Глава 9. Севастополь дает отпор

Сопротивление украинизации наиболее заметно чувствовалось в Большом Севастополе. И было за что! Севастополь чуть ли не ежедневно подвергался оскорблениям украинствующих. Город-герой Севастополь они стали называть «мiстом». Великий город с такой славной историей переписали в местечко.

Ах, «мiсто» — это «город» по-украински. А почему во всех летописях «град Киев»? Кстати, «град» — «город» у чехов и других славянских народов. Это пан Грушевский в 1906 г. предложил город называть мiстом.

Город заполнили памятники Шевченко, Сагайдачному и другим личностям, никогда не бывавшим в Севастополе и не имевшим никакого отношения к его славной истории.

На Михайловской батарее, хорошо видной из большинства районов Севастополя, установили огромный жовто-блакитный прапор и огромные буквы «Слава УВМС». В городе поставили несколько памятников украинскому флоту, который за 20 лет своего существования ничем не прославился, кроме скандалов и хищений в особо крупных размерах.

С 1994 г. гимном города Севастополя является «Легендарный Севастополь», написанный композитором Вано Мурадели и поэтом Петром Градовым. И вот в мае 2006 г. в эфире телерадиоцентра «Бриз» ВМС Украины прозвучал украинизированный вариант этого гимна.

В украинском варианте «Легендарный Севастополь» уже не «город русских моряков», а «столиця українських морякiв», «легендарный» переделан в «величавый». В тексте появились «казацкие чайки», «древние русы», «казаки» и прочие национальные символы.

Песню перевел и додумал, как не скрывают на «Бризе», «поэт Мирослав Мамчак». Напомню, что он служил начальником телерадиоцентра «Бриз», капитаном 1-го ранга ВМС Украины. Так что речь в данном случае идет о чиновнике Вооруженных сил Украины.

Сделал он перевод по просьбе исполнителя переделанного варианта песни — штатного сотрудника этого военного телерадиоцентра Александра Иванова. «Севастопольская газета» опубликовала откровения Иванова: «Я придумал фишку, чем можно покрепче врезать нашим друзьям-россиянам. Нужна была эта фишка для яблока раздора. И я подумал, что можно перевести на украинский язык песню „Легендарный Севастополь“, и предложил это Мирославу Мамчаку».

Так же откровенно сотрудник ВМС рассказывает в газете о резонансе после исполнения гимна в его исполнении: «Многие возмутились. И по городу понеслось: ах вы ж такие!.. Да еще кто поет, Иванов. Я не остановлюсь, я буду дальше продолжать свою идеологическую работу. Я написал 150 произведений о Военно-морских силах Украины. Только за последний месяц накатал 35 песен: и музыку, и слова, и сам исполняю». И еще одно откровение исполнителя: «Во время такого же концерта в Одессе меня спросили: „А что, Севастополь — это Украина?“ Видите, как людям заморочили голову. Я просто отвечаю ударом на удар: написал новую песню: „Це мiй Севастополь, Це є Україна“».

Большинство местного населения восприняло украинскую поделку как глумление над историей и памятью о героях, отдавших жизнь за легендарный город.

«23 года украинской оккупации привели город на грань экономического и социального коллапса. Киевские власти систематически и цинично уничтожали Севастополь.

Некогда мощный промышленный центр с огромным интеллектуальным потенциалом на глазах деградировал, превращался в захолустный курортный городишко и один большой базар. Молодежь не хотела оставаться в родном городе, мечтая вырваться в Киев или Москву. Добавим к этому изуродованную архитектуру, тотальную коррупцию, тесную спайку местных „политических элит“, блокирующих любые серьезные инвестиции, — получаем картину типичного украинского захолустья без перспектив, без жизни, без надежды.

Наряду с этим проводилась политика „промывания мозгов“ обывателей. В прессе Севастополь все чаще назывался „городом двух поражений“, в школах и детских садах вводили в моду ношение вышиванок и чествование „голодоморов“, „героев УПА“, „европейского выбора“ и прочих хуторянских штучек.

Фактически в отношении населения Севастополя проводилась колониальная политика этноцида — уничтожения национальной идентичности, самосознания народа путем идеологической ассимиляции. Народы, ставшие жертвами этноцида, обычно теряют историческую память, язык, культуру, вероисповедание и занимают угнетенное положение в отношении тех, кто подверг их этноциду. Этот термин ввел в обращение еще в 30-х годах прошлого века известный польский ученый, юрист-международник Рафаэль Лемкин»[86].

Как уже говорилось, в Крыму и в Севастополе у населения не было партийных лидеров, способных сплотить народ для противостояния насильственной украинизации полуострова. В итоге движение в Севастополе возглавили беспартийные. Во главе их стали братья Алексей и Михаил Чалые.

Алексей и Михаил родились в Севастополе в 1961 г. и соответственно в 1963 г. Их отец Михаил Чалый — известный советский ученый, а дед В. Ф. Чалый — командующий Черноморской эскадрой.

Михаил Чалый в 1986–1991 гг. тоже служил в ВМФ СССР и ушел в отставку в звании капитана 2-го ранга. Алексей Чалый — основатель, генеральный и технический директор Промышленной группы «Таврида Электрик», образованной в 1990 г. в Севастополе. Сегодня «Таврида Электрик» — это холдинг из 70 с лишним компаний в 20 странах мира, которые делают прямые поставки продукции более чем в 70 стран.

В 2008–2012 гг. братья Чалые спасли от разрушения вандалами и самозахвата домостроителями развалины знаменитой 35-й башенной батареи. Не взяв из казны ни одного рубля, братья к 5 мая 2012 г. завершили создание мемориального комплекса «35-я батарея».

Начало Майдана в Киеве крымские регионалы не восприняли всерьез, а многие коммунисты даже поддерживали протесты против Януковича.

О тех днях С. П. Казанов писал: «В ноябре 2013 года Алексей Чалый собрал группу единомышленников, среди которых был и автор этих строк, и предложил выступить с открытым обращением к севастопольским депутатам с требованием выразить свое отношение к предстоящему подписанию договора об ассоциации с Евросоюзом. Основу текста написал сам Алексей Михайлович, а шлифовку проводили совместными усилиями. Вот текст этого обращения:

„Депутатам Нахимовского, Балаклавского, Ленинского, Гагаринского районных советов, городского совета, народным депутатам Украины города-героя Севастополя

Уважаемые коллеги!

На наших с вами глазах происходит историческое событие, которое, по нашему мнению, будет иметь далеко идущие последствия: Украина планирует подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом.

Значимость этого события, видимо, может быть приравнена к Акту провозглашения независимости Украины, вслед за которым нам была обещана жизнь в независимой, но, безусловно, дружественной с Россией державе.

Фактически создание СНГ и провозглашение этой дружественности и было основным аккомпанементом, сопровождавшим легализацию Украинской независимости.

Проведенный по горячим следам референдум о независимости перечеркнул результаты рефрендума, состоявшегося всего полугодом раньше, на котором большинство жителей УССР и абсолютное большинство жителей Севастополя высказались за сохранение единого с Россией государства.

Теперь, 22 года спустя после указанных событий, мы знаем, что нас обманули. Все это время Украина занимала неопределенную позицию в вопросе интеграции с Россией, то обостряя, то несколько сглаживая отношения, однако не отрицая возможности возврата в общее централизованное пространство.

Организаторы процесса разгрома Славянского мира, видимо, решили, что реверансы в сторону стремящейся к восстановлению этого мира „публики“ более не обязательны. Открыто продекларирован и вот-вот будет реализован курс на евроинтеграцию. При этом предусмотрительная Европа вставила в текст данного документа тезис о недопустимости участия в каких-либо альтернативных интеграционных проектах. Примечательно, что этот курс поддержан всеми представленными в парламенте фракциями, то есть на сегодня на Украине не осталось ни одной влиятельной политической силы, способной поставить данный выбор под сомнение“»[87].

