Глава 9 Импульс Пляж Сент-Огастин, Флорида. Февраль

Рейми

Ранним ясным утром в конце февраля мы с Тимом лежали на наших надувных матрацах в передней части фургона, просматривая почту и сообщения на Фейсбуке. Мы остановились в лагере Брин-Мара, спрятанном в песчаных дюнах, возвышающихся над северным побережьем Атлантического океана. До нас доносился плеск волн, бьющихся о берег, и щебетание птиц. На глаза у нас навернулись слезы.

«Может ли одно сердце вместить столько любви?» – спросил меня Тим.

Всего лишь за несколько недель мы стали настолько популярными, что о нас узнала вся страна, да что там – весь мир. С одной стороны, практически все, кто путешествует в фургонах, держатся обособленно, поэтому, кроме нескольких владельцев лабрадоров, с которыми мы сдружились, по большей части из-за Ринго, во Флориде у нас было не так много знакомых, как на других стоянках. Здесь нас практически никто не знал. С другой стороны, тысячи людей, узнавших о нашей истории, начали буквально засыпать нас письмами и сообщениями на Фейсбуке. Это было просто невероятно.

Мы читали каждое сообщение.

Женщина из Коннектикута, прикованная к дому из-за болезни, благодарила Норму за то, что та вдохновила ее выйти, наконец, из дома и начать новую жизнь.

По мнению сестры онкологического отделения в больнице для пациентов с раковыми заболеваниями, было бы здорово, если бы больше пожилых людей, у которых диагностировали рак, отказывались от терапии и наслаждались спокойной жизнью до конца своих дней. Она писала, что, по ее личному опыту, традиционные методы лечения лишь на короткое время продлевают отпущенный им срок, лишая их полноценной жизни.

Мы также получили письмо от одной семьи. Прочитав на нашей страничке о мисс Норме, они решили отправиться в двухнедельное путешествие на 6300 миль. «Мы хотим жить, пока можем», – писали они.

Мужчина из Перта, западная Австралия, благословил нас. Из Аргентины нам слали теплые пожелания. У автора одного из писем недавно умерла бабушка, и он спрашивал, может ли он называть Норму «бабулей». И так далее, и так далее.

Тим не преувеличивал. Наши сердца переполняла любовь и радость так, что они готовы были разорваться в любой момент. Столько людей во всем мире поддерживало нас. Их письма буквально вдохнули в нас новую жизнь. Но было и кое-что еще. Эти люди делились с нами своими самыми сильными страхами, печалями и желаниями. Они рассказывали нам о своих трудностях при уходе за близкими, о поставленных им диагнозах и о своем горе. Они писали нам о самых сокровенных желаниях: наконец спланировать поездку, о которой так давно мечтали, примириться с недавно умершим отцом или признаться кому-то в любви. Неожиданно мы оказались в центре международного диалога о смысле жизни, болезни, старении и любви. Мы быстро учились открываться огромному потоку реальных чувств и эмоций.

Но вначале все было далеко не так. Вначале нас охватила паника и беспокойство, мы боялись утонуть в бездне сетевой популярности и ответственности.

* * *

520. Столько лайков набрала наша страничка через полгода путешествий. Нас лайкали родственники, друзья и знакомые, с которыми мы встречались на стоянках, в очередях передвижных закусочных и во время поездок по национальным паркам.

Через два месяца у нас было всего 83 лайка, пока одна наша подруга не начала рекламировать нашу страничку. Тогда количество лайков увеличилось до 100. Она просила всех своих знакомых лайкнуть нашу страничку, а мы пообещали прислать открытку из Скалистых гор тому, кто поставит сотый лайк. Не то чтобы мы хотели потешить собственное самолюбие, но нам было бы приятно увидеть трехзначную цифру.

Путешествовать порой было совсем непросто. Конечно, было много счастливых моментов, но постоянно ухаживать за больным человеком вне зависимости от обстоятельств вовсе не так легко. Наш образ жизни существенно изменился. Несмотря на то что мы с Тимом по-прежнему оставались кочевниками, из-за Нормы мы не могли проводить время так, как раньше. Теперь вместо того, чтобы вставать до восхода солнца и проходить по 10–12 миль по национальным паркам, мы ждали ее пробуждения, а затем искали достопримечательности, оборудованные специальными дорожками для инвалидных кресел, и надеялись, что Норме понравится экскурсия. Мы беспокоились за ее аппетит и здоровый сон. Если Норма чувствовала себя хорошо и бодро, мы шли гулять, а если нет, мы оставались в фургоне, читали или решали кроссворды. Она была нашей главной заботой, от ее настроения и здоровья зависели все наши планы.

