Глава 8 Полет Орландо, Флорида. Январь

Рейми

Когда мы впервые встретились с Тимом, мы установили два правила, которых придерживаемся и по сей день. Первое – мы принимаем все решения из любви, а не из страха. Второе – мы никогда ни о чем не жалеем. «Никаких могло бы, было бы, стоило бы и так далее», – сказала я ему. Эта фраза всегда была девизом нашей семьи, а теперь она стала девизом нашего дома на колесах.

После того как в июле мы нашли вырезки из газет, мы с Тимом решили сделать Норме сюрприз: организовать для нее полет на воздушном шаре. Но устроить это было сложнее, чем мы рассчитывали. Двигаясь на запад и юго-запад, я все время держала в голове нашу идею, но по пути нам нигде не попадались компании, предлагающие полеты на воздушных шарах для пожилых людей. Ноябрь закончился, приближались рождественские каникулы, а я все еще не могла отыскать для Нормы подходящий вариант. Однако это лишь подогрело мой энтузиазм поднять ее в воздух. Но как? Некоторые компании предлагали подняться на воздушном шаре, привязанном к земле, но мне не нравилась эта идея, я знала, что она хочет полетать! Другие были готовы взять ее на борт воздушного шара, в корзине которого, правда, не было предусмотрено сидений. А это было очень важно, так как я знала, что моя свекровь не выдержит целый час полета стоя. Впрочем, даже если мне удалось бы найти шар с сиденьями, я не представляла, каким образом Норма сможет залезть внутрь: в силу ее физического состояния отверстия для ног в корзине, по которым люди обычно забираются в шар, были для нее не самым удачным вариантом.

Существуют ли вообще шары, приспособленные для пожилых людей? Бывают ли шары с дверью в корзине, через которую можно провезти инвалидную коляску? Вопросов было больше, чем ответов. Я прокручивала в голове всевозможные сценарии: может, усадить ее на барный стул, тогда она сможет видеть все вокруг во время полета? Но будет ли это безопасно? И всегда я возвращалась к вопросу о том, как же ей попать внутрь шара. Я облазила весь интернет, обзвонила все ближайшие компании, но тщетно. Мы были ограничены не только физическим состоянием Нормы, но и отсутствием плана как такового (мы лишь приблизительно знали, где окажемся и в какое время).

Поскольку мы рассчитывали провести всю зиму во Флориде, я сузила поиск до «солнечного штата». Сидя в прозрачной палатке в тихом лагере в национальном парке Хендерсон Бич недалеко от Дестина, штат Флорида, я судорожно выписывала телефонные номера соответствующих компаний и обзванивала их. После нескольких неудачных попыток мне все-таки удалось дозвониться по одному из номеров. «Компания «Томпсон Эир». Меня зовут Джефф. Чем могу помочь?» – раздался в трубке громкий голос. Я тут же расслабилась, так как мужчина показался мне дружелюбным и настроенным на общение с клиентом.

«Моей свекрови 90 лет, и я хочу заказать для нее полет на воздушном шаре. Я видела, что у вас есть шары с сиденьями, мне было бы интересно узнать об этом поподробнее, пожалуйста. Но для начала скажите: услышав такое, не считаете меня сумасшедшей?» – выпалила я на одном дыхании.

Во время беседы с Джеффом я не переставала думать о докторе Гаванде и его идеях о безопасности и свободе. «Наша самая большая ошибка в обращении с больными и пожилыми людьми заключается в следующем: мы несправедливо считаем, что их единственной целью является чувствовать себя в безопасности и прожить как можно дольше. На самом же деле для того, чтобы сохранить смысл жизни, необходимо создать собственную уникальную историю», – писал доктор Гаванде в своей книге «Как быть смертным». Я помню, что, прочитав об этом много месяцев назад, я была полностью согласна с ним. Но мне также было важно услышать одобрение Джеффа. Тогда я была бы полностью уверена, что Норме не угрожает никакая опасность и что от полета у нее останутся только положительные впечатления.

