Блокирование прорыва 3-го танкового корпуса южнее Прохоровки войсками 69-й армии и сводного отряда 5-й гв. танковой армии генерал-майора К.Г. Труфанова 12 июля 1943 г.

Серьезное влияние на результаты контрудара главной контрударной группировки фронта оказали боевые действия в полосе 69А в районе сел Ржавец, Выползовка, Александровка.

Как уже отмечалось, во второй половине 11 июля ситуация на стыке 48 ск и 35 гв. ск 69А резко обострилась. Между 15.00 и 16.00 три дивизии 3 тк генерал Г. Брейта, прорвав оборону войск 92 гв. и 305 сд 35 гв. ск на участке: Шишино, Хохлово, Киселево, Шляховое, Шеино, Мясоедово, устремились в глубь второго армейского оборонительного рубежа. 92 гв. сд полковника В.Ф. Трунина совместно с 96 отбр генерал-майора В.Г. Лебедева, хотя и понесли значительные потери, тем не менее продолжали драться с противником, который превосходил их в огневых средствах. Но к 19.00 6 тд генерала фон В. фон Хунерсдорфа 3 тк при поддержке авиации, пробив брешь в центре обороны дивизии и рассеяв часть ее сил, к наступлению сумерек прошла через боевые порядки войск правого крыла 35 гв. ск генерал-лейтенанта С.Г. Горячева и овладела расположенным в центре второго армейского оборонительного рубежа, селом Казачье.

Стуация складывалась благоприятно, и командование дивизии спешило, стремясь использовать момент. Полковник Г. фон Опельн-Брониковский, командир ее боевой группы, предложил Хунерсдорфу совершить ночной рейд к селу Ржавец, расположенному на левом берегу Северского Донца и овладеть им. План был одобрен, и еще до наступления полуночи группа под командованием майора Ф. Бека, в которую вошли 2-й танковый батальон 11 тп и батальона на бронетранспортерах 114-го гренадерского полка, выступила.

К рассвету ей предстояло не только прорваться к селу, но и, что очень важно, захватить мост, находящийся в нем, и образовать хотя бы небольшой плацдарм. Выполнению этой задачи придавалось первостепенное значение. Учитывая неудачный опыт форсирования Северного Донца, под Белгородом, Брейт не без основания считал: если сейчас, когда русские ошеломлены и отходят, не удастся с ходу выйти на правый берег, то преодоление этой водной преграды может затянуться надолго. И тогда о прорыве к Прохоровке можно будет только мечтать.

Успешно развивалось наступление во второй половине дня и на левом фланге корпуса. Действовавшая здесь (вдоль поймы реки) боевая группа 19 тд генерала Г. Шмидта, пройдя через порядки 280 гв. сп 92 гв. сд, к 16.00 ворвалась в Киселево и овладела значительной частью села. В бой вступила 89 гв. сд полковника М.П. Серюгина. Предпринятые по приказу генерала С.Г. Горячева контратаки от Сабынино на Киселево силами 276 гв. сп 92 гв. сд и стойкостью 89 гв. сд, а также отошедшей сюда 96 отбр остановили немцев, а на отдельных участках противник были оттеснен. Соединение Шмидта было обескровлено в предыдущих боях. Оно оказалось не в состоянии одновременно и прикрывать левый фланг ударной группы корпуса, и выделять значительные силы для захвата села. Даже после того, как ее войска овладели районом Киселево, она не смогла создать сплошную систему обороны, а лишь укрепилась на холмах и высотах.

Брейт понимал, что если не уничтожить русские соединения, ожесточенно оборонявшиеся у Киселёва, то при дальнейшем продвижении корпуса фланговая угроза русских с этого опорного пункта будет только возрастать. Вместе с тем он стремился быстрее создать плацдарм на правом берегу и как можно глубже вклиниться в систему обороны 48 ск 69А за рекой. Поэтому, как только стало ясно, что 19 тд начала топтаться на месте, он срочно запросил поддержку авиации. В 19.00 по району сел Киселево, Сабынино и хутору Киселёв 8-й ак нанес сильный удар. В хуторе на тот момент находился штаб 89 гв. сд. Из оперативной сводки дивизии к 22.00 12 июля:

«1. В 19.00 свыше 200 бомбардировщиков противника бомбардировали боевые порядки и КП дивизии. Во время налета на КП тяжело ранен ПНО-1 гв. майор _____хов[447], адъютант командира дивизии Попык, легко ранено четыре командира, убито три человека, сгорело два легковых автомобиля. Одновременно противник атаковал наш рубеж.

По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное, и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.

К рассвету управление дивизии, за исключением помощника начальника оперативного отдела гв. капитана Лебеденко и дивизионного топографа ст. лейтенанта Левченко, вышло из окруженного участка в район с. Плота и приступило к нормальной работе…

Особенно пострадали спецчасти дивизии, перемещавшиеся со штабом, которые приводятся в порядок… Потери уточняются»[448].

Отходившее под охраной учебного батальона управление гвардейской дивизии в сумерках натолкнулось на боевую группу 6 тд, которая в этот момент выдвинулась из Казачьего, и вступило с ней в бой между селами Ржавец и Кураковка. В авангарде шли танки, за ним бронетранспортеры 2/114-го грп капитана Рембке. Первым противника встретили бойцы учебного батальона 89 гв. сд капитана Н.В. Рябцева. Сохранились воспоминания участника тех событий зам. командира батальона М.Г. Боева:

«Ночь на 12 июля была на редкость темной. Марш совершался от передовых позиций, и, казалось, ничто не должно вызывать тревоги, однако обстановка настораживала. Мы с Рябцевым идем в голове колонны, всматриваясь в непроглядную тьму, прислушиваясь к каждому звуку. Прискакал связной и передал приказ комдива: «Шире шаг!»

Только отъехал связной, как впереди послышался шум моторов. Комбат прислушался:

– Танки. Только чьи, они вот вопрос.

Он тут же послал начальника штаба доложить комдиву о танках и приказал командиру головной роты выслать вперед отделение разведчиков.

…Прибежавший начальник штаба доложил: «Комдив сказал, что в Кураковке могут быть только наши танки».

И все же напрягаем зрение до боли в глазах. Метрах в пятидесяти впереди неясно прорезался силуэт машины. Это была наша «тридцатьчетверка». Головной танк осторожно крался на малой скорости с открытыми люками. Из башенного люка высунулась голова. «Принять вправо!» – послышалось из танка. Значит, свои. Напряжение словно рукой сняло. Мы пошли бок о бок с танковой колонной, оглядывая первую, вторую, третью «тридцатьчетверку». И вдруг:

– Немцы!..