Когда кого-то из нас одолевала хандра, когда мы чувствовали, что не можем больше ухаживать за Нормой или даже ставили под сомнение наше решение отказаться от собственной свободы в ее пользу, мы всегда открывали нашу страничку, чтобы увидеть там лайки и комментарии нескольких десятков людей. Сами того не зная, они оказывали нам огромную моральную поддержку. Они помогали нам двигаться дальше, когда мы уже готовы были сдаться.

Однажды ветреным утром на пляже Сент-Огастин, Флорида, я решила написать на новостной интернет-портал Good News Network (GNN)[4]. Я была настолько счастлива увидеть 520 лайков и почувствовать поддержку наших подписчиков в комментариях, что мне захотелось распространить эту любовь дальше. Я подумала, что GNN могли бы опубликовать нашу историю, чтобы о ней узнало больше людей.

Через несколько дней я получила письмо с приглашением на интервью.

Прежде чем ответить, я решила посоветоваться с Нормой и Тимом.

«Дорогая, я не очень хочу выступать перед камерой, – тут же сказал Тим, – я ценю свое личное пространство, к тому же никого, кроме тех, кто уже подписан на нас, эта история не заинтересует. Наши друзья и так в курсе нашего путешествия. Ты действительно считаешь, что нам нужна огласка?» Увидев блеск в моих глазах и, возможно, вспомнив о моем стремлении изменить мир, после многозначительной паузы и некоторых размышлений он продолжил: «Но, вообще, попробовать можно. Только не сообщай им наши фамилии, ладно? Если никого история не заинтересует, мы же не сильно расстроимся?»

«Не сильно», – согласилась я, в душе надеясь, что он ошибается.

Норма просто спросила: «Думаешь, все получится?»

«Я не знаю, – призналась я, – но мы всегда рассказывали только правду о нашем путешествии и уже видели, как многих (причем не только наших друзей) вдохновила эта история. Вспомнить хотя бы наших 520 подписчиков. Среди них наверняка есть те, с кем мы не знакомы лично».

«Точно», – согласилась Норма.

«Ты даешь людям надежду и заставляешь их улыбаться. Я думаю, обязательно найдутся те, кто захочет прочесть о твоем путешествии. Мне кажется, делиться своей радостью с миром – это прекрасно».

«Верно», – ответила она.

Мы вместе ознакомились с некоторыми публикациями на странице GNN. Мы прочли о приюте, организовавшем волшебную свадьбу для бездомной пары, о том, как после 70 лет разлуки ветеран Второй мировой войны вновь встретил свою девушку благодаря обществу добровольцев по поиску пропавших людей, и о мальчике с церебральным параличом, который катается в скейтпарке в инвалидном кресле.

«Ну теперь-то мы точно можем рассказать нашу историю», – сказала Норма. Портал увлекал ее все больше и больше, и мы решили, что, несомненно, стоит поделиться с миром еще одной хорошей новостью.

«Мы напишем небольшую статью. Ничего серьезного, – продолжила я, – но, если ты не хочешь, я откажусь от интервью. Выбор за тобой, Норма». Однако она согласилась и с моей помощью ответила на три вопроса для интервью, которые прилагались к письму.

Мы устроились на кухне, пытаясь изложить наши мысли для будущих читателей.

«Можете ли вы дать какой-нибудь совет читателям, потерявшим близкого человека?» – так звучал первый вопрос.

«Молитесь каждый день, и Бог позаботится о вас, даже если вы чувствуете, что не в состоянии позаботиться о себе сами», – ответила она.

«Как оставаться позитивным?» Действуя по принципу «краткость – сестра таланта», она сказала: «Просто старайтесь радоваться чему-то каждый день и никогда не сдавайтесь».

«Что делать, если теряешь любовь к жизни? Как с этим справиться?» Вдохновленная историей Рика и Джо, которых мы встретили в Форт-Майерсе, Норма ответила: «Говорите о своем прошлом, это очень помогает».