Я почувствовала воодушевление Джеффа даже через телефонную трубку. Он говорил взволнованным, но в то же время обнадеживающим тоном, на одном дыхании поведав мне все о воздушных шарах (оказывается, он занимался ими с пятнадцати лет). Он также уверил меня, что его семья сможет воплотить мечту Нормы в реальность. Он похвастался, что недавно Американская федерация воздушных шаров присудила ему высшее звание пилота (в США такое звание имеет только один из 32 летчиков). Он действительно хотел исполнить наше желание и убедил меня в том, что сможет справиться с поставленной задачей. Наконец-то я смогла поверить в то, что это действительно возможно.

Джефф очень подробно рассказал мне о технике безопасности, а затем перешел к более приятной теме. «Наши шары отличаются от остальных, – сказал он, – корзины оборудованы скамейками, так что Норма полетит с комфортом. С этим не возникнет никаких трудностей». Что ж, первую проблему мы решили. Перед тем как задать следующий вопрос, я набрала побольше воздуха в легкие: «Но как она попадет в корзину?»

«А, за это не беспокойся, Рейми, она попадет, я обещаю. – Джефф общался со мной так, словно мы были старыми приятелями. – Недавно мне пришлось поднимать 650-фунтового мужчину, чтобы он смог залезть в шар, а ты говоришь, ваша мама легче перышка. Так что я уверен – она полетит». Мы выбрали дату, и у нас с Тимом родился план.

До Рождества оставалось всего несколько дней, и мы решили сообщить Норме о нашей задумке в рождественское утро. «Господи, только бы она согласилась», – сказала я Тиму, когда мы отправились в местную бакалейную лавку за товарами для поделок. Обычно мы экономим и не тратимся на подобные дорогостоящие затеи, но в этот раз мы были уверены, что игра стоит свеч.

Вскоре я забыла о беспокойстве – нас с Тимом охватил детский восторг, когда с помощью липкой ленты, цветного картона и надувного шарика мы мастерили макет воздушного шара. Тим нарисовал «купон для полета на воздушном шаре», а я прикрепила его к самодельной корзине. Мы хотели произвести настоящий фурор – в конце концов, полет на воздушном шаре был некой данью уважения Норме и Лео, мечтой, которая так долго ждала своего часа.

Рождественским утром, пока Норма спала, мы с Тимом, взволнованные, словно родители, перешептываясь и хихикая, на цыпочках пробрались к обеденному столику, чтобы повесить на ее стул наш воздушный шар. Ровно в 9 утра дверь ее спальни отворилась, и в проеме показалась Норма. На ней был колпак Санты (Лео раньше всегда надевал его на Рождество). Вместо «Веселого Рождества» мы поставили альбом «Вверх, вверх и вдаль» группы «The 5th Dimension».

Крещендо струнных и классические аранжировки 60-х годов только подогрели наш и без того пылкий энтузиазм. Пока Норма шла на кухню, мы с Тимом тихонько подпевали, стараясь не заглушать радио. Но к концу необычной для такого праздника песни мы что есть мочи начали горланить «ВВЕРХ, ВВЕРХ и ВДАЛЬ!».

«Это что такое?!» – спросила Норма, как зачарованная садясь на стул и вытаскивая записку из корзины нашего макета воздушного шара. «Так что это?» – снова спросила она.

Мы дождались, пока она закончит читать. Мы широко улыбались, а я тщетно пыталась сохранить спокойствие и устоять на месте. Под столом Тим сжал мою руку. «Мы что, правда полетим на воздушном шаре?» – Норма подперла подбородок руками и выглядела очень довольной.

«Полетим», – ответила я.

«Серьезно? Я не могу в это поверить!»

Весь завтрак мы убеждали Норму, что полет на воздушном шаре действительно состоится. «20 января запомнится тебе надолго», – уверила я ее. Она пришла в восторг и изумление от того, что ее мечта исполнится.

«Я думаю, мы правильно сделали, что потратили на это столько денег», – сказала я Тиму, когда эмоции немного успокоились, а солнце село за горизонт. Я не могла сдержать улыбку. Я вспоминала, каким радостным блеском загорелись глаза Нормы, когда она увидела свой подарок.

«Да, так и есть».