Все повернули головы налево и в двух шагах от себя увидели белые кресты на бортах машин. Горькая догадка молнией пронзила мозг: фашисты в голове колонны пустили изменников Советской Родины – «власовцев».

Комбат отскочил в сторону:

– Батальон, к бою! Гранатой, огонь!

Команда потонула в лязге гусениц и взрывах гранат. Рванула фашистскую броню карманная артиллерия, застрочили автоматы, немецкие танкисты захлопнули люки.

Батальон разворачивался из походного в боевой порядок, занимая позицию в стороне дороги, отбиваясь гранатами.

…Ночь тронул ранний рассвет, и теперь все ясно увидели на броне вражеских машин белые кресты и нарисованных хищных зверей. Несколько танков и бронетранспортеров остановились и с места открыли огонь по занимавшим оборону курсантам, поодаль из бронемашин высыпалась мотопехота – главная сила танковой колонны, которая, обходя подбитые машины, продолжала двигаться в сторону с. Ржавец.

Курсант Кулаков оказался между танками, не в состоянии понять, что же происходит. Третий год на войне, а такого еще не случалось. И лишь когда перед его глазами дрогнула длинная пушка «Тигра», все понял. Он выхватил противотанковую гранату и кинул на корму уходившего «Тигра». Оглянуться назад и посмотреть, как сработала граната, было нельзя – на него двигались другие танки. Теперь они шли развернутым строем, по несколько машин в ряд. До ближайшего танка оставалось совсем немного, и курсант, размахнувшись, бросил под гусеницу гранату, упал на землю. Танк развернулся на одной гусенице. Больше гранат у Кулакова не было, а танки все шли и шли. Он пробирался между вражескими машинами, стреляя из автомата по десанту»[449].

Противник, воспользовавшись неразберихой во время ночной перегруппировки соединений 48 ск, прорвался в тыл наших войск, поставив впереди колонны трофейные танки «Т-34». Этот случай показателен прежде всего тем, что демонстрирует отсутствие взаимодействия и управления войсками как в штабе 48 ск, так и в штабах его дивизий.

Полковник М.П. Серюгин растерялся и, не имея информации об обстановке перед фронтом дивизии, неправильно оценил ситуацию. Проводить перемещение штаба дивизии в тот момент было необходимо, но не на юг, навстречу танкам противника, а на северо-восток, к селам Чурсино или Шахово. Это позволило бы сохранить управление в соединении, удержать занимаемые ею рубежи и не попасть под танки. Последствия непродуманного решения оказались тяжелыми. 168 пд, действовавшая на правом фланге 19 тд, воспользовавшись неразберихой, форсировав незначительными силами Северский Донец, продвинулась вперед и ночью овладела Гостищевым, крупным селом в глубине бороны 48 ск. Из приказа № 00194 от 21 июля 1943 г. командующего войсками Воронежского фронта:

«Командир 89 гв. сд гвардии полковник Серюгин, не установив связь со своими соседями и командованием корпуса и не будучи в силу этого должным образом осведомлен в обстановке, принял неправильное решение и самовольно оставил рубеж Калинин, Киселево по р. Северский Донец, обороняемый 267 гв. сп.

Воспользовавшись отводом 267 гв. сп, противник занял лес, обороняемый этим полком, а затем и с. Гостищево, в результате было сорвано выполнение боевой задачи, поставленной перед другой дивизией.

Получив данные о выходе танков противника в район Верх. Ольшанец, полковник Серюгин оставил управление частями дивизии и, приняв на себя командование учебным батальоном, вышел с ним в район с. Казачье, где намеревался оборудовать новый КП. В пути движения по направлению к с. Казачье Серюгин столкнулся с танками противника, был оттеснен в район с. Ржавец, где вновь встретился с танками противника и вынужден был отойти. Оказавшись отрезанным от частей дивизии, не мог управлять ими в течение 14 часов»[450].

Боевая группа 6 тд окружила нашу колонну. Комдив Серюгин приказал занять круговую оборону. Бой длился несколько часов, лишь к утру штаб дивизии сумел вырваться из кольца и отошел к с. Плота. Отсюда было направлено донесение командиру 48 ск:

«По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное, и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.

К рассвету управление дивизии, за исключением помощника начальника оперативного отдела гв. капитана Лебеденко и дивизионного топографа ст. лейтенанта Левченко, вышло из окруженного участка в район с. Плота и приступило к нормальной работе…

Особенно пострадали спецчасти дивизии, перемещавшиеся со штабом, которые приводятся в порядок… Потери уточняются»[451].

В то время как 89 гв. сд вела неравный поединок сев. с. Кураковка, в районе с. Ржавец вступил в схватку с двумя колоннами танков противника численностью до 40 машин 331 тб 96 отбр. Шесть «тридцатьчетверок» и расчет одного орудия истребительно-противотанковой батареи выходили из района с. Киселево и столкнулись с вражеской колонной. В ночном бою танкисты сумели подбить 9 боевых машин 6 тд, и через Бол. Подъяруги батальон к 4.00 12.07.43 вышел к с. Александровке, где и занял оборону.

Подобные ночные схватки с отходившими войсками 35 гв. ск, а также минные поля и инженерные заграждения, ночное время и незнакомая местность – все это не позволило неприятелю развить утренний успех и быстро продвинутся в глубь рубежей армии генерала Крючёнкина в сев. – вост. направлении.

К с. Ржавец группа Беке вышла между 5.00 и 6.00 12 июля. К этому времени штаб 69А сумел несколько усилить оборону в этом районе. Из «Описания боевых действий 19-й танковой дивизии с 5 по 18 июля 1943 г.»: «11.07 части 6 тд наступали из района Мелехово на Ржавец и ночью овладели им. Им удалось также занять небольшой предмостный плацдарм. В связи с этим противник почувствовал себя зажатым между 19 тд и 6 тд. Он, минируя пути отхода и оставляя на них сильные прикрытия, состоявшие прежде всего из ПТР, начал отводить в ночь на 12.07 свои части из района Сабынино, Шеляково на зап. берег р. Донец, чтобы там помешать нашему дальнейшему продвижению у Ржавец и Шеляково через Донец»[452].

Форсирование немцами Северского Донца, захват с. Гостищево, и особенно выход боевой группы 6 тд на правый берег севернее Ржавца, имели для обеих сторон очень важное значение. В результате этих событий теоретическая угроза окружения 48 ск стала получать реальные очертания. После захвата Ржавца корпус генерал-майора З.З. Рогозного попал в полуокружение, а из-за создания немцами двух плацдармов (у Гостищево и Ржавца) оборона соединения на левом фланге потеряла свою оперативную устойчивость. Благодаря высокой мобильности боевых групп 3 тк Брейт поставил советское командование в очень сложное положение. В момент выхода подразделений Хюнерсдорфа к реке на участке рыбхоз (севернее с. Кривцово), Шолоково, Ржавец здесь сплошной линии обороны не было. Ведь еще во второй половине дня 11 июля это был тыл дивизий первого эшелона 69А, удерживавших рубеж Шишино, Хохлово, Киселево, Шляховое, Шеино, Мясоедово.