В следующее воскресенье у меня зазвонил телефон, оповестив меня о новом электронном письме. Администрация GNN сообщала, что на своем портале они опубликовали историю под названием «Приключение мисс Нормы» и надеялись, что нам она понравится. Я открыла компьютер и увидела 550 лайков. Менее чем за час у нас стало на 30 подписчиков больше! Вскоре число лайков увеличилось до 637. Каждый раз, когда я обновляла страницу, их количество возрастало в геометрической прогрессии. К обеду мы набрали 1800 лайков. Перед сном мы получили сообщение с просьбой связаться с телеканалом CBS News, который хотел показать репортаж о Норме в программе вечерних новостей.

На следующий день мы собирались отправиться в древнюю крепость Кастильо-де-сан-Маркос вместе с нашими давними друзьями, которые тоже приехали в Сент-Огастин. Но вместо того, чтобы слушать об Испанской Флориде, я, облокотившись на пушку, венчающую 321-летнюю крепость, разговаривала с Кортни, продюсером CBS News из Нью-Йорка.

«Буквально пять минут назад ваша страничка на Фейсбуке набрала 4000 лайков. Вы предполагали, что такое может произойти?» – спросила Кортни.

В одной руке я держала свой телефон, а другую приложила к уху, чтобы лучше слышать сквозь порывы ветра и разговоры экскурсионной группы школьников. Я честно призналась, что даже не представляла подобного. У меня не было никаких ожиданий от публикации этой истории.

Я беседовала с Кортни около 45 минут. Мы поговорили о воздушных шарах, дельфинах, смерти, Гранд-Каньоне, раке и о Норме, маленькой очаровательной леди, которая затронула сердца всех американцев. Кортни держалась просто и естественно, я бы с легкостью могла пригласить такого человека на обед. В то же время я осознавала, что этот разговор может изменить всю нашу жизнь. Я хотела быть максимально искренней, ведь именно искренность являлась определяющим фактором всего нашего путешествия, поэтому я призналась: «Кортни, я должна предупредить, что Норма очень застенчива, поэтому я не уверена, насколько удачным может выйти ролик. Если ничего не получится, мы не сильно расстроимся. Она для нас самое главное, и мы ни в коем случае не хотим для нее дурной славы».

Мы разошлись, ничего не обещая друг другу. Кортни должна была переговорить «со своими людьми», а я – со своими. Я не могла согласиться на телевизионное интервью, не посоветовавшись с близкими.

«Кстати, – сказала напоследок Кортни, – у вас уже 5200 лайков. Не упустите свой шанс! Скоро мы поговорим еще раз».

Число лайков на Фейсбуке продолжало расти. GNN сообщили нам, что наша статья стала одной из самых популярных и набрала более 50 000 просмотров. Сразу после нее шла история под названием «Нужна помощь: Китаю требуются профессиональные обниматели панд» – как история о Норме могла быть популярнее милых детенышей панды?

По мере того как количество лайков росло, росло и наше беспокойство. Честно говоря, мы с Тимом испытывали скорее страх, нежели радостный трепет.

Пять лет назад мы перестали читать газеты и смотреть новости – вплоть до того, что даже заблокировали новостную ленту на Фейсбуке. Мы хотели сами отбирать интересующую нас информацию, а не «глотать» бездумно все, что транслируют СМИ: слишком уж часто в прессе освещаются терроризм, убийства, политика и скандалы. Это действовало нам на нервы и мешало позитивно мыслить.

А теперь мы сами стали новостью. И даже больше: теперь нам звонили и писали сотни людей, которые хотели стать частью нашей жизни.

«Мое безрассудство погубило нас», – причитала я каждый раз, когда видела новый лайк. Я лишила свою семью права на личную жизнь. Вера Нормы и Тима в меня была подорвана. Я создала монстра, которого не знала, как остановить. Меня тревожил даже стук собственного сердца перед сном.

Тим обезумел. Буквально сошел с ума. «Ты должна была предположить, что это случится, – то и дело повторял он, – нам надо прекратить писать посты. Удали страницу на Фейсбуке, и покончим с этим. Так больше не может продолжаться. Мама просто не выдержит этого».

Что же я наделала?

* * *

Каждый час нам приходили тысячи сообщений, и мы с трудом успевали на все отвечать. Мы начали осознавать, что заинтересовали не только американцев. В одном сообщении нам предлагали приехать в Голландию и посмотреть на тюльпаны, в другом, от жителя Канарских островов, благодарили за то, что мы принесли мир в его дом. Нам писали из Ирландии, приглашали в Кению, а молодая мама из Японии отправляла фотографии мисс Нормы своему десятимесячному сыну. Съемочные группы из Франции, Кореи и Бразилии слезно просили нас позволить им присоединиться к нашему путешествию.