* * *

Перед тем как мы добрались до Орландо, где нам и предстоял полет на воздушном шаре, мы путешествовали в течение еще нескольких недель, останавливаясь в разных лагерях по всей Флориде. Так как мы не планировали заранее, как проведем зиму, мы не могли оставаться на одном месте долгое время. Но Стейси, определенно, услышала мою молитву (ту, что я читала еще в августе), потому что в течение всей зимы (с 1 декабря по 1 марта) нам чудом удавалось найти парковочные места в восьми различных парках для автодомов, национальных парках и заповедниках – только благодаря тому, что кто-то отменил бронь. Неделя здесь, три недели там, четыре дня здесь и так далее. Во время каждой остановки Норма посылала открытки, в которых писала: «Я полечу на воздушном шаре 20 января!»

Норма заразила меня своим радостным ожиданием, и каждый раз, когда она отправляла открытку, я на некоторое время задерживала дыхание, потому что боялась, что наши планы сорвутся. Вдруг погода будет плохой, или полететь нам не позволит состояние ее здоровья, или ранним утром мы заблудимся и не сможем добраться в нужное место. «Так, хватит, – сказала я себе, – переживания, страх и мрачные мысли – это все пустая трата энергии. Я это знаю. Это один из моих жизненных принципов».

Мы отпраздновали Новый год с Джо и Риком в Форт-Майерсе и уже в середине января отправились в автопарк для фургонов «Волшебное озеро», расположенный неподалеку от Орландо. В лагере мы встретили таких же перелетных птиц, как и мы, которые решили перезимовать в умеренном климате центральной Флориды. Они, определенно, предпочитали хорошую погоду, поскольку у каждого из путешественников был свой электрический гольф-мобиль, укрытый полиэтиленовым корпусом на молнии для защиты от дождя и ветра. Итак, дата нашего полета приближалась, но погода нас совсем не радовала – число гольф-мобилей, укутанных в пленку для защиты от осадков, только увеличивалось.

Таких ливней я не видела за всю свою жизнь. В первые недели января не было ничего, кроме дождя, ветра, дождя и снова дождя. С каждым днем я все сильнее переживала о том, что полет не состоится, и каждый день я пыталась отпустить свои страхи. Норму погода совершенно не пугала. Она продолжала посылать открытки.

В назначенный день мы проснулись и выглянули в окно. Я не поверила своим глазам: на улице было темно, но свежо. Небо было чистым, а ветер стих. Идеальный день для полета на воздушном шаре! Позже мы узнали, что из-за плохих погодных условий в течение трех дней до и после нашей даты все полеты были отменены. Но 20 января светило солнце.

Норма поднялась еще до рассвета, намного раньше, чем обычно. Она быстро оделась, нацепив на себя пару штанов и свитеров, чтобы не продрогнуть. Вместе с Тимом они практически в дверях залпом выпили по чашке кофе без кофеина – мы не завтракали, решив устроить себе праздник живота сразу после полета. В предрассветной дымке за десять минут мы добрались до пункта сбора на парковке ресторана.

Нас встретил очаровательный англичанин по имени Гленн. Он поздоровался с нами, когда мы помогали Норме вылезти из джипа. Он был очень высоким, практически на полтора фута выше хрупкой Нормы. Когда она сошла с подставки, которую мы всегда возили с собой, он широко улыбнулся ей. «Всегда к вашим услугам», – заверил он нас.

За спиной Гленна мы увидели всю семью Томпсонов. Этим утром воздушными шарами управляли Джефф и его брат Джон. С ними рядом стояли их родители, которые должны были ассистировать Гленну на земле. И хотя никто из членов семьи не обладал столь же внушительным ростом, как Гленн, они полностью разделяли его неиссякаемый энтузиазм. «Добро пожаловать в путешествие вашей мечты!» – то и дело повторяли они.

Мы быстро подписали все необходимые бумаги о том, что компания не несет ответственности за наши жизни, загрузились в фургончик с ярким логотипом компании и отправились к месту запуска.

Солнце окончательно встало, раскрасив голубое небо ослепительно-желтыми, затем розовыми и даже оранжевыми красками. Пропан в баках загорелся и зашипел, а струйка пламени взвилась вверх к отверстию в огромном нейлоновом «парусе». Стуча зубами от холода, Норма ждала в фургоне. Ее восторженный взгляд притягивал, пожалуй, даже больше внимания, чем все происходящее вокруг. Тим сиял от счастья, помогая команде на земле. А я делала то, что умела лучше всего: фотографировала на свой верный «Canon 60D», надеясь, что хотя бы один снимок получится удачным.