Как свидетельствуют обнаруженные сегодня документы, первым на сообщение о прорыве отреагировало руководство 48 ск. Уже в 22.45 начальник штаба полковник Щеглов направил полковнику П.Д. Говоруненко, командиру резервной 375 сд, которая с 13.00 11 июля занимала оборону на рубеже Жимолостное, Мал. Яблоново, Шахово, следующее распоряжение:

«Командир корпуса приказал: немедленно выбросить один батальон с двумя орудиями ПТО в Рындинка для прикрытия Шахово со стороны Кураковка, Ржавец. Вести разведку в направлении Казачье. Донесение в Шахово.

По непроверенным данным, в Казачье прорвались танки. Результаты разведки в Шахово и овраге Васильевка»[453].

На документе стоит пометка: «Отправлено в 1.00 с офицером».

Далее события развивались стремительно, командование 69А начало стягивать силы для локализации прорыва. В 23.00 генерал-лейтенант С.Г. Горячев, получив информацию о движении танков противника на Ржавец, отводит часть сил 92 гв. сд на рубеж Выползовка, юж. окраина Александровка через переправу в районе Щолоковово и 305 сд – в район Коломыцево, Ново-Слободка.

В 23.30 командир 81 гв. сд генерал-майор И.К. Морозов отдает приказ 060:

«1. Противник при поддержке крупных авиационных сил и танков прорвал линию обороны и к 21.00 11.07.43 г. вышел на рубеж: Киселёв, Хохлов, 1 км юж. Верх. Ольшанец.

2. 235 гв. сп к 6.00 12.07.43 г. двумя батальонами (1-м и 2-м) занять и прочно оборонять подготовленный участок Кривцово, дорога, идущая на Верхний Ольшанец, сев. – зап. опушка рощи, что в 500 м юго-зап. Верх. Ольшанец.

Задача: ни в коем случае не допустить прорыва танков и пехоты в направлении Ново-Оскочное. КП – Чурсино. Опергруппа – Ново-Оскочное.

3. 238 гв. сп к 6.00 12.07.43 г. занять и прочно оборонять подготовленный участок: вост. опушка рощи (отметка 294.5), юж. окраина Верх. Ольшанец, усилив левый фланг вост. окраины Верх. Ольшанец.

Задача: не допустить прорыва танков и пехоты противника в направлении Ново-Оскочное. КП – Ново-Оскочное.

Справа обороняется 235 гв. сп, слева – 305 сд.

Обращаю внимание на организацию разведки при подходе частей к оборонительным участкам»[454].

Ситуация в этом районе внимательно отслеживалась в Генеральном штабе. 12 июля в 1.15 Сталин подписал Директиву Ставки ВГК № 01815 командующему Степным фронтом генералу И.С. Коневу[455]:

«На белгородском направлении противник, силою до 200 танков с пехотой, потеснил части 69-й армии и, наступая в направлении Корочи, к исходу 11.07 вышел в район Киселево, Мазикино, Шейна.

Ставка Верховного Главнокомандования приказала:

1. Уничтожить группировку противника, двигающуюся в направлении Корочи и далее к р. Оскол, совместным ударом Рыжова (командующий 47А Степного фронта – З. В.) с Обуховым (командир 3 гв. мк Степного фронта. – З. В.) с юго-востока и Соломатина (командир 1 мк Степного фронта. – З. В.) с севера, для чего Рыжова с Обуховым к исходу 13.07 сосредоточить в районе Новый Оскол, Великомихайловка, Сидоровка, Булановка, Слоновка.

Соломатина к утру 13.07 из района Солнцево вывести в район Вязовое, Скородное, Боброво-Дворское.

2. О времени получения Вами настоящего приказа доложить по ВЧ Антонову[456]».

Но в директиве шла речь о сосредоточении к утру и к исходу 13 июля, а до этого противника должны были сдерживать войска Воронежского фронта. Резервов у Ватутина не было: все войска вели оборонительные бои или готовились к контрудару, поэтому Крючёнкину приходилось надеяться лишь на свои силы. Кроме того, было еще одно, более существенное обстоятельство. В тексте директивы говорится о районе сел Киселево, Мазикино, Шейно как о рубеже, на который к исходу 11 июля вышел противник, тогда как 3 тк уже полностью прорвал второй армейский рубеж обороны и выходил к тыловой полосе в районе Ржавец, Выползовка. До Москвы эта информация еще не дошла.

Командарм В.Д. Крючёнкин оказался в крайне сложном положении – параллельно с локализацией прорыва утром войскам 48 ск предстояло участвовать в контрударе. Единственный резерв командарма – 375 сд – был включен в состав контрударной группировки 48 ск и в ночь на 12 июля выводился на рубеж: казармы, 2,5 км юго-зап. Лески, Тетеревино.

После 5.00 12 июля возникла еще одна серьезная проблема: как остановить отходящие в массовом порядке войска и закрепить их на участках обороны. Ночные удары противника вызвали в некоторых частях панику. Как таковых заградотрядов в дивизиях 69А фактически не было, все боеспособные подразделения находились на передовой. В утренние часы 12 июля эта проблема для командования армии встала очень остро. В спешном порядке начали принимать экстренные меры. Вот цитата из спецсообщения начальника отдела контрразведки «Смерш» 69А полковника Строилова в Военный совет армии о работе заградотрядов с 12 по 17 июля 1943 г.:

«В порядке выполнения задачи по задержанию рядового и командно-начальствующего состава соединении и частей армии, самовольно оставивших поле боя, отделом контрразведки «Смерш» 69-й армии 12 июля 1943 г. из личного состава отдельной роты было организовано 7 заградотрядов, по 7 человек в каждом, во главе которых были поставлены по 2 оперативных работника.

Указанные заградотряды были выставлены в селах Алексеевка – Проходное, Новая Слободка – Самойловка, Подольхи – Большие Подъяруги, хутор Большой – Коломыцево, Кащеево – Погореловка, Подкопаевка – юж. окраина г. Короча – Пушкарное.