Весьма символично, что Алексей Чалый и его сподвижники собирались не где-нибудь, а в подземных казематах 35-й батареи. Там, где погибли последние защитники Севастополя в июле 1942 г., в ноябре 2013 г. началось возрождение русского Севастополя.

27 ноября 2013 г. в Севастополе на площади Нахимова состоялся митинг, собравший более тысячи человек, на котором прозвучали серьезные предупреждения украинским властям. Севастопольцы ничего не требовали, а просто просили прислушаться к их мнению. Так, Ольга Тимофеева выступила со словами: «Я готова отвечать за свои слова где угодно и перед кем угодно. Но, исходя из реалий, Виктор Янукович должен понимать, что город-герой Севастополь — это не точка на карте, город-герой Севастополь — это символ русского духа. И отказаться от его истории мы не вправе. Мы с вами, по сути, заложники героического примера наших отцов и дедов. Мы с вами носители частички того солдата, который во все времена отстаивал город Севастополь, Южный форпост России.

Виктор Янукович должен понимать, что очень многие севастопольцы не примут подписание ассоциации с Европой. Он ставит перед нами выбор поступить следующим образом: господин президент, Владимир Владимирович Путин, город Севастополь ждет вашего решения. Но никогда страна, отказывающаяся от своих символов, не имеет будущего. Поэтому сегодня город Севастополь стоит не только за Украину, но и за будущее России, за будущее нашего русского мира».

Вновь даю слово С. П. Кожанову: «Меня и Бориса Колесникова пригласил к себе Алексей Чалый и предложил вернуться к идее создания общественного движения. Разумеется, мы не могли и предположить, какую роль это движение сыграет позднее. На начальном этапе речь шла об объединении группы неравнодушных севастопольцев для защиты прав горожан.

Первое заседание состоялось 24 января в офисе редакции „Форпоста“, который мы тут же в шутку окрестили конспиративной квартирой. Участие приняли несколько человек: Борис Колесников, Ольга Тимофеева, Игорь Соловьев, Сергей Кажанов, Дмитрий Савоськин, Ольга Хомякова, Сергей Гонтарь (Воин света), Сергей Родионов (Банщик), Алексей Шестакович, Григорий Донец, Виктор Посметный, Екатерина Злобина. Позднее к нам присоединились Татьяна Сандулова и Вячеслав Горелов.

Обменялись телефонами, приняли решение о создании группы в интернете. С названием движения тоже особых споров не возникло. Его предложил Борис Колесников. „Почему Республика?“ — спросил я. „В переводе с латинского это означает „Общее дело“. По-моему, очень подходит“, — убедил Борис Дмитриевич.

<…>

28 января мы официально заявили о создании Общественного движения „Республика“ и еще раз подчеркнули:

„Общественное движение „Республика“, опираясь на поддержку жителей города, заявляет:

1. В случае осуществления государственного переворота и незаконного захвата власти на Украине организаторами Евромайдана призываем севастопольцев выйти на общегородское собрание (Вече) и заявить о выходе из политического и правового поля рухнувшего государства, избрать новые органы самоуправления и назначить проведение городского референдума по определению дальнейшей судьбы Севастополя. Пусть народ сам скажет свое слово.

2. Мы поддерживаем создание любых центров самообороны для защиты города от заезжих гастролеров, понимая, что в данном случае севастопольцы защищают не власть в лице партии регионов, а свой родной город, спокойствие своих семей“.

Мысль о возможности защитить свои права на всенародном Вече была с воодушевлением принята севастопольцами, но встретила активное неприятие со стороны городских властей. Они прекрасно понимали, что почва уходит у них из-под ног, и предприняли решительные действия по перехвату инициативы. Групповые поездки севастопольцев на антимайдан в Киев не вызвали активной поддержки жителей города. Над этими проплаченными акциями откровенно посмеивались.

„Мы контролируем ситуацию в городе“, — рассказал журналистам председатель СГГА[88] Владимир Яцуба [из „Партии регионов“. — А.Ш.] и объявил о создании отрядов самообороны для защиты здания СГГА. В ночь с 26 на 27 января возле администрации появились первые палатки. В специально созданной ВКонтакте группе „Севастопольское сопротивление“ одно за другим сыпались тревожные сообщения о направляющихся в Севастополь автобусах с бандеровцами. В горсовете было принято решение о создании народных дружин. Владимир Яцуба пафосно объявил эти события „третьей обороной Севастополя“ и сам же признал, что большинство информации, поступившей от жителей города и общественников, является недостоверной»[89].

31 января руководитель городской администрации регионал Владимир Яцуба[90] вновь обратился к жителям Севастополя. Он публично назвал «врагами народа» людей, требующих вхождения Крыма в состав России или создания независимого государства.

Однако в тот же день, 31 января, сторонников Чалого поддержал Всемирный русский народный собор (ВРНС). Замечу, что по уставу ВРНС главой Собора является московский патриарх Кирилл, а его заместителями — председатель правления Союза писателей России Валерий Николаевич Ганичев и председатель отдела Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин.

На официальном сайте Всемирного русского народного собора появилось следующее заявление:

«События на Украине вышли далеко за рамки правового поля, политический хаос в стране разрастается, власти и оппозиционные лидеры не в состоянии остановить рост экстремизма в стране. В адрес русских и русскоговорящих соотечественников поступают угрозы со стороны радикальных националистов и неофашистов.

В этих условиях Всемирный русский народный собор не может оставаться равнодушным к судьбам людей, проживающих на территориях, где русские составляют абсолютное большинство населения. В этой связи ВРНС призывает обратить особое внимание на воззвание жителей Севастополя, передающее чувство тревоги за будущее города в случае прихода к власти сил радикального национализма.

В случае реализации наихудших сценариев развития ситуации на Украине необходимо принять все меры, допустимые международным правом, чтобы защитить население Севастополя от насилия, а исторические памятники города, имеющие особое значение для судеб российской цивилизации — от осквернения и уничтожения».

В середине февраля сторонники Чалого решили провести общенародный митинг. С. П. Кажанов вспоминает:

«21 февраля на очередном пикете возле СГГА Владимир Яцуба заявил возмущенным горожанам: „В Севастополь бандеровцы не зайдут, и мы вместе с вами будем охранять этот город. Я буду стоять с вами до конца“.

Люди наступали стеной, требуя дать ответ, почему бросили „Беркут“, как будем жить дальше, что он собирается делать, если сюда приедут бандеровцы…

Я свою позицию сказал на митинге, где было 16 тысяч…

— Но, Владимир Григорьевич, ситуация изменилась! — возражали люди.

— Я будоражить Севастополь не буду. Сюда бандеры не зайдут.

— Они уже зашли! — кричали со всех сторон.

— Мы приняли решения усилить охрану въездов в город.

— Уважаемые севастопольцы! Я перед вами стою и смотрю вам в глаза: город Севастополь никого чужих сюда не пустит.

— Каким образом?

Из толпы саркастически:

— Вашими силами, шо, непонятно?!

— Да, — ответил Владимир Яцуба, — в том числе и вашими силами. Вместе со мной, кто захочет. Мы приняли решение по дружинам и сейчас полным ходом их организовываем… Я прошу одного: не надо меня защищать. У меня жена москвичка, я дочь свою оторвал от мужа и привёз сюда. Я прошу только верить мне. Если что-то происходит, я выйду и вам скажу. Плюйте мне в лицо. Что хотите делайте, я брехать не буду».

Тем временем механизм подготовки к митингу был уже запущен. Примерно за полторы недели до митинга Алексей Чалый выехал в командировку в Европу, но постоянно держал руку на пульсе. Ежедневно мы долго беседовали с ним по телефону, обсуждая состояние дел. Его интересовало абсолютно все: настроение горожан, позиция городских властей, киевские события.

