя именно из него.

1.7. Окончательный выбор целей.

Рассмотрев все возможные варианты развития событий, проанализировав пределы, в рамках которых СССР может развиваться некатастрофическим путем, проанализировав соотношение внутри- и внешнеполитических факторов, уровень устойчивости страны как системы, ее тип, потенциал, масштаб деструктивных процессов, мы приходим к выводу, что программа преодоления системного кризиса должна исходить из двух взаимосвязанных целей: выживание и развитие в рамках седьмого сценария, т. е. через прорыв в лидеры за счет нахождения пути к цивилизации нового типа.

Сегодня для такой системы, как СССР, этот крайний вариант уже стал более вероятен с точки зрения успешной реализации, нежели другие, умеренные.

Стабилизация как таковая без постановки целей развития неэффективна. Бороться с кризисом, носящим системный характер, можно лишь имея четкое понимание того, что будет после его преодоления. Отрыв проблем стабилизации от проблем развития безнравственен и неэффективен. Он, по сути, дестабилизирует ситуацию, несмотря на заверения о противоположных намерениях.

Кризис набрал сегодня те обороты, при которых стабилизация уже невозможна. Она может быть осуществлена лишь после катастрофы, на что и рассчитывают силы крайне правого и крайне левого толка.

Обсуждаемая нами модель отрицает стабилизацию через катастрофу и предлагает взамен этого стратегию прорыва для реализации седьмого сценария. Ее формула: движение в русле четко определенных целей с предельной скоростью, при которой система не успевает разрушиться, несмотря на то что она движется в предельно агрессивной среде. Спасение системы происходит при этом за счет того, что осознание целей повышает ее устойчивость, а время движения сквозь агрессивную среду — минимально.

Разработка пакета реформ приводится в данной программе с ориентацией на выживание, особый тип развития и стратегию прорыва, как три основных элемента.