…За 12 июля было задержано 2842 человека… Начавшийся в пятом часу 12 июля 1943 г. массовый отход рядового и командно-начальствующего состава с поля боя организованными нами заградотрядами был в основном остановлен в 16 часов того же дня, а впоследствии совсем прекратился…»[457]

К рассвету 12 июля войска 69А в районе прорыва заняли следующие рубежи: 305 сд полковника А.Ф. Васильева с 96 отбр отошла и начала закрепляться в районе Выползовка, Александровка, 1-й Ново-Александровский Выселок, Подсумки, Ново-Слободка; в течение ночи 92 гв. сд полковника В.Ф. Трунина выходила в районе Выползовка, Подсумки, Алексеевка, Плоский; 81 гв. сд генерал-майора И.К. Морозова оборонялась в районе Рындинка, Щолоковово, Стрельников. Для усиления ПТО командование фронта было вынуждено оставить в подчинении генерала Крючёнкина 10 оиптабр, которая выделялась первоначально для усиления 18 и 29 тк под Прохоровкой. Ее полки в спешном порядке заняли оборону по линии: Александровка, Свиридово, Заячье, Ломово.

По данным нашей разведки, в горловине прорыва соединения противника насчитывали около 200 танков. 13 июля Ротмистров во время переговоров с Ватутиным, ссылаясь на данные авиаразведки, доложил, что немцы сосредоточили на юге от Прохоровки – в районе Верх. Ольшанец, Раевка, Шляховое, Мелехово, Дальняя Игуменка – более 400 танков. При этом оговорился, что, по его мнению, в указанном районе может действовать не более 300–400 машин.

На 1 июля 1943 г. 3 тк имел всего 299 танков различных типов, в том числе: в 6 тд – 106, в 7 тд – 112 (13 огнеметных), в 19 тд – 81[458]. В 6 и 7 тд в одном из мотопехотных полков имелся батальон на бронетранспортерах, а в 19 тд – рота на БТР. В 503-м тяжелом танковом батальоне было 45 танков «T-IV» (три роты по 14 танков и 3 танка командования). В 228-м дивизионе штурмовых орудий, который был придан 3 тк, было 31 орудие. Следовательно, к началу «Цитадели» корпус Брейта располагал 375 (с учетом 503 ттб) танками и штурмовыми орудиями, а также около 200 полевых орудий и 54 шестиствольными реактивными минометами. В ходе наступления его дивизии понесли значительные потери. Как позже выяснилось, 12 июля в их составе имелось: 6 тд (на утро 11 июля, донесение на утро 12.07 представлено не было) – 23 танка (22 % от первоначального состава); 7 тд – 39 (35 %); 19 тд – 14 (12 %); в 503 отб на утро 11 июля – 23 «Тигра» (51 %); в 228-м батальоне штурмовых орудий – 19 (61 %)[459].

Таким образом, в районе Ржавец в это время действовало примерно 118–120 (треть от первоначального состава) танков и штурмовых орудий. Некоторый разброс цифр объясняется тем, что после наступления в ночь на 12 июля не все части успели собрать сведения и представить донесения. Завышение количества танков противника в докладах из войск зачастую происходило за счет бронетранспортеров (в 3 тк их было не менее 100) и транспортеров для подвоза боеприпасов.

К 6.00 танки 6 тд ворвалась в с. Ржавец, расположенное в 18 км южнее станции Прохоровка. Через некоторое время враг был выбит из села. Около 8.00 немцы переправились в этом районе на правый берег р. Северский Донец и захватили с. Рындинка.

В 9.20 до 50 танков при поддержке мотопехоты из с. Кураковка вновь атаковали с. Ржавец и через сорок минут овладели им. Продолжая накапливать силы на правом берегу для развития успеха на север, в 11.15 противник сумел захватить расположенное рядом со Ржавцом село Выползовка и продолжил теснить советские войска в направлении с. Авдеевка. Прорыв расширялся. Получив сообщение о выходе передовых подразделений Хюнесдорфа к руслу Донца, генерал Брейт распорядился сменить 6 тд у Ржавца войсками 19 тд и направить ее силы в полосу 7 тд, которая пыталась прорваться в направлении сел 1-й Ново-Александровский Выселок, Александровка.

Около 6.00 Ватутин был вынужден отдать приказ командующему 5 гв. ТА направить часть сил его армии в полосу 69А. На основании его приказа П.А. Ротмистров немедленно формирует группу из частей своей армии, а также войск, оборонявшихся в районе прорыва, для прикрытия опасного направления и отдает через начальника штаба генерала В.Н. Баскакова приказ своему заместителю генерал-майору К.Г. Труфанову, который находился в Обояни:

«Генерал-майору Труфанову.

Копия: командиру 5 гв. Змк

Командиру 2 гв. Ттк

Командиру 375 сд

Командиру 92 гв. сд

Противник численностью до 70 танков к 6.00 12.07.43 г. овладел Рындинка, Ржавец, развивая успех на Авдеевка, Плота.

Командующий 5-й гв. танкорвой армией приказал:

1. Вам лично объединить под свое командование части передового отряда, 12 и 11 гв. мбр 5 гв. Змк, полк 375-й стрелковой дивизии, части 92 гв. сд и 26 гв. тбр 2 гв. Ттк.

2. С получением настоящего боевого распоряжения немедленно приступить к уничтожению прорвавшегося противника в районе Рындинка, Ржавец.

3. О ходе выполнения поставленной задачи доносить каждые два часа в штаб армии.

Основание: приказ командующего войсками Воронежского фронта»[460].

Передовой отряд армии под командованием генерала Труфанова из Обояни немедленно начал выдвижение по маршруту: Малая Псинка, Призначное, Подольхи с задачей сосредоточиться в районе Большие Подъяруги, Ново-Хмелевое. Пока стягивались силы для ликвидации прорыва, немцы продолжали атаковать. В районе Щолоковово 19 тд попытался навести переправу через р. Северский Донец и перебросить танки на зап. берег, однако части 81 гв. сд эти попытки пресекли.

Первой из сводного отряда[461] генерала Труфанова сюда выдвинулась 26 гв. тбр полковника С.К. Нестерова из 2 гв. Ттк. На 6.00 12 июля она имела 44 боеспособных танка, в том числе «Т-34» – 30, «Т-70» – 14[462]. Первоначально соединение, сосредоточившееся на сев. – вост. опушке леса в районе с. Виноградовка, готовилось к наступлению утром 12 июля в направлении х. Озеровский. Однако в связи с резким изменением обстановки в районе Ржавец в 7.30 полковник Бурдейный лично отдает приказ комбригу о выдвижении в с. Плота. В 8.30 бригада была уже на месте. К этому времени ситуация заметно осложнилась. В районе с. Ржавец противник танками продолжал развивать успех на с. Рындинка и х. Шипы. Параллельно немцы пытались форсировать р. Северский Донец в районе с. Щолоковово и овладеть селом. То есть удары из районов Ржавец и Щолоковово были явно направлены на с. Шахово, чтобы выйти в тыл, в первую очередь 2 гв. Ттк, а также и остальным соединениям 5 гв. ТА.