«21 февраля Алексей Михайлович сказал: „Ну что, тянуть больше нельзя, собираем митинг“. В тот же день на конспиративной квартире собрался актив „Республики“ (Борис Колесников, Ольга Тимофеева, Игорь Соловьев, Сергей Кажанов, Дмитрий Савоськин, Ольга Хомякова, Сергей Гонтарь, Григорий Донец, Виктор Посметный, Татьяна Сандулова, Вячеслав Горелов). Значительную часть работы по организации митинга взял на себя брат Алексея Михайловича, Михаил Чалый. К подготовке подключился Геннадий Басов, взявший на себя обеспечение безопасности митинга.

Сразу же было решено отказаться от названия „Севастопольское Вече“, дискредитированного малочисленными регулярными митингами. Из нескольких вариантов было одобрено название „Митинг народной воли“.

<…>

Заявку на проведение митинга решено было подать от имени Благотворительной организации „35 Береговая батарея“. Благо, ее президент, Вячеслав Горелов, был в нашей команде»[91].

Любопытно мнение Кажанова о реакции на события в Севастополе извне:

«К деятельности „Республики“ начали присматриваться со стороны. Так, в начале февраля сначала Борису Колесникову, а позднее Виктору Посметному позвонил тогда еще не слишком известный Сергей Аксенов и предложил возглавить севастопольскую организацию партии „Русское единство“. Оба отказались, поскольку репутация у этой партии была неоднозначной.

Почувствовали мы внимание и со стороны спецслужб обеих стран. С сотрудниками СБУ разговор был коротким: „Ничего не знаем. Какой сепаратизм? Мы выступаем против антигосударственного переворота в Киеве“.

Встреча с сотрудником ФСБ запомнилась особенно. Беседа состоялась в одном из городских кафе. Официально мы разговаривали с сотрудником Россотрудничества в Крыму, но настоящая цель встречи стала ясна после первых же вопросов. Вряд ли мы в полной мере могли удовлетворить его любопытство. Сами не до конца осознавали, до какой черты готовы идти и поддержит ли нас народ. Впрочем, поинтересовались: „Поможет ли нам Россия, если весь город выйдет на улицу с протестом?“ Сотрудник явно стушевался: „Понимаете, в России подобные решения принимаются на самом верху. Вряд ли я могу вам что-нибудь обещать. Пусть „Республика“ занимается защитой прав русских граждан… там видно будет“.

В тот момент стало ясно, что никакого плана действий в Крыму у российского руководства нет. Нам придется полагаться исключительно на свои силы и поддержку народа. Русская рулетка.

Позже, в Москве, некоторые сенаторы рассказывали нам, в какое отчаяние впали политики после киевских событий 21 февраля: „Мы думали, что уже все. Украина потеряна. Крым потерян. Все ходили подавленными. И вдруг 23 февраля мы видим восстание в Севастополе! Это было что-то! Вы не представляете, какое это было облегчение!“

Похожее рассказывали 9 мая и жены высокопоставленных офицеров Черноморского флота РФ. По их словам, 23 февраля был отдан приказ эвакуировать основные корабли в Новороссийск. Члены семей собирали чемоданы. Все понимали, что уходят навсегда. Люди плакали. И вдруг, около 12 ночи 23 февраля поступает приказ: „Всем кораблям вернуться к месту базирования!“ — „Это было что-то невероятное! Спасибо вам“, — со слезами радости говорили женщины»[92].

Я здесь умышленно привел длинную цитату из книги «Чегевара прилетает утром…». О том, что в Штабе Черноморского флота 21–23 февраля была обстановка, близкая к панике, я лично слышал от трех старших офицеров, служивших в Крыму в феврале 2014 г., и от серьезного адвоката и бизнесмена, имеющего недвижимость в Москве и в Крыму. По понятным причинам я не стану называть их фамилий.

Черноморский флот действительно готовился к эвакуации. Российским офицерам на ксероксе копировали разрешения на ношение травматического оружия и раздавали его.

Ну а многие офицеры, включая одного моего знакомого, покупали револьверы под патрон «Флобера». Это оружие калибра 4 мм, у многих револьверов ствол нарезной, металлическая пулька имеет начальную скорость 180–200 м/с и на дистанции 6—10 метров пробивает деревянную доску. На Украине «Флоберы» считаются спортивным «тренировочным» оружием, и для их покупки не требуется разрешение. Ну а в России за его хранение давали и дают срок.

Поскольку я два раза в год бываю в Крыму, у меня было желание купить «Флобер» и, уезжая в Москву, хранить его у друга в Севастополе. Благо, я регулярно приезжал в Севастополь на майские праздники и вновь возвращался на бархатный сезон. Надо ли объяснять, что с «Флобером» купаться на пустынных пляжах между Любимовкой и Качей или бродить по горам несколько спокойнее.

Хорошо, что я не успел купить «Флобер», — сейчас пришлось бы сдавать его российской полиции, бдительно стоящей на защите безопасности воров, хулиганов, грабителей и насильников от самообороны жертв.

Понятно, что и «Оса», и «Флобер» еще могут быть средством защиты от шпаги. Но как ими защищаться от «Правого сектора», к концу февраля 2014 г. имевшего на вооружении десятки тысяч автоматов Калашникова?

Главари «Правого сектора» обещали направить на полуостров «поезда дружбы» со своими головорезами. Короче, «Бандера придет — порядок наведет». Боевики даже успели составить список из более чем 50 памятников в Севастополе, подлежащих разрушению.

Немаловажным фактором стало то, что на западе Украины огромный процент безработных. Особенно тяжелое положение зимой. А тут появилась возможность подкормиться на Майдане и сравнительно неплохо (по украинским меркам) заработать.

Ну а в Крыму и Севастополе майданщиков ожидал буквально Клондайк — сотни роскошных вилл и санаториев. Имущество Черноморского флота и военно-морской базы с 1991 г. расхищали все кому не лень. Тем не менее и сейчас оно оценивается в десятки миллиардов рублей. И западэнцы такой добычи постарались бы не упустить.

Боевикам-западэнцам даже не потребовалось бы штурмовать военные объекты Черноморского флота. Им достаточно было перекрыть несколько улиц баррикадами и полностью парализовать функционирование российской военно-морской базы. Заранее ясно, что вторжение боевиков не дало бы увести российские корабли без крови. Но даже в случае фантастической удачи — согласия Киева на вывод российских судов в течение недели и даже месяца — вывести удалось бы менее трети кораблей Черноморского флота и до 20 % вспомогательных судов.

К примеру, если крейсер «Москва» находился в полной боевой готовности, то второй по величине боевой корабль Черноморского флота, БПК «Керчь», своим ходом может выйти лишь через несколько месяцев. То же можно сказать об огромном плавучем госпитале «Енисей» и десятках других судов.

Не стоит забывать о том, что значительная часть экипажей вспомогательных судов Черноморского флота имеют семьи и имущество в Севастополе. Они ненавидят майданщиков, но согласятся ли они бросать всё и уходить из Севастополя? А вообще, куда уходить Российскому флоту? — Некуда!

Мне даже презентовали фотографии окон, заделанных мешками с песком, в сухопутном учреждении Черноморского флота и т. д.

В марте 2015 г. я, как и миллионы россиян, с нетерпением ждал показа телефильма «Крым. Путь на Родину». Фильм крайне интересный, но в нем я не нашел ответа на два важных вопроса: когда было принято решение блокировать украинские силы в Крыму и как президент Янукович перебрался из Крыма в Ростов-на-Дону.

Поэтому я не могу дать исчерпывающего ответа на оба эти вопроса. Решение о вмешательстве могло быть принято как до 23 февраля, так и после. Но в любом случае даже старшие офицеры Черноморского флота 2–3 дня были в неведении, и началась паника, ну, из деликатности использую древнерусский термин — «замятня великая».

По поводу возвращения Януковича я тоже располагаю двумя версиями.

