Глава 10 Доброта Хилтон-Хед-Айленд и Чарльстон, Южная Каролина. Март

Рейми

На протяжении многих лет мы с Тимом сохраняли веру в то, что в целом люди – существа добрые и заботливые. Благодаря многочисленным путешествиям мы открыли свои сердца и познали красоту и разнообразие нашей страны и ее населения. На протяжении многих лет то и дело мы дарили людям доброту и получали ее взамен. Иногда эти добрые поступки были незначительными, а иногда довольно существенными. Иногда мы отдавали зонт бездомному, когда на улице шел сильный ливень, а иногда незнакомые люди платили за нас в магазине, если мы забывали кошелек в фургоне. За многие годы это стало для нас привычной практикой, никогда не утомлявшей нас.

Сейчас, путешествуя по югу страны, мы столкнулись с таким количеством доброжелательности и участия, сколько не видели никогда за всю свою жизнь. Возможно, все дело в южном гостеприимстве, однако мы чувствовали себя так, словно движемся на гребне волны любви.

Нас приглашали в гости по всей Америке и звали во все уголки мира. «Приезжайте в Калифорнию, и мы с вами займемся параглайдингом, мисс Норма», – говорилось в одном письме. В другом нам предлагали присоединиться к гастрольному туру «Цирка стимпанка и рок-н-ролла». Группа туристок приглашала Норму отдохнуть с палатками, ей предлагали бесплатную стрижку, просили подать первый мяч в баскетбольном турнире, звали пообедать, обещали угостить лучшим мороженым и барбекю в каждом штате. В Аляске Норма могла бы сплавиться на каяке, поучаствовать в гонках на собачьих упряжках «Айдитарод», бесплатно взять машину напрокат или прокатиться на пароме компании «Alaska Marine Highway».

Но все же, как бы ни хотелось нам, да и самой Норме, посмотреть на то, как она управляет собаками в упряжке, мы находились очень далеко от Аляски.

С каждым новым приглашением, которое мы принимали, мы узнавали все больше людей с открытым сердцем и добрыми намерениями. Когда наше местоположение и время позволяли нам принять ту доброту, которую дарили нам окружающие, границы, разделяющие людей (религия, политика, раса и возраст), стирались, размывались и окончательно исчезали. Но самым лучшим было то, что мы начали видеть в людях искренность, в том числе и в Норме: ее внутреннее сияние, стойкость, радость и уверенность.

* * *

В середине марта мы остановились в лагере в Хилтон-Хед-Айленд, штат Южная Каролина. Мы прошли стандартную процедуру регистрации (похожую на ту, что существует при заезде в гостиницу), отдельно обсудив некоторые моменты. Например, как припарковать машину так, чтобы она не задевала нижние ветки деревьев, имеется ли в лагере канализация и куда лучше установить спутниковую тарелку. Во время путешествия с Нормой мы привыкли хватать все, что можно было прочесть. Чаще всего мы брали туристические буклеты, местные газеты или календарь предстоящих мероприятий, который выдавали в администрации лагеря.

Пока мы с Тимом парковали автофургон, Норма обычно листала свежую прессу. «Ну что, есть там что-нибудь интересненькое?» – всегда спрашивал Тим.

И каждый раз мы слышали один и тот же ответ: «Даже не знаю, тут все очень интересно». С Нормой было легко, она знала, что на каждой остановке перед тем, как двинуться дальше, мы сможем посетить только пару-тройку мероприятий. У нее не было никакого плана, она считала любую экскурсию в буклете хорошей.

Но этим прекрасным субботним днем нас ждал сюрприз. «Завтра в три часа состоится парад, – сказала она, – я хочу на него пойти». В ее тоне не слышалось вопросительных интонаций, она говорила утвердительно и уверенно. Мисс Норма хотела отправиться на парад.

Наверное, не последнюю роль сыграл тот факт, что пару дней назад Тим уговорил нас принять приглашение и поехать в близлежащую Джорджию, в город Саванна, на барбекю. Возможно, это подстегнуло ее. В Саванне планировалась прощальная вечеринка для нескольких путешественников, решившихся после прочтения нашей истории так же, как Норма, отправиться в свое последнее путешествие в фургоне (они собирались уехать на полгода, взяв с собой трех пожилых собак-спасателей). Пока мы развлекали собравшихся историями о недавних путешествиях, Норма взяла поджаренный бургер и пиво. Я с гордостью смотрела на нее, надеясь, что на протяжении нашей поездки ее желание выходить из зоны комфорта не исчезнет.

