Ход боевых действий юго-западнее станции Прохоровка 10 и 11 июля 1943 г.

Тяжелые, но безуспешные бои на обоянском направлении и тревожные сообщения разведки о концентрации под Прохоровкой крупных советских подвижные соединений подтолкнули фельдмаршала Э. фон Манштейна к принятию кардинально нового решения: 4ТА, не прекращая наступления 48 тк против 1ТА и 6 гв. А, разворачивает 2 тк СС для удара непосредственно на Прохоровку с целью уничтожить очередную более крупную волну советских резервов и попытаться выйти к Обояни через излучину р. Псёл. Вечером 9 июля командующий 4ТА генерал-полковник Г. Гот подписал приказ № 5, в котором определены задачи армии на 10 июля:

«1) Противник 9.07.43 г. не предпринимал атак против вост. фланга танковой армии. Перед фронтом 2 тк СС и 48 тк он с боями отступал на север. Он пытается удержать зап. берег р. Пена. Отступление на участке Раково в сев. направлении было установлено во второй половине дня 9.7. Противник прекратил свои атаки перед зап. фронтом 52 ак. Село Восход было взято снова. Новые моторизованные части врага продвигаются с направления Нового и Старого Оскола в зап. направлении.

2) 4ТА 10.07 расширяет свой наступательный клин ударом на северо-восток с охватом сил противника в излучине р. Пена и создает тем самым условия для дальнейшего наступления на северо-восток.

3) 167 пд удерживает позиции, занимаемые дивизией «Мертвая голова».

4) 2 тк СС атакует противника юго-зап. Прохоровки и теснит его на восток. Он овладевает высотами по обе стороны р. Псёл сев. – зап. Прохоровки.

5) 48 тк уничтожает, прикрываясь со стороны Обояни, 6 гв. тк на западном берегу р. Пена. Для этого он продолжает свой маневр с целью охвата противника со стороны Новоселовки в юго-зап. направлении. Необходимо форсировать разведывательные действия на р. Псёл на участке Ильинский – Шипы. Третья часть 167 пд остается в распоряжении танковой армии в прежнем районе. Подвоз необходимых запасов на северный фланг 167 пд предусмотрен 11 июля.

6) 52 ак удерживает прежние позиции в готовности по приказу танковой армии форсировать р. Пена на участке Алексеевка – Завидовка. Необходимо использовать любую возможность осуществить переправу уже 10.07.

7) Способы связи прежние.

8) Штаб армии: вокзал Александровка»[156].

В районе Мелехово войска Кемпфа также готовились нанести удар на Прохоровку с юга через пойму р. Северский Донец. Здесь за 6 и 19 тд была сосредоточена 7 тд 3 тк. Наличие исправной бронетанковой техники в дивизиях 2 и 3 тк на 9 июля 1943 г. отражено в таблицах 14 и 15.

В развитие приказа № 5 П. Хауссер в 22.00 9 июля подписал приказ своим дивизиям:

«1) Противник перед 2 тк СС 8.07 сильно ослаблен, ведет активные оборонительные бои при поддержке танков. Наиболее сильная танковая группировка – юго-вост. Обояни. Следует ожидать выдвижения новых вражеских танковых и моторизованных резервов в район Прохоровки и западнее.

2) 2 тк СС 10.07 после перегруппировки сил, обеспечивая скрытность своих флангов, наносит удар на северо-восток до линии Прохоровка – высота в 5 км вост. Карташевки и уничтожает противника в этом районе.

3) Задачи:

Правый фланг дивизии СС «Рейх» остается на прежних рубежах и осуществляет перегруппировку таким образом, чтобы полк «Великая Германия» смог эшелонированно наступать за дивизией «Адольф Гитлер» и прикрывать ее правый фланг. Если на фланге не будут обнаружены более мощные силы противника, то следует занять рубеж охранения путем создания опорных пунктов.

Дивизия СС «Адольф Гитлер» после подготовки наносит удар из района юго-зап. Тетеревино при сосредоточении танковых сил вдоль рокадной дороги на северо-восток и занимает Прохоровку.

Дивизия СС «Мертвая голова» в течение ночи создает плацдарм в предписанном районе, налаживает перегруппировку через Псёл для танков и наносит удар в долине р. Псёл и севернее нее и занимает Береговое и высоты северо-западнее него. Танки следует скрытно вывести на высоты севернее р. Псёл. Охранение левого фланга расположить вдоль юго-восточного берега Солотинка – Псёл – Ольшанка. Обеспечить стык с 11 тд, прикрывающей район западнее Солотинки с севера. Фланг, если не подойдут более мощные силы противника, прикрывать, создав опорный пункт.

4) Разведка: провести разведку в районе Ивановка, Правороть, Красное, Ямки, Погореловка (включая окрестные пункты), Нижняя Гусынка, юж. берег Сеймицы, Химичев (вкл.)… Ольшанка, населенные пункты, тесно примыкающие с запада к Ольшанке…Красный Октябрь.

Разграничительная линия: «Р» – справа, «ЛАГ» – слева: лес зап. Ивановского Выселка, Сторожевое, Лески (фланг «ЛАГ»), Хламов, Призначное («Р»).

Разграничительная линия: «ЛАГ» – справа, «МГ»– слева: населенные пункты на восточном берегу р. Псёл (дивизия «МГ»)…до бараки, Ольшанка («МГ»).

5) Воздушным силам в хорошую погоду поддерживать наступающие части «ЛАГ» и «Р» тактической авиаразведкой и бомбардировочной авиацией.

6) Командир 680 саперного полка выводит засветло мостовую колонну до Лучек. Мостовая колонна двигается за боевой группой дивизии «Мертвая голова», чтобы своевременно нанести переправу через реку.

7) 3 батареи корпусного минометного полка придаются дивизии «Мертвая голова». Батареи выходят на марш уже сегодня ночью, на Лучки. Командир корпусного минометного полка – в боевых порядках дивизии «Рейх».

8) Регулировку движения до линии Калинин – Лучки (прилегающие населенные пункты включительно) осуществляет 2 тк СС с 10.07 с 4.00.

9) Начало наступления: для «ЛАГ» – 6.00, «МГ» в течение ночи докладывает о ходе занятия плацдарма.

10) Средства связи: телефонная и радиосвязь. При помехах на линии связи предпочтительно пользоваться радио.

11) Командный пункт корпуса на прежнем месте»[157].

Суть данных документов состоит в том, что командование противника формально не отказывается от основной цели операции «Цитадель» – прорыва к Курску, обогнув Обоянь с северо-востока. Однако сейчас на первый план выдвигается обеспечение безопасности растянутых флангов и ликвидация угрозы со стороны 6 тк и части сил 6 гв. А на Пене и 48 ск 69А. Было ясно, что вступившие в бой 8 июля на прохоровском направлении подвижные соединения – это лишь первая волна резервов русских. Следовательно, после пяти суток наступления войск Гота и Кемпфа задача первого этапа «Цитадели» не была решена. Вместе с тем 2 тк СС попал в очень сложное положение. К этому моменту его дивизии понесли ощутимые потери, в то же время рассчитывать на помощь бригады «пантер», как планировалось ранее, уже было невозможно, а русские, судя по поступавшей развединформации, двигают очень значительные силы.

В документе просматривается особое беспокойство командующего 4ТА данными разведки о подходе с востока (из района Старого Оскола) к Прохоровке новых советских танковых и механизированных корпусов. На это прямо указывается уже в первых строках приказа. Поэтому он спешит овладеть районом Прохоровки, чтобы занять удобные позиции на расположенных здесь командных высотах, предполагая, что в ближайшее время здесь развернутся ожесточенные бои с русскими резервами.

Эти два приказа, наряду с советскими оперативными документами подписанные командующим Воронежским фроном 69А 9 июля и в ночь на 10 июля по укреплению обороны юго-западнее Прохоровки, о которых речь впереди, и обусловили начало Прохоровского сражения.

В целях подготовки к будущему сражению за Прохоровку еще 9 июля Хауссер провел ряд важных мероприятий. Около двух часов ночи 9 июля танковый полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» вошел в соприкосновение с частями мд СС «Дас Райх» – тем самым наконец был ликвидирован опасный разрыв между левым флангом этой дивизии сев. Тетеревино и правым флангом мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» севернее Лучки (южные). С момента выхода на прохоровское направление Виш и Крюгер были вынуждены держать на этих флангах существенные силы, чтобы удержать ситуацию под контролем.

Офицеры мд СС «Мертвая голова» у командирского танка «Т-4». Прохоровское направление. Июль 1943 г. (Фото Кинга. NARA USA)

В это же время командир 2 тк СС провел перегруппировку сил внутри корпуса, уплотнил его боевые порядки, стремясь снести свои соединения в один кулак юго-зап. Прохоровки и сократить при этом полосу наступления дивизий вдвое. «Дас Рейх», сдав 167 пд свой участок до с. Лучки (южные) включительно, сосредоточивается по линии Тетеревино – Калинин – Ясная Поляна. А «Мертвая голова» перебрасывалась из района Сажное, Гостищево на участок Тетеревино, Лучки (северные). Ей предстояло действовать на главном направлении наступления корпуса – в излучине р. Псёл. Для этого утром 9 июля две ее боевые группы нанесли удар: первая – в направлении Малые Маячки, х. Веселый, Кочетовка с целью оттеснить как можно дальше на запад части 31 тк; вторая – в направлении Красный Октябрь, Ильинский и Козловка, Васильевка, стремясь выбить советские войска из сел на левом берегу реки и тем самым создать условия для форсирования реки.

В 12.25 боевая группа дивизии под командованием О. Баума взяла х. Веселый (сев. с. Малые Маячки), вышла к высоте 224.5 (1,5 км южнее Кочетовка) и завязала бой. Боевая группа «Беккер» в 13.00 выступила от х. Озеровский на север – в направлении Красный Октябрь, с задачей захватить плацдарм на правом берегу р. Псёл. К концу дня 11 мсбр 10 тк под мощным давлением противника оставила Красный Октябрь и отошла к с. Козловка. Эсэсовцы попытались прорваться на север, но были остановлены в 2,5–3 км от х. Ильинский. Тогда они нанесли удар по с. Козловка и взяли его в 18.45, но дальнейшее продвижение их к с. Васильевка было остановлено.

В результате к исходу дня примерно 5–6-км участок левого (южного) берега р. Псёл оказался в руках противника. Этого было достаточно, чтобы попытаться форсировать реку и закрепиться на правом берегу. Командиру 680-го саперного полка было поручено обеспечить переброску мостовой колонны в с. Лучки и быть в готовности вывести ее к реке Псёл для наведения переправы, чтобы перебросить после создания плацдарма основные силы дивизии «Мертвая голова». Оставалось лишь самое малое – форсировать и закрепиться, а вот это с ходу и не получилось. Артиллеристы и пехотинцы 52 гв. сд подполковника Г.Г. Пантюхова, окопавшись на правом берегу, уже при подходе эсэсовцев к реке оказали мощное сопротивление. Хауссер был вынужден усилить дивизию оберфюрера Присса. Ей возвращают дивизион 150-мм шестиствольных минометов и дивизион штурмовых орудий. Десантную группу было решено выбросить ночью.

Как известно, основные усилия разведки сосредоточиваются там, где что-то готовится или где уже происходят важные события. В это время главным было обоянское направление, а не район х. Озеровский. Следовательно, армейским разведчикам было поручено еще за день до приказа о переносе главного удара основательно разведать прохоровское направление. Штаб 4ТА стремился обезопасить себя от всяких неожиданностей и подробно отслеживал действия советских войск, чтобы в случае необходимости принять своевременное и обоснованное решение.

Судя по немецким отчетным картам, в ходе операции «Цитадель» они достаточно полно вскрыли группировку и состав противостоящих им советских армий. Несомненно, разведка врага обратила внимание на то, что позиции в излучине р. Псёл и в районе станции Прохоровка не были полностью оборудованы в инженерном отношении (местное население было задействовано на строительстве ж.-д. ветки, а войскам не хватило времени) и что на этом рубеже до 9 июля были сосредоточены относительно слабые силы, и то лишь на отдельных участках. Этим обстоятельством и решило воспользоваться командование ГА «Юг», изменив направление главного удара – с обоянского на прохоровское.

Следует признать, что войсковая разведка врага действовала весьма успешно: разведотряды, усиленные танками, довольно быстро выявляли слабые места в нашей обороне и вскрывали систему огня. Боевые документы соединений 2 тк СС свидетельствуют о хорошо налаженной воздушной разведке в интересах наземных войск. В результате противник хорошо знал обстановку в тактической глубине нашей обороны и заблаговременно принимал меры по отражению контратак.

Долгое время считалось, что появление советских танковых резервов в районе Прохоровки 9 июля стало для противника неожиданностью. Приведенные выше приказы свидетельствуют об обратном: командование 4ТА не только знало о прибытии соединений 18 отк 5 гв. ТА, но и ожидало подхода дополнительных сил. В то же время, судя по архивным документам, наша разведка, отмечая в течение всей оборонительной операции присутствие на обоянском направлении трех эсэсовских танковых дивизий, так и не установила, что они являются соединениями 2 тк СС. Уже после завершения оборонительной операции, 24 июля 1943 г., командование Воронежского фронта направило И.В. Сталину отчет, в котором отмечалось, что 11 июля на прохоровское направление противник перегруппировал силы 5 тк СС и 17 тд. Как видим, разведка не смогла установить точный номер корпуса, который 6–17 июля (до отхода) наступал на этом направлении, к тому же включила в состав вражеской группировки танковую дивизию, которой там вовсе не было. Это свидетельствует о низкой профессиональной подготовке офицеров разведотдела фронта.

Чтобы понять логику дальнейшего развития боевых действий на южном выступе Курской дуги, крайне важно выстроить хронологию событий. Итак, с 5 по 9 июля 1943 г. главные силы ГА «Юг», следуя замыслу операции «Цитадель», наносили основной удар на север – вдоль дороги Белгород – Курск и северо-восток в направлении Псёла. Для Воронежского фронта это был первый, начальный этап оборонительной операции. Несмотря на все усилия врага, наша оборона устояла. Главная и решающая заслуга в этом солдат и командиров 6-й гв., 7-й гв. армий и 1ТА. Вечная им слава! Они сделали все возможное и невозможное, чтобы не допустить прорыва обороны, нанесли значительный урон ударной группировке врага и измотали его силы.

Не добившись успеха, противник перегруппировал соединения 2 тк СС для удара в восточном и северо-восточном направлениях. Именно в этот день генерал-полковник Г. Гот впервые поставил обергруппенфюреру П. Хауссеру конкретную задачу: овладеть станцией Прохоровка и прилегающими высотами, форсировать р. Псёл и тем самым создать условия для развития наступления на Курск в обход Обояни.

На мой взгляд, будет правильнее считать, что 10 июля 1943 г. начался второй этап оборонительной операции на южном фасе Курского выступа. Основные события этого этапа развернулись в районе крупного узла сопротивления наших войск – ж.-д. станции Прохоровка (составляла единое целое с районным центром – селом Александровка). Поэтому логично было дать этому этапу собственное имя, связанное с этим населенным пунктом, – Прохоровское сражение.

Цель действий войск Воронежского фронта в этот период состояла в том, чтобы не допустить прорыва армейского (тылового) рубежа обороны на прохоровском направлении, нанести урон противнику и создать условия для его разгрома.

Главную роль на втором этапе предстояло сыграть воинам 5 гв. А и 5 гв. ТА, а также 69А. Соединения 6 гв. и 7 гв. А и 1ТА до конца операции продолжали активно участвовать в битве, но уже не на главном направлении. Завершился этот этап в ночь на 17 июля, когда командование ГА «Юг», не сумев выполнить поставленные в операции «Цитадель» задачи, начало отвод своих войск, в том числе и с участка фронта в районе Прохоровки, то есть перешло к решению другой оперативной задачи. Соответственно, изменились и задачи наших войск – от обороны они перешли к преследованию противника. Это позволяет утверждать, что сражение за Прохоровку окончилось 16 июля.

Третий, завершающий этап оборонительной операции Воронежского фронта – преследование (на отдельных участках – вытеснение) противника. Он завершился 23 июля, когда наши войска вышли почти на рубежи, занимаемые ими до 5 июля. Об июльских боях 1943 г. в районе радиусом 10–18 км от станции Прохоровка написано немало. Обычно этот период, а чаще лишь 12 июля 1943 г. называют то танковой битвой (и даже – побоищем) под Прохоровкой, то Прохоровским сражением, а иногда – контрударом на прохоровском плацдарме. Чтобы разобраться в терминологии, приведу следующие определения.

«Битва – это решительное столкновение главных сил воюющих сторон, приуроченное к локальному театру военных действий и решающее успех целой кампании. Битвы крупного масштаба способны привести к повороту, к перелому в войне, изменить коренным образом соотношение сил воюющих сторон…»[158]. Поэтому термин «битва» сразу же отбросим: не может быть еще какой-то битвы в рамках Курской битвы. В районе Прохоровки никогда не концентрировались основные силы ни Воронежского фронта, ни ГА «Юг». Наиболее крупная группировка появилась здесь перед 12 июля – две свежие гвардейские армии (танковая и общевойсковая), а также два отдельных танковых корпуса, четыре стрелковых дивизии 69А и одна из состава 6 гв. А. К тому времени в состав Воронежского фронта входили семь общевойсковых и танковых армий, а также три отдельных танковых корпуса. Противник стянул в два района (юго-западнее и южнее (с. Ржавец-Щолоково) Прохоровки) два корпуса из шести, которыми располагал. Не решались здесь и судьбоносные вопросы всей войны.

«Сражение – составная часть отдельной операции, совокупность наиболее важных и тяжелых боев, проводимых крупными войсковыми формированиями – от армии и более, – принимающих нередко затяжной характер, направленных на достижение одной цели, выполнение одной оперативной задачи и приуроченных к одному времени и пространству. В ходе сражения ситуация для одной из сторон бывает менее предвиденной, особенно когда один из противников навязывает другой стороне данную ситуацию. Поэтому в ходе сражения боевые действия ведутся всегда за перехват инициативы и принимают крайне острый характер. Исход сражения до последнего момента остается неясен, ибо обе стороны предельно напрягают силы, чтобы одержать победу»[159].

В данном случае более подходит определение «сражение». Как было отмечено выше, боевые действия под Прохоровкой проходили в рамках более крупной оборонительной операции Воронежского фронта, проводившейся с 5 по 23 июля 1943 г., то есть они были ее составной частью, как и боевые действия на обоянском и корочанском направлениях, а не самостоятельной, отдельно планируемой операцией. Вместе с тем по количеству задействованных сил, времени, а главное – результату они стоят особняком. Дальше Прохоровки враг не прошел, и отсюда началось его отступление.

Бесспорно, если бы немцы выполнили поставленные в операции «Цитадель» задачи, инициатива в летней кампании могла бы перейти к вермахту. Поэтому обе стороны напрягали все силы, и боевые действия в сражении за Прохоровку приняли острый и довольно затяжной характер (первый этап длился 5 дней, второй – 7). В силу этих причин командующий Воронежским фронтом вынужден был ввести в сражение две гвардейские армии, переданные фронту Ставкой ВГК, которые изначально предназначались для участия в контрнаступлении – в момент, когда немцы исчерпают свои силы. Это придало особую ожесточенность всему сражению.

В рамках оборонительной операции Воронежского фронта его командование применяло различные формы борьбы, как основную – глубоко эшелонированную оборону стрелковыми и артиллерийскими частями, так и вспомогательную – контрудары с массированным использованием бронетехники. Были предприняты три попытки провести их силами нескольких танковых корпусов: 6, 8 и 12 июля 1943 г. Последний контрудар проводился уже в рамках Прохоровского сражения и являлся более сильным, чем прежние, из-за того что на участке юго-зап. станции Прохоровка были сразу введены в сражение основные силы двух гвардейских армий: общевойсковой – генерал-лейтенанта А.С. Жадова и танковой – генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова.

День 12 июля – это разгар сражения, его переломный момент. Н.Ф. Ватутин задействовал все имеющиеся у него силы и средства. В ходе контрудара, который длился практически один день, произошел ряд танковых боев с привлечением артиллерии и пехоты. Наиболее крупным из них стал бой на участке между р. Псёл и х. Сторожевой, названном впоследствии «танковым полем», в котором участвовали четыре танковых корпуса, части трех стрелковых и одной воздушно-десантной дивизии. Основной цели контрудар не достиг, противник не был разгромлен, но дальнейшее продвижение 2 тк СС под Прохоровкой было остановлено окончательно.

На 10 июля П. Хауссер поставил перед 2 тк СС задачу прорвать наш тыловой рубеж обороны на всю глубину и выйти на линию ст. Прохоровка – выс. 252.4 (2,5 км к северо-восточнее) – Береговое – выс. 243.5 (2 км к северо-западнее от Корытное) – Карташевка. Таким образом, в зависимости от расположения дивизий перед атакой, эсэсовцам предстояло продвинуться на 12–13 км. Если исходить из их темпа наступления в первые двое суток операции «Цитадель», задача была выполнимой. Однако после пяти дней ожесточенных боевых действий преодолеть новую укрепленную полосу в течение лишь светлого времени 10 июля 2 тк СС уже был не в силах.

Кроме того, местность перед станцией очень сложная, изобиловала глубокими, не проходимыми для бронетехники оврагами и урочищами, рядом болотистая пойма реки. Поэтому ввести на узком участке сразу две или три дивизии и одним рывком, как это было 5 июля, прорвать теперь уже третью позицию русских не удастся. Это обстоятельство Гот вынужден был учитывать при постановке конкретных задач 2 тк СС.

В приказах немецкого командования задача по овладению ст. Прохоровка ставилась не раз, однако станция никогда не была самостоятельной целью – «задачей дня», как именовались в документах противника объекты или рубежи, которые требовалось захватить к исходу определенного дня. Таковой она впервые обозначена в приказах Хауссера на 10 июля. В центре наступающего клина корпуса располагалась мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Именно этой дивизии предстояло овладеть Прохоровкой и тем самым создать предпосылку для решения главной задачи корпуса – выхода мд СС «Мертвая голова» через излучину р. Псёл к Карташевке и далее в северо-восточном направлении. Кроме того, после захвата района ст. Прохоровка появлялась возможность нанести удар в тыл противостоящим АГ «Кемпф» войскам 48 ск 69А.

Учитывая столь важное значение, которое с первого дня Прохоровского сражения предстояло играть мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», приведу отрывки из оперативного приказа по дивизии № 17 на бой 10 июля, подписанный ее командармом оберфюрер СС Т. Виш[160] 9 июля в 22.15:

«1. Вражеские силы, подготовленные к обороне, оснащены противотанковым оружием и расположены в линию от западной кромки леса у свх. «Комсомолец» до железнодорожной линии у Ивановского Выселка.

2. 2 тк СС 10.07.1943 г. выдвигается вместе с дивизиями СС «Лейбштандарт» и «Мертвая голова» влево с обеих сторон от р. Псёл и наступает на северо-восток.

Объект атаки: Прохоровка (восточная) – возвышенность 252.4 (2,5 км к сев. – вост.) – Береговое – возвышенность 243.5 (2 км к сев. – зап. от Корытное) – Карташевка.

3. Усиленная мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» после огневого вала всем артиллерийским полком дивизии и 55-м полком шестиствольных минометов и бомбардировки с воздуха выдвигается в 6.00 10.07.1943 по дороге Тетеревино до Прохоровки, захватывает и удерживает последнюю.

Объект первой атаки: Прохоровка – возвышенность 252.4.

Мд СС «Дас Рейх» атакует вместе с мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», охватывает возвышенность в 2 км к юго-востоку от Ивановских Выселок.

Мд СС «Мертвая голова» двигается вперед от плацдарма Ключи в сев. – вост. направлении.

4. Разделительные линии: направо между мд СС «ЛАГ» и дивизией СС «Дас Рейх»: Тетеревино (удерживает мд СС «ЛАГ») – лес к востоку от Ивановских Выселок (удерживает мд «ЛАГ») – Сторожевое (удерживает мд СС «ЛАГ») – Ямки (удерживает мд СС «ЛАГ») – возвышенность 230.5 (к югу от Прохоровки, удерживает мд «ЛАГ») – дорога от Порохоровки до Призначного (удерживает мд СС «ЛАГ»).

Налево между мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и мд СС «Мертвая голова»: возвышенность 254.5 (500 м к сев. от Тетеревино, удерживает мд СС «ЛАГ») – Васильевка (удерживает мд СС «Мертвая голова») – села в бассейне р. Псёл (удерживает мд СС «Мертвая голова») – железнодорожная линия к сев. – зап. (удерживает мд СС «ЛАГ»).

Разграничительная линия между усиленным 2-м гренадерским полком СС и усиленным разведотрядом мд СС «АГ»: сторона леса у свх. «Комсомолец» – свх. «Октябрьский» (удерживает разведотряд мд СС «АГ») – возвышенность 252.4 (удерживает разведотряд мд СС «ЛАГ»).

5. Чтобы достичь этого, приказываю:

а) 2-й гренадерский полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», усиленный дивизионом штурмовых орудий, ротой «тигров», одной ротой саперного батальона и 5-й батареей зенитного дивизиона, после огневого вала всем артиллерийским полком дивизии и 55-м полком шестиствольных минометов (без одного дивизиона) атакует в 6.00 10.07.1943 вражеские позиции, прорывает их, затем немедленно продолжает атаку на Прохоровку.

Объект атаки: вост. окраина Прохоровки.

б) Разведотряд мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», усиленный одной батареей истребительно противотанкового дивизиона, выдвигается для прикрытия левого фланга дивизии и выступает 10.07.1943 г. после успешного прорыва обороны врага 2-м гренадерским полком. Он выдвигается вокруг сев. оконечности леса у свх. «Комсомолец», далее атакует через свх. «Октябрьский», продвигаясь к возвышенности 252.4, где останавливается.

в) Танковый полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (без роты «тигров») находится в секторе к югу от дороги из Тетеревино в Лучки (исключая село) в готовности для выдвижения в случае необходимости за усиленным 2-м гренадерским полком мд СС «Адольф Гитлер». Рота «тигров» выбывает из подчинения после успешного прорыва обороны врага.

6-я батарея зенитного дивизиона двигается за артиллерийским полком и переходит в его распоряжение»[161].

На 19.05 9 июля во 2 тк СС числится 249 танков и штурмовых орудий. В том числе танковый полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» располагал 93 танками и штурмовыми орудиями[162].

Как строилась оборона советских войск под Прохоровкой перед началом сражения, какие силы и средства были задействованы 9 июля?

До 10 июля все действия командования Воронежского фронта были направлены на усиление обоянского направления. В ночь на 9 июля из-под Прохоровки по личному приказу Н.Ф. Ватутина 10 тк генерал-лейтенанта В.П. Бурко направляется в полосу обороны 1ТА. 8 июля в 22.00 по его же распоряжению 5 гв. Стк должен был сдать рубеж обороны совхоз «Комсомолец», с. Ясная Поляна, х. Тетеревино и перейти в оперативное подчинение этой же армии. Для Ватутина на тот момент главной заботой было остановить продвижение немцев в полосе 6-й гв. армии. Надо сказать, что командующий фронтом учитывал, что Манштейн может изменить направление удара. Но на такой случай уже были на подходе на это направление две гвардейские армии.

Об этом предположении 10 июля А.М. Василевский предупредил командующего одной из них – генерал-лейтенанта А.С. Жадова: «10 июля в районе КП армии я встретил представителя Ставки Верховного Главнокомандования Маршала Советского Союза A.M.Василевского. Это была моя первая встреча с Александром Михайловичем. Я доложил ему о состоянии армии и о полученной задаче. Александр Михайлович был очень озабочен. Он сказал мне:

– Обстановка в полосе 6-й гвардейской и 1-й танковой армий очень сложная. Противник рвется на Обоянь. Хотя наши войска и остановили его продвижение, но не исключена возможность, что он перегруппирует свои главные силы, попытается нанести удар на Прохоровку и далее повернуть на север, чтобы обойти Обоянь с востока. Поэтому нужно быстрее выйти на указанный рубеж, организовать оборону и не допустить прорыва противника за реку Псёл»[163].

Некоторые исследователи обвиняют Н.Ф. Ватутина в неправильной оценке ситуации на прохоровском направлении, сложившейся к 10 июля. Немцы концентрируют здесь лучшие танковые соединения, а командующий фронтом в это же время передает отсюда два танковых корпуса армии Катукову, явно ослабляя оборону 69А. К тому же у излучины р. Псёл проходил стык двух армий – 6-й гв. и 69-й, а это, как известно, наиболее уязвимое место в построении любой обороны.

Однако это не совсем так. Н.Ф. Ватутин прекрасно понимал, чего добивается Манштейн. Он видел, как день за днем его ударные группировки, прогрызая оборону фронта, рвались к одной точке – району Прохоровки, и в полной мере осознавал реальность окружения части сил 69А, если станция окажется в руках врага. Однако на тот момент главным все же являлось обоянское направление, прохоровское – вспомогательным, а ресурсы фронта были не безграничны. И Н.Ф. Ватутин вынужден был использовать лишь те силы, которые уже были введены в бой, а также более активно привлекать войска 7 гв. А на помощь 69А. Об этом свидетельствуют его переговоры с генерал-лейтенантом М.С. Шумиловым 9 июля в 22.20: «Действуйте как решили и обязательно подготовьте активные действия 11 июля. Соображения мне доложите. Имейте в виду, что противник сосредоточил крупные танковые силы на флангах Крючёнкина и не исключено, что 10 июля он будет нажимать на фланге Крючёнкина. У меня есть большие опасения за Крючёнкина, поэтому на завтра вы имейте очень сильным свой правый фланг с тем, чтобы было помочь Крюченкину сильным огнем, если потребуется, то контратаками и маневром ваших противотанковых средств.

Тесно увяжите действия вашего правого фланга с левым крылом Крючёнкина и ни в коем случае не допустите прорыва противника на вашем стыке с Крючёнкиным»[164].

Штаб фронта пристально следил за развитием оперативной обстановки и на прохоровском, и на корочанском направлении и в меру возможностей принимал необходимые меры. Об этом свидетельствует следующий документ:

«Боевое распоряжение № 0015/ОП штаба Воронежского фронта, 9.07.43 г., 11.30. В целях наилучшего выполнения поставленной задачи и более удобного управления войсками

Приказываю:

1. Возложить ответственность за оборону направления Корочи на командующего 69-й армией генерал-лейтенанта т. Крючёнкина. Задача 69-й армии – прочно удерживать занимаемый войсками фронт Васильевка, Беленихино, Вислое, Шопино, Черная Поляна, Старый Город, Ближняя Игуменка, Мясоедово, не допустить прорыва противника на указанном фронте и дальнейшего продвижения его со стороны Мелехово. Уничтожить противника в районе Мелехово. Особое внимание обратить на прикрытие прохоровского направления и на обеспечение своего левого фланга.

2. Включить в состав войск 69-й армии:

48 ск с дивизиями 183, 305 и 107-я;

35 ск с дивизиями 92 гв., 93 гв. и 94-й гв.;

375 сд и 89 гв. сд от 6-й гв. армии, 81 гв. сд от 7-й гв. армии, 96 тбр, 148 тп.

Артиллерия – 30 ибр, 27-я пушечная артбригада, два иптапа, один полк PC и все прочие средства усиления, находящиеся в пределах разгранлиний 69-й армии, кроме танковых корпусов.

3. С 18.00 9.07.43 г. установить следующие разгранлиния:

От 6 гв. А справа: Грезное, Васильевка, Малая Псинка, Петровка, Чугуево, Юшково.

От 7 гв. А слева: р. Разумная, Мясоедово, Аркадьевка, Новоселовка, Нечаевка, Великомихайловка.

4. 49 ск в составе 11 и 270 сд исключить из состава 69-й армии и включить в состав 7-й армии.

5. Командующим 6-й и 7-й гв. армиями до 18.00 9.07.1943 г. передать отходящие от вас войска в состав 69-й армии по акту.

Исполнение донести»[165].

Этот документ наглядно доказывает, что руководство Воронежского фронта не только предугадало действия противника на ближайшие дни, но и приняло своевременные меры по улучшению управления войсками, защищавшими армейский (тыловой) рубеж. Концентрировало в одних руках управление войсками на прохоровском и корочанском направлениях, серьезно усиливало и оборону на этих направлениях. Уже к исходу дня 9 июля основные силы 5 гв. ТА сосредоточились в районе Бобрышово, Средняя Ольшанка, Марьино, Прохоровка. Армия получила задачу усилить оборону стрелковых частей. Поскольку в боях под Прохоровкой самое активное участие принимали войска 69А, в табл. 16 приводится ее боевой состав на 5 июля 1943 г.

В 23.00 Ротмистров подписал боевое распоряжение № 04, получив которое 18 отк должен был занять оборону на северном берегу р. Псёл на рубеже: Веселый, Полежаев, южная окраина Прелестное, южная окраина с. Александровска[166].

Танки и артиллерийские орудия было приказано закопать. В резерве командир корпуса должен был иметь не менее одной танковой бригады на левом фланге, то есть в направлении Сторожевое, будучи готовым к отражению атак противника и к активным наступательным действиям с рассветом 10 июля.

Этим же распоряжением ставилась задача генерал-майору Б.С. Скворцову, командиру 5 гв. Змк, выдвинуть на северный берег р. Псёл – на участок р. Запселец, исключая Веселый, две механизированные бригады и занять оборону встыке с правым флангом 18 отк. Таким образом, в ночь на 10 июля на прохоровском направлении и в излучине р. Псёл в тылу уже занятого войсками подготовленного оборонительного рубежа был создан сильный второй эшелон.

Авторы некоторых исследований обвиняют командующего 5 гв. ТА, а вместе с ним и штаб фронта в непродуманности их действий при выводе танковой армии на рубеж обороны в излучине р. Псёл и под станцией Прохоровка. Так, бывший участник тех боев, ветеран 5 гв. А Г.А.Олейникова утверждает, что якобы для двух армий – 5 гв. А и 5 гв. ТА – были выделены в одно и то же время одни и те же участки обороны. Кроме того, Олейников утверждает, что Ротмистров в приказе командованию корпусов не указал, с кем необходимо взаимодействовать при выходе на рубежи, кто несет ответственность при сдаче участков обороны, во время сдачи и приема, кто ответствен за стыки… Получается, что командующий танковой армией не выполнил элементарные уставные обязанности: потребовать от подчиненных наладить взаимодействие как в собственных соединениях, так и с соседями[167]. Олейников, на мой взгляд, ставит все с ног на голову и, не разобравшись толком в ситуации, обвиняет во всех грехах вышестоящее командование. На самом деле все было иначе.

Приказ на оборону был отдан войскам 5 гв. ТА вечером 9 июля, когда они уже находились под Прохоровкой, а командующий 5 гв. А отдал приказ в 9 июля в 4.30 – о занятии того же участка войсками 32 гв. и 33 гв. ск, которые только готовились к маршу и были от Прохоровки на расстоянии суточного перехода.

Только 10 июля в 14.30 боевым распоряжением № 061/ОП командование 5 гв. А требует:

«1. Под личную ответственность командиров корпусов и дивизий части армии вывести на указанный рубеж к 4.00 11.07.43 г., где полностью занять оборону.

2. Особое внимание обратить на противотанковую оборону, для чего в первую очередь выбросить на рубеж обороны артиллерию»[168].

А кто же должен был оборонять эти рубежи в течение суток, пока 5 гв. А двигалась к станции Прохоровка? Танкистам было некого менять на указанном рубеже. Они окопались за стоявшими впереди частями 52 гв. сд, 11 мсбр, 99 тбр, 26 тбр (на участке Васильевка, железная дорога) и 169 тбр (у х. Сторожевое), а через сутки сдали участки обороны соединениям 5 гв. А. Что же касается взаимодействия, то автор исследования просто невнимательно читал документы – командарм четко расписал ответственность за стыки. Так, например, ответственность за стык между левым флангом 5 гв. Змк и правым флангом 18 тк нес генерал-майор Б.М. Скворцов. Так написано в распоряжении.

5 гв. Зтк, несмотря на приказ, не смог в установленное время покинуть занимаемый рубеж, да и потрепан он был изрядно. Его 20 гв. тбр лишь вечером 9 июля, передав участок обороны и всю материальную часть («Т-34» – 10 шт., в том числе исправных – 2; «Т-70» – 9 шт., в том числе исправных – 3) 21 гв. тбр, вышла в район с. Красное[169]. Причем ее мотострелковый батальон остался в обороне и находился там до его смены в ночь на 11 июля. 22 гв. тбр (8 танков «Т-34» и 5 танков «Т-70»)[170] вместе с 21 гв. тбр также никуда не уходила до 6.00 10 июля, а 6 гв. мсбр была выведена из этого района лишь вечером 14 июля. Не в полном составе ушел и 10 тк. Его 11 мсбр оставалась на прохоровском направлении до вечера 12 июля.

О том, какие силы были использованы для создания второго эшелона юго-западнее Прохоровки, мы уже говорили. Рассмотрим теперь боевые порядки соединений первого эшелона. В излучине р. Псёл, по ее северному берегу, закрепились части 52 гв. сд: на участке курган в 500 м сев. Ключи, 1,5 км юго-зап. высоты 226.6 – 151 гв. сп; высота 226.6, роща юго-вост. Ключи – 155 гв. сп; тропа 1,5 км вост. высоты 226.6, х. Полежаев – 153 гв. сп. Дивизионы 124-го гв. артполка заняли оборону за окопами стрелковых подразделений: 1 км северо-западнее х. Полежаев и 400 м юго-восточнее х. Веселый. Непосредственно на гребне высоты 226.6 окопался 3 мсб 11 мсбр.

На левом (юж.) берегу, в селах Васильевка и Андреевка, оборонялись 99 тбр подполковника Л.И. Малова с двумя батареями 1502 иптап из 2 тк, а также 1 и 2 мсб 11 мсбр.

Наиболее удобным местом для применения танков противника был участок между селами по левому берегу реки и урочищем Сторожевое. Его удерживал 285 сп 183 сд[171]. Согласно плану обороны полосы 183 сд, утвержденному комдивом генерал-майором А.С. Костициным 20 мая 1943 г., этому полку отводился участок тыловой оборонительной полосы Васильевка, Виноградовка, выс. 258.2 (иск.), совхоз «Октябрьский». Он имел протяженность по фронту 11 км. Участок с. Васильевка, совхоз «Комсомолец», высота 258.2 (сев. х. Тетеревино), с. Ивановский Выселок обороняли 1 и 2 сб 285 сп, усиленные 2-м дивизионом 623-го арт. полка 183 сд. На 30 июня полк имел численность 1748 человек и располагал следующими средствами обороны: винтовок – 878, ППШ – 41, ручных пулеметов – 43, станковых пулеметов – 17, 50-мм минометов – 8, 82-мм минометов – 23, 120-мм минометов – 5, 45-мм ПТО – 6, 76-мм ПТО – 4, ПТР – 54[172].

Командовал полком 35-летний подполковник А.К. Карпов. Александр Карпович родился в Ленинграде. Окончил пять классов общеобразовательной школы. В январе 1930 г. призван в ряды РККА, служил в 16 сд Ленинградского военного округа. Там же окончил полковую школу, а в 1937 г. – курсы старших адъютантов (начальников штабов) стрелковых батальонов для находящихся в запасе. На этом его военное образование окончилось, однако Александр Карпович сумел хорошо освоить военное ремесло. До самого конца войны он командовал полком, награжден пятью орденами, в том числе и тремя полководческими: Суворова 3-й степени (1943), Александра Невского (1944) и Кутузова 3-й степени (1945). Удостоиться таких наград в годы войны даже командующему фронтом дорогого стоило, а командиру полка стрелковой дивизии – тем более.

В начале 1943 г. Карпов назначается командиром 285 сп 183 сд. В ночь на 6 февраля сводный отряд 1-го стрелкового батальона 285 сп под командованием заместителя командира батальона по строевой части капитана А.И. Ткачева, совершив 40-км марш, утром с боем овладел станцией Прохоровка. Через пять месяцев Александру Карповичу предстояло пережить в этих местах одно из самых тяжелых испытаний в его военной жизни – две недели тяжелых оборонительных боев.

Полк участвовал в боях уже с 6 июля, но с 10 июля он оказался перед острием ударного клина 2 тк СС. Забегая вперед, скажу: его бойцы и командиры проявили мужество и мастерство в борьбе с превосходящими силами противника и сыграли важную роль в обороне Прохоровки. Уже после войны А.К. Карпов не раз приезжал на места былых боев. И всегда бывал на участке обороны своего полка. Как рассказывал мне один из очевидцев, было невозможно без душевного трепета смотреть, как в чистом поле с букетом цветов стоит старый солдат и, не скрывая слез, молча вспоминает погибших однополчан.

На х. Сторожевое занимала оборону 169 тбр подполковника И.Я. Степанова из 2 тк (в строю 30 танков, из них легких – 15) вместе с 3 сб 285 сп. На рубеже Андреевка, железная дорога, х. Сторожевой – 26 тбр полковника П.В. Пискарева из этого же танкового корпуса. Боевые машины всех трех бригад были зарыты в землю (кроме резерва комбригов), их планировалось использовать как орудия ПТО. В то же время каждое соединение имело задачу подготовить контратаку. Так, подполковник Л.И. Малов получил приказ: быть готовым ударить танковой группой в двух направлениях – Михайловка, Грезное и Михайловка, выс. 255.9.

До 10 июля эсэсовцы особенно настойчиво стремились прорвать оборону в двух местах: в излучине р. Псёл и в направлении х. Тетеревино, с. Ивановский Выселок, х. Сторожевое.

В течение четырех дней, начиная с 6 июля, когда войска Хауссера вышли на подступы к станции Беленихино, дивизии 2 тк СС боевыми группами предпринимали атаки на рубеже Ясная Поляна, Ивановский Выселок. Нанося удары из района х. Тетеревино в направлении Сторожевое, Беленихино, Лески, немцы искали слабые места в нашей обороне.

Большую помощь стрелковым частям в это время оказывали танковые бригады 5 гв. тк. Утром 10 июля ему предстояло уйти из района Беленихино вслед за 10-м корпусом В.Г. Бурко. Поэтому особенно опасным был участок Ивановский Выселок, Тетеревино. Гитлеровцы еще 6 июля сумели вклиниться в нашу оборону у высоты 258.2 и в течение этого времени проявляли там большую активность. Кроме того, разведка доносила о сосредоточении в Тетеревино более сотни танков. Учитывая это обстоятельство командующий 69А в ночь на 10 июля решил провести перегруппировку сил.

Еще в 1.50 девятого июля частным боевым приказом № 00950/ОП генерал В.Д. Крючёнкин предупредил командира 48 ск генерал-майора 3.3. Рогозного:

«…2. 48 ск (183, 93, 89 сд, 121, 123-й батальоны ПТР) оборонять рубеж Васильевка, Тетеревино, Гостищево (иск.), Хохлово и не допустить прорыва танков противника.

Особое внимание направлениям: а) Красный Октябрь, Прохоровка, Призначное; б) Шопино, Сабынино, Большие Подъяруги»[173].

В полосе обороны 69А под Прохоровкой после ухода 10 и 5 гв. тк осталось лишь одно подвижное соединение – 2 тк. Корпус подчинялся непосредственно Н.Ф. Ватутину, который сообщил А.Ф. Попову в телефонном разговоре: «Противник на фронте Васильевка, Беленихино сосредоточил не менее 250 танков, и надо полагать, что 10 июля перейдет в наступление на этом участке»[174]. Однако в столь напряженной обстановке подобная схема подчинения корпуса не позволяла в случае какого-либо осложнения своевременно его использовать. Поэтому 2 тк был передан командующему 69-й армией. В 3.00 10 июля В.Д. Крючёнкин подписал приказ:

«Командиру 2-го танкового корпуса.

Частный боевой приказ № 00967/ОП штарм 69 10.07.43 г., 3.00.

1. Противник сосредоточил крупную группировку танков на фронте Васильевка, Беленихино. С утра 10.07.43 г. надо ожидать его наступления в восточном и юго-восточном направлениях.

Командующий фронтом приказал:

2 тк с 00.00 10.07.43 г. подчинить мне.

Приказываю:

2 тк, оставаясь в прежнем районе, подготовить контратаки:

– на северо-запад, в общем направлении Грезное, Кочетовка;

– на юго-запад, в общем направлении Беленихино, Яковлево;

– на юг;

– на юго-восток, совместно со 2 гв. Ттк.

2. Получение подтвердить. Исполнение донести к 8.00 10.07.43 г.»[175].

На приказе стоит пометка: «Получено 7.00 10.07.43 г. НО-1» и надпись:

«Начальнику штаба. Для исполнения. 10.07.43 г. Попов».

В это же время был подписан еще один частный боевой приказ – № 00969/ОП штаба 69А на перегруппировку войск:

«Командиру 2 тк, 2 гв. Ттк, 48 ск.

1. Противник сосредоточил крупную группировку танков на фронте: Васильевка, Беленихино. С утра 10.07.43 г. надо ожидать его наступления в восточном и частью сил в юго-восточном направлениях.

Приказываю:

1. Организовать сильную оборону на фронте Васильевка, Беленихино и отразить наступление противника, не допустив ни в коем случае его прорыва, для чего:

– к 5.00 10.07.43 г. сменить 2 гв. тк 93 гв. сд, а 2 гв. тк вывести в район Беленихино, Лески, Шахово, Дальний Должик. Штакор 2 гв. тк – Плота.

2. 89 гв. сд прочно оборонять полосу:

х. Калинин, огибая лес вдоль р. Липовый Донец, на выс. 187.7 и далее по западному берегу.

3. Исполнение донести к 8.00 10.07.43 г.»[176].

Таким образом, командование Воронежского фронта предпринимало существенные меры, стремясь усилить оборону на прохоровском направлении, в том числе и за счет подходивших войск, переданных из резерва Ставки ВГК.

Расчет 45-мм противотанкового орудия сержанта Н. Николаева ведет огонь по противнику. Излучина реки Псёл. прохоровское направление. Июль 1943 г. (РГАКОД)

Итак, на утро 10 июля трем дивизиям эсэсовского корпуса противостояли соединения двух советских армий – 6 гв. и 69А, стык флангов проходил по р. Псёл. В полосе наступления мд СС «Мертвая голова»: на участке выс. 211.9, 207.8, Ильинский оборонялась 51 гв. сд 6 гв. А; Ключи, выс. 226.6, Полежаев (по северному берегу р. Псёл) – 52 гв. сд 6 гв. А, а перед мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Дас райх»: на участке Васильевка, балка Моложавая, свх. «Комсомолец», Ивановский Выселок, Сторожевое – 285 сп 183 сд и 11 мсбр 10 тк, МТС.

2-й гв. Тацинский танковый корпус и 6 гв. мсбр 5 гв. Стк занимали оборону: 1 км сев. – зап. Беленихина, будка 1 км сев. Тетеревина, Жимолостного.

3a 285 сп, во второй эшелон, окопались бригады 2 тк генерал-майора А.Ф. Попова. По замыслу советского командования корпусам Попова и Бурдейного предстояло «огнем и гусеницами» укрепить рубеж стрелковых частей, создать своеобразный бронированный обруч тыловой полосы на направлении вероятного удара 2 тк СС. Однако осуществить этот план было непросто. К началу Прохоровского сражения 2 тк и 2 гв. Ттк понесли ощутимые потери. На 8.00 10 июля они имели в строю в общей сложности 257 танков трех типов: «Т-34», «Т-70» и «Мк-4», в том числе 2 тк – 116 танков, 2 гв. Ттк – 141.

Особенно пострадал 2 тк. Так, если во 2 гв. Ттк бригады были укомплектованы техникой в среднем на 88–89 % от штатной численности, то во 2 тк 26 тбр имела в строю 58 % танков, 99 тбр – 55 % и 169 тбр – 55 %, 15 гв. отпп – 57 %. Вместе с тем из 89 танков, находившихся в трех бригадах 2 тк, 43 – легкие «Т-70» (подробнее см. табл. 17). Учитывая, что корпус находился на острие главного удара вражеского соединения СС, еще сохранившего значительные силы (в первый же день сражения против него действовали части всех трех дивизий корпуса Хауссера), то качественный состав его танкового парка существенным образом влиял на его возможности и результаты боевой работы.

Рассмотрим ход боевых действий на прохоровском направлении. Как свидетельствуют обнаруженные документы, первым перешел к активным действиям сосед мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» справа – дивизия «Мертвая голова».

Главным естественным препятствием при наступлении немцев на северо-восток была р. Псёл. Ширина ее русла сравнительно небольшая – от 20 до 30 м. Однако широкая – до 200 м – золотистая пойма представляла серьезное препятствие для танков. В ночь на 10 июля мотопехота мд СС «Мертвая голова», переправившись через реку, предприняла попытку захватить плацдарм на правом берегу, чтобы обеспечить наведение понтонного моста для переправы танков. Эта попытка были отбиты а частями 52 гв. сд и огнем артиллерии из районов Васильевки и Андреевки.

Уничтоженный советской артиллерией танк «Т-3» из мд СС «Мертвая голова» в районе излучины р Псёл Прохоровское направление. Июль 1943 г. (Архив автора)

Следует заметить, что противник верно выстроил свои действия, решив захватить плацдарм именно в излучине р. Псёл. Известно, что излучина реки, обращенная в сторону наступающего, является наиболее удобным местом для форсирования, так как исключает фланкирующий огонь обороняющихся. В то же время обороняющиеся за рекой войска подвергаются уничтожающему огню не только с фронта, но и с флангов.

Командование 2 тк такое развитие событий предполагало. В ночь на 10 июля разведка обнаружила сосредоточение боевой техники противника в районе балки Моложавая, а захваченный у совхоза «Комсомолец» пленный из мотополка мд СС «Мертвая голова» сообщил о предстоящем утреннем наступлении на с. Васильевка. На усиление 2 мспб 11 мсбр, оборонявшего село, была направлена 99 тбр. Ее мотострелковый батальон с двумя батареями 1502 иптап занял оборону на северо-восточной окраине с. Васильевка, на вост. окраине – истребительно-противотанковая батарея, 2 тб окопался на северо-западной окраине с. Андреевка, а на северо-западной окраине с. Михайловка расположился резерв комбрига – 1 тб.

В 5.30 части мд СС «Мертвая голова» провели разведку боем силою до батальона мотопехоты при поддержке десяти танков в направлении этих сел – задача: прощупать их оборону и выяснить систему огня. После двухчасового боя противник отступил. Этот эпизод можно считать началом Прохоровского сражения.

Параллельно начала проявлять активность и мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Из оперативной сводки № 07 штаба 183 сд: «В 7.00 до роты пехоты противника при поддержке пяти танков предприняли атаку 1-й и 2-й стрелковых рот 285 сп. Атака отбита.

С 6.00 до 9.30 группы самолетов в количестве от 20 до 25 «Ю-88» в сопровождении истребительной авиации в количестве 10–15 самолетов «Me-109» непрерывно бомбили с пикирующего и больше с горизонтального полета районы 1-го и 2-го батальонов 285 сп. Над другими районами авиация противника особой активности не проявляет, за исключением полетов отдельных самолетов с целью разведки»[177].

В 8.00 командир 2 тк генерал-майор А.Ф. Попов доложил генерал-лейтенанту В.Д. Крючёнкину о скоплении в балке Моложавая (севернее совхоза «Комсомолец») до пехотного батальона, до двух артиллерийских батарей, батареи шестиствольных минометов и 10 танков противника. Исходя из донесения разведки, свидетельствовавшего о концентрации частей врага между рекой и железной дорогой (прежде всего у с. Тетеревино), и наблюдая поведение противника утром, руководство 69А сделало вывод – эсэсовские дивизии готовятся к рывку на Прохоровку. Поэтому отданный ночью частный приказ № 00967/оп на проведение бригадами 2 тк контратак в направлении Грезное, Кочетовка с целью сковать действия немцев оставался в силе.

Контратака 99 тбр подполковника Л.И. Малова во взаимодействии с 11 мсбр полковника П.Г. Бородкина удалась. К 11.00 танки и мотопехота мд СС «Мертвая голова» были выбиты из сел Прохоровка (10 км западнее ж.-д. станции Прохоровка), Козловка и западной окраины с. Васильевка. Это несколько оттянуло время наступления на ст. Прохоровку, но противник от своего замысла полностью не отказался.

Наступление дивизии оберфюрера Виша началось в 10.45. Одновременно перешла к активным действиям в районе с. Козловка и Васильевка ударная группа мд СС «Мертвая голова». Как отмечается в документах 2 тк СС, это было сделано намеренно, с целью рассредоточить сильный огонь нашей артиллерии перед фронтом корпуса. Позиции 285 сп атаковали сразу два бальона 2-го гренадерского полка оберштурмбаннфюрера Х. Красса[178]. 2-й батальон хаупштурмфюрера (капитана) Г. Бекера в направлении юго-западных окраин свх. «Комсомолец», 1-й батальон штурмбанфюрера (майора) Р. Зандига – вдоль дороги Тетеревино – Ивановские Выселки в направлении изгиба железной дороги, 3-й батальон на бронетранспортерах сосредоточился в Тетеревине, в готовности быть введенным в прорыв на Прохоровку. Главным узлом сопротивления здесь был совхоз «Комсомолец», который располагался на рубеже с. Васильевка, с. Ивановские Выселки. От Васильевки до совхоза «Комсомолец» оборона проходила по краю глубоких балок, которые заканчивались в 300–400 м от ж.-д. насыпи, поэтому пройти к станции Прохоровка можно было, лишь овладев совхозом.

Непосредственно в совхозе оборонялся 2 сб при поддержке 2-го дивизиона 623 ап 183 сд. Используя хорошо подготовленный рубеж, подразделения 1 сб 285 сп сумели отбить атаку и удержать участок Васильевка – свх. «Комсомолец». В то же время первая линия обороны 2 сб – на рубеже свх. «Комсомолец» – Ивановский Выселок, на которую и пришелся основной удар боевой группы мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», была примерно через час прорвана. Но развить успех эсэсовцы не смогли. Путь им преградил плотный и хорошо организованный огонь войск второго эшелона – 169 тбр, 1502 иптап и 269 мп 2 тк. Наиболее сильно было укреплено направление: изгиб железной дороги – Ивановские Выселки – Сторожевое. В роще у Ивановского Выселка были зарыты танки 370 тб, 1-я и 2-я батареи 1502 иптап, а также 1-й дивизион 269 мп. После прорыва переднего края перед железнодорожным полотном значительная часть сил 2 сб закрепилась у с. Ивановский Выселок, здесь же находился командный пункт батальона.

В ночь на 10 июля прошел дождь, с утра было пасмурно, и низкая облачность не позволила применить авиацию. После полудня погода несколько улучшилась, и немцы на полную мощь использовали 8-й авиакорпус 4ВФ.

Над нашими позициями закрутилось «чертово колесо» – так солдаты окрестили особый способ бомбардировки, который применяли немцы. Выстроившись в круг, от 30 до 70 бомбардировщиков, сменяя друг друга, наносили удары. Они продолжались непрерывно, как правило, от 30 мин. до 2 час. За несколько минут до завершения бомбардировки к переднему краю выдвигалась большая группа бронетехники, впереди обычно шли тяжелые «тигры». К моменту прекращения бомбового удара танки оказывались в нескольких сотнях метров от наших стрелковых окопов. Пехота, не успев оправиться от бомбежки, вынуждена была отражать атаку танков. Выдержать такой удар, не имея второй линии траншей, как это было в районе совхоза «Комсомолец», – очень трудно. Этот прием «проламывания» боевых позиций немцы впервые применили на Курской дуге с целью преодоления нашей хорошо подготовленной в инженерном отношении и глубоко эшелонированной обороны.

В результате упорного сопротивления войск, преодолев железнодорожное полотно, гренадеры 1-го батальона СС не сумели дальше продвинуться и до 14.00 топтались на месте. Более успешно действовал неприятель у совхоза. После того как были выбиты с первой траншеи подразделения 285 сп юго-западнее свх. «Комсомолец» через полосу 2 сб оберфюрер Т. Вишь ввел разведотряд. Он имел приказ усилить удар и прикрыть левый фланг батальона.

К 13.00 эти два подразделения при поддержке всего артполка дивизии, роты «тигров» и дивизиона штурмовых орудий вышли на подступы к выс. 241.6, одновременно развернувшись, разведотряд нанес удар на запад в тыл подразделений 285 сп, оборонявших свх. «Комсомолец», и 371 тб 169 тбр, который располагался в лесу севернее совхоза. Из донесения 2 тк: «…В 14.20 дивизией «Лейбштандарт Адольф Гитлер» железнодорожный поворот в северо-восточном направлении был преодолен и высота 241.6, несмотря на ожесточенное сопротивление, вражеские контратаки, прежде всего танков из района совхоза «Сталинск», была взята». В указанное в донесении время эсэсовцы лишь вышли на гребень высоты, бой за нее продолжался примерно еще два часа.

В результате четырехчасового боя подразделения 285 сп были вынуждены оставить позиции. «Хорошо окопавшийся противник, – доносил штаб мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», – оборонялся ожесточенно, но после захвата позиций сопротивление ослабло. Многочисленные русские обратились в бегство»[179].

Бойцы 1 сб группами и поодиночке под давлением превосходящих сил противника отошли в район обороны 99 тбр в с. Васильевка. 2-й батальон, принявший основной удар в совхозе, был рассеян. Офицеры штаба занялись сбором бойцов, отходивших к ст. Прохоровка. Эсэсовцы смяли рубеж и 3-го батальона. Он вместе с танкистами 169 тбр оставил с. Ивановский Выселок и был вынужден отходить к х. Сторожевой. Потеря совхоза «Комсомолец» и с. Ивановский Выселок серьезно нарушила систему обороны на подступах к Прохоровке. Части противника использовали отход наших частей: группа танков мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» с десантом на броне, прикрыв свой левый фланг от огня нашей артиллерии из сел южного берега р. Псёл железнодорожной насыпью, попыталась развить наступление на северо-восток, к станции вдоль железной дороги. Параллельно мд СС «Дас райх» попыталась пробить оборону в районе урочища Сторожевое и прорваться в х. Ямки.

Командованием 69А и 48 ск, в состав которого входила 183 сд, были приняты экстренные меры. В 14.40 начальник штаба 48 ск полковник Щеглов направил с офицером связи письмо генерал-майору А.Ф. Попову:

«1. Противник силою до полка пехоты, при поддержке 50 танков, развернувшись в районе высоты 258.2, атаковал и прорвал передний край обороны 285 сп 183 сд и развивает успех в направлении Ивановский Выселок, Сторожевое.

2. Прошу помочь одной танковой бригадой контратаковать противника. О месте сосредоточения танковой бригады и о времени атаки прошу договориться с командиром 183 сд, КП которого расположен на южной окраине Красное»[180].

На документе есть отметка, что он получен в 16.20. Ближайшим к месту событий танковым соединением была 26 тбр. Ее танки еще 8 июля были вкопаны на рубеже Михайловка – отделение совхоза «Сталинское», что в полукилометре от железнодорожной насыпи. Получив просьбу соседа, генерал-майор А.Ф. Попов отдал приказ комбригу Пискареву о выдвижении к высоте 241.6 – району прорыва.

Благодаря принятым мерам враг был остановлен на восточных и северо-восточных окраинах совхоза фланговым огнем 99 тбр, 11 мсбр и 1502 иптап из сел, расположенных вдоль левого берега р. Псёл, и 26 тбр из района высоты 241.6. Кроме того, это направление было минировано саперными батальонами противотанкового резерва фронта, которые дислоцировались в Прохоровке. Из района станция Прохоровка, с. Ямки, с. Грушки, х. Сторожевое вели огонь части 27 иптабр полковника В.А. Малышкова. А в районе х. Сторожевое оборонялись части 169 тбр и 15-го гв. отдельного тяжелого танкового полка прорыва из того же 2 тк.

Сражались танкисты и мотострелки упорно и не позволили эсэсовцам прорваться в глубину обороны. Пример стойкости и самопожертвования продемонстрировали бойцы и командиры 15 гв. оттпп. В 13.30 полк предпринял контратаку по правому флангу 2-го танково-гренадерского полка мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», подразделения которого продвигались из с. Ивановский Выселок к х. Сторожевое. Бой был ожесточенный и кровопролитный. Полк предпринял уже 12-ю атаку находившимися в строю танками «Мк-4», а во главе эсэсовской колонны были замечены и «тигры». Английские 57-мм орудия «Черчилль» были бессильны перед их броней и мощью 88-мм пушек. (Более подробно об этих боевых машинах смотри «Приложение. Документ 2».) Кроме того, лишь только обозначился наступающий клин полка, как над ним повисли самолеты противника. Превосходство сил противника было очевидным.

15 гв. оттпп смог задержать продвижение противника, но при этом понес серьезные потери. Практически как танковая часть он существовать перестал. Из 12 танков на ходу осталось 3, причем 5 танков были подбиты и остались на территории, занятой врагом, один танк пропал без вести вместе с экипажем. Был убит командир 1 тб ст. лейтенант Королько, ранены 12 человек, в том числе и командир 2 тб капитан Иванин, получил тяжелую контузию в танке исполняющий обязанности командира полка подполковник Франков.

При спасении командира проявил смелость и находчивость ст. техник-лейтенант Наумов. Офицер под плотным артиллерийским огнем сумел один отремонтировать и заправить танк. Вытащил с поля боя, а потом эвакуировал в тыл подполковника. За проявленное мужество он был награжден орденом Красной Звезды[181].

Менее удачно для нас развивались события в излучине р. Псёл – в полосе обороны 52 гв. сд подполковника Г.Г. Пантюхова. Мд СС «Мертвая голова», несмотря на упорное сопротивление наших войск, форсировала реку и, после удара 80 бомбардировщиков, в 16.00 предприняла мощную атаку. «В 18.00 группа автоматчиков противника силой до взвода, – докладывал исполняющий обязанности начальника штаба дивизии майор К.Н. Турянский, – просочилась к переднему краю обороны 155 гв. сп и ворвалась в траншеи в районе 1,5 км юго-восточнее Ключи. В результате боя группа почти полностью уничтожена, остатки отошли в направлении рощи северо-восточнее совхоза «Красный Октябрь».

В 18.30 до полутора батальона пехоты и автоматчиков противника повели наступление в направлении Ключи из рощи сев. Прохоровки. Смяв оборону 151 гв. сп, противник ворвался в траншеи, оттеснив подразделения 151 гв. сп в северном направлении, стал развивать наступление в направление х. Веселый»[182].

Из сообщения штаба мд СС «Мертвая голова» на 18.00: «Группа Бекера после ожесточенного боя до 17.00 захватила 800-метровый участок севернее ручья (приток, впадает в Псёл. – З. В.). Двигается на высоту 226.6. Группа Баума наступает через ручей в лесу у Ключей. Русские бегут от бомбежки. Первая рота разведотряда перекрыла отход на север – местность 1,5 км южнее Веселый, ведет разведку х. Веселый»[183].

Из дневника донесения штаба 4ТА на 20.30: «…В послеобеденные часы частям дивизии СС «Мертвая голова» под ожесточенным вражеским артиллерийским и минометным огнем удалось создать плацдарм 1 км северо-западнее Пела у Красного Октября. Части дивизии установили связь с 11 тд у Кочетовки»[184].

Немецким командованием было принято решение использовать этот тактический успех и в течение ночи на 11 июля постараться перебросить за реку танки и штурмовую артиллерию, с тем чтобы боевая группа дивизии, усиленная бронетехникой, смогла утром прорвать позиции 52 гв. сд на всю глубину. Для этого спешно проводилось усиление подразделений гренадеров на плацдарм, а в район с. Красный Октябрь выслана мостовая колонна корпусного 680-го саперного полка. Для гвардейцев 6 гв. А этим планам было не суждено осуществиться.

К 21.00 контратакой 151 гв. сп, учебного батальона дивизии и роты танков 245-го отдельного танкового полка эсэсовцы были выбиты из второй траншеи. В течение ночи бои шли за овладение первой траншеей. К 4.00 11 июля части 52 гв. сд сумели вытеснить немцев из первой траншеи в районе х. Ключи, но полностью очистить излучину не удалось. Эсэсовцы прочно закрепились на плацдарме в районе «Красный Октябрь», х. Ключи, южные скаты выс. 226.6.

В некоторых источниках отмечается, что в этот день действия стрелковых частей подполковника Г.Г. Пантюхова поддерживали танковые подразделения 5 гв. ТА. Вот выдержка из книги «Битва под Курском. Оборонительное сражение (июль 1943 г.)», которая была подготовлена группой офицеров и генералов Генерального штаба Красной Армии в 1946 г.: «…Группа противника силой до пехотного полка и 50 танков из района Ключи (1 км северо-восточнее «Красный Октябрь») переправилась через р. Псёл и прорвалась к западным скатам выс. 226.6 (северо-восточнее Богородицкое). Однако контратакой второго эшелона дивизии, поддержанного танками передовой части 5-й гвардейской танковой армии, вышедшими в этот район к утру 10 июля, прорвавшийся противник был опрокинут»[185].

Из приведенной цитаты следует, что соединения танковой армии генерала П.А. Ротмистрова вступили в бой под Прохоровкой уже 10 июля. Это утверждение не соответствует действительности. 18 отк 5 гв. ТА, занявший в излучине оборону во втором эшелоне, действительно был готов оказать помощь оборонявшимся впереди стрелковым частям 52 гв. сд. В 17.00 10 июля командир корпусной артгруппы подполковник М.К. Синицын и командир 32 мсбр полковник М.Е. Хватов получили приказ поддержать огнем пехоту в случае прорыва противника, а через полчаса распоряжением начальника штаба танковые бригады корпуса были приведены в боевую готовность, но дивизия справилась своими силами.

Единственным танковым подразделением, которое непосредственно участвовало в боях в излучине р. Псёл в это время, была 4-я танковая рота 245 отп 6 гв. А. Этот полк под командованием подполковника М.К. Акопова был передан в подчинение командиру 52 гв. сд в ночь на 10 июля и в 6.00 утра занял оборону по северным скатам выс. 226.6. К этому времени в его составе находилось лишь 8 американских танков («МЗс» – 3 шт. и «МЗл» – 5 шт.). (Более подробно об этих боевых машинах смотри «Приложение. Документ 3».) Все боевые машины были в составе 4-й роты. Полк действовал в излучине четыре дня[186], в том числе и 12 июля, но в оперативных документах дивизии этот факт не отмечен. Об участии полка в боях совместно с 52 гв. сд упоминается лишь в приложении к оперсводке штаба Воронежского фронта № 00182 к 10.00 11.07.43 г. и отчете самого полка. Вероятно, поэтому и возникла путаница.

Итоги дня командование 2 тк СС подвело в 19.25. В это время было передано итоговое донесение в штаб армии. Вот цитата из этого документа: «Враг ожесточенно сопротивляется на северо-восточном и северном фронте (участке), угроза подвода танков и мотопехоты на участке Лески – Виноградовка – Беленихино (правый фланг корпуса). Мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» начала наступление в 10.00 из района (участка) Тетеревино в северо-восточном направлении и достигла в 11.30 поворота северо-восточнее Тетеревино. В 14.20 железнодорожный поворот северо-восточнее был преодолен и высота 241.6, несмотря на ожесточенные вражеские контратаки, прежде всего танками из совхоза «Сталинский», была взята. Сильный фланговый артогонь с северного берега р. Псёл замедлил продвижение дивизии.

Полк «Германия» (из мд СС «Дас Рейх». – З. В.) также перешел железнодорожный поворот южнее Ивановского Выселка и поворачивает на юг.

Мд СС «Мертвая голова» выступила в 10.00, но не могла из-за сильного вражеского артиллерийского и минометного огня форсировать Псёл. В 15.15 боевая (бронегруппа) Бекер продвинулась через Псёл севернее Козловки и в 15.40 ворвалась в первые вражеские траншеи. Наступление продолжается при поддержке штурмовой авиации.

Продолжение наступления, как предусмотрено (приказом – З.В.) на 10.07.43 г.

Облачно, местами дождь, состояние дорог удовлетворительное, местами плохое»[187].

К 21.00 десятого июля накал боевых действий под станцией Прохоровка спал, но бои в районе х. Сторожевое продолжались еще до полуночи. Заканчивался первый день Прохоровского сражения. Каковы оказались его итоги? Главное – войска Воронежского фронта сорвали план корпуса Хауссера, не дали ему выйти к с. Карташевка и овладеть станцией Прохоровка. Противник, несмотря на все усилия, смог продвинуться только на 2,5–3,5 км. Тем не менее захват одного из ключевых пунктов обороны на прохоровском направлении – совхоза «Комсомолец» – и создание плацдарма на правом берегу р. Псёл (что позволило начать строительство переправы для тяжелой техники) свидетельствовал, что силы у противника есть и отступать от намеченной цели он не собирается.

Следует отметить, что эсэсовцы в этот день не сумели в полной мере задействовать свой «конек» – танковый таран при поддержке бомбардировочной авиации. Танковый полк мд «Лейбштандарт Адольф Гитлер» не был введен в прорыв, действовали лишь «тигры» 13-й роты и дивизион штурмовых орудий. Причина этого – мины, да и прорвались эсэсовцы на довольно узком участке танкам на этом пятачке негде было развернуться. Даже если бы они и были введены в бой, то плотный огонь закопанных по башни наших боевых машин в сочетании с инженерными заграждениями нанес бы им значительный урон. Те же проблемы стояли и перед дивизией «Мертвая голова»: ей не удалось переправить бронетехнику на северный берег реки. При закреплении штурмовых групп на плацдарме гренадеров поддерживали лишь артиллеристы и расчеты шестиствольных минометов.

Примерно к 23.00 10 июля накал боевых действий юго-западнее ст. Прохоровка спал, но бои в районе Ивановского Выселка и в излучине Псёла продолжались еще долго. В.Д. Крючёнкин уже в конце 10 июля спешно принимает меры по усилению обороны юго-западнее Прохоровки. В связи с отсутствием резервов приходилось перегруппировывать уже задействованные части и соединения.

В 17.15 командарм передает 81 гв. сд генерал-майора И.К. Морозова в подчинение 48 ск. Соединение выводится во второй эшелон – на позиции по линии высота 147.0, с. Волобуевка, с. Сажное, с. Кривцово, с. Щолоковово с задачей, прочно удерживая этот рубеж, быть готовым совместно с 2 гв. тк контратаковать в направлении Беленихино, Малые Маячки – во фланг рвущимся в излучину р. Псёл и к станции Прохоровка дивизиям 2 тк СС. 81 гв. сд четыре дня вела тяжелейшие бои в окружении в районе Старый Город, Ближняя Игуменка (северо-восточнее Белгорода). Утром 10 июля она вышла из окружения, потеряв всю дивизионную, полковую и противотанковую артиллерию. На 3.00 11 июля в ней насчитывалось около 3500–4000 человек[188].

Для усиления непосредственных подступов к Прохоровке 227 сп 183 сд выводится на рубеж х. Сторожевое, Виноградовка, с. Жимолостное с задачей прикрытия южных окраин поселка и станции. «…Во второй половине дня 10 июля я получил приказ командира дивизии вывести полк с наступлением темноты на прежний участок обороны (в район с. Новоселовка, х. Киреев, х. Львов, с. Щолоковово), – вспоминал командир 227 сп майор В.Е. Сажинов. – Примерно во втором часу ночи, совершив 20-км марш, подразделения полка стали уже занимать оборону, как вдруг последовал новый приказ: продолжать марш и к утру занять участок обороны 285 сп юго-зап. Прохоровки.

Времени оставалось очень мало, пришлось двигаться форсированным маршем, чтобы занять позиции до рассвета. Напрягая все усилия, полк спешил выполнить поставленную задачу. И все же при подходе к участку обороны 285 сп нас застал рассвет, но, к счастью, с утра был плотный туман, начал моросить мелкий дождь. К 5 часам утра 11 июля 227 сп, совершив 28–30-км ночной марш-бросок из района с. Сажное через Шахово, с. Плота, с. Новоселовка, занял оборону, оседлав железную дорогу Белгород – Прохоровка в районе совхоза «1 Мая», или отделения совхоза «Сталинское», правее выступа леса и далее – к шоссе[189].

Для поддержки полка командиром дивизии была выделена сильная полковая артиллерийская группа (ПАГ) в составе двух дивизионов «катюш», артполка дивизии и двух армейских 120-мм минометов. Командиром ПАГ был назначен командир артполка дивизии майор Садовников. Скромный, толковый, замечательный артиллерист. Еще до подхода нашего полка артгруппа заняла подготовленные огневые позиции, а местность была хорошо пристреляна. Это была мощная огневая сила. Кроме этой поддержки полк располагал полностью укомплектованной своей артиллерией и минометами, а также несколько приданными противотанковыми орудиями»[190].

Но крайне важно было усилить первый эшелон обороны на главном направлении – совхоз «Комсомолец», высота 241.6, совхоз «Октябрьский» и на правом берегу реки. В ночь на 11 июля это и стало основной заботой командующего 69А и командира 2 тк. Соединению генерала А.Ф. Попова предстояло выполнять несвойственные ему функции – создать в кратчайший срок, за одну ночь, прочную оборону. Танковый корпус не был приспособлен к выполнению задач стрелковых дивизий, но делать было нечего: во-первых, он располагался ближе всех к этому району, вo-вторых, других резервов в 69А просто не было. Как не было их уже с 6 июля и у командующего Воронежским фронтом. Катастрофическая нехватка времени и недостаток резервов – эти два фактора явились определяющими при принятии решений в ходе боев под Прохоровкой. Наиболее отчетливо это проявилось в ночь на 11 июля.

Значение событий этого дня для обороны станции Прохоровка еще не оценено по достоинству военными историками, потому что, как представляется, всерьез никто историей Прохоровского сражения не занимался. По накалу боев, их результатам, количеству войск, перегруппированных под Прохоровку, важности решений, принятых в этот день командованием Воронежского фронта, 11 июля выделяется из всех дней сражения и сравнимо по напряженности и значимости лишь с 12 июля.

Это были очень сложные сутки для руководства Воронежского фронта. В течение ночи и рассвета 11 июля практически заново были созданы и заняты войсками две линии обороны у станции. Мощное давление противника вынудило принять решение о нанесении фронтового контрудара у Прохоровки. Для этого в течение вечера и ночи были проведены подготовительные мероприятия (как это было сделано – тема отдельного разговора), перегруппированы войска, к концу дня неимоверными усилиями удалось отстоять станцию, а значит, и рубеж развертывания для контрудара. Все это стало основой для продолжения успешной обороны и предпосылкой будущей победы.

После оставления совхоза «Комсомолец» оборона юго-западнее Прохоровки потеряла прежнюю устойчивость. Ее основную силу составляли танковые бригады Попова и Бурдейного. Эти боевые фоормирования изначально не предназначались для удержания участка фронта, их сила – орудия, скорость и маневренность боевых машин. Они имели ограниченное количество пехоты, а при построении обороны стрелок – это тот самый «кирпичик», из которого она создается. Да и танков в этих бригадах после прежних боев оставалось мало.

Единственным свежим соединением, имевшим достаточное количество пехоты, была 58-я мотострелковая бригада 2 тк. По численности она равнялась полнокровному стрелковому полку и при наступлении корпуса выполняла функции пехоты, закреплялась на захваченных танкистами рубежах, уничтожала локальные узлы сопротивления, прикрывала танки. Слабым местом мотострелковых бригад было недостаточное количество артиллерии. При наступлении корпуса это практически не ощущалось – помогал огонь танков, но при обороне танкоопасных направлений артиллерия была крайне необходима[191].

Бригада была еще в пути к Прохоровке, и комкор ждал ее с нетерпением. Наконец в 21.20 в штабе 2 тк была получена шифрограмма от начальника штаба 58-й мотострелковой бригады майора М.С. Секуторова: «Кошелеву. Части и подразделения в 21.00 10.07.43 г. сосредоточились в Красное. Пехота после совершения марша нуждается в отдыхе»[192].

А через сорок минут начальник штаба корпуса полковник В.В. Кошелев направляет в бригады, и прежде всего командиру 58 мсбр подполковнику Е.А. Болдыреву, боевое распоряжение № 136:

«Командир корпуса приказал:

1. Командиру 58 мсбр с получением настоящего немедленно маршем вывести бригаду в район Михайловка, Андреевка, лес севернее х. Сторожевое, выс. 245.8 и занять оборону на рубежах:

а) двумя мспб с двумя батареями артдива на рубеже (иск.) Васильевка, выс. 241.6, ж/дорога;

б) одним мспб с одной батареей артдива на рубеже (иск.) ж/дорога, юж. опушка леса, что сев. Сторожевое. КП – совхоз «Октябрьский».

2. 99 тбр на прежнем рубеже обороны – Васильевка, сев. отрог оврага юж. Васильевка.

26 тбр, обороняя прежний рубеж обороны сев. отрог оврага юж. Васильевка, выс. 241.6, ж/дорога.

169 тбр, обороняя юж. опушку леса сев. Сторожевое, обеспечить выход и занятие 58 мсбр указанный ей рубеж обороны.

По занятии 58 мсбр своего рубежа обороны танками и огневыми средствами 99, 26 и 169 тбр организовать узлы сопротивления в районах обороны мспб 58 мсбр по указанию ее командира.

3. Командиру 58 мсбр, полностью использовав весь имеющийся транспорт, в первую очередь выбросить на рубеж обороны артиллерию, минометы, ПТР, обеспечив их мерами боевого охранения.

4. Готовность обороны к 4.00 11.07.43 г.

5. Донесения присылать по выходе из района Красное, повыходе в район обороны, по окончании занятия обороны.

6. КП – западная окраина Правороть» [193].

На распоряжении стоит отметка майора М.С. Секуторова: «Получено в 0 час. 16 мин 11.07.43 г.».

Таким образом, в ночь на 11 июля первый эшелон обороны юго-зап. станции Прохоровка должен был возглавить командир 58 мсбр подполковник Е.А. Болдырев. По тревоге в 1.30 бригада выступила в указанный район, который располагался в 15–17 км от с. Красное. Усталые после дневного марша бойцы, нагруженные оружием, боеприпасами и продовольствием, еле шли. Они находилась в пути уже третьи сутки. Транспорта не хватало, имеющиеся автомашины перебрасывали снаряды, мины, тянули пушки и минометы. Это повлияло на скорость движения. Соединение не успело полностью сосредоточиться, подтянуть тяжелое вооружение и окопаться, прежде чем немцы начали атаку.

По приказу командующего фронтом на рубеж х. Веселый, с. Васильевка, х. Сторожевое к утру 11 июля предстояло выйти двум стрелковым дивизиям 33 гв. ск генерал-майора И.И. Попова. В излучину р. Псёл на рубеж х. Веселый, х. Полежаев выдвигалась 95 гв. сд. полковника А.Н. Ляхова; на рубеж с. Васильевка, с. Прелестное, х. Ямки – 9 гв. вдд полковника A.M. Сазонова. Эти два соединения должны были 11 и 12 июля сыграть важнейшую роль в удержании станции Прохоровка.

Первые части 95 гв. сд начали выходить на указанные позиции с рассветом 11 июля и сразу приступили к возведению инженерных укреплений под прикрытием впереди стоящих частей 52 гв. сд и 11 мсбр. Из оперсводки № 02 штаба 287 сп 95 гв. сд на 15.00 11.07.43 г.:

«1. В 18.00 287 гв. сп выступил по маршруту:

1 сб – Красное, Прохоровка и к 6.00 11.07 занял оборонительные рубежи вдоль дороги, идущей от с. Петровка на станцию Прохоровка. Линия обороны батальона: с. Петровка, сев. отроги балки, что сев. совхоза «Октябрьский».

2 сб – Драный, Мордовка, Прохоровка, совхоз «Октябрьский» и в 5.30 11.07.43 г. занял оборонительный рубеж вдоль дороги на Михайловку и доходит до горизонтали 240.

109 ср – Бахтеевка, Мордовка, Прохоровка, совхоз «Октябрьский» и заняла оборону в районе Михайловка, горизонталь 30 (видимо, имеется в виду отметка на карте 30. – З. В.).

3 сб – Зеленый, Мордовка, Прохоровка и сосредоточился районе двух мельниц Прелестное. Линию обороны не успели занять с наступлением рассвета. Штаб полка и спецподразделения расположились в отрогах балки, идущей от с. Петровка, станции Прохоровка. Тылы полка сосредоточились в с. Вышняя Ольшанка»[194].

Полк был усилен 109-й отдельной армейской штрафной ротой (оашр) (табл. 18).

287 гв. сп подполковника В.И. Соловьева[195] предстояло действовать в отрыве от основных сил дивизии. Согласно приказу командира 33 гв. ск 95 гв. сд был отведен район обороны на правом берегу р. Псёл. Полк же занял оборону на левом берегу – на окраинах сел Андреевка, Михайловка, Прелестное, сев. – вост. окраина совхоза «Октябрьский». Левее – на рубеже совхоз «Октябрьский», с. Лутово – занимали оборону части 9 гв. вдд.

9-я гв. воздушно-десантная дивизия сыграла основную роль при обороне станции Прохоровка 11 июля. Это было наиболее укомплектованное соединение 5 гв. А. Из семи дивизий армии она имела наибольшую численность личного состава – 9018 человек, максимальное число минометов – 170 шт.[196] В то же время она располагала наименьшим количеством орудий – 76 (остальные имели по 94–96 орудий). Поэтому командир 33 гв. ск генерал-майор И.И. Попов для ее усиления выделил 301 иптап.

Член Военного Совета Воронежского фронта генерал-лейтенант Н С. Хрущев говорит по телефону в штабе 5 гв. ТА в район ст. Прохоровка. Рядом: командующий ВТ и МВ фронта генерал-лейтенант А Д. Штевнез {в центре), командующий армией генерал-лейтенант П.А. Ротмистров (третий справа) и заместитель командующего фронтом генерал армии И Р. Апанасенко 10 июля 1S43 г. (Фото П. Тапочки РГАКФД)

Все танковые бригады 2 тк были задействованы в обороне, усиливая огонь орудий ПТО. 5 гв. ТА берегли для более масштабного дела, в этой связи возрастала роль артиллерии как главного и наиболее эфективного средства борьбы с танками противника. Система артогня строилась так, чтобы держать под обстрелом весь участок – от реки до с. Лутово. На наиболее опасном отрезке – от совхоза «Октябрьский» до ж.-д. полотна – было создано несколько артиллерийских рубежей. Боевой порядок 9 гв. вдд был построен в два эшелона. В первом эшелоне дивизии на рубеже юго-западных окраин совхоза «Октябрьский», с. Лутово окопался 26 гв. вдп под командованием подполковника Г.М. Кашперского. За ним вдоль дороги Карташевка – станция Прохоровка, прикрывая ее юго-зап. окраины и скаты высоты 252.4, – 23 гв. вдп, а на южных окраинах станции находился 28 гв. вдп майора В.А. Пономарева.

26 гв. вдп седлал железную и грейдерную дороги. Они проходили через центр его обороны. В свх. «Октябрьский» через железную дорогу по гребню высоты 252.2 (100 м от дороги на отделение совхоза «Сталинское») к юго-западным окраинам с. Лутово окопался 3-й парашютно-десантный стрелковый батальон (пдсб) капитана Д.М. Борискина[197] (состав см. табл. 19). За совхозом «Октябрьский» (перед балкой до дороги) занял оборону 1 пдсб – майора Аникина, в с. Лутово, фронтом на юг, – 2 пдсб гв. капитана Сабирова[198].

Огневые позиции артиллерии 9 гв. вдд располагались вдоль железной дороги: 3-я и 4-я батареи 301 иптап – на развилке дорог от совхоза «Октябрьский» к отделению совхоза «Сталинское». В боевые порядки 3 и 1 сб выдвинулся 3-й дивизион 7-го гв. вдап. Командный пункт дивизиона был оборудован на вост. окраине совхоза «Октябрьский». Слева от 3/26 гв. вдсп (за желеной бдорогой), в боевых порядках 2/26 гв. вдсп (перед юж. окраинами станции Прохоровка) 1/ 7-го гв. вдап.

В полосу 287 гв. сп на участке Михайловка – Прелестное окопались расчеты 1-й и 5-й батарей (по четыре 45-мм орудия) 301 иптап[199].

Таким образом, на 7-км участке с. Прелестное, совхоз «Октябрьский», с. Лутово 287 гв. сп и 9 гв. вдд имели около 100 орудий всех калибров (почти половина – 76-мм и 122-мм) и более 170 минометов. Такая концентрация артиллерии была намеренной. Советское командование ожидало главного удара в направлении поселка именно в этом месте – и не ошиблось. Но как показали дальнейшие события, даже этой сотни орудий оказалось недостаточно, чтобы сдержать танковый удар эсэсовского корпуса. Основной удар непосредственно на подступах к станции Прохоровка пришелся в этот день на 26-й гв. воздушно-десантный полк (состав см. табл. 20).

Как свидетельствуют данные таблицы, некомплект военнослужащих в полку составлял 683 человека (25 %). Из 162 ручных пулеметов в наличии имелось только 126, а из положенных 54 станковых – всего 44. Были сформированы, но не имели материальной части взводы 45-мм орудий во всех трех стрелковых батальонах (орудия были получены к началу боев).

Второй эшелон общей обороны у Прохоровки составляли 287 гв. сп, 26 гв. вдп и 227 сп и практически стоявшие в затылок им бригады корпуса Попова. На рассвете от командира 58 мбр в штаб 2 тк пришло несколько шифрограмм:

«Кошелеву.

Части к 5.00 вышли на рубеж обороны. Тяжелая матчасть подвозится. 11.07.43 г. Болдырев».

«Кошелеву. На участке 26 тбр окапывается 26-й полк 9-й воздушно-десантной дивизии. Прошу разрешения занять оборону одним батальоном сзади полка. Болдырев»[200].

Эти два сообщения помогают понять дальнейшее развитие событий. В них речь уже идет об участке обороны 26 гв. вдп 9 гв. вдд, который должен был в это же время занять оборону во втором эшелоне, на 3–4 км ближе к станции Прохоровка – за позициями 26 тбр на высоте 241.6. Разведка противника работала очень интенсивно. Немцы, вероятно, пронюхали, что оборона еще не укреплена как следует, и перешли в наступление не как обычно – около 4.00, а на час раньше – в 3.00.

Таким образом, части 58 мсбр не успели своевременно выйти в назначенный район и создать совместно с танковыми бригадами первый прочный рубеж по линии с. Васильевка, высота 241.6, х. Сторожевое и вынуждены были окапываться несколько восточнее. Они заняли оборону вместе с 26 тбр примерно в 1 км юго-зап. дороги Михайловка – ж.-д. будка, по восточным отрогам балки, которая идет от Андреевки к железной дороге.

26 тбр в предыдущие дни понесла серьезные потери. Из 53 танков только 8 июля 22 сгорели и 5 были подбиты, за 8–9 июля пропали без вести 150 человек. На 10 июля бригада имела на ходу 3 танка «Т-34» и 9 танков «Т-70». В 4.00 командир 15 гв. отпп по приказу командира 2 тк в ночь на 11 июля передал в подчинение комбригу-26 оставшиеся в полку на ходу 4 танка «Черчилль». Экипажи этих машин устроили засаду у свх. «Сталинское отделение».

Таким образом, первый эшелон обороны сместился восточнее, чем предполагалось. Южнее с. Васильевка, на вост. скатах высоты 241.6, занял оборону 3-й мотострелково-пулеметный батальон 58 мсбр, а 2 мспб окопался на вост. скатах этой же высоты ближе к шоссейной дороге. За этими батальонами окопались танкисты 26 тбр. Рубеж обороны перечисленных частей вплотную к шоссейной дороге не подходил, здесь был противотанковый ров с заминированными откосами. На его вост. стороне, объединяя обе дороги в районе ж.-д. будки, встык с левым флангом 2/ 287 гв. сп окопался 3/ 26-го гв. вдсп.

Этим частям предстояло принять первый удар мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» утром 11 июля, так как Хауссер решил атаковать именно на участке с. Васильевка, х. Сторожевое. Причина такого решения крылась в неготовности мд СС «Мертвая голова», так как корпусные инженерные части не сумели из-за плохих дорожных условий и сосредоточенного огня нашей артиллерии к утру доставить и развернуть понтонный мост для переброски тяжелых танков через р. Псёл. Наступать же без танковой поддержки после ночного ожесточенного сопротивления в полосе действий 52 гв. сд руководство корпуса СС не решилось.

Боевой порядок дивизии Виша напоминал трезубец: центральный и левый клинья – подразделения 2-го гренадерского полка, усиленного ротой «тигров» и штурмовыми орудиями, были направлены вдоль железной дороги через выс. 252.2 на Прохоровку и лес урочища Сторожевое, а левый – усиленный разведотряд (сосредоточен после 6.45) – против обороны сел Васильевка и Андреевка. Бригаденфюрер М. Симон должен был перебросить танки на северный берег и овладеть с. Карташевка, тем самым ликвидировать угрозу левому флангу мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Правый фланг этой дивизии по-прежнему прикрывала мд СС «Дас райх», действовавшая в направление ст. Беленихино – х. Сторожевое.

Наступил рассвет 11 июля. Остались сутки до начала контрудара, но главный вопрос – сумеют ли войска, обороняющие Прохоровку, удержать подступы к ней до утра, а значит, отстоять и рубеж развертывания ударной силы фронта – 5 гв. танковой армии – оставался открытым. Еще вчера эсэсовские дивизии, потеснив части 183 сд и танковые бригады 2 тк, овладели намеченным ранее рубежом ввода армии в бой. Где сегодня наши войска остановят противника? С этими мыслями с рассветом и приехал на НП 2 тк начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза A.M. Василевский. «Утро 11 июля наступило в относительном спокойствии: изредка постреливали орудия, вдали гудели одиночные двигатели, – вспоминал начальник разведки корпуса Е.Ф. Ивановский. – Занялся прохладный рассвет. По горизонту разлилось оранжевое половодье.

Несколько командиров, в том числе и я, находились безотлучно на НП корпуса, расположенном в окопе на огородах села Правороть. Помню, взглянул на часы: 4 часа 15 минут. Я стал наблюдать через стереотрубу, стараясь уяснить, что произошло на стороне противника за ночь. Отвел глаза, почувствовал, что кто-то настойчиво трясет за локоть. Командир отделения разведки сержант Сторожук говорил мне, сбиваясь на свой украинский:

– Товарищ пидполковник! Якэсь вэликэ начальство прийихало. Ось, воны вже сюды…

Подкатили две машины, из них вышли несколько генералов. Впереди – высокий, с седыми висками из-под полевой фуражки, на погонах у него большие, незнакомые мне звезды. Маршала я видел впервые и не сразу нашелся. Но когда он приблизился вплотную, я подтянулся, сообразил, что к чему, и представился по форме:

– Товарищ Маршал Советского Союза, начальник разведки второго танкового корпуса подполковник Ивановский.

Маршал A.M. Василевский поздоровался за руку, спросил:

– Как обстановка, товарищ Ивановский? Как ведет себя противник?

Я доложил последние данные о противнике, показал на местности и по карте положение наших частей. Неприметно мигнул Сторожуку, и тот понял, помчался за комкором.

Генерал Попов, прилегший на пару часов отдохнуть, явился незамедлительно. Маршал пожелал послушать его, и он стал докладывать, как нам показалось, с академической пунктуальностью. Указал направления на север и на юг, уточнил, что НП корпуса находится на околице села Правороть, водил при этом острием карандаша около карты, не касаясь ее.

На лице маршала промелькнула усмешка. Прервав мягким жестом речь генерала, он сказал просто:

– Ваша задача, товарищи, продержаться сутки на занятых рубежах, продержаться во что бы то ни стало. Ожидается, что на этом направлении немцы бросят в бой свои отборные дивизии «Великая Германия», «Рейх», «Мертвая голова»… Надо, повторяю, продержаться. Одни сутки… Завтра будет уже легче.

А.М. Василевский отозвал комкора в сторонку. Присели они в междурядьях кукурузы и минут десять беседовали наедине. Генерал Попов позже нам сказал:

– Завтра пятая гвардейская танковая армия Ротмистрова нанесет здесь удар.

Бились несколько суток, а тут еще удар… Силами целой танковой армии! Есть, однако, резервы у советского командования – радостно было это сознавать.

С полчаса пробыл маршал A.M. Василевский на нашем НП. А только уехал, и сразу же будто взорвалась тишина. Налетели с воем и смертоносным грузом бомбардировщики, начался массированный артобстрел. Разверзся на поле под Прохоровкой тот же ад кромешный, который бушевал здесь в предыдущие несколько суток… За это село, ничем особым не примечательное, дрались, как за крупный город»[201].

Из оперсводки № 09 штаба 183 сд на 13.00 11.07:

«…В 7.00 в районе Сторожевое и отделения совхоза «Сталинское» противник бомбардировал с горизонтального полета 20–25 «Ю-88» в сопровождении небольшой группы истребителей, эти же районы продолжают подвергаться бомбардировке с воздуха в течение всего дня группами 10–13 «Ю-88». Всего на 13.00 зарегистрировано до 250 самолето-вылетов.

По сведениям разведки, противник частями дивизий «Рейх» и «Адольф Гитлер» оставил заслон на рубеже Калинин, Петровский фронтом на восток и основными силами пытается пройти в направлении Прохоровки. В районе Тетеревино, Ивановский Выселок, совхоз «Комсомолец» установлено действие до 130 танков противника.

Дабы воспрепятствовать дальнейшему продвижению пехоты и танков противника, 227-й артполк в полном составе вышел в районы обороны 2 и 3 сб 285 сп. Без одного батальона, который остался на прежнем рубеже, 285 сп вышел в район северной окраины Виноградовки и занял оборону»[202].

Наступление началось перед рассветом. «Рано утром 11 июля начались ожесточенные бои на фронте дивизии, – вспоминал командир 3-го артдивизиона 623 ап 183 сд, в ту пору, капитан С.И. Чернышев[203], – особенно на подступах к Прохоровке.

Рассветало. Дежурный разведчик у стереотрубы вбежал в блиндаж и доложил:

– Товарищ капитан! В расположении противника между селом Тетеревино и совхозом «Комсомолец» построена новая деревня.

Я немедленно поспешил к стереотрубе. Не верилось, что немцы в течение одной ночи могут построить деревню. В 1942 г., принимая участие в боях под Ржевом, я знал о случае, когда перед фронтом, в расположении противника, исчезла большая церковь, бывшая у артиллеристов ориентиром. К тому же ночью не было слышно ни одного взрыва. В чем же дело?

Действительно, северо-восточнее села Тетеревино на расстоянии шести-семи километров от наблюдательного пункта виднелись в густой пелене тумана неясные очертания каких-то строений. Произведя угловые измерения на местности и сделав вычисления на карте, мы установили, что новый населенный пункт появился в чистом поле – в районе перекрестка дорог. Вчера в этом районе шел жаркий бой с немецкими танками, рвавшимися к Прохоровке.

Солнце стало пригревать. Туман быстро рассеялся, а вместе с ним и наше недоумение. В стереотрубе четко вырисовались контуры десятков танков, бронетранспортеров, автомобилей, растянувшихся на целый километр по полю…»[204].

Главные силы противник бросил на фланги – в район леса у х. Сторожевое и отделения совхоза «Сталинское», где оборонялись танкисты 169 тбр с 3-м батальоном 58 мсбр 2 тк и 227 сп 183 сд, а также в направлении Васильевка, Андреевка. Именно благодаря фланговому огню нашей артиллерии из х. Сторожевое и сел из долины р. Псёл был создан огневой мешок, через который немцы не смогли прорваться к Прохоровке 10 июля, после взятия совхоза «Комсомолец». Из донесений 2 тк СС: «11 июля 4.50. 2-й усиленный танково-гренадерский полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» под прикрытием атаковал лесной массив в 1,5 км юго-зап. с. Ямки для прорыва на Прохоровку… Под тяжелым огнем артиллерии с высоты 252.4, Прелестное, Петровка наше наступление остановлено. Танковый контрудар из леса в 10 км юго-зап. Прохоровки, южнее совхоза «Октябрьский» обнаружен противотанковый ров»[205].

Командир 227 сп майор В.Е. Сажинов вспоминал: «Враг не обнаружил нашего подхода и продолжал вести обычный методичный, редкий минометно-артиллерийский огонь. Примерно в седьмом часу утра туман рассеялся и моросящий дождь прекратился. Враг начал артиллерийско-минометную подготовку по переднему краю и боевым позициям нашего полка, и сразу же на склон, обращенный к нашей обороне, по обе стороны железной дороги стали выползать вражеские танки. Хорошо запомнилось, что они медленно выползали, часто останавливались и изредка стреляли из пушек, видимо, не сумев обнаружить наших хорошо замаскированных огневых точек. Впереди и уступами в глубине шли «Тигры», которые выделялись своими размерами и длинными стволами орудий, а в промежутках и за ними стали появляться другие танки. С наблюдательного пункта мы с майором Садовниковым насчитали уже более 140 бронеединиц, а они продолжали выползать. Пехоты противника еще не было видно. Полк как бы замер в ожидании и высоком нервном напряжении, но огня не открывал. Было условлено – открытие огня после залпа «Катюш». Эти минуты были очень напряженные, так как никто из нас, хотя много раз до этого участвовали в боях, еще не видел перед своими глазами такого большого количества танков врага. А вот то, что они не неслись лавиной, а ползли медленно, это успокаивало. Вскоре и как-то сразу за танками появились плотные цепи пехоты противника. Я отдал приказ на открытие огня, майор Садовников по телефону подал соответствующие команды артиллеристам. Заревел залп «Катюш», и сразу же ураган огня артиллерии и минометов обрушился на врага и бушевал в течение пяти минут с предельным темпом скорострельности всех систем. Почти весь обращенный к нам скат высоты забурлил в грохоте разрывов, подняв огромное облако черной пыли, закрывшей поле боя. В этом плотном земляном тумане то тут, то там виднелись багрово-темные расплывчатые очаги пламени от разрывов термитных реактивных снарядов и горящих машин. Но вот огневой шквал прекратился, и поднятая земля быстро осела, и относимое ветром с нашей стороны облако черной и серой пыли стало исчезать, огонь с переднего края начал затихать. Лишь отдельные огневые точки, орудия и минометы продолжали вести прицельный методичный огонь. Пехота противника в этой атаке была буквально сметена нашим огнем, и лишь жалкие, разрозненные и ошеломленные остатки ее вместе с уходящим облаком пыли исчезали за гребнем высоты.

Перед передним краем горело и догорало около десяти танков, в том числе и несколько «тигров», вероятно, от попадания термитных снарядов, и свыше двух десятков машин были подбиты. Остальные танки дальнейшее продвижение прекратили и, прикрываясь огнем друг друга, начали пятиться, а затем отошли на исходные позиции. Так была отбита первая атака врага. Полк понес незначительные потери, а врагу был нанесен большой урон. Успешное отражение этой атаки, показавшейся на первых порах очень грозной и устрашительной, дало нам большой перевес, ободрило личный состав полка и вселило твердую уверенность в собственные силы. В течение всего дня полк стойко удерживал обороняемый рубеж, успешно отразив еще шесть более тяжелых атак, чем первая.

Через два часа, уже с большими силами и средствами, враг перешел во вторую атаку в том же направлении по обе стороны полотна железной дороги. Началась она ударом с воздуха и сильным огневым налетом минометов и тяжелых орудий. Около 9 часов до 80 пикирующих бомбардировщиков «Ю-88» налетели на выступ леса левее участка обороны полка и впереди командного пункта. В роще, левее нас, дымились очаги и периодически рвались отдельные снаряды старого склада боезапаса. В разных местах горели участки леса, но ни людей, ни техники там не было. Не знаю, как и кем был подожжен этот участок леса, но теперь тлеющие очаги в нем, принятые за скопления войск, привлекли внимание врага. Фашистские самолеты принялись пикировать и яростно бомбить этот и без того израненный лес, который в течение 10–15 минут принял на себя весь бомбовый удар, не причинивший нашей обороне никакого ущерба. Отбомбившись, самолеты улетели, но, к нашему сожалению, тоже без потерь, и в этот день над нами больше не появлялись. Противник пошел в атаку, но перед передним краем опять был отбит с потерями для себя, но и наши потери начали возрастать»[206].

Ожесточенные бои развернулись и на левом берегу р. Псёл. В селах Васильевка и Андреевка дрались батальоны 11 мсбр, усиленные танками оставшейся здесь 99 тбр и двумя батареями 1502 иптап майора М.С. Иониса[207] из 2 тк. Шифровка командира 58 мсбр командиру 2 тк:

«Попову. Высота 252.2 – противника нет. Батальон на участке 99 по юж. окраине Андреевка, Михайловка, участок 26, скаты безымянной высоты 1,5 юго-зап. совхоза «Октябрьский», участок 169 уточняю. Веду бой, сильный артминогонь, большое количество авиации»[208].

Нашим передовым частям у х. Сторожевое большую помощь оказали гаубичные батареи 7-го гв. вдап. Их мощный заградительный огонь с закрытых позиций отсекал наступающую пехоту противника от танков. Стрелковым частям явно не хватало поддержки авиации. Бомбардировщики Люфтваффе буквально висели над полем боя. В небе иногда появлялись группы 5–10 советских самолетов, они ввязывались в бой с истребителями прикрытия 8-го авиакорпуса, но существенного влияния на общий ход событий это не имело. В 6.25 командир 1-го батальона хауптштурмфюрер (капитан) Бекер доложил в штаб 2-го гренадерского полка, что обнаружен противотанковый ров, который русские держат под сильным огнем, просил помочь подавить вражескую артиллерию. Противотанковый ров перед высотой 252.2 не был до конца завершен. Его возводили жители Прохоровского и Беленихинского районов и воины 285 сп 183 сд. Но с середины июня началось строительство участка железной дороги Старый Оскол – Ржава, и все силы местного населения были брошены туда. Поле перед рвом и обороной 9 гв. вдд было заминировано в ночь на 11 июля, но все эти заграждения делались наспех, поэтому и не могли остановить боевую группу мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Первая линия обороны и противотанковые заграждения дали десантникам возможность окопаться. К 7.00 дивизия полковника A.M. Сазонова находилась на боевых позициях и в основном была готова к бою.

Оберфюрер Т. Виш решил приостановить наступление и основательно прикрыть фланги. Именно благодаря фланговому огню нашей артиллерии из х. Ямки и северного берега реки был создан огневой мешок, через который немцы не смогли прорваться к Прохоровке 10 июля, после взятия свх. «Комсомолец». Опасался командир эсэсовской дивизии и танковых контратак, особенно из района х. Сторожевой и с. Ивановка. Разведка докладывала, что в этом районе сосредоточены значительные силы бронетехники русских. Поэтому в 6.30 командир 1-го гренадерского полка СС, расположенного в районе Большие Маячки, получил приказ: выдвинуться к с. Лучки (северные) и изготовиться к рывку через лес севернее х. Сторожевой. В 6.45 ставится задача командиру разведотряда дивизии на прикрытие левого фланга дивизии и 2-го гренадерского полка. Артполк и 55-й полк шестиствольных минометов получил приказ сосредоточить огонь по выявленным огневым точкам советской артиллерии по северному берегу р. Псёл.

Между 7.30 и 9.00 противник вел интенсивную обработку наших позиций артогнем и бомбардировочной авиацией. В 9.05 2-й гренадерский полк СС оберштурмбаннфюрера Х. Красса совместно с разведотрядом дивизии вновь перешел в наступление. Рота «тигров» и основная часть штурмовых орудий были сосредоточены на левом фланге полка. Они получили задачу: поддержать 2-й батальон штурмбанфюрера (майора) Р. Зандига. Двинулись в атаку на позиции 227 сп и подразделения 1-го батальона СС.

Около 10.00 гренадеры 1-го батальона СС, потеснив у железнодорожной насыпи правый фланг 227 сп, вышли к боевому охранению 9 гв. вдд – позициям 3 пдсб 26 гв. вдп на подступах к высоте 252.2 и свх. «Октябрьский» (3 км юго-западнее станции). Начался наиболее напряженный и тяжелый момент обороны Прохоровки 11 июля. От переднего края дивизии Сазонова до окраин станции оставалось примерно около 4 км.

«После прибытия в дивизию я был направлен в 26 гв. вдп в 3 сб помощником командира взвода, – вспоминал Александр Васильевич Селянин (в 1943 г. – главный старшина, связист. – З. В.). – Командира взвода связи не было, и мне пришлось исполнять его обязанности.

В Прохоровку пришли примерно в 22.10 и остановились на короткий привал. Командиры ставили задачу на оборону.

В это время к нам в батальон откуда-то пришел офицер на должность командира взвода связи… Командир 3-го батальона майор Д.М. Борискин приказал мне немедленно сдать взвод связи и принять взвод автоматчиков в 9-й стрелковой роте. Не дожидаясь, пока я приму взвод, Борискин сказал мне, что я со взводом назначаюсь в боевое охранение, и повел меня к командиру полка гвардии подполковнику Г.М. Кашперскому на получение задачи по боевому охранению.

После получения задачи мы вернулись в батальон, и Борискин начал формировать для меня взвод из личного состава 9-й стрелковой роты. Он хорошо знал людей и сам называл фамилии опытных и надежных бойцов и сержантов. Взвод усилили двумя противотанковыми ружьями, станковым пулеметом «максим» и ручным пулеметом. Всего было выделено в мое распоряжение 32 человека. Борискин поставил нам задачу:

– Товарищи! Вы назначены в боевое охранение. Ваша задача – не допускать разведку немцев к переднему краю нашей обороны. Помните приказ № 227. Ни шагу назад! Без приказа не отходить!

Заняли оборону. На правый фланг поставил ПТР и станковый пулемет «максим», на левый фланг – ПТР и ручной пулемет, в центре – автоматчики и ручной пулемет взвода. С командного пункта батальона мне дали связь. Ночь была тихой. Вдали видны отблески взлетающих осветительных ракет и слышны редкие глухие раскаты артиллерийских выстрелов. К рассвету выкопали окопы полного профиля и хорошо их замаскировали.

Наступило ясное, солнечное утро 11 июля. Местность хорошо просматривалась далеко вперед. В 7 часов (у меня были часы) увидел группу спокойно идущих немецких автоматчиков, человек 40. Видимо, разведка. Они шли на нас, но из-за кустарника нас не видели. Решил преждевременно себя не выдавать, подпустить их поближе и внезапным огнем уничтожить. Дал команду приготовиться к бою. Доложил обстановку командиру батальона. Пока немцы подходили, Д.И. Борискин и даже Г.М. Кашперский несколько раз звонили мне и спрашивали, почему я не открываю огонь. Но я выдержал, когда немцы прошли кустарник, и дал команду: «Огонь!»

Немцы сразу же открыли ответный огонь и пошли в атаку. Ни один немец не пытался повернуть обратно или сдаться в плен. Все немцы были уничтожены. Доложил об этом командиру батальона.

В 9 часов 30 минут увидел вторую группу немецких автоматчиков, численностью до роты, также идущих спокойно, но правее нас – метров 400–500. Немцы шли на правый фланг нашего батальона. Доложил об этом командиру батальона. Как только немцы подошли на уровень наших окопов, приказал открыть огонь из станкового пулемета «максим». Немцы залегли. Здесь их накрыли огнем наши артиллеристы и минометчики. Вся группа была уничтожена. Во время этого боя немцы впервые открыли ответный огонь из орудий и минометов по нашим позициям, но по нам огонь не вели. О результатах боя доложил командиру батальона.

В 10.30 увидел идущие на нас немецкие танки и несколько бронетранспортеров с пехотой, а за ними автоматчиков, развернувшихся в цепь. Танки шли двумя группами. Одна группа (до 10 танков), левее нас, на совхоз «Октябрьский» и вторая группа (более 10 танков), правее нас, встык нашего батальона с соседом справа. Доложил об этом командиру батальона. Атака немецких танков сопровождалась огнем артиллерии и минометов. В воздухе появились немецкие самолеты – группами одна за другой они бомбили передний край нашей обороны. Нам было видно, как над нами бомбы отрывались от самолетов и летели в сторону окопов батальона и в поселок совхоза «Октябрьский». Нас не бомбили. По немецким танкам и мотопехоте открыли огонь наша артиллерия и минометы. В левой группе было подбито два танка, в правой группе – четыре танка, было подбито несколько бронетранспортеров. Мы также вели огонь по танкам и пехоте. Мне доложили, что бронебойщик на правом фланге подбил танк. Немцы отошли. Мы остались на месте.

После этого немцы снова пустили разведку, примерно взвод автоматчиков. Теперь немцы двигались перебежками, маскируясь на местности. Шли прямо на нас. Доложил об этом командиру батальона и попросил уничтожить немцев минометным огнем, чтобы не раскрывать нашу позицию. Минометчики удачно накрыли группу и почти всю ее уничтожили, но оставшиеся в живых продолжали упорно двигаться вперед и были уничтожены огнем из пулеметов и автоматов буквально в 40 м от окопов. О результатах боя доложил командиру батальона. Он спросил о потерях. Я доложил, что потерь нет. Он поблагодарил меня и сообщил, что в ротах большие потери от артиллерийско-минометного огня и бомбежек»[209].

Примерно в 10.30 1-й батальон эсэсовцев овладел частью противотанкового рва южнее высоты 252.2 и начал ее штурм. Саперы первой роты приступили к разминированию проходов для бронетехники. Наблюдая за ходом боя, оберфюрер Т. Виш решил, что перелом близок, и отдал приказ командиру бронегруппы штурмбанфюреру И. Пайперу[210] о выдвижении к переднему краю в полосу 1-го батальона. Группа являлась ударным клином соединения Виша, она состояла из 3/2-го гренадерского полка СС на бронетранспортерах и 2/1-го танкового полка СС под командованием штурмбанфюрера М. Гросса[211]. Около полудня бронетехника выдвинулась к противотанковому рву и началась ее переброска через подготовленный саперами проход. В это время шла интенсивная бомбардировка выс. 252.2 и свх. «Октябрьский».

Офицеры мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» слушают приказ по радио. Район ст. Прохоровка Июль 1943 г (Фото Кинга NARA USA)

Из боевого донесения № 103 на 13.00 11 июля командира 2 тк командующему 69А:

«В 12.25–12.50 авиация противника, до 80 самолетов, бомбила боевые порядки частей корпуса.

…2. Части корпуса упорно обороняют прежний рубеж, неся большие потери от танков и авиации противника.

…4. Прошу самым срочным порядком оказать помощь истребительной и бомбардировочной авиацией и танками 2 гв. Ттк»[212].

Воздушный удар, о котором идет речь в донесении, наносил 8-й авиакорпус по просьбе командования мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Передний край обрабатывали сильно и методично. Было ясно – готовится новая атака. Интенсивность бомбардировок была высокой. Но как только уходили «юнкерсы» и «мессершмитты», тут же оживали советские артиллерийские орудия.

Участник сражения штурман (ефрейтор) танкового полка мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» В. Рес вспоминал: «…Что касается оборонительных сооружений… Они были… мощными… Танковые укрытия наши штурмовики могли уничтожить только с тыла. Для нас это было полной неожиданностью. Раньше мы с таким не сталкивались, потом – да.

Там были настоящие профессионалы. Они действовали осознанно, но были и такие, просто необученные, которые хаотично бегали между танками. Их просто, как зайцев, отстреливали. Отсюда и такие потери. Мы не подсчитывали потери противника, повсюду мы видели множество пехотинцев, раненых или убитых, обгоревших танкистов. Это были хорошие танкисты… в кожаной униформе. Это единственный недостаток, потому что, когда горел танк, загоралась и униформа. Горящие танкисты выпрыгивали из танков, катались по траве и все равно погибали. Это было ужасно – то, что мы видели»[213].

Очередная атака началась в 13.00. Эсэсовцы выдвинули на расстояние 1,5–2 км не только бронетехнику, но и полевую артиллерию. Ветераны-десантники вспоминали, что в это время с их позиций можно было видеть, как немцы выкладывали снаряды и мины прямо на грунт, готовясь поддерживать танки непосредственно из их боевых порядков. Такая наглость врага не осталась безнаказанной. Командир 3 пдсб капитан Д.М. Борискин, получив координаты батарей противника от боевого охранения, передал их в штаб дивизиии. Гаубичные батареи артполка с ответом не замедлили, точно накрыв вражеские позиции.

Майор В.Е. Сажинов вспоминал: «Кажется, во время пятой атаки (точно не помню), но уже во второй половине дня враг оказал больший нажим на левый фланг нашего полка, который оборонял 2-й стрелковый батальон капитана Катанцева. Семь вражеских танков с автоматчиками вклинились в районе обороны 5-й (или 4-й) роты. Им путь преградили бронебойщики мл. лейтенанта Ухналева. Артиллеристы поставили плотную стену заградительного огня. Из резерва в контратаку была направлена рота автоматчиков. Пример мужества и отваги в этом бою показал мл. лейтенант Ухналев. Он вскочил на броню вражеского танка и в открытый люк бросил две гранаты, сам спрыгнул, но не успел отбежать, последовал сильный взрыв. Гранатами был уничтожен экипаж танка и взорвался боекомплект, а Ухналев был тяжело ранен. Десант вражеских автоматчиков был уничтожен огнем 2 сб и контратакой роты автоматчиков, и положение на участке восстановлено.

Пленных взять не удалось, но враг на этом маленьком участке оставил более 50 человек убитыми. В большинстве солдатских книжек, взятых у убитых, были отметки о том, что они принадлежат танковой дивизии «Рейх», а в нескольких книжках значилась принадлежность к танковой дивизии «Адольф Гитлер». Стало ясно, что перед участком обороны полка наступают танковые дивизии «Рейх» и «Адольф Гитлер». Этот вывод потом подтвердился показаниями пленных и другими документами»[214].

Примерно в 13.30 танки группы Пайпера при поддержке мотопехоты 1-го батальона вышли вдоль железнодорожного полотна на гребень высоты 252.2 и отбросили подразделения 26 гв. вдсп на восточные скаты. После чего, развернувшись на север, атаковали свх. «Октябрьский». Почти одновременно разведотряд дивизии сбил с рубежа 2/287 гв. сп. Батальон из-за неумелых действий его командира начал в беспорядке отходить к селу Прелестное, а через его смятый правый фланг к пойме реки Псёл в направлении сел Прелестное и Петровка и на совхоз двинулась мотопехота разведотряда и «тигры» 13-й роты. Стык 287 гв. сп и 26 гв. вдсп превратился в быстро расширяющуюся брешь, а три роты 3 пдсб полка Кашперского попали в клещи между бронегруппой Пайпера и разведотрядом. Боевое донесение № 49 штаба 9 гв. вдд к 15.00:

«1. Авиация противника группами 15–20 самолетов с промежутками 20–30 минут бомбит оборону дивизии. Главный удар наносит по высоте 252.4, Барчевка, совхоз «Октябрьский», высота 252.2.

2. На передний край обороны 3/26 вдгсп (гв. воздушно-десантный стрелковый полк. Численный и боевой состав см. в табл. 20. – З. В.) противник трижды переходил в атаку силой до батальона при поддержке 6–7 танков. Все атаки отражены, подбито 6 танков. В 14.00 до 30 танков и до полка пехоты в четвертый раз перешли в атаку в направлении 3/26 вдгсп (свх «Октябрьский»). Используя превосходство в силах, противник овладел свх «Октябрьский».

Командир дивизии решил: сосредоточить весь огонь артиллерии дивизии по наступающим частям противника, контрударом 2/26 вдгсп и 23 вдгсп восстановить положение. 28 вдгсп быть в готовности поддержать атаку 23 вдгсп в направлении МТС, Лутово, высота 252.2.

3. 26 вдгсп испытывает недостаток в боеприпасах, подвоз задерживается. Питает за счет подобранных. Отдано распоряжение о сокращении б/комплекта 28 вдгсп и передаче 26 вдгсп»[215].

Следует отметить, что важнейшим фактором, способствовавшим быстрому преодолению эсэсовцами противотанкового рва и прорыву их танков к совхозу, стал ряд ошибок комдива А.М. Сазонова, допущенных при построении ПТО во время занятия рубежа войсками в ночь на 11 июля. Во-первых, он не бросил, как приказал командарм А.С. Жадов, передовой отряд и артсредства под Прохоровку, чтобы еще до прихода основных сил соединения оперативно создать сильный протитвотанковый заслон. Артиллерия 9 гв. вдд выходила на позиции, как и стрелковые части, после полуночи, хотя для организации огня ардивизионов требовалось значительно больше времени, чем, к примеру, стрелковому батальону. Во-вторых, штаб соединения и лично комдив не разобрались в оперативной обстановке, не осознали всю опасность происходящего перед рубежом развертывания и отдали полковнику В.К. Валуеву[216] приказ, который иначе как бестолковым назвать трудно. Вместо эшелонирования артсредств на танкоопасном участке – между свх. «Октябрьский» и железной дорогой два дивизиона (2/7 гв. вдап и 10 гв. оиптад) были выведены в резерв в район х. Кусты. А на этот рубеж – направление главного удара дивизии Виша – был выдвинут лишь 3/7 гв. вдап ст. лейтенанта Свинухина, которому ставилась задача: обе пушечные батареи развернуть к железной дороге (в другую сторону от ПТ-рва) и в случае появления вражеского бронепоезда уничтожить его. Подчеркну, что за весь период наступления противник ни разу даже не пытался применить это архаическое бронесредство. К этому следует добавить, что 3 ад разворачивался ночью, без рекогносцировки, на незнакомой местности, и расчеты заняли неудачную позицию – на обратных скатах выс. 252.2 примерно в 400–500 м за траншеями пехоты. Поэтому когда эсэсовцы начали преодолевать ров, а затем их танки вступили в бой на траншейной линии пехоты, артиллеристы Синухина их просто не видели. Стволы их орудий были направлены в другую сторону. А первые три вражеские атаки были отбиты лишь батальонной и полковой артиллерией. Дивизионный артполк, то есть 3 ад, вступил в поединок с группой Пайпера всем составом лишь после того, как она преодолела первую траншею десантников и двинулась на свх. «Октябрьский».

Совхоз переходил из рук в руки несколько раз. При его обороне вместе с 3 пдсб 26 гв. вдсп основной удар противника приняли на себя 3-й дивизион гвардии ст. лейтенанта Свинухина (погиб в октябре 1943 г. на Днепре), а также 1-й дивизион майора Бугаева из 233-го гв. артполка 95 гв. сд, который был оперативно подтянут для локализации прорыва. Артиллеристы-десантники отбили несколько тяжелейших танковых атак, во время которых многие погибли. Наблюдательный пункт 3-го дивизиона был оборудован на вост. окраине совхоза вместе с КП командира 3-го батальона 26 гв. вдсп, а штаб – на северной окраине. 7-я батарея гвардии ст. лейтенанта И. Устинова заняла огневую позицию для стрельбы прямой наводкой слева от совхоза, 8-я батарея гвардии ст. лейтенанта И. Дмитриевского – слева и сзади 7-й батареи, а 9-я батарея – справа и сзади 7-й, в балке сев. совхоза на закрытой позиции. Вот как описал тот бой начальник разведки 3-го дивизиона гв. лейтенант А.А. Обисов (в тот момент он находился на позиции 7-й батареи): «Батарею атаковал клин из 100 боевых машин, медленно выползавших из-за бугра, правее намеченного направления стрельбы. Впереди шли тяжелые «Тигры» и самоходки, за ними – средние танки и бронетранспортеры.

Вдруг перед танковой армадой встала стена заградительного огня. Это с закрытой огневой позиции нас начала поддерживать 9-я батарея. Корректировал стрельбу с передового наблюдательного пункта командир взвода управления 8-й батареи гв. лейтенант Владимир Ромашин (погиб на Днестре в апреле 1944 г.). 7-я батарея подпустила танки поближе, чтобы бить наверняка, и открыла огонь. Лощину заволокло пылью и дымом.

В трехстах метрах от нашей батареи танки остановились, а мотопехота отошла за бугор. Жестокая дуэль в лощине длилась более двух часов. В этом бою 7-я батарея, выпустив по врагу более 200 снарядов, героически погибла почти полностью. Лишь несколько человек, оставшихся в живых, с противотанковыми гранатами заняли оборону у разбитых орудий. На поле боя горело 12–15 танков и самоходок.

Намного позже, уже после освобождения Полтавы, я узнал, что в совхозе «Октябрьский» командир 9-й батареи гв. старший лейтенант Кронин и взвод управления с несколькими ранеными попали в плен. Кронина фашисты расстреляли. Об этом рассказал командир взвода управления 9-й батареи лейтенант Дмитрий Лобазов, который раненым попал в плен, – после освобождения Полтавы мы его встретили в госпитале»[217].

Согласно оперативной сводке № 45 штаба артиллерии 9 гв. вдд, 11 июля пропало без вести 50 человек младшего командного и рядового состава, разбито четыре 76-мм орудия, семь автомашин, убито две лошади. В документе также говорится, что пропали без вести командир 9-й батареи гв. старший лейтенант Дубравный и командир взвода управления этой батареи гв. лейтенант Лобазов. А в оперсводке № 48 за 12 июля сообщается, что попавший в плен 11 июля красноармеец Степанов, из взвода управления 3-го дивизиона, из плена вырвался[218].

9-я батарея, укомплектованная 122-мм гаубицами (образца 1931–1937 гг.), вела огонь с закрытых позиций, так называемый заградительный огонь перед передним краем обороны. Через этот огненный рубеж пройти без потерь было невозможно. Один осколочный снаряд гаубицы весом 25 кг уничтожал все живое по фронту на 40 м, а в глубину – на 8 м. 9-я батарея очень помогала двум другим батареям, уничтожавшим танки огнем 76-мм орудий прямой наводкой на дистанции несколько сот метров.

К сожалению, не удалось точно установить, кто же на самом деле командовал 9-й батареей. Встречи и беседы со многими ветеранами войны убеждают, что в таких вопросах они ошибаются редко. В то же время игнорировать документ нельзя. Как рассказывали участники того боя, артиллеристы дрались мужественно и стойко. Пусть же фамилии этих людей останутся в истории Прохоровского сражения. При этом совсем не важно, какую должность они занимали тогда.

Пытаясь вновь и вновь прорваться к Прохоровке, эсэсовцы уже не применяли таких массированных танковых атак, как при прорыве главной полосы фронта. Враг искал слабые места в нашей обороне и атаковал группами танков из 25–60 машин, поддержанных мотопехотой. Эти атаки отражались противостоящими частями и подразделениями, усиленными артиллерией.

Гренадеры мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» готовят позиции у железнодорожной насыпи в районе ст. Прохорова. Июль 1943 г. (Фото Кинга. NARA USA)

К сожалению, на подступах к Прохоровке не было создано централизованного управления приданными артчастями. Это не позволило гибко управлять огнем в зависимости от меняющейся обстановки: вовремя сосредоточивать его на опасном направлении, своевременно переносить на другое, то есть осуществлять маневр огнем, а при необходимости – и «колесами».

Этот недостаток, несомненно, сказался на устойчивости обороны в районе Прохоровки. К тому же важный участок между рекой и железной дорогой оборонял 287 гв. сп (с приданной 109 ошар) 95 гв. сд, основные силы которой сосредоточились за рекой, и 26 гв. вдсп 9 гв. вдд полковника A.M. Сазонова, основные силы которой находились за железной дорогой. За стык двух дивизий, по существу, никто не отвечал. Разобщенность в обороне, как показали дальнейшие события, привела к тяжелым последствиям.

Пулеметный расчет мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» готовится к отражению атаки у железнодорожного полотна в районе ст. Прохоровка Июль 1943 г. (Фото Кинга. NARA USA)

Так, к примеру, отразить одну из сильных атак танков противника вдоль железной дороги на Прохоровку (часть группы Пайпера) десантникам помог случайно оказавшийся юго-восточнее свх. «Октябрьский» отдельный артдивизион 58 мсбр 2 тк. Бригада подполковника Болдырева первой встретила на рассвете наступающие части мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Мотострелки сыграли в этот день важную роль, и многие погибли в тяжелых боях. Из донесения начальника политотдела 58 мсб, датированного 12 июля: «После совершенного 200-км марша 11.07.43 г. в 6.00 бригада вступила в бой. За сутки боевых действий бригада, по предварительным данным, имеет потери убитыми и ранеными, пропавшими без вести: в первом батальоне – 300 чел., во втором батальоне – 150 чел. и в 3-м батальоне убитыми – 24 чел., ранеными – 53 чел., пропавшими без вести – 39 чел. – всего 20 чел. В артдивизионе убиты, ранены и пропали без вести 31 чел. Всего по бригаде – 570 чел.

Потери в материальной части: 76-мм орудий – 3; автомашин «ГАЗ» – 3, личного оружия – 200 шт.

Силами бригады подбито и уничтожено около 40 танков, из которых 16 типа «Тигр», две автомашины, рота пехоты, около 50 автоматчиков противника.

В этом бою особенно отличился комсорг артдивизиона, член ВКП(б) наводчик сержант Борисов, подбивший из своего орудия 7 танков типа «Тигр»[219].

Бойцы отдельного истребительно-противотанкового артдивизиона 76-мм орудий бригады опоздали с выходом на указанный рубеж и спешили по дороге от станции в направлении свх. «Комсомолец» (через рубеж 1/26 гв. вдсп), когда столкнулись с почти двумя десятками танков, уже преодолевших рубеж 3/26 гв. вдсп и двигавшихся на позиции 1/26 гв. вдсп. 19-летний комсорг Михаил Борисов в тот день находился в третьей батарее, которой командовал ст. лейтенант Павел Ажиппо. Дивизион имел задачу выдвинуться в район совхоза «Комсомолец», но опаздывал, когда же в голове колонны заметили танки, последовала команда «К бою!».

На батарею двигалось 19 танков. Во время боя расчет одного из орудий, стоявшего у грейдерной дороги, погиб. М. Борисов бросился к орудию. По воинской специальности сержант был наводчиком, поэтому без труда справился с прицелом. Первый танк загорелся на средней дистанции, второй и третий – вблизи огневой позиции орудия…

Бой артиллеристов-противотанкистов всегда отличался особой ожесточенностью. Расчет орудия и танковый экипаж, вступая в схватку, сознают, что одному из них суждено погибнуть. Или ты уничтожишь танк, или он тебя вместе с пушкой вдавит в землю. Нередко первый снаряд накрывал весь расчет – немецкие оптические прицелы, стоявшие на танках, отличались высоким качеством. А тут артиллерист сумел в одиночку выстоять в ожесточеннейшей схватке и подбить 7 машин!

При отражении этой атаки отличилась вся батарея под командованием ст. лейтенанта Павла Ажиппо. Из 19 танков было подбито 16 – результат очень высокий. После того как М. Борисов подбил седьмую машину, танкисты противника сосредоточили весь огонь на его орудии. Через несколько минут очередным снарядом орудие было искорежено, а сержант контужен. За поединком наблюдал с НП 1-го батальона 58 мсбр, находившегося в с. Ямки, командир корпуса генерал-майор А.Ф. Попов. По его приказу Михаила на машине вывезли в госпиталь в с. Чернянка. Контузия оказалась легкой, и через несколько дней он был уже в строю. За этот подвиг ст. сержанту Михаилу Федоровичу Борисову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Параллельно с танковой группой Пайпера, которая штурмовала свх. «Октябрьский» от железной дороги через западные и юго-западные окраины, в его северную часть прорвался 2-й батальон с ротой «тигров» и дивизионом самоходок. Несколько сот человек мотопехоты при поддержке тяжелых танков атаковали левый фланг 287 гв. сп, смяли его и ворвались в Петровку. Под этот удар попал 2-й стрелковый батальон. В донесении подполковника Соловьева указано, что батальон был сбит с рубежа во время очередной атаки 80 танков противника и связь с ним потеряна. Иначе говоря, он был рассеян превосходящими силами немцев, и его подразделения отошли на северные окраины с. Прелестное, так как враг основные силы бросил на Петровку.

В это время из совхоза «Октябрьский» в Прелестное выходили топографический взвод и остатки 3-го дивизиона 7 гв. артполка. «В село Прелестное шли по балке, – вспоминает помощник командира топографического взвода старшина В. Уткин. – Она простреливалась неприцельным пулеметным огнем. Рядовому Л. Иоффе пуля пробила обмотку, но ногу не повредила. В селе за домами сидело много пехотинцев. Юго-восточнее села, где изредка рвались тяжелые снаряды, по полю метался какой-то старший офицер в плащ-палатке с пистолетом в руках, останавливая отходящих одиночных солдат и возвращая их назад в окопы»[220].

Прорыв к Петровке был вызван не только численным превосходством неприятеля. Штаб 287 гв. сп планировал построить оборону в два эшелона. В первом: от юго-западных окраин Михайловки (от моста из Андреевки) до сев. – вост. окраин с. Прелестное – 109-я отдельная штрафная рота под командованием ст. лейтенанта Чудотворова, от юж. окраин Михайловки (надпись на карте – 30) вдоль оврага до отрога оврага 1 км юго-западнее совхоза «Октябрьский» – 3 сб гв. ст. лейтенанта Полунского, от отрога оврага до горизонтали 240 высоты 252.2 – 2-й стрелковый батальон. На стыке 3-го и 2-го батальонов с батареями 45-мм и 76-мм орудий на южных скатах высоты 252.4 должен был занять оборону 1 сб гв. капитана К. Асхадова. Батарее 120-мм минометов предстояло оборудовать позиции в балке вост. Петровки и помочь огнем передовым батальонам.

Однако к 6.00 обстановка изменилась, и оборона была построена несколько иначе. Это трагическим образом повлияло на дальнейшие действия всего 287 гв. сп 3 сб не успел с рассветом выйти в свой район и сосредоточился в Прелестном, у двух мельниц, а на его участке окопался 2 сб. В связи с этим участок обороны штрафной роты комполка сократил и приказал удерживать только Михайловку (юж. и юго-зап. окраины села), а опоздавшим батальоном решил усилить оборону Прелестного – на случай если противник выйдет к свх. «Октябрьский». Решение комполка было верным, но произошло непредвиденное. Обратимся к документу. Из рапорта командира полка командиру 95 гв. сд: «…11.07.43 г. гв. ст. лейтенанту Полунскому была поставлена задача занять оборону на рубеже изгиб шоссейной дороги Михайловка, ж.-д. будка, буква «о» в надписи «Прелестное», но тов. Полунский указанного рубежа не занял, а сосредоточил весь батальон в балке, что юго-зап. совхоза имени Ворошилова.

На протяжении боев с 11 по 19.07.43 г. все управление батальоном тов. Полунский осуществлял из землянки – на удалении двух и более километров.

Считаю действия командира 3 сб как невыполнение приказа и прошу гв. ст. лейтенанта Полунского с занимаемой должности снять и предать суду военного трибунала.

К временному исполнению обязанностей командира 3 сб прошу допустить гв. ст. лейтенанта Блинова»[221].

Рапорт был написан уже после тех событий, 19 июля, а 11 июля, как и предполагал командир полка, сил 2 сб[222], чтобы отбить атаку 2-го гренадерского полка дивизии Виша, не хватило. Эсэсовцы ударили в двух направлениях: по левому флангу батальона (разведотряд) и через противотанковый ров у железной дороги (группа Пайпера) прошли к первым траншеям 3 пдсб полка Кашперского. В бой вступила его артиллерия и приданые две батареи 301 иптап. Эсэсовцы, развернувшись с левого фланга 2 сб, смяли оборону 3/26 гв. вдсп и через стык двух полков двинулись на совхоз, а оттуда – на Петровку. Остановить же эсэсовцев на заранее оборудованном рубеже у Прелестного было некому, и танки ворвались в Петровку. Из дневного донесения мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (между 16.40 и 17.00):

«11 июля в 4.50 2-й усиленный танково-гренадерский полк моторизованной дивизии СС «Адольф Гитлер» под прикрытием лесного массива в 1,5 км юго-зап. с. Ямки выдвинулся для наступления на Прохоровку. В 8.30 преодолен противотанковый ров южнее совхоза «Октябрьский», и в 10.30 приступили к штурму сев. – зап. части высоты 252.2, юго-вост. совхоза… которая в 14.10 с введением 2-го танкового полка дивизии и 3-й группы 2-го гренадерского полка была взята.

Решительно повлияли на итоги общего наступления фланговые атаки из с. Ямки с и высот сев. р. Псёл. Наступление на Прохоровку 11.07.43 г. в результате задержки обоих соседей (дивизии СС «Мертвая голова» и «Рейх». – З. В.) было приостановлено. Фронтальное наступление на Прохоровку из-за сильных противотанковых и артиллерийских обстрелов с юго-вост. окраин (свх. «Октябрьский». – З. В.) и господствующей высоты 252.4 возможно лишь при больших потерях.

Предложения. После взятия высоты 252.4 левым соседом провести артподготовку и бомбежку Прохоровки. Для исключения непосредственной опасности на флангах в 12.15 через лес сев. х. Сторожевое был введен 1-й танково-гренадерский полк, в то время как основные силы дивизии еще 11 июля должны были взять высоту 245.8, отделение совхоза «Сталинское».

Усиленный отряд разведки дивизии «Адольф Гитлер» с 10 июля ведет бой по прикрытию сев. фланга дивизии юж. Андреевки.

Оживленная деятельность вражеской авиации, прежде всего штурмовиков. Умеренная деятельность наших воздушных сил. Наши бомбы упали на дивизион самоходок, есть потери.

Достигнутые линии: до 16.30 зап. часть х. Сторожевое и лес сев. от него по направлению дороги, 500 м сев. – зап. высоты 252.2, вост. окраина совхоза «Октябрьский».

2-й танковый полк подчинен усиленному 2-му танково-гренадерскому полку.

1-й усиленный танково-гренадерский полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – Тетеревино. 2-й танково-гренадерский полк – юж. совхоза «Октябрьский». Артиллерийский полк – Тетеревино. 55-й минометный полк – совхоз «Комсомолец»[223].

Бригаденфюрер Виш предложил сконцентрировать огонь всей имеющейся артиллерии на участке наступления мд СС «Мертвая голова», с тем чтобы дать возможность ее частям овладеть хотя бы выс. 226.6 и прилегающим к ней районом. И лишь после этого, вероятно, ранним утром 12 июля его дивизия будет готова совместно с другими соединениями корпуса перейти в наступление на Прохоровку.

К этому моменту (на 16.30) части мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» достигли линии – западная часть Сторожевое, лес севернее от него по направлению дороги 500 м северо-западнее выс. 252.2, восточная окраина свх. «Октябрьский». Ее полки находились: 2-й гренадерский полк – южнее свх. «Октябрьский», 1-й танковый полк подчинен усиленному 2-му гренадерскому полку в районе выс. 252.2, 1-й усиленный гренадерский полк – Тетеревино, 1