После приезда в Харьков и событий 22 февраля Янукович попытался перелететь в Луганск на вертолете, но получает угрозу от ВВС Украины. Далее он переместился в Крым, откуда, по официальной версии, перелетел в Ростов-на-Дону.

На самом же деле произошла история, как в приключенческом фильме. Как мне сообщил севастопольский историк Виталий Костриченко, «флагман Черноморского флота ракетный крейсер „Москва“ вернулся в Севастополь из-под Сочи в 9 ч. 30 мин. утра 24 февраля. Крейсер выполнял задачу слежения за кораблем 6-го флота США „Маунт Уитни“ и пошел домой, убедившись, что „американец“ идет к Босфору.

Радостные семьи встретили в Севастополе возвратившихся моряков. И вдруг уже утром 25 февраля корабля на месте нет — „мобилки“ у экипажа забрали поголовно. Вечером 26 февраля крейсер вернулся в базу, и от моряков узнали только то, что крейсер стоял на рейде Сочи, и они видели салюты Олимпиады.

Объясните, чего ради изношенный крейсер экстренно сгоняли буквально на несколько часов в Сочи? Противника нет. Остается только перевозка чего-то особо ценного и явно не золотого запаса „Партии регионов“…»

Другую версию мне сообщили два незнакомых между собой участника событий февраля 2014 г. Они весьма компетентны в том, что происходило на суше, но далеки от флотских дел. По их версии, Янукович был вывезен на малом ракетном корабле.

Так что с уверенностью 99,9 % можно сказать, что Янукович прибыл в Россию из Крыма именно морским путем. И президент Украины, и наши военные понимали, что украинская сторона могла поднять в воздух истребитель, способный заставить вернуться или сбить самолет с Януковичем.

28 февраля Янукович в Ростове-на-Дону впервые появился перед камерами журналистов в прямом эфире и заявил, что он вынужден был покинуть страну из-за угрозы жизни для него и его близких. Также он заявил, что соглашение 21 февраля так и не было выполнено оппозицией, которая не разоружила майдановцев и не организовала освобождение зданий и улиц. Все законы, принятые после 21 февраля, он отказался признать, поскольку они, по его словам, принимались под давлением и угрозами в адрес депутатов. Также Янукович заявил, что он против военного конфликта и останется с народом Украины до своей смерти.

11 марта Янукович вновь сделал заявление о нелегитимности новой власти и о своем возможном возвращении в Киев.

Весомым аргументом для севастопольцев и остальных крымчан в борьбе с киевской хунтой стал «Корсунский погром». 19 февраля из Киева в Крым на шести автобусах выехало 320 человек крымчан, участвовавших в акциях антимайдана. Около города Корсунь-Шевченковский трасса была перекрыта баррикадой с флагами УПА, партий «Удар» и «Свобода». Автобусы, в которых находились участники митинга, были остановлены и обстреляны из огнестрельного оружия. Нападавшие выбили в автобусах стекла, часть автобусов подожгли. Любопытно, что сопровождавшие колонну милицейские автомобили сразу же развернулись и на большой скорости ушли в обратном направлении.

Свидетель нападения Анатолий рассказывал: «Из автоматов били очереди, короткие: по три-четыре патрона. Стреляли по окнам, по колесам. Начали палками бить стекла, потом, по мере разъярения, закидывали бутылками с горючей смесью. Одна залетела к нам, не загорелась, а вторую мы выкинули назад. Автобусы сжигали. У нас вернулось меньше половины, только три автобуса. Наш автобус так вообще в поле остался».

После того как автобусы остановили, всех участников митинга против Евромайдана «вывели из автобуса через коридор. Встали в коридор — с битами. Только из автобуса человек вылезает, его сразу битой по голове, куда попадут. Они не разбирались — женщины, мужчины, им было одинаково. И всех сваливали нас на обочину. Потом один подошел с канистрой солярки или бензина, начал нас поливать, говорил: „Сейчас спичку зажгу и все — полыхнете, москалики“. Другие кричали: „Подождите, мы к вам в Крым еще приедем. Будем вас резать, стрелять, кого не добили и не достреляли“. Саперными лопатами рубили захваченных. У одного ключицу перебили, рука не работала. Руки отбивали дубинами. Руку кладут и прямо по пальцам, по кисти. Кто убегал, сразу стреляли. У нас есть парень — ему сломали ребра и пробили легкое. Он сейчас тоже госпитализирован, лежит… Со многих участников сняли обувь. Сказали, что послужит бойцам на Майдане. И потом по стеклам гоняли нас — стекла в автобусах побили. И вокруг автобусов нас гоняли, заставляли эти стекла собирать. В кульки собирать, потом грузить в багажник автобуса, чтобы „не загрязнять“ дороги стеклами, проезжую часть», — рассказывает один из потерпевших.

Зверства майданщиков были сняты на видео, выложены в Интернет и показаны по российским телеканалам.

Объективности ради я это сообщение, равно как и большинство других, описанных в прессе, решил проверить по националистическим украинским источникам. Милиция Черкасс уверяла, что убитых не было, хотя крымчане утверждают, что убито от 5 до 7 человек. Участники нападения заявляли, что они не заставляли крымчан есть стекла разбитых автобусов, а только собрать их в свои карманы. Якобы у крымчан были найдены биты с кровью киевских патриотов. Ну а избиение крымчан нацисты подтвердили без оговорок.

Рассказы боевиков из УПА, «Удара» и «Свободы» оставлю без комментариев. А вот психологический эффект Корсунского погрома признают и киевские источники.

Жители Крыма воочию убедились, что их ждет после прибытия с Украины «поездов дружбы».

«А тем временем важные перемены происходили в сознании наших силовиков. Дело в том, что значительная часть севастопольского „Беркута“ и внутренних войск все это время находилась на Майдане, где ребята насмотрелись разных ужасов. И вот 22 февраля, как раз после путча, они возвращались в Севастополь на автобусах, злые, голодные, измазанные копотью и преданные всеми. Сам не видел, но говорят, что когда „беркуты“ увидели на площади множество людей, по инерции взяли в руки щиты и инстинктивно спрятались за ними. Им казалось, что сейчас на них набросятся с „коктейлями Молотова“, как в Киеве. Ребята просто не ожидали, что Севастополь встретит их как героев, поэтому даже взрослые, крепкие мужики не могли сдержать слез, видя к себе такое отношение.

Мы же в этот день активно готовились к назначенному на 23 февраля „Митингу народной воли“, на котором планировалось взять власть в свои руки. Наши активисты бегали и расклеивали повсюду листовки с призывом прийти на вече. Народ с удовольствием их брал и разрешал эти листовки вешать на стеклах в магазинах — три волны Майдана настолько раскачали обстановку, что болото уныния испарилось окончательно. У людей появился совсем другой настрой: „Мы идем в последний бой. Будь что будет, но дальше терпеть нельзя“. Все чувствовали, что этот митинг нужно обязательно проводить — иначе упустим благоприятный момент, пока Киев занят своими делами. И — надо же такому случиться! — наше Вече выпало как раз на День защитника Отечества. Было ощущение, что нам помогает сам Всевышний.»

Утром 23 февраля Чалый прилетел в Севастополь, и мы собрались в офисе его компании «Таврида Электрик». Из разговоров стало понятно, что никакого четкого плана нет — обстановка меняется постоянно, никаких могущественных сил за нами не стоит, а тут еще и за два часа до митинга известный в городе правозащитник Колесников говорит Чалому что-то вроде: «Алексей Михайлович, мы вот подумали, что нужно же выбрать мэра, который возглавит город. И мы считаем, что ваша кандидатура — самая подходящая».

В этот момент у меня в голове происходит взрыв: я внезапно понимаю, что никакого «хитрого плана Кремля и ФСБ» у нас нет, а самого Чалого только сейчас поставили в известность о том, что он должен все возглавить.