Сводный отряд был еще в пути, поэтому через полчаса после прибытия 26 гв. тбр в с. Плота комкор вновь связывается с полковником Нестеровым и отдает приказ выдвинуть бригаду в с. Шахово. Задача: остановить танки немцев, которые пытаются выйти на дорогу Рындинка – Шахово, и при необходимости огнем поддержать бой 81 гв. сд генерал-майора И.К. Морозова у с. Щолоковово.

Судя по тому, сколько внимания перед контрударом командир Тацинского корпуса уделял этому участку, его очень беспокоила создавшаяся обстановка. Он направил в бригаду своего заместителя по строевой части полковника Полоскова и лично участивует в разработке плана обороны бригады. По его приказу 1 тб майора Дмитриева с одной мотострелковой ротой создает узел сопротивления на сев. скатах высоты 228.4, оседлав дорогу Шахово – Рындинка. Батарея ПТО заняла позиции на вост. скатах высоты, а 2 тб капитана Хоменко был отведен в резерв – на зап. окраину села.

В 9.55 из с. Красное в район Ржавца, Выползовка, х. Шипы вышли 11 гв. мбр с третьим дивизионом 285 мп и 12 гв. мбр с 10 сау 1447 сап. А к 14.30 все части и подразделения сводного отряда сосредоточились в с. Большие Подъяруги, где поступили в оперативное подчинение командующего 69А. Отряд в своем составе имел 157 танков (из них 39 легких), 15 бронемашин, 21 установку МЗА, 45-мм и 76-мм орудий – 28 шт[463].

В исторических исследованиях при оценке боевого состава и роли войск 5 гв. ТА в событиях 12 июля юж. станции Прохоровка нередко допускаются ошибки и преувеличения. Потому порой сложно понять, что же там на самом деле происходило и какие силы были задействованы. Так, в Большой советской исторической энциклопедии читаем: «12 июля 1943 г. в районе юго-зап. и юж. Прохоровки… произошло крупнейшее в истории Великой Отечественной войны 1941–1945 встречное танковое сражение между наступающей немецко-фашистской группировкой (2-й танковый корпус СС и 3-й танковый корпус, всего около 700 танков и штурмовых орудий) и наносившими контрудар 5-й гв. танковой армией и тремя танковыми и механизированными бригадами (около 800 танков и самоходных установок). В ожесточенных боях, длившихся весь день, противник потерял свыше 350 танков и штурмовых орудий, свыше 10 тыс. чел. и был вынужден перейти к обороне»[464].

Нетрудно заметить, что, явно завысив количество участвовавшей в бою бронетехники противника и его потери, авторы издания увеличили численность и наших сил, неверно указав подчиненность танковой и мехбригад. Они не наносили контрудара вместе с 5 гв. ТА, а входили в ее состав и вели оборонительные бои в полосе прорыва 69А. Что же касается резерва командующего армией – передового отряда, то о нем в этом солидном издании вообще умалчивается. Попробуем разобраться в действиях советских войск в районе Щолоковово, Ржавец, Выползовка, Александровка, опираясь на данные архивных источников.

Анализ документов штаба 5 гв. ТА свидетельствует, что в течение дня 12 июля отряд под командованием генерал-майора К.Г. Труфанова, который по приказу командарма должен был объединить три гвардейские танковые и мехбригады, танковый, истребительно-противотанковый и мотоциклетный полки, часть сил 375 и 92 гв. сд и ряд других подразделений, как единая группа войск в боях не участвовал, а силы противника, ему противостоящие, были преувеличены уже в первых донесениях разведорганов армий.

Главной причиной этого наряду с действительно сложной оперативной обстановкой стало отсутствие в отряде централизованной системы управления войсками. Генерал-майор Труфанов, получив в подчинение практически корпус, не имел ни штаба, ни аналогичного рабочего органа, который мог бы в полной мере выполнять его функции. В этих условиях, когда войска отряда были разбросаны по фронту на 50 км – от Обояни до с. Александровка, отсутствие единого центра управления играло решающую роль. Командование 5 гв. ТА, а также 69А, в оперативном подчинении которой находился отряд, рассматривало эту группу войск как пожарную команду, наспех собранную для того, чтобы закрыть наметившуюся брешь. В сложившейся ситуации управление наиболее сильной частью отряда генерала Труфанова – танковой, двумя механизированными бригадами и самоходным артполком, взяли на себя штабы 5 гв. Змк и 2 гв. Ттк. Полковник Нестеров получал приказы и распоряжения непосредственно от заместителя командира 2 гв. Ттк полковника Полоскова, а войска мехкорпуса – от зам. командира 5 гв. Змк генерал-майора М.П. Лебедя[465]. Такое положение сохранялось и в последующие дни: Ротмистров отдавал приказы по использованию этих сил одновременно и Труфанову, и Лебедю, и Бурдейному. В это же время войска отряда использовало в интересах обороны и командование 69А. Тем не менее отсутствие полноценного штаба на месте в значительной мере осложняло ситуацию и, как показали события 12 июля, привело к трагическим последствиям.

Основная тяжесть борьбы 12 июля с дивизиями 3 тк легла на соединения 5 гв. ТА и 10 иптабр. Танковые и механизированные бригады А.С. Бурдейного и Б.С. Скворцова показали себя как надежные и стойкие соединения. 11 гв. и 12 гв. мбр, как и 26 гв. тбр, подошли и вступили в бой раньше частей передового отряда Труфанова и сыграли решающую роль в локализации прорыва. К сожалению, действия же 53 гв. отп в этот день принесли оборонявшимся дивизиям 35 гв. ск больше вреда, чем пользы, но об этом рассказ впереди.

Мотоциклетный полк генерал Труфанов оставил в своем резерве. Он занял оборону танковой ротой и двумя батареями 45-мм и 76-мм орудий на рубеже юго-зап. с. Большие Подъяруги, высота 232.4, с. Ново-Хмелевое.

11 гв. мбр полковника В.Н. Грищенко получила задачу: при поддержке миндивизиона и одного полка 375 сд атаковать с. Рындинку с севера, через с. Шипы и высоту 135. На этой высоте противник оборудовал позиции батареи шестиствольных минометов, от их огня наши стрелковые части несли большие потери.

В это же время 12 гв. мбр под командованием Героя Советского Союза полковника Г.Я. Борисенко совместно с частями 92 гв. сд полковника В.Ф. Трунина должна была выбить немцев из сел Красное Знамя и Выползовка.