Скомканная масса нейлона прямо на наших глазах постепенно превращалась в купол размером с семиэтажный дом. Радужные полоски шара словно украли все краски у яркого восхода солнца, затмив своим великолепием утренний небосвод.

«Мы все сделали, Норма. Вы готовы?» – промурлыкала Конни, мама Джеффа, в открытую дверь фургона.

«Да, но как я попаду внутрь? Я не смогу поднять ноги так высоко, чтобы забраться в корзину. Вы уверены, что мы сможем полететь?» – Норма не скрывала своего беспокойства.

И тут к ней подошел Гленн. Рядом с громадным англичанином она выглядела еще меньше. Он склонился над ней, встретившись своими голубыми глазами со взглядом Нормы, и с очаровательным английским акцентом произнес: «Можете крепко обнять меня?» Прежде чем Норма успела понять, что происходит, Гленн уже поднял ее на руки, поднес к корзине и, по ее собственному выражению, забросил внутрь. Все это время она не переставала хохотать.

Когда Норма оказалась в корзине и перестала смеяться над тем, как Гленн помог ей забираться на шар, мы проверили все еще раз и, наконец, были готовы взлететь. Я летала на шаре уже в третий раз, но, стоя сейчас в корзине, я знала, что на этот раз весь полет я буду смотреть на свою свекровь, а не любоваться открывающимися видами. Я попыталась представить себя на ее месте, взглянуть на мир ее глазами, ощутить то, что чувствует она.

Я вспомнила рваные края вырезанной из газеты статьи о полетах на воздушном шаре, которую мы нашли в Библии Лео, когда перебирали его вещи. А затем я подумала о другой вырезке, прикрепленной к холодильнику магнитом из кабинета зубного врача, которую мы так долго не замечали, а потом и о третьей, которую мы обнаружили под кучей других заметок, висящих на большой белой доске объявлений в тесной кухоньке родителей Тима. Еще одна вырезка, датированная 2014 годом, лежала в папке с налогами.

В голове крутились отрывки из Гаванде, правда, я не могла оформить их в слова, просто ощущала это. Я чувствовала, как все мои опасения, поселившиеся во мне в тот момент, когда мы решили взять Норму с собой в путешествие, постепенно уходят прочь. Я видела, как блестят глаза Нормы, и понимала, насколько это прекрасно – создавать собственную историю, насколько важнее получать бесценный опыт и новые ощущения, нежели просто пребывать в безопасности – даже в конце жизни. Когда мы оторвались от земли, я заметила, что Норма вдохнула глубже. Возможно, она хотела отдать частичку этого полета Лео, а возможно, всем телом хотела прочувствовать этот радостный момент.

Шар поднял нас высоко в небо, и глаза Нормы радостно заблестели. От удивления она раскрыла губы, а щеки ее подернулись румянцем. Она подняла голову и посмотрела на горелку, нагревающую воздух, который поднимал нас вверх. Затем она выглянула за борт и стала наблюдать за восходящим солнцем и верхушками деревьев. Я никогда не видела такого расслабленного выражения на ее лице: она становилась все более радостной и умиротворенной по мере того, как мы набирали высоту. Я не решилась спросить ее, о чем именно она думала. Это был ее полет, не мой. И я позволила себе разделить тишину вместе с моими компаньонами, ощутить себя в состоянии невесомости, погружавшем меня в глубокую и безмолвную негу.

Мы легко плыли по утреннему небу, пролетая над безупречным миром Уолта Диснея, над ухоженным полем для гольфа с ловушками для песка в форме Микки-Мауса и над застрявшими в пробке машинами.

Каждый раз, когда над нашими головами из пропановой горелки выбивалось пламя, я чувствовала, как из моей груди струится любовь, которой нипочем весь этот царящий под нами хаос.

Молчание нарушила Норма. Ее руки в перчатках лежали на кожаной кромке корзины, а вязаный плащ укрывал ее плечи и голову. Яркое солнце освещало ее лицо. Она сияла снаружи и изнутри, как и воздушный шар. Она взглянула на Тима, широко улыбаясь, и произнесла: «Твоему папе понравилось бы».