<…>

Борис Колесников выступил с идеей, оказавшейся единственно верной, но в то время еще не казавшейся идеальной. «По Конституции севастопольцы имеют право на выборы мэра, — сказал он, — давайте предложим кандидатуру Алексея Михайловича. Его наверняка поддержат».

«Но я же гражданин России», — парировал Чалый.

«Да какая разница!.. Вы же управляете „Тавридой“!.. Соглашайтесь!» — посыпалось со всех сторон.

«Одно дело — управлять предприятием, в котором я знаю каждый болт, совсем другое — управление городом. Это большая ответственность, — заявил Алексей Михайлович. — Мне нужно подумать».

<…>

В те минуты я вспомнил разговор месячной давности, когда на вопрос Алексея Михайловича о том, что нужно приобрести для «Республики», я ответил: «Давайте не будем спешить, это лишние расходы, вдруг не понадобится». Он внезапно изменился в лице и заговорил на повышенных тонах: «Лишние расходы!!! Сергей, да что ты такое говоришь? Такой шанс случается один раз! Мы не может его упустить! Я все отдам! Я „Тавриду“ отдам!!! Но не прощу себе, если мы упустим эту возможность!!! Мы столько лет к этому шли!!!»

Трагичность момента мы осознали позднее, когда поняли, что никаких конкретных обещаний от российского руководства Алексей Михайлович не получал. Это ответственное решение принималось им самим. Риск был большой.

Наконец, он вошел и сказал: «Ну хорошо, давайте попробуем. Пишите резолюцию».

Мы с воодушевлением принялись за работу. Написанный практически на коленях текст резолюции выглядел следующим образом:

«Резолюция Митинга народной воли

1. В настоящее время на Украине произошел государственный переворот. Власть захватили украинские националисты, которые немедленно начали репрессии против работников милиции и политических оппонентов.

2. Деятельность Верховной Рады нелегитимна. Севастопольцы её не признают! Чтобы вернуть ситуацию в законодательное поле, мы требуем от депутатов Верховной Рады фракций „Партии регионов“ и Коммунистической партии Украины сложить свои полномочия. Своё решение от имени Севастополя доводим до регионов Украины и Автономной республики Крым.

3. Поручить избранному городскому голове незамедлительно приступить к формированию городского исполнительного комитета, отрядов поддержки охраны правопорядка и создание муниципальной милиции в целях обеспечения нормальной жизнедеятельности города.

г. Севастополь

23 февраля 2014 г.»[93], — пишет С. П. Кажанов.

И вот 23 февраля на площади Нахимова собрались десятки тысяч севастопольцев. Такого количества народа площадь не видела уже много лет, даже во время празднования Дня флота. По данным СМИ, на площади собралось от 25 до 35 тысяч человек.

«Со всех сторон трибуну „оккупировали“ депутаты горсовета и чиновники СГГА. Отряды самообороны „Русского блока“ стойко „держали оборону“. „Я представитель власти! Вы за это ответите! Кто эти провокаторы?“ — возмущались чиновники.

В итоге на небольшую сцену вскарабкалось довольно много людей. Несмотря на это, микрофон оставался в руках Игоря Соловьева. „Вы провокаторы! Что вы себе позволяете? Дайте нам слово!“ — кричали депутаты. Но „республиканцы“ молча сдвинули свои ряды, не допуская их к микрофону»[94].

Чалый прибыл на площадь Нахимова за 20 минут до начала митинга. Есть версия, что он в последнюю минуту принял решение выступить за возвращение в Россию. Позже Алексей Михайлович несколько раз говорил, что до 23 февраля у него не было никаких контактов с Кремлем.

«Когда мы закончили с официальной частью, то дали слово всем желающим на сцене. Было важно, чтобы народ не разошёлся, пока избранный мэр не будет обеспечен гарантиями своей власти. Для этого мы объявили запись в отряды самообороны. Было тревожно — никто не знал, как отреагируют силовики. Но на деле градоначальники неожиданно для нас стали переходить на нашу сторону. Ко мне подошел Владимир Тюнин и сказал: „Дай Яцубе выступить!“ Я ему ответил: „Ты что, зачем?! Он же всё испортит!“ А он мне: „Всё нормально, он Чалого поддержит“. И Яцуба действительно подошёл к микрофону и сказал перед всем городом: мол, он согласен с тем, чтобы Алексей Михайлович стал народным мэром.

Трудно сейчас судить, что побудило его пойти на такой шаг. Возможно, Яцуба понимал, что ему придется бороться — либо со всем городом (если он поддержит Киев), либо с киевской властью (если он примет сторону народа). Ему, очевидно, хотелось избежать этой дилеммы, и он охотно поддержал человека, готового вместо него шагнуть на эшафот. А может быть, он оказался под впечатлением от напора многотысячной толпы, объединённой общей идеей, и понял, что лучше не вставать у нас на пути. Когда люди начинали кричать: „Да-а-а!“ — то этот рёв, казалось, готов смести тебя со сцены. А это, знаете ли, производит сильное впечатление.

После Яцубы выступил председатель горсовета Дойников, который тоже поддержал выбор севастопольцев. Затем — депутат Верховной рады от Севастополя Вадим Колесниченко, который только что приехал из Киева, где, как говорят, его жизнь была под угрозой. Он произнес очень важную речь, которая звучала примерно так: „Вы молодцы, что выбрали Чалого. Но если, не дай бог, завтра с ним что-то случится, кто из вас готов его защищать?“ „Мы-ы-ы!“ — крикнул народ, и это оказалось чрезвычайно актуальным на следующий день»[95].

И вот сторонники Чалого решили занять горсовет. «К зданию горсовета подошла уже внушительная группа из нескольких десятков человек. Из-за стеклянной двери испуганно выглядывала пожилая вахтерша. „Открывай, бабуля, народная власть пришла!“ — зычно выкрикнул один из казаков и начал настойчиво колошматить в дверь. „Бабуля“ потеряла дар речи и, похоже не знала, что делать. На выручку ей пришел Юрий Дойников, который открыл дверь и приветливо пригласил „революционеров“: „Что вы хотите?“

— Нам нужно провести совещание!

— Пожалуйста. Алексей Михайлович! Какой вам кабинет открыть?

Мы согласились на малый зал.

Казаки организовали охрану в фойе и на входе в горсовет. В первом совещании приняли участие всего несколько человек: Алексей Чалый, его брат Михаил Чалый, Владимир Тюнин, Борис Колесников, Вадим Колесниченко и я»[96], — вспоминает Кажанов.

В ночь с 23 на 24 февраля на флагштоках перед СГГА были подняты государственный флаг России и Андреевский флаг. Триколоры развевались над входом на Морской вокзал, над Графской пристанью. Милиция не вмешивалась.

24 февраля Яцуба подал в отставку. «Поступок был картинным и довольно хитрым. Сняв с себя ответственность за судьбу города, Владимир Яцуба не передал полномочия Алексею Чалому. Юридически во главе СГГА оказался Федор Рубанов, который очень скоро продемонстрировал свою реваншистскую сущность.

Кабинет Яцубы был опечатан. Алексей Михайлович со своими соратниками занял небольшой кабинет.

Тем временем на официальном сайте городской администрации было опубликовано заявление, в котором решения вчерашнего митинга на площади Нахимова и избрание городским головой А. М. Чалого объявлены вне закона, а инициаторы и собравшиеся для волеизъявления горожане — „экстремистскими силами“.

В документе говорилось, что дальнейшая судьба Севастополя будет решаться в Киеве. После того, как Владимир Яцуба сложил полномочия, его место занял первый заместитель председателя городской госадминистрации Федор Рубанов, который осуществлял управление из своего кабинета на втором этаже. Фактически в городе сложилось двоевластие. Рубанов считал себя хозяином города и получал инструкции из Киева. Севастопольцы были уверены, что руководит городом Чалый. Сотрудники администрации заняли выжидательную позицию: чья возьмет. Из высокопоставленных чиновников народного мэра первым поддержал заместитель председателя СГГА Дмитрий Анатольевич Белик. Он хорошо знал структуру власти и принял на себя обеспечение работы городских служб.