Тим не верил своим ушам. «Но завтра воскресенье, мам. Ты уверена, что ничего не перепутала?»

«Да. Здесь так написано». И она открыла газету «Island Packet» на странице с объявлением о 33-м ежегодном параде в честь Дня святого Патрика и показала ее Тиму.

Тим колебался, и я попыталась подбодрить его. «Будет весело! Разве мы с тобой не любим парады, а, Тимми? – сказала я. – В Нижней Калифорнии, мне кажется, мы ходили на все парады, помнишь?»

«Но как мы сможем найти место для парковки и провезти маму на коляске сквозь толпу? Я не думаю, что это хорошая идея». Он был прав. Мы только что приехали и еще не успели разведать местность. Эта вылазка будет непростой.

«Может, попробуешь отговорить ее?» – осторожно спросил он меня так тихо, чтобы она не услышала.

Я, должно быть, смерила Тима презрительным взглядом, потому что он тут же изменился в лице. «Погоди-ка, мне кажется, кто-то недавно писал мне из Хилтон-Хеда. А я не ответил, поскольку не думал, что мы приедем сюда».

Тим пролистал тысячи недавно полученных сообщений. «Письмо было от женщины с мужским именем. Точно, Чарли! Вот же оно! Я нашел ее имейл. Она состоит в торговой палате».

Я попыталась поддержать его оптимистический настрой. «Может, напишем ей и спросим, откуда лучше всего смотреть парад в инвалидном кресле?»

«Сейчас суббота, а парад уже завтра. Сейчас она не ответит на имейл», – сказал он, вновь поддавшись своей старой привычке говорить «нет». «Слишком поздно, – продолжил он, а затем добавил, чтобы подчеркнуть, что это его окончательное решение: – Мы же не всесильные». Он нашел сотни причин, чтобы не беспокоить незнакомого человека, но стоило ему взглянуть на маму, которая играла на своем iPad, преисполненная решимости отправиться на парад, как он тут же сдался, сел и начал писать Чарли.

Извинившись за то, что он беспокоит ее в субботу, Тим написал: «Мисс Норма любит парады, поэтому завтра мы решили отправиться на парад в честь Дня святого Патрика. Если вдруг вы прочтете это письмо до завтрашнего дня, может, вы подскажете нам, откуда лучше всего смотреть торжественное шествие. Дело в том, что мисс Норма передвигается в инвалидной коляске».

Меньше чем через час Чарли прислала нам несколько рекомендаций о том, где лучше оставить машину и откуда открывается лучший вид. Мы начали разрабатывать стратегию: мы планировали выехать рано утром, чтобы найти хорошее парковочное место, а затем отвезти Норму туда, где она сможет посмотреть парад в теньке. Пока мы разговаривали, нам пришло оповещение о новом письме. Тим взглянул на экран ноутбука, который все еще стоял у него на коленях. «Вау! Вот теперь-то нам есть что обсудить!» Он засиял и зачитал вслух имейл, четко проговаривая каждое слово: «А не хочет ли мисс Норма ПОУЧАСТВОВАТЬ в параде? Они нашли запасную машину и водителя».

Мы все начали хохотать и не могли остановиться. Тим отбросил свои упаднические настроения. «Что скажешь, мам?»

«Черт возьми, а почему бы и нет? – ответила она и, подумав минуту, добавила: – А Ринго сможет поехать с нами?»

* * *

На следующее утро Чарли забрала нас со стоянки и предоставила нам персональный лимузин, который отвез нас в местный ирландский паб на официальный обед с высокопоставленными особами. Норму представили бывшим военачальникам, майорам, живущим в округе, финалисту шоу «Американский идол» Ли Джину и другим гостям, которые быстро стали членами набиравшего популярность фан-клуба Нормы.

Наша замкнутая мисс Норма была провозглашена членом комитета парада Хилтон-Хед-Айленд, ей вручили нагрудный значок и браслет, которые давали особые привилегии, в частности, бесплатную еду и напитки до начала парада. Вскоре мисс Норму, Тима и Ринго увезли на старомодном трамвайчике, чтобы они смогли принять участие в шоу.

