Глава 11 Действовать по-боевому

На 165-й странице мистер Резун заявляет, что уже «в январе 1941 года гениальный Жуков пришел в Генеральный штаб».

А в книге «Ледокол» он себя опровергает и указывает истинную дату, когда Г. К. Жуков принял должность начальника Генерального штаба РККА: «Вместо Мерецкова 1 февраля 1941 года начальником Генерального штаба стал генерал армии Г.К. Жуков. И работа закипела с истинно жуковским размахом»⁶⁸¹.

Английский мистер вещает на 169-й странице: «Опубликованы тысячи книг и статей участников тех событий, и ни один маршал, ни один генерал или адмирал, ни один офицер, ни один историк-исследователь не сообщил о том, что Жуков или кто-то еще приказал ввести в действие заранее разработанные планы и действовать в соответствии с инструкциями, которые хранились в „красных пакетах“.

Ни один командующий фронтом, флотом, армией, флотилией, ни один командир корпуса, дивизии, бригады или полка никогда не получал приказа на вскрытие „красного пакета“».

Опровергает заламаншского лгуна генерал-полковник И.В. Болдин, бывший заместитель командующего Западным особым военным округом генерала армии Д.Г. Павлова: «Наконец из Москвы поступил приказ немедленно ввести в действие „Красный пакет“, содержавший план прикрытия государственной границы. Но было уже поздно. В третьей и четвертой армиях приказ успели расшифровать только частично, а в десятой взялись за это, когда фашисты уже развернули широкие военные действия.

Замечу, кстати, что и этот приказ ограничивал наши ответные меры и заканчивался такими строками: „Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить“. Но о каком прикрытии государственной границы могла идти речь, когда на ряде направлений враг уже глубоко вклинился на нашу территорию!

Захожу к Павлову, передаю содержание моего последнего разговора с наркомом обороны. Сообщаю, что С. К. Тимошенко разрешил мне вылететь в Белосток. Прощаюсь и стремглав бегу к машине»⁶⁸².

И еще опровержение. Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский: «Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.

Вскрывать его мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны. А тут стояла подпись заместителя начальника оперативного отдела штарма. Приказав дежурному уточнить достоверность депеши в округе, в армии, в наркомате, я вызвал начальника штаба, моего заместителя по политчасти и начальника особого отдела:

– Ваше мнение, товарищи, как поступить в данном случае?

Все высказали сомнение, подозревая какую-то провокацию.

Дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк.

Пришлось взять на себя ответственность и вскрыть пакет.

Директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель»⁶⁸³.

Английский мистер в книге «Ледокол» воспроизводит это свидетельство К.К. Рокоссовского: «По свидетельству Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского (Солдатский долг. С. 11), каждый советский командир в своем сейфе имел „особый секретный оперативный пакет“ – „Красный пакет Литер М“. Вскрывать „Красный пакет“ можно было только по приказу Председателя совнаркома (до 5 мая 1941 года – Вячеслав Молотов) или Наркома обороны СССР (Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко)»⁶⁸⁴.

И на той же 169-й странице он сообщает: «В „Ледоколе“ я писал, что планов отражения агрессии не было, зато существовал план внезапного нападения на Германию и захвата Европы. Кодовое название операции – „Гроза“. План был детально отработан. Он должен был вводился в действие немедленно после того, как командующие фронтами и армиями получали короткий сигнал: „Гроза“».

В.А. Анфилов опровергает заламаншского вруна и пишет, что план «Гроза» был оборонительным: «После получения директивы НКО о приведении войск в боевую готовность в связи с возможным нападением утром немцев личному составу штабов округов также было не до сна. Там спешно принимались меры к тому, чтобы довести этот документ до войск, поднять их по боевой тревоге и привести в действие планы прикрытия. Так, штаб Западного военного округа передал в третьем часу утра в штабы армий сигнал „Гроза“, вводивший в действие „Красный пакет“, в котором содержался план прикрытия государственной границы»⁶⁸⁵.

На страницах 177–178 мистер Резун пишет о действиях генерала армии Д.Г. Павлова в начале Великой Отечественной войны и какие последствия произошли от этих действий: «Не имея указаний Москвы, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов на свой страх и риск в 5 часов 25 минут отдает приказ: „Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому“.

Что это означает: действовать по-боевому? Наступать? Обороняться? Отходить? Или вот конкретная ситуация: пограничный мост. Приказано действовать по-боевому Это значит, пограничный мост удерживать? Или взорвать его? Или по нему двинуть на территорию противника разведывательные батальоны танковых дивизий?

Приказ действовать по-боевому означал, что каждый может действовать, как найдет нужным. И получился полный разнобой. Каждый командир отдавал свои собственные приказы, понятия не имея, что делают соседи: наступают, обороняются, бегут или прячутся в лесах. Такая ситуация именуется страшным термином: потеря управления».

А в книге «Беру свои слова обратно» он сообщает, как квалифицируются подобные действия и чего заслуживал Д.Г. Павлов: «Это явление именуется страшным термином „потеря управления“, виновные караются расстрелом»⁶⁸⁶.