Около 11 часов силовиками была предпринята попытка арестовать Алексея Чалого. Благодаря оперативной информации, полученной от Дмитрия Белика, Алексей Михайлович успел покинуть здание администрации за несколько минут до вторжения людей, вооруженных автоматами Калашникова.

Ситуация накалялась. На интернет-сайтах, в социальных сетях, телевидении была вброшена информация о попытке ареста. Жители города-героя быстро отреагировали. В течение часа около здания СГГА собрались более тысячи человек. Севастопольцы требовали объяснений от Федора Рубанова.

Анна Цысарь, председатель общественной организации „Дети войны Севастополя“: „Вчера Ефремов выступил и сказал, что „Партии регионов“ нет. Они оставили депутатские мандаты, извините, только чтобы прикрывать нижние места, все. А здесь „Партия регионов“ не хочет сдавать полномочия, потому что партия. Вашего руководителя в розыск объявили, вы о чем говорите?“

<…>

В итоге Федор Рубанов, председатель городского совета Юрий Дойников и начальник Управления МВД Украины в Севастополе Александр Гончаров были вынуждены выйти к народу. Они сделали попытку рассказать людям, что происходит. Александр Гончаров заверил севастопольцев, что милиция на стороне народа. Федор Рубанов уверял людей, что власть перешла к нему только в связи с отставкой Владимира Яцубы, в соответствии с законом. Но диалог с севастопольцами у него явно не складывался.

Федор Рубанов: „Тихо! Для того, чтобы обеспечить работу города я взял ответственность до момента…На завтра запланирована сессия…“

Севастопольцы: „Сегодня!!!“

Федор Рубанов: „…На которой будет голосование о создании Исполнительного комитета“.

Городские власти явно теряли контроль над ситуацией. Они сами стали призывать соратников Чалого вернуть в здание Народного мэра: „Скажите Алексею Михайловичу, чтобы возвращался. Его никто не тронет. Гарантируем“.

Я позвонил Чалому, который все это время находился неподалеку, и попросил подойти к зданию: „Ситуация под контролем. Они сами перепуганы. Если снова начнут чудить, народ здание по кирпичикам разберет“.

Триумфальное возвращение лидера в здание было встречено ликующим скандированием: „Ча-лый!!! Ча-лый!!!“ По свидетельству очевидцев, ворвавшись в кабинет, Алексей Михайлович откинул ногой стул и схватил за грудки трясущегося Рубанова: „Что же ты делаешь, предатель!“ От физического воздействия неудачливого реваншиста спасли только присутствующие сотрудники СГГА.

<…>

Самым сложным оказалось — собрать депутатов. Их практически силой свозили к месту работы. Некоторые пытались бежать через черный ход, перепрыгивая через забор. Однако отлавливались севастопольцами и возвращались назад. Активную помощь оказывали депутаты фракции „Русский блок“ во главе с Геннадием Басовым.

Несколько часов „народные избранники“ боялись взять на себя ответственность. Камнем преткновения стало российское гражданство Чалого. „Что вы делаете? Вы толкаете нас на преступление!!! Через два дня мы будем говорить с вами через решетку“, — атаковали Алексея Михайловича будущие депутаты российского законодательного собрания. „Я был поражен, как далеки они от народа, — удивлялся позднее Чалый. — Только несколько человек понимают ответственность перед избирателями. Эти люди знают только свои права и совершенно забыли об обязанностях“.

Стемнело. Перед зданием горсовета собралось несколько тысяч горожан. Все входы и выходы перекрыты. Самые отчаянные забирались на высокие подоконники первого этажа и стучали в окно. Одной искры хватило бы, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

В результате многочасового трусливого сидения в осаде было принято половинчатое решение о создании некоего Координационного совета по организации Севастопольского городского Управления по обеспечению жизнедеятельности города. Руководить им назначили Алексея Чалого.

Как бы то ни было, это решение давало хотя бы формальную легитимность деятельности народного мэра.

<…>

В первую очередь необходимо было обеспечить защиту города от непрошеных гостей, взять под контроль силовые структуры, не допустить скатывания городского хозяйства в хаос. Для этого нужны были финансовые средства. Мало кто знает, что первые средства внес сам Алексей Михайлович, перечислив 100 миллионов гривен, за которые, в частности, был закуплен инсулин, оборудованы блокпосты, обеспечивалась заработная плата сотрудникам „Беркута“ и т. п. Позднее эти и другие деньги, перечисляемые на благотворительный счет „35-й береговой батареи“, были заблокированы украинскими властями. Тем не менее, в первые дни удалось обеспечить стабильность в городе.

Правоохранители заняли выжидательную позицию.

„Я обращаюсь к депутатам и политикам всех уровней, — заявил прокурор города И. Пилат, — ради спокойствия в городе предотвратить все негативные проявления и разжигание межнациональной розни, втягивание граждан в незаконные проявления, что может привести к последствиям, которые, в качестве горького опыта, мы уже имеем. Такие ошибки крайне дорого обходятся обществу. Наши дети и внуки не заслуживают такой жизни, они рассчитывают на неделимое государство и счастливое будущее.

Что касается вопроса, с кем силовые структуры, даю однозначный ответ: бесспорно, с людьми. Но с теми, кто понимает, что совершение преступления карается по Закону“, — зачитал свое обращение на камеру И. Пилат»[97].

Короче, Пилат умыл руки.

Тем временем в прессу просочилась информация, что киевское подразделение Службы Безопасности Украины группа «А» Центра специальных операций, известное как «группа „Альфа“», а также другие спецподразделения столицы Украины, несмотря на беспрецедентное давление и угрозы со стороны власти «евромайдаунов» отказались выдвигаться в Крым и разоружать крымский «Беркут», который не сдал оружие. Координировать разоружение в Крым прибыл Арсений Аваков, назначенный «евромайданной» радой «министром МВД». Однако в связи с отказом киевских силовиков и сбором у ворот симферопольского «Беркута» дружинников новоявленный «министр» отказался от своих планов.

В свою очередь праворадикалы обещали не допустить раскола Украины, даже если власти не смогут с этим справиться. Об этом в эфире телеканала «112 Украина» заявил Игорь Мосийчук, вышедший на свободу после принятия радой закона об освобождении политических заключенных.

«Любые попытки разорвать территориальную целостность Украины будут жестко наказаны. Если власть на это не способна, то „Правый сектор“ сформирует „поезд дружбы“. Мы, как в 90-м УНСО, поедем в Крым, и тогда публика, подобная этой, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь… Соборность является одной из наших самых больших ценностей», — заявил Игорь Мосийчук.

Григорий Донец позже вспоминал: «24 февраля вечером, видя, что из Москвы никакой реакции на события в Севастополе не последовало, я понял, что о событиях в городе необходимо правильно и быстро проинформировать Государственную Думу. Нужен был „весомый“ депутат, который смог бы это эффектно сделать. Понятно, что им мог быть только В. В. Жириновский. Осталось только на него выйти. Я позвонил своему другу и однокашнику по ВВМУ им. М.В. Фрунзе В. П. Комоедову, председателю комитета ГД по обороне, и попросил организовать телефонный разговор с Жириновским. Без лишних вопросов он мне ответил: „Завтра жди с 10.00 до 10.30“. Я у него спросил: „Ты знаешь, что происходит в городе?“ — „Да, — ответил он. — У нас был митинг… ВСЁ“. Разговор с Владимиром Жириновским состоялся 25 апреля в 10.15. Я ему зачитал резолюцию митинга „Народной воли“, а она была при мне, именно ее я зачитал на митинге. Он с энтузиазмом воспринял информацию о резолюции (НЕ ЗНАЛ!!!), несколько раз эмоционально произнес „Молодцы“. Я его попросил: „Владимир Вольфович! Доложите, пожалуйста, депутатам Госдумы о сложившейся ситуации в Севастополе! Мы просим хотя бы о моральной поддержке. А то мы, как крейсер „Варяг“ в 1904 году, вышли в море на бой с сигналом „Погибаю, но сдаюсь!“.