Тем временем меня проводили на трибуну для высокопоставленных лиц вместе с мамой Ли Джина. Оттуда открывался самый лучший вид на парад на всем острове.

Рядом со мной стояла огромная профессиональная телекамера. На другом конце улицы я заметила баннер: «Прямая трансляция на WSAV.com». Я была безмерно рада оказаться здесь, но еще больше мне хотелось разделить с кем-нибудь этот невероятный момент. Иначе я бы просто не поверила в то, что это происходит со мной. Я быстро написала сообщение своей лучшей подруге Пэтти и ее девушке Эйприл, живущим в Пенсильвании. Я была уверена, что они просто обалдеют от такой новости. Возможно, они даже вживую смогут посмотреть на Тима, Норму и Ринго на параде.

Улицы заполонили десятки тысяч людей в зеленом. На протяжении нескольких часов мы наблюдали за тем, как маршируют школьные оркестры, танцуют ирландские труппы и едут причудливые машины и платформы на колесах, везущие политиков и учеников начальной школы. Кроме того, в толпе я заметила подростков и детей, оравших как сумасшедшие, когда мимо них в своем серебряном «Ягуаре» проезжал шестнадцатилетний Ли Джин. Он смущенно помахал им рукой и улыбнулся. Его мама наклонилась ко мне и, перекрикивая гул толпы, сказала: «Он никак не привыкнет ко всей этой стремительной славе».

Я мысленно провела параллель между девяностолетней Нормой и подростком Ли Джином. Интересно, что чувствуют эти новоиспеченные звезды. Не успела я подумать об этом, как прямо за спортивным «Ягуаром» появился ярко-зеленый «Форд Мустанг» с открывающимся верхом. Теперь молодежь в толпе немного приутихла, зато оживились более пожилые зрители. На двери машины было написано «Мисс Норма».

С высоты моего места на трибуне открывалась вся авеню Поупа: деревья пробуждались после зимней спячки, на их ветвях расцветали бутоны, украсив лесной остров к празднику в честь ирландского святого. Когда «Мустанг» подъехал ближе, я увидела на лице Нормы улыбку, которую не узнала. Гордо восседая на заднем сиденье, она махала рукой толпе и улыбалась так, словно только что стала королевой выпускного бала в городе, где никто из нас никогда не был. Мне показалось, Норма ожила (по крайней мере, раньше такой я ее никогда не видела). Она сияла от радости. В этот момент она совершенно не была похожа на робкую и застенчивую леди.

Я не могла сдержать переполнившие меня гордость и радость. Я поднялась с места и вместе с другими зрителями в толпе помахала рукой ей в ответ. Я хлопала в ладоши и покачивалась в такт музыке, которую исполнял оркестр, следовавший за машинами. Подобно девчонкам-подросткам, поддавшись чувствам, я завизжала, как сумасшедшая фанатка. Здесь Норма могла ни в чем себе не отказывать, принимая свою недавно приобретенную славу с распростертыми объятиями. Ее заразительная улыбка заставила 35 000 зрителей, пришедших на парад, последовать за ней.

Мой мобильный, лежащий в чехле для фотоаппарата, завибрировал. Это ответила Пэтти: «Мы только что видели их! Мы только что их видели! Боже мой! Ну вы даете!» Тут же пришло второе сообщение: «А Ли Джина вы видели? МЫ ОБОЖАЕМ ЕГО!» Я засмеялась и обрадовалась тому, что смогла разделить этот момент с близкими.

Пока парад продолжался, адреналин в моей крови не утихал, и я стала вспоминать, когда в последний раз видела Норму в подобном ретроавтомобиле с крутым двигателем. Это было около 15 лет назад, когда Стейси подарила Лео «Тойоту MR2» – «Мистера 2», как любили называть его в нашей семье. Тогда их редко завозили в Штаты (на сегодняшний день их поставки сократились еще больше), поскольку эти небольшие машинки очень быстрые и лихачи частенько разбиваются на них, превращая их в груду металла. Но для Лео и Нормы это было неважно. Они ездили не больше 80 км/ч, и им хватало ума не врезаться в деревья. Они ездили в церковь с открытой крышей, и ветер развевал их волосы. Они брали машину для воскресных поездок, и у Нормы осталось множество теплых воспоминаний о том, как Лео ехал по грунтовым проселочным дорогам северного Мичигана, а она сидела на переднем сиденье их двухместного автомобиля серебряного цвета. Утром Норма рассказала мне, что уже участвовала в одном параде: «Когда у нас была папина спортивная машина, «Мистер 2». Мы сделали пару кругов вокруг маяка в Преск-Айле, и через десять минут все торжественное шествие завершилось».