Тем временем я продолжала убеждать себя в том, что необходимо прекратить писать посты на Фейсбуке – и тогда все прекратится, а мы вернемся к привычной жизни. Все же просто.

Днем мы с Тимом катались на велосипедах по дощатым дорожкам и плотному песку пляжа Сент-Огастин, безуспешно пытаясь перевести дух от вопросов журналистов, сотен различных приглашений и проникновенных писем. Ветер развевал волосы, а могущественный океан позволял нам остаться наедине с собой и очистить разум. Во время наших прогулок мы обсуждали то, как отказаться от приглашений на ток-шоу, продолжать с юмором относиться к тому затруднительному положению, в которое мы попали, и ставить наши отношения превыше всего.

«Еще кружочек вокруг пирса?» – предложил Тим, неистово крутя педали. Нам казалось, что, если ехать быстрее, мы сможем оставить все позади: страх того, что нас используют, лишают личного пространства, ставят Норму в неловкое положение, боязнь потока эмоций, который накрывал нас через интернет.

Однажды вечером я открыла «Ридерз дайджест», который Норма недавно выменяла на коллекцию детективных мистических рассказов в библиотеке на одной из стоянок для фургонов. Листая потрепанное издание, я наткнулась на изображение кота в вязаном колпаке, просящего милостыню с кружкой в лапе. Подпись гласила: «Бывшая легенда YouTube». «Да ведь это прямо про нас, – сказала я как можно более убедительно, – мы как все эти видео с котиками, которые за секунду облетают весь интернет, но в конце концов теряют популярность, и все возвращается на круги своя».

Мысленно извинившись перед тем, кому этот журнал достанется после нас, мы вырвали страницу с котом, превратив ее в некий символ того, что и для нас вся эта история скоро закончится.

Но хотели ли мы этого в действительности?

Каждый раз, читая новое сообщение и обсуждая с другими семьями их проблемы, я чувствовала, как в нас зажигается небольшой огонек.

«Недавно мой свекор умер от рака. Ваш рассказ помогает мне справиться с горем».

«Я читаю все ваши посты пожилым людям в доме престарелых, в котором работаю. Вы скрашиваете их последние дни, вдохновляете и помогаете радоваться».

«Вы заполняете пустоту в прессе».

«Я работаю врачом, и, прочитав вашу историю, я начал по-другому относиться к своим пациентам».

«У меня начались проблемы, когда родители узнали о том, что я гей. Казалось, смысл жизни для меня потерян. А затем я посмотрел ваши фотографии, и мне стало легче. Вы предпочли жизнь смерти, несмотря на то что эта жизнь требовала неимоверного терпения. И я знаю теперь, что тоже так смогу».

«Вы спасли мне жизнь. Когда я увидел ваши радостные лица, я понял, что лучшее еще впереди. Вы помогли мне больше, чем доктора, терапия и психологи».

«Мисс Норма, сегодня моя сестра умерла. Я желаю Вам оставаться сильной и продолжать это путешествие в память о тех, кто не смог разделить его с Вами».

Читая сообщения, мы иногда плакали, а иногда смеялись, зачитывая вслух отрывки. Каждый раз, когда Норма узнавала о том, как ее история изменила чью-то жизнь, она широко улыбалась; услышав о чьей-либо смерти, она закрывала глаза и читала молитву в память об ушедшем. Постепенно страх в наших сердцах уступал место любви и состраданию.

* * *

Вслед за изменениями, которые произошли внутри нас, нам предстояло принять решение об интервью с CBS. Тим был уверен, что его мама не создана для телевидения. Она была застенчивой, в своей жизни всегда выступала на вторых ролях и никогда-никогда не видела себя звездой. Как она сможет сыграть главную роль, не имея никаких навыков? Это просто невозможно.

Пока мы с Тимом спорили, обсуждали и беспокоились за то, какое решение примет Норма, она обдумывала все самостоятельно. Мы не знаем, что тогда произошло с Нормой, но внезапно ей стала нравиться эта идея. «Я справлюсь, Тим», – сообщила она нам с такой решимостью и уверенностью, какой раньше мы у нее никогда не замечали. Возможно, в ней говорило упрямство, и она хотела доказать Тиму, что он не прав. Возможно, как в случае с воздушным шаром, она просто была готова начать новый виток жизни. А может быть, она всегда была поклонницей вечерних новостей CBS. Я не знаю, но, приняв это решение, она оставалась непоколебима. Она хотела попробовать.