А 53 гв. отп майора Н.А. Курносова должен был ударить через высоту 241.5 в направлении сел Александровка, 1-й Ново-Александровский Выселок.

Первыми в атаку перешли механизированные бригады. В районе с. Рындинка весь день шли напряженные бои. К 15.25 12 июля 11 гв. мбр выбила немцев из х. Шипы, а в 19.00 овладела с. Рындинка. Продвижение противника было остановлено, но сбросить боевую группу 19 тд с зап. берега реки не удалось. Сохранился лишь один документ – донесение начальника политотдела полковника Дроздова, в котором кратко описан ход того боя:

«…11 гв. мбр к 11.30 12.07.43 г. сосредоточилась в указанном районе и приступила к выполнению боевой задачи. Бой бригада ведет уже более суток. Временами противник переходит в контрнаступление, и в рукопашных схватках бойцы и командиры уничтожают живую силу и технику врага.

Бой бригада вела в условиях полного незнания сил противника, сосредоточенных на этом участке, без достаточной подготовки к наступлению и на невыгодном тактическом рубеже, стеснявшем маневр живой силой и танками, отчего понесла значительные потери.

Несмотря на эти недостатки, бойцы и командиры дрались мужественно, без фактов проявления паники, а случаи трусости отмечаются очень редко, и то после некоторой продолжительности боя страх перед врагом проходит, и эти люди в ряде случаев дрались хорошо…

Наряду с этим имеется ряд недостатков:

1) Командный состав слабо руководит боем. Не всегда умело оценивает обстановку и принимает решения.

2) Слабо взаимодействуют наземные войска с воздушными силами. 12 июля советские штурмовики дважды накрывали наши войска. В 12.11 в бомбежке участвовало 25 самолетов и в 12.30–30 самолетов. Имеются жертвы. Ночью на 13 июля «У-2» реактивными снарядами также подверг бомбежке наши части.

3) Ввиду отсутствия на участке, где бригада ведет бой, оперативных просторов танки не получили полного разворота. Поэтому боевые потери за сутки боя – 11 танков.

4) Слабо координированы действия соседа. Например, в начале боевых действий бригада не знала, что у нее справа соседом является 26 гв. тбр.

Ощущается тяжелое положение с боеприпасами. Так, осколочных снарядов для артдивизиона уже нет, мины на исходе. Подвоз затруднен отдаленностью складов от передовой и отсутствием нужного количества автотранспорта»[466].

В частях и соединениях 4ВФ, которые действовали в этом районе, также не было до конца отработано взаимодействие с наземными войсками. Вот выдержка из отчета штаба 8-го авиакорпуса, составленного вечером 13 июля (приложение к журналу боевых действий 4ВФ за июль 1943 г.): «Генерал Зайдеман сообщил, что в 10.20, вероятно, наши войска в районе Ржавец атаковала своя же авиация. Проведенное расследование выявило, что один из отрядов бомбардировщиков «Не-111» в плохих метеоусловиях и при ограниченной видимости, а также из-за неверного наведения потерял пространственную ориентировку и бомбил район Ржавец.

Военный судья заслушал результаты проверки. Как сообщил в 16 ч 35 мин того же дня прокурор штаба 8-го авиакорпуса, в результате расследования выяснилось: никому нельзя предъявить обвинение в преступной халатности, поскольку все требования безопасности были соблюдены.

Как сообщалось из 6 тд 13.07, действиями ВВС противника в районе Казачье (удар наносили части 291 шад. – З. В.) войскам нанесены ощутимые потери. По сообщениям 11-го танкового полка, свои авиационные подразделения причинили еще больший ущерб личному составу и материальной части.

Более подробно о налете на свои войска и ряд деталей данного инцидента приводятся в документах 6-й и 19-й танковых дивизий»[467].

К сказанному добавлю, что, судя по имеющимся данным, количество жертв бомбежки шестью «Хейнкель-111» командного пункта 6 тд было значительно больше. Вот лишь данные о потерях личного состава этого соединения. Погибли 5 офицеров (в том числе от полученных ран скончались командир 114 мп майор фон Биберштайн и командир одного из батальонов кавалер Рыцарского креста капитан Ёкель), 15 унтер-офицеров и 56 военнослужащих были ранены. Среди получивших ранение был и командир 6 тд генерал В. фон Хюнесдорф. Через двое суток, 14 июля, он умрет от полученных ран в дивизионном госпитале.

В некоторых отечественных и зарубежных изданиях утверждается, что 55 гв. тп 12 июля участвовал в боевых действиях юго-зап. станции Прохоровка. Так, А.П. Рязанский пишет: «Около полудня, в самый разгар танкового сражения, командарм приказал для обеспечения стыка между 29-м и 2-м танковыми корпусами… ввести в бой 55-й гв. танковый полк 12-й гв. механизированной бригады с задачей атаковать противника в направлении высоты у совхоза «Комсомолец». Развернувшись в боевые порядки, 55-й гв. полк атаковал противника и вел с ним напряженный бой 1,5–2 км юго-зап. высоты 252.2, отразив все попытки овладеть этой высотой и прорваться к Прохоровке»[468].

Такой информации в журнале боевых действий полка нет. Не подтверждается это и отчетом штаба 5 гв. ТА о боевых действиях под Прохоровкой. Из журнала боевых действий 55 гв. тп 12 гв. мбр:

«… 11.07.43 г. полк занимал оборону в составе 12-й гв. мехбригады в районе Пересыпь, Карташевка. В 17.00 получен приказ о выдвижении в район Призначное. Совершив 50-км марш, полк сосредоточился в составе «Т-34» – 20, «Т-70» – 16, отстало 12 танков по техническим причинам в районе Ногольное.

В 10.30 12.07.43 г. получен приказ: в составе бригады действовать по уничтожению врага в районе Шахово, Рындинка, для чего полк совершает 12-км марш в район Александровка. В 11.00 командир полка отдал приказ совершить 12-км марш по маршруту Призначное – Подольхи – Авдеевка – Красное Знамя, приостановить прорвавшегося противника в районе Рындинка, Выползовка.

В 13.00 2-я танковая рота по достижению с. Красный Октябрь вступила в бой с танками 7-й и 19-й танковой дивизии противника. Полк вступил в бой с 1 мспб 12 гв. мехбр, имея в наличии «Т-34» – 19 шт., «Т-70» – 16 шт.»[469].

Атака 12 гв. мбр не принесла ожидаемого успеха. Выйти к с. Выползовка мешал огонь с опорного пункта на высоте 222.1. Общими усилиями танкистов бригады и самоходчиков 1447 сап майора В.Ф. Гайдаша[470] к концу части 6 тд были сбиты с высоты. Соединению Борисенко удалось подойти к дороге в 2 км севернее села, где они были встречены яростным огнем артиллерии и вынуждены были перейти к обороне.