«Если бы только Лео видел ее сейчас, когда на ее лице сияет улыбка, а на нее смотрят тысячи людей», – подумала я.

Тем вечером в 9 часов, перед сном, как обычно, мы пели и танцевали, правда, в этот раз под звуки оркестра. Норма размахивала своей тростью, словно дирижерской палочкой. «Как ты чувствуешь себя после этого удивительного дня?» – спросила я, надеясь услышать вдумчивые размышления о том, насколько невероятно было ощущать поддержку всей этой огромной толпы, или же рассказ о зрелищности шествия, которое она наблюдала после того, как проехалась на автомобиле и вернулась на трибуны; а возможно, я считала, что она обязательно упомянет о том, что теперь ее пригласили и на другие крутые мероприятия, например, посмотреть на клейдесдальских лошадей «Будвайзера», которые снимаются в рекламе, а еще отправиться на эксклюзивный частный пляж.

«Даже не знаю, – подумав, ответила Норма, – но могу сказать только одно. – Она замолчала, словно пытаясь выдержать театральную паузу, а затем добавила: – «У меня точно завтра будет болеть рука. Уж слишком много я сегодня махала!»

* * *

Наша новая знакомая Чарли помогла нам организовать двухчасовую экскурсию на север Хилтон-Хед-Айленд, в город Чарльстон, штат Южная Каролина, который считался историческим местом. На время нашей поездки мы останавливались в самом дорогом отеле города, «Belmond Charleston Place». Он располагается в шаговой доступности от многих достопримечательностей, так что мы могли показать их Норме, катая ее на инвалидной коляске.

Мы приехали раньше указанного времени заезда и были приятно удивлены, узнав, что нам предоставили «клубные» номера класса «люкс», включающие пятиразовое питание и напитки.

«Пропустим по бокальчику шампанского, мам?» – спросил Тим, пока мы сидели в гостиной «клубного» этажа, ожидая, когда приготовят наши номера. Утром, загружая вещи, собранные для поездки, в джип, мы вспомнили, что она выпадает на день рождения Лео. Мы хотели отметить этот день по-особенному.

«Конечно, почему бы и нет?» – ответила она.

Тим поднялся по широкой винтовой лестнице к бару и ресторану, а мы с Нормой и Ринго остались ждать внизу, поскольку вход с собаками в зону питания был запрещен. Он вернулся с изысканными бокалами шампанского и двумя молодыми барменами, Амандой и Робином. «Они хотели познакомиться с тобой, мам», – сказал он, представив их Норме.

Затем он обратился ко мне: «Пока они наливали шампанское, я рассказывал им о маме, и они загорелись желанием встретиться с ней. Я предупредил их о том, что сегодня она может быть грустной из-за папиного дня рождения. Ведь это его первый день рождения, который мы отмечаем без него».

Аманда и Робин несколько минут поболтали с Нормой, но вскоре им пора было возвращаться к работе. Перед тем как уйти, они умоляли нас остаться на ужин и фуршет вечером. «С удовольствием», – ответила я.

Сразу после того, как Аманда и Робин ушли, в залу вошел крупный мужчина с конвертом в руках. «Это вы мисс Норма?» – спросил он. К тому времени Норма уже слегка расслабилась и облокотилась своим хрупким телом на спинку черного кожаного дивана, расположенного неподалеку от лестницы; в тонкой левой руке она держала бокал.

Слегка наклонившись вперед, она ответила: «Да, это я». Она окинула взглядом здоровяка, стоящего прямо перед ней. У него были добрые глаза, и Норма тут же ему улыбнулась.

«Меня зовут Джон, я из туристического бюро. Мы в восторге от того, что вы смогли приехать к нам».

«У вас здорово», – Норма с легкостью вступила в диалог.

«У меня для вас подарок, – продолжил Джон, – мы бы хотели, чтобы наш город вам понравился, поэтому я принес для вас VIP-билеты на посещение любых достопримечательностей в Чарльстоне и окрестностях, включая туры по историческим местам, прогулку в карете, поездку к плантациям и садам, экскурсии в гавань – да все, что душе угодно!» Норма была вся внимание. «Однако есть одно «но».

Я нервно взглянула на Норму, а затем на Тима. Я волновалась: что это еще за «но»? Неужели, приняв этот щедрый подарок, мы станем кому-то обязаны? Неужели нас используют? В моей голове замигали красные сигналы тревоги, ведь прежде всего я думала о том, как защитить свою семью. Я полагаю, у Тима были такие же мысли.

Но Джон всего лишь добавил: «Обнимете меня, мисс Норма?» Оказалось, что у него умерла мама и он очень по ней скучал. То, что я надумала себе (например, что нас захотят снять в рекламе, и прочие страшные вещи), было далеко от его реальных намерений. «Я буду очень рад, если вы ни разу не прикоснетесь к своему компьютеру, пока вы здесь. – сказал он. – Желаю вам хорошо провести время!»

Норма обняла Джона, и он вручил нам «ключ» к чудесному миру культуры и искусства Чарльстона. Но, что намного важнее, мы получили урок: всегда нужно оставаться открытыми.

Мы заселились и немного отдохнули перед ужином. Затем, оставив Ринго наслаждаться простынями двуспальной кровати в президентском люксе, мы отправились в бар-ресторан.

Я никогда не видела, чтобы моя свекровь пила много алкоголя. Кажется, только в поездке она решила пропускать по бутылочке пива с Тимом в конце каждого дня. К коктейлям она никогда не испытывала особого пристрастия. Но, так как она родилась во времена Великой депрессии, любые бесплатные товары и услуги привлекали ее внимание. «Что вам налить, мисс Норма?» – спросила Аманда в своем обычном милом и гостеприимном тоне.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Норма посмотрела на Тима, ожидая, что он придет ей на помощь. Она была готова к новому приключению, но не знала, что заказать. «Мам, ты когда-нибудь пробовала джин-тоник?»

«Нет, не припомню», – ответила она.

«Тогда давайте с него и начнем», – попросил он нашу новую знакомую. Изысканным блюдам, казалось, не было конца, а напитки, которые готовила Аманда во время фуршета, становились все более и более экзотическими. Честно говоря, для Нормы все было «экзотическим», даже первый в ее жизни джин-тоник. Мы узнали, что Аманде нравилось не столько смешивать коктейли, сколько сочинять музыку. Она надеялась однажды записать саундтрек к фильму. Что ж, у каждого своя история.

В 10 часов бар на «клубном» этаже закрывался, но нам было так весело, что Норма едва ли заметила, что пропустила то время, когда обычно ложилась спать. Практически все уже разошлись по своим комнатам либо отправились в другие бары отеля. Мы допивали свои коктейли и болтали с Робином и Амандой.

Мы практически пожелали им спокойной ночи и удалились в номер, как вдруг Робин незаметно подошел к нам сзади и положил перед нами поднос, на котором красовался небольшой шоколадный ромовый пирог, украшенный вишенками, взбитыми сливками и двумя горящими свечами. На подносе шоколадной глазурью было написано «С днем рождения, Лео».

Я затаила дыхание и зажала рот рукой. Горящие свечи озарили лицо Нормы, становясь еще ярче в отражении ее очков. Это было преподнесено так неожиданно, внезапно, но с такой чуткостью, что мы не смогли сдержать слез. Увидев эту картину, расплакались даже служащие отеля. Преисполненные чувств, мы наклонились вперед, набрали воздуха в грудь и задули свечи.

Со смерти Лео прошло практически девять месяцев, а мы были так заняты и так изменились за это время, что нам некогда было оглянуться назад. Этот простой жест заставил нас остановиться на мгновение, вспомнить о Лео и оплакать нашу потерю. Позже Тим, на глаза которого снова навернулись слезы, прошептал мне: «Я впервые видел, как мама плакала из-за смерти отца. Какой чудесный подарок!»