У нас с Кортни родился план: сначала Норма по телефону поговорит с продюсером CBS из Майами. Если все пройдет гладко, он возьмет у нее интервью на камеру. Продюсер оценит способность Нормы говорить развернутыми предложениями и не смотреть в нашу сторону, ожидая одобрения: хотя она прекрасно умела донести свою мысль до людей, говорила Норма мало и редко.

Тиму не давала покоя мысль о том, что его мама может поставить себя в неловкое положение. Поэтому он отправился на велопрогулку, не желая быть свидетелем того, что произойдет, когда продюсер известного на всю страну телешоу позвонит и услышит невнятное мычание на другом конце телефонной трубки. Перед выходом он взглянул на меня, так чтобы Норма не заметила: от отчаяния глаза его расширились, а рот приоткрылся. «Я поехал. Не могу смотреть на это», – сказал он, закрыв за собой дверь фургона.

Но Тим не знал о том, что последние несколько дней в его отсутствие я готовила Норму к предстоящему разговору. Мы учились говорить развернутыми предложениями, так, чтобы каждое из них содержало не менее пяти слов. Мы тренировались не отвечать: «Ну, я не знаю» на каждый вопрос (обычно она отвечала нам именно так). Для нас это стало веселой игрой. Так что я и Норма были уверены в ее готовности, о которой Тим и не подозревал.

Через несколько минут после его ухода раздался звонок. Надеясь, что предоплаченные минуты не закончатся раньше времени, я передала телефон Норме. С тех пор как мы уехали из Мичигана, она пользовалась им всего лишь дважды. «Ну что ж, пан или пропал», – сказала я громко, ни к кому не обращаясь.

Я сидела на краю кровати так, что Норма не могла меня видеть, вслушиваясь в телефонный разговор, который стал неким переломным моментом в нашей жизни. От волнения во рту у меня пересохло, а ладони вспотели.

«Ну, я никогда не каталась на лошади. Думаю, мне это понравится, – сказала она в трубку, – и да, я всегда хотела половить рыбу нахлыстом. Это было бы здорово».

УРА! Больше пяти слов! К тому же в ее голосе звучали сила и уверенность, которых я никогда не слышала раньше.

«Конечно, мы чудно проводим время. Больше всего мне запомнился наш полет на воздушном шаре в Орландо. Могу сказать, что мне действительно очень понравилось!»

«Да она просто великолепна!» – мой шепот едва не превратился в пронзительный выкрик. Я откинулась назад, упав на кровать. От гордости и приятного волнения, которые переполняли меня, я начала болтать руками и ногами в воздухе. Я почувствовала себя родителем, пришедшим на первую балетную репетицию своего неуклюжего чада, для которого настоящим достижением было просто не упасть. Но Норма не просто не упала, она прекрасно справлялась с поставленной задачей.

Когда Норма возвращала мне трубку, на ее лице красовалась горделивая усмешка. Мое сердце наполнила радость.

«Все прошло прекрасно, как надо. Она справится, – сказала Элиана, продюсер из Майами, – давайте встретимся в понедельник и вторник, вас устраивает?» Лед тронулся.

«Ну и?» – спросил Тим, заглянув в комнату. Казалось, он сомневался, стоит ли вообще об этом спрашивать. По щекам его тек пот – то ли от быстрой езды, то ли (скорее всего) от нервов.

Норма просто улыбнулась. Она посмотрела на меня краем глаза, а затем вновь перевела взгляд на Тима. «Они приедут в понедельник, так что, полагаю, я все же справилась».

«Не может быть! – воскликнул Тим. – Мам, ты, конечно, извини, но я не думал, что у тебя получится».

«А что со мной не так?» – спросила Норма, пытаясь заверить своего единственного сына в том, что она и правда оправдала все ожидания. Мы засмеялись и решили, что пришло время пойти ва-банк.

К тому времени, когда CBS закончили снимать свой репортаж, через неделю после публикации нашей истории на портале GNN, наша страничка на Фейсбуке – «Приключение мисс Нормы» – набрала 91 000 лайков. Девяносто одну ТЫСЯЧУ! В понедельник к нам прибыла съемочная группа из четырех человек. К счастью, они оказались прекрасными ребятами, которые помогли нам свыкнуться с идеей быть показанными по телевизору.