Ответ Жириновского:

1. Я это сделаю немедленно.

2. В Симферополе находится мой зам. Слуцкий. Он сейчас получит команду немедленно прибыть в Севастополь.

3. Вы можете отправить своего представителя к нам в Москву для координации действий.

4. Можете быть уверенными — Госдума вас поддержит.

Что говорил Жириновский в Госдуме, я не знаю. Но! 26 февраля в Севастополе высадился первый „десант“ депутатов Госдумы. 27 февраля — второй „десант“, а 28 февраля прибыл сам Владимир Вольфович. В фойе администрации я поблагодарил его за оказанную помощь и вручил ему „толстую“ книгу о Севастополе и тельняшку. Он дал команду охране вручить мне свою визитку и сказал: „Обращайтесь в любое время“.“

Прибытие депутатов Госдумы действительно оказалось мощным психологическим фактором. Мы поверили, что Россия не останется в стороне. Хотя высказывания депутатов еще были осторожными: „Россия вас не оставит!“ По мере развития ситуации в Симферополе заявления становились более решительными.

Первым таким посланником оказался Алексей Журавлев, депутат Госдумы РФ, лидер партии „Родина“. Он прибыл в Севастополь 26 февраля и довольно долго беседовал один на один с Алексеем Чалым. Визит был столь неожиданным, что у нас не оказалось под рукой даже фотоаппарата. Поэтому первую официальную встречу народного мэра я сфотографировал на старенький телефон.

После встречи я поинтересовался у Алексея Михайловича, какие настроения у российского руководства. „Похоже, они сами растеряны, — улыбнулся Чалый. — Думают, что делать. Я ему долго объяснял нашу позицию. Когда он понял, то явно воодушевился…“

<…>

Поздно вечером 25 февраля было проведено первое заседание антитеррористического центра, на котором принято решение об установке блокпоста на въездах в город. Было решено использовать те же места, на которых до 1993 года располагались пропускные пункты. Средства на это выделил Алексей Чалый, и уже ночью были привезены первые строительные блоки.

Утром 26 февраля телевидение и интернет-СМИ порадовали севастопольцев следующим сообщением: „На въездах в Севастополь установлены блокпосты. Границы города охраняют общественные формирования, наряды милиции и ГАИ“.

„Проверке будут подлежать все подозрительные автомобили и автобусы. Не важно, какой человек занимает ранг или чин, речь идет сегодня о защите севастопольцев“, — сообщил один из организаторов блокпостов»[98].

С 24 февраля на въездах в Севастополь функционировали 7 блокпостов: «Орлиное», «Бельбек», «Верхнесадовое», «Фронтовое», «Терновка», «Гончарное», «Шайба» (новый блокпост назван по имени ресторана на повороте на Балаклаву).

27 февраля казначейские счета были заблокированы по указанию новых киевских властей. Тогда было принято решение о всенародном сборе средств, для чего использовался расчетный счет благотворительной организации «35-я береговая батарея».

Алексей Чалый обратился к российским соотечественникам с просьбой оказать севастопольцам финансовую помощь. Вот это обращение:

«Севастополь — колыбель российского православия и нашей общей цивилизации, неотрывная часть героических страниц истории России.

Таврида для Российской империи стала не только жемчужиной, но и южным форпостом с базой Черноморского флота — Севастополем.

Практически каждый город России связан с историей Севастополя, почти в каждом российском городе есть знаковые памятники, напоминающие о нашем славном городе. И сейчас, мы обращаемся к тем, кому дорог наш город, наша общая история. Мы нуждаемся в вашей помощи. Наша общая цель — сохранить Севастополь.

Сейчас город-герой в очередной раз в осаде. Создан фонд поддержки севастопольцев. Нам необходимы средства для нормального функционирования города и населения».

В тот же день, 27 февраля, начались поступления на благотворительный счет. Было много желающих и много технических проблем. Одной из проблем Севастополя стала многомиллионная задолженность «Водоканала» за электроэнергию. «Севгорэнерго» в свою очередь задолжал украинскому Энергорынку, что могло привести к отключению города.

По поручению Чалого представители «Тавриды Электрик» провели переговоры с конечным собственником «Севгорэнерго», и он дал команду не требовать денег с города, пока ситуация не стабилизируется. Город получил отсрочку на целых два месяца!

В ночь с 28 февраля на 1 марта новый министр внутренних дел Украины Арсен Аваков отдал приказ об увольнении начальника Севастопольского управления внутренних дел Александра Гончарова и назначил на его место генерал-майора милиции Виталия Маликова.

Дело в том, что 24 февраля Александр Гончаров, выступая перед активистами, сказал, что севастопольская милиция откажется выполнять преступные приказы, если они поступят из центральных органов власти. «Мы с народом!» — заявил он. На вопрос собравшихся: «С каким?!» — был дан четкий ответ: «Мы будем защищать севастопольцев».

Он заявил, что севастопольские правоохранительные органы ни в коем случае не будут применять силу и репрессии в отношении людей, которые собрались выразить свою волю.

В ту же ночь на одной из конспиративных квартир Алексея Чалого состоялось совещание по поводу смены главы милиции. «Все согласились, что допустить смены руководителя милиции на киевского начальника нельзя. Это может привести к серьезным столкновениям. Александру Гончарову удавалось держать нейтралитет, не втягивая сотрудников правоохранительных органов в политику. По имеющейся у нас информации, Маликов был настроен гораздо решительнее и готов был выполнять приказы неадекватного Авакова.

Нужно было назначить человека, более лояльного к новой народной власти. Виктор Литвинов предложил кандидатуру своего знакомого, начальника Гагаринского райотдела милиции Александра Поддубова»[99].

На следующее утро, к 9 часам, к зданию МВД подошел Виталий Маликов. «Несколько суровых мужиков [т. е. отряд самообороны. — А.Ш.] встретили его на входе: „Куда прешь?“

„Я новый начальник милиции!“ — заверещал Маликов.

„Не велено!“ — так же сурово ответили мужики.

„Кем не велено?“

„Чалым“. — Самооборонцы явно не были настроены на доброжелательные беседы.

„Я сейчас же поеду к Алексею Михайловичу, разбираться“, — возмущенно заявил Маликов.

„Валяй, жалуйся“, — печально проводили его взглядом мужики.

Через час на площади уже было несколько сотен человек. Начался стихийный митинг „Милиция с народом!“ А через два часа подъехал Алексей Чалый с Александром Поддубовым и зачитал распоряжение о создании муниципального управления внутренних дел города Севастополя во главе с полковником Поддубовым.

Вот так просто и без лишнего кровопролития несколько севастопольских мужиков подчинили двухтысячный гарнизон милиции.

Виталий Маликов еще пытался побороться за власть, заручившись поддержкой проукраински настроенного начальника севастопольского ГАИ. Но, попав в окружение самообороны и казаков, быстро отказался от своих намерений. Жизнь и здоровье дороже.

Позднее разгневанный Аваков лишил Александра Поддубова выслуги, наград и званий. Но вряд ли тот сильно расстроился, став руководителем уже российской полиции в российском Севастополе.

<…>

На следующий день, 2 марта, поступило срочное сообщение: „Всем журналистам в течение получаса собраться возле штаба Черноморского флота“. У меня не было возможности вызвать корреспондентов „Форпоста“, поэтому прибыл сам и стал свидетелем исторического события.