1-й и 2-й батальоны 1243 сп 375 сд заняли оборону юго-вост. с. Шахово с задачей не пропустить противника через переправу в районе с. Рындинка (3 сб находился в полосе наступления основных сил дивизии в районе с. Тетеревино). Как сообщал в донесении в 5.55 13 июля генерал-майор Труфанов, подразделения 375 и 92 гв. сд из-за их «малой боеспособности» участия в наступлении в районе Ржавец, Выползовка не принимали. Они лишь поддерживали наступающих огнем.

Ситуация в 92 гв. сд была очень сложной, она вступила в бой 7 июля. А на 9 июля 1943 г. при штатной численности 10 506 человек она имела в строю 8430 человек[471]; на 15 июля[472] в ее составе насчитывалось всего 2182 человека, в том числе рядовых – 1552. Из донесения командования 92 гв. сд в Генеральный штаб о потерях за период с 7 по 17 июля: «За период боевых действий дивизия потеряла личного состава: убитыми – 924 человека, ранеными – 2212 человек, пропавшими без вести – 2499 человек, заболело – 5 человек; всего – 5640 человек[473]…Большое число потерь личного состава объясняется тем, что все три полка были в окружении на белгородском направлении, из окружения вышли с боями, в результате чего велико число пропавших без вести»[474].

Приказ об отходе из района с. Киселево на новые рубежи комдив полковника В.Ф. Трунина получил на исходе 11 июля, но штаб продолжал собирать выходившие из окружения подразделения до 14 июля. Поэтому дивизия наутро 12 июля имела численность не более стрелкового полка.

Важную роль при сдерживании противника сыграла подготовленная оборонительная полоса. Местность в этом районе изрезана глубокими балками и оврагами, к тому же западный берег р. Северский Донец значительно выше восточного. Все это способствовало созданию прочной обороны.

В районе сел Ржавец и Щолоково действовали мобильные группы 328-го инженерно-саперного батальона 69А. Благодаря успешной работе саперов было сорвано несколько контратак немцев, во время которых они использовали тяжелые танки. На минных полях подорвалось 11 машин врага[475]. Как свидетельствует отчет инженерных войск фронта и 69-й армии, основанный на показаниях пленных и данных передовых частей, успешное применение советскими войсками мин вызвало у танкистов противника так называемую минную болезнь – атаки стали проводить с осторожностью: едва обнаружив мины, экипажи боевых машин приостанавливали наступление и отходили, высылая вперед саперов.

Настоящей трагедией закончилось наступление 53 гв. отп под командованием майора Н.А. Курносова. Ему предстояло пройти через полосу обороны 92 гв. сд, но танкисты не имели точной информации о расположении позиций пехоты. В результате произошел бой между своими частями. Как это произошло? Обратимся к приказу командующего 69А: «…Около 17–18 часов 12.07 53-й отдельный танковый полк начал наступление на 1-й Ново-Александровский Выселок. Пройдя в колонне к высоте 241.5 (сев. с. Александровка), танки с ходу открыли огонь по боевым порядкам 92 гв. сд и танкам 96-й танковой бригады, находящимся в районе с. Александровка. Произошел бой между нашими войсками, одновременно наши штурмовики обстреляли боевые порядки 92 гв. сд.

Только после вмешательства старшего офицера Генерального штаба Красной Армии подполковника Соколова и командующего артиллерией 35 гв. ск с большим трудом удалось прекратить этот бой.

Пройдя с. Александровка, 53-й танковый полк вступил в огневой бой с танками противника, но через несколько минут, не выполнив задачу, получил команду вернуться обратно. Танки 53 тп стали отходить, увлекая за собой отдельные группы пехоты. Следовавшая за 53 тп противотанковая артиллерия также развернулась к бою и не открыла огонь по своей пехоте и танкам лишь благодаря вмешательству офицера Генштаба Красной Армии подполковника Соколова и командующего артиллерией 35 гв. ск. Находившиеся на НП в районе высоты 241.5 командир 96 отбр генерал-майор Лебедев[476] и командир 92 гв. сд полковник В.Ф. Трунин вмешались в устранение этих безобразий слишком поздно.

Танкисты не были информированы о действительном положении переднего края пехоты, что и повлекло к указанным недоразумениям.

Все вышеуказанное произошло лишь потому, что командиры, коим было поручено ответственное дело – руководство операцией, отнеслись к нему беспечно и халатно, не продумали вопросов взаимодействия, не организовали рекогносцировки местности и разведки противника…»[477]

Неприятности для 53 гв. отп на этом не закончились. В 19.00 он получил задание – к концу дня овладеть с. Казачье. В 20.00 при выходе на северную окраину с. Александровка его обстреляли 28 танков противника, в том числе 8 тяжелых. Во время завязавшегося боя был подбит танк майора Курносова, а командир полка тяжело ранен и отправлен в армейский госпиталь. Потеряв 11 танков, полк был вынужден занять оборону на зап. и юго-зап. окраинах с. Александровка.

Как и первый бой, эта атака полка не была должным образом подготовлена. Танкисты, судя по всему, не имели ясного представления об оперативной обстановке в полосе наступления, о силах противника. Разведка не проводилась, да и элементарного взаимодействия со своими войсками, оборонявшими этот район, не было налажено. Такой возможности командование сводного отряда полку просто не предоставило. Его экипажи только вышли из боестолкновения с 96 отбр, и буквально через 30–40 минут вновь приказ атаковать. Сохранился еще один документ журнала боевых действий 10 оиптабр, который несколько по-иному позволит взглянуть на атаку танкистов майора Н.А. Курносова: «Противник в течение дня возводил переправу через ручьи в районе Выползовка, проделывал проходы через противотанковый ров и минные поля в районе 1-й Ново-Александровский Выселок, препятствий со стороны наших войск – пехоты и артиллерии, ведущей огонь с закрытых позиций, не имел.

В 19.00 подошла группа наших танков в количестве 18 шт. Противник, занявший 1-й Ново-Александровский Выселок, был атакован. Наши части ввиду плохой разведки неумело подставили свой фланг. Противник воспользовался данным промахом и тем временем, когда были готовы мосты и прокаты, атаковал Александровку силами до 60 танков (из них большинство «Тигр») с направления: Выползовка – Александровка и 1-й Александровский Выселок – Александровка.

Атака танков противника отбита огнем 4-й и 3-й батарей 532 иптап и только что прибывшей и развернувшейся с ходу 5-й батареи 1245 иптап»[478]

Весь день дивизия Шмидта, действуя у поймы Северского Донца, пыталась создать второй плацдарм на правом берегу и прочно закрепить его. Из «Описания военных действий 19 тд с 5 по 18 июля 1943 г.»: «12.7 после разминирования многочисленных минных полей дивизия, развивая успех, продвинулась до Ржавец. Было захвачено много пленных и противотанковых ружей, уничтожено несколько танков («Т-34» и «Черчилль»): 73-й и 74-й гренадерские моторизованные полки приняли от 6 тд предмостье у Ржавец и расширили его. Переправа через р. Донец хорошо просматривалась с укрепленной меловой высоты сев. Шипы и находилась под сильным огнем пулеметов, минометов и артиллерии, в результате чего полки противника вынуждены были укрываться под водой (так в тексте. – З. В.).

Крупными силами наспех собранных частей, действовавших там ранее, противник защищал рощи и высоты вост. и юго-вост. Шахово и высоты зап. и сев. – зап. Щолоково.

Для усиления своих оборонительных частей в районе Ржавец противник ввел с рубежа Воронеж 5-й гв. мехкорпус и 3-ю мехбригаду. 3 мбр 12.7 вошла в соприкосновение с нашими частями на участке Шипы, Рындинка. Одна бригада была переброшена на восток навстречу наступающей дивизии СС «Рейх»[479].

На участке Кривцово, Щолоково, Рындинка занимали оборону три стрелковых полка 81 гв. сд. В районе с. Щолоковово части 19 тд дважды в течение дня пытались форсировать реку, но огнем частей дивизии и 26 гв. тбр эти попытки были отбиты, танкисты сумели подбить 3 и сжечь 2 танка. До глубоких сумерек ее подразделения подвергались интенсивному артиллерийско-минометному огню погибли 8, ранены 22 человека, повреждено 4 машины и одно орудие[480]. Таким образом, до полуночи войска Шмидта выйти к с. Щолоково так и не смог, бригада стойко удерживала свои позиции и при этом помогала соседу (11 гв. мбр), ведя огонь с места по району с. Выползовка.

Однако надо заметить, что у с. Щолоково действовали не основные силы 3 тк. Его командование 12 июля сосредоточило все усилия соединения для порыва через с. Ржавец на север, поскольку там был сделан серьезный задел – на правом берегу создан большой плацдарм, куда уже были переброшены танки. У с. Щолоково все это еще предстояло сделать. Днем попытки навести переправу пресекли наши войска, поэтому весь день 12 июля особо ожесточенные бои шли у сел Рындинка, Шипы и Александровский Выселок. Усилиями бригад 5 гв. Змк прорыв в этих районах был локализован, немцев выбили из с. Шипы.

Тем не менее попытки создать второй плацдарм у Щолоково и затем нанести два концентрических удара на Шахово (от Ржавца и Щолоково) 19 тд продолжала вплоть до наступления сумерек. Около 22.00 группа мотопехоты, переправившись на лодках через р. Северский Донец, просочилась в рощу юго-зап. с. Шахово, отвлекая внимание на себя. И через некоторое время под покровом темноты немцы начали наводить переправу и перебрасывать танки на правый берег р. Северский Донец. С рассветом 13 июля у с. Щолоково бои разгорелись с новой силой.

В большинстве своем войска 48 ск дрались стойко, обеспечивая левый фланг нашей ударной группировки под Прохоровкой. Благодаря их упорству и мужеству противник, несмотря на все усилия, не смог развить успех 11 июля и продолжал топтаться на месте. Однако семь дней непрерывных кровопролитных боев все-таки оказали негативное влияние на рядовой и командный состав – появились случаи оставления боевых позиций целыми ротами и батальонами.

Неустойчивость проявляли подразделения практически всех дивизий армии: и те, которые несколько дней подряд участвовали в тяжелых боях и были сильно потрепаны, и те, что лишь только выдвинулись на основной рубеж. Отход войск наблюдался не только под давлением превосходящего противника, но и в моменты, когда отдельные командиры проявляли элементарное малодушие. Вот лишь один эпизод, который произошел в 235 гв. сп 81 гв. сд, оборонявшей участок: (иск.) Кривцово, Щолоково. Из приказа комдива И.К. Морозова № 083/оп от 13 июля 1943 г.: «12.07.43 г. командир 2-го батальона 235 гв. Краснознаменного стрелкового полка гв. капитан Гоштенар получил приказ занять оборону по зап. берегу р. Сев. Донец на участке рыбхоз Щолоковово и не допустить противника через р. Сев. Донец в сев. – зап. направлении.

Получив приказ и заняв оборону, командир 2-го батальона Гоштенар не принял меры к тому, чтобы не допустить противника на зап. берег р. Сев. Донец. Больше того – при появлении незначительного по силе противника позорно бежал с поля боя, отошел без приказа командира полка. Гоштенар забыл славные традиции сталинградских боев и позорно сбежал с поля боя, причем батальон был остановлен и возвращен на исходное положение прибывшим нач. штаба дивизии майором Светником и нач. политотдела гвардии подполковником Большаковым. Гоштенар вел себя как трус, изменил Родине.

Приказываю:

1. Командирам полков навести жесточайший порядок и недопустить случаев оставления боевого участка без приказа, применить на месте приказ № 227.

За оставление боевого участка без приказа и позорное бегство с поля боя командира 2-го батальона 235 гв. Краснознаменного стрелкового полка отдать под суд военного трибунала»[481].

Весь ход боевых действий 12 июля в районе с. Ржавец и юго-зап. станции Прохоровка свидетельствует, что прорыв в полосе 69А был хорошо спланированной операцией, конечной целью которой должен был стать выход 3 тк с юга в район Прохоровки, на соединение со 2 тк СС, и окружение соединений 48 ск 69А. Несмотря на то что цель достигнута не была, 3 тк удалось заметно повлиять на ситуацию в полосе 2 тк СС – отвлечь на себя значительные силы и тем самым ослабить удар 5 гв. ТА. Кроме того, весь день на ее левом фланге висела угроза прорыва и выхода противника в тыл.

К концу дня обстановка стабилизировалась, советским войскам полностью вернуть утраченные позиции не удалось. Но главное в этот день было сделано: танки Брейта были остановлены, прорыв временно локализован.

Подчеркну – это был лишь временный успех: угроза окружения основных сил 48 ск еще оставалась. Наше командование это понимало. «Назавтра угроза прорыва противника с юга в районе Шахово, Авдеевка, Александровка остается реальной, – докладывал начальник Генерального штаба А.В. Василевский И.В. Сталину. – В течение ночи принимаю все меры к тому, чтобы вывести сюда весь 5-й гв. механизированный корпус, 32-ю мотобригаду и четыре полка иптап»[482].