Казалось, Норме приятно внимание. В конце концов, в жизни ее не так часто хвалили. К нашему удивлению, мы получили неподдельное удовольствие от двухдневных съемок и задумались о том, чтобы всерьез заявить о себе всему миру.

* * *

Поздним вечером, через пару дней после отъезда съемочной группы CBS, один приятный господин из Цюриха прислал нам в Фейсбук фотографию. Автор снимка держал в руке написанную от руки записку с текстом: «Браво, Норма. Я [сердечко] тебя», – а внизу он подписал свое имя. «Какой замечательный парень», – сказала я Тиму, разворачивая к нему ноутбук, чтобы он смог увидеть фотографию.

За эти дни я порядком вымоталась, так что просто закрыла компьютер и попыталась уснуть. На следующий день, когда я загрузила ноутбук, оказалось, что я не закрыла страничку на Фейсбуке, так что фото приятного господина вновь осталось на экране. Мы пригляделись получше и одновременно воскликнули: «Боже мой! Это же Пауло Коэльо!» Мужчина на фото был не кем иным, как автором «Алхимика», моей любимой книги. Он считается самым переводимым из ныне живущих писателей и является национальным героем в своей родной стране – Бразилии. Кроме того, Пауло Коэльо выложил эту фотографию и на своей страничке с 28 миллионами подписчиков.

На следующий день мы получили десятки тысяч сообщений со всего мира, больше всего писем пришло из Бразилии. Вскоре Тим выучил несколько фраз по-португальски, чтобы иметь возможность ответить максимальному числу отправителей. Наша страничка набрала еще 39 000 лайков, а мы получили 93 приглашения от СМИ по всему миру. В какой-то момент у нас набралось 106 000 непрочитанных сообщений, а новые письма все приходили и приходили, быстрее, чем мы могли их прочесть. Мы уже облетели весь интернет, а ведь репортаж CBS еще даже не вышел.

Однако, несмотря ни на что, в нашей жизни мало что изменилось. Норма следовала своему привычному расписанию: вставала в девять утра, танцевала перед сном и ложилась спать в девять вечера. Пока мы с Тимом разгребали сообщения, она безмятежно собирала пазлы, разложенные на столе для пикника на улице около фургона. Все изменилось лишь в интернете, в реальной жизни все было по-прежнему.

Однажды днем вместе с Нормой мы решили прогуляться по пляжу Сент-Огастин. Тим катил маму в инвалидной коляске, а мы с Ринго шли по кромке воды вдоль берега. Мы подошли к двум женщинам, собирающим ракушки.

«Это мисс Норма?» – спросила одна из них у своей подруги.

«Да, это она!» – воскликнула другая.

Обе женщины подбежали к Норме. «Вы знаете, вы так нас вдохновляете!»

Я застыла в оцепенении. Я видела эти слова на экране компьютера, но теперь я услышала их от реальных живых людей, которые по-настоящему хотели обнять Норму и пожать ей руку. От них пахло солнцезащитным кремом и духами. Мою хрупкую свекровь стали узнавать на публике. Ее провозгласили героем.

Восседая в своем кресле, Норма широко улыбнулась женщинам, ее глаза наполнились жизнью. Она общалась с этими незнакомками как профессионал, смеясь и пожимая им руки. «Все в порядке, – прошептала я Тиму, когда тот поравнялся с мамой, словно пытаясь защитить ее, – она прекрасно справляется».

«Я знаю», – ответил он, и слезы потекли по его щекам. Я остановилась и посмотрела на него. Теперь я видела, что он не просто защищает ее, в этом жесте было нечто большее. Он гордился ею и был тронут до глубины души. Он собственными глазами увидел реальные доказательства того, как мисс Норма повлияла на наш мир.

После этого мы были готовы ко всему. Из-за бесчисленных интервью и разговоров по душам с мамой и лучшей подругой из Пенсильвании у меня постоянно кончались деньги на телефоне. Где бы мы ни были, каждый день мы читали сообщения, отвечали на них, выслушивали истории незнакомых нам людей и давали им советы. Все это стало неотъемлемой частью нашего привычного распорядка дня.

В перерывах мы вели задушевные беседы. Мы сравнивали себя с галькой, брошенной в спокойное озеро. Падая в воду, она создает рябь, которая расходится по всей поверхности озера. Только мы были не маленьким камешком, а настоящим булыжником, брошенным в воды Мирового океана и поднявшим такой шторм, что волны разошлись дальше, чем мы могли себе представить.