О причинах сбора нам не сообщали. В фойе штаба флота сновали встревоженные офицеры, один из которых с нашивками украинского флота кому-то кричал по телефону: „Я сказал, срочно сдать все оружие и опечатать!“

Возле кабинета командующего стояли улыбающиеся Чалый и Аксенов. Я не смог удержаться, подошел к Аксенову и протянул руку: „Спасибо, Сергей Валерьевич, мы начали, вы поддержали. Теперь мы в одной лодке!“ — „Спасибо вам!“ — ответил он с крепким рукопожатием.

Через некоторое время к прессе вышли Сергей Аксенов и, как ни странно, только вчера назначенный командующим ВМСУ контр-адмирал Денис Березовский.

Аксенов зачитал приказ, из которого следовало, что военнослужащие Военно-морских сил Украины, проходящие службу в Севастополе, должны считать не подлежащими к исполнению „любые решения, приказы и распоряжения самопровозглашенных органов и должностных лиц Украины, в том числе незаконно назначенного министра обороны Украины Тенюха И.И.“.

Березовский принял присягу на верность жителям Автономной Республики Крым и города-героя Севастополя. После этого Сергей Аксенов объявил 2 марта днем рождения Военно-морских сил Автономной Республики Крым.

Сам факт этого действа свидетельствует о том, что еще 2 марта у российского руководства не было планов включения Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации»[100].

Несколько слов стоит сказать и о ситуации в УВМС в связи с событиями на Майдане.

28 января 2014 г. в воинские части Украины в Крыму поступила телеграмма замначальника генерального штаба Украины генерал-лейтенанта Юрия Думанского с требованием немедленно провести заседания офицерских собраний и принять текст Обращения военнослужащих Вооруженных сил Украины к президенту Виктору Януковичу как Верховному Главнокомандующему Вооруженными силами Украины:

«Товарищ Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил Украины! Просим Вас принять безотлагательные меры по стабилизации обстановки в стране, для достижения согласия в обществе. Призываем Вас остановить экстремизм, противоправные действия и не допустить разгара гражданской войны и разрушения целостности государства!»

14 февраля из тыла ВМС пришла информация, что начальник тыла контр-адмирал Сергей Гайдук распорядился готовить тыловое обеспечение морской пехоты ВМС на Майдане в Киеве.

Узнав об этом, сторонники Майдана среди офицеров УВМС в Севастополе начали подготовку мятежа.

6 апреля 2015 г. один из руководителей организации «Майдан-Севастополь»[101], Алексей Киселев, написал:

«Утром 15 февраля план подготовки акций на кораблях и частях ВМС был готов. Он состоял из 2-х пунктов:

1) захват этажа в отдельно стоящем здании, на территории штаба ВМСУ, где работал командующий Юрий Ильин и его два заместителя Елисеев и Шакура, выдвижение Ильину требований об отказе участия личного состава ВМС Украины в антимайдановских действиях;

2) выход на внешний рейд ракетного катера „Прилуки“ с такими же требованиями в радиоэфире.

Об этом плане сообщили в Киев через и.о. руководителя „Батькивщины“ Севастополя Сергея Тюленева. Результаты принятых решений „нашего киевского руководства“ до сих пор неизвестны»[102].

Фактически это был план вооруженного захвата власти в городе Севастополе.

18 февраля командующий УВМС Юрий Ильин был назначен на должность начальника Генерального штаба и переведен в Киев, где должен был подписать приказ о вводе войск в столицу. В подтверждение этому было то, что в этот же день в Киев из Феодосии в командировку убыла морская пехота УВМС, а из Севастополя — отряд спецназа противодиверсионных сил (это те воинские части, которые адмирал Гайдук 14 февраля лично готовил в данную командировку).

Однако 19 февраля морская пехота УВМС была остановлена сторонниками Майдана на одной из железнодорожных станций и возвращена назад.

Как писал Киселев: «Актив ОО „Майдан-Севастополь“ тоже собрался в этот день в офисе „Батькивщины“ и, обсудив происходящие события в городе и в Украине в целом, приняли решение направить меня представителем в штаб ВМС Украины от ОО „Майдан“.

<…>

После митинга я поехал в штаб ВМСУ и выяснил, что и. о. командующего вице-адмирал Сергей Елисеев и контр-адмирал Дмитрий Шакура находятся в госпитале. Приехав в госпиталь, адмиралов в палатах не обнаружил. Все это была фикция. Как мне стало известно, накануне с ними по телефону разговаривал не то Игорь Гиркин, не то Сергей Аксенов (докладывали ли они об этих разговорах в Киев или нет — неизвестно. В конечном итоге на службу они так и не вышли)»[103].

Далее Киселев с возмущением пишет, что Елисеев «в конечном итоге оказался предателем, по моей информации он служит сейчас на Балтийском флоте РФ». А «контр-адмирал Дмитрий Шакура тоже предал Украину и перешел на сторону оккупантов. В данный момент он служит России на Каспийской флотилии»[104].

«1 марта 2014 г. во всех бухтах Севастополя и Донузлава заблокированы кораблями и судами Черноморского флота РФ корабли ВМСУ, хотя накануне была информация, что они совместно с морчастями погранвойск должны выйти в море. До сих пор не ясно, кто и на каком основании отменил приказ о выходе кораблей в море, что стало настоящей трагической ошибкой, а точнее — предательством.

3 марта ополченцы блокировали здание штаба УВМС.

4 марта руководство Евромайдана предложило адмиралу „Игорю Тенюху организовывать силами проукраинских организаций, незадействованными служащими и военнослужащими во внутренней обороне штаба ВМСУ так называемый буферный митинг, который должен был стать между КПП штаба и пророссийскими молодчиками. На что получили ответ, чтобы мы не паниковали и не мешали работе новому и.о. командующего ВМСУ“»[105].

Сторонники Майдана много раз пытались уговорить командование УВМС создать в Севастополе совместные отряды из украинствующих и их сторонников среди состава УВМС. Предлагали провести несколько драк с ополченцами, а затем «для самозащиты» получить автоматы, пулеметы и т. д. То есть были попытки создать нечто типа батальона национальной гвардии. Однако украинские адмиралы каждый раз под разными предлогами отказывали майдановцам.

2 марта киевская хунта отдала приказ о всеобщей мобилизации. Украинствующие Севастополя решили собраться у военкомата. «С 10 часов утра 2 марта группа активистов ОО „Майдан-Севастополь“ прибыла к городскому военкомату для призыва в Вооруженные Силы Украины (согласно приказу о призыве в ВСУ). Возле военкомата уже находилось несколько десятков молодых парней и девушек. Дежурный по военкомату нам пояснил, что военком — полковник Артур Беспалов, отсутствует и прибудет на службу в понедельник, т. е. 3 марта, а все желающие призываться в ВСУ могут оставить свои контактные данные, что все и сделали»[106].

Ну а на следующий день, 3 марта, в здании военкомата находились казаки и бойцы самообороны.

9 марта 2014 г. украинствующие собрали митинг в Севастополе у памятника Шевченко. Судя по выложенным в Интернете видео, там собралась сотня-полторы человек. Их окружили многие сотни севастопольцев. Вскоре началась драка. Побили два автомобиля украинствующих и семь физиономий.

На следующий день, 10 марта, из Киева поступило указание «сворачивать лавочку». Так, был срочно закрыт офис партии «Батькивщина». Сторонники хунты частично бежали с полуострова, а большая часть попросту затаилась.

Ну а 16 марта толпы севастопольцев пошли на референдум.

«Уже к 12 часам на участках проголосовало более 49 процентов горожан. Явка за весь день составила 89,5 процента. Это была самая высокая активность избирателей в Севастополе за последние годы.

Так, 31 октября 2010 года во время выборов местных советов за весь день к урнам для голосования явилось всего 41,7 % избирателей. 28 октября 2012 года во время выборов в Верховную раду Украины явка севастопольцев на избирательные участки к 12 часам дня составила 24 %. А всего за день проголосовало чуть более 50 %. Наконец, на повторных выборах в Верховную раду 7 июля 2013 г. явка к 12 часам составляла и вовсе 10,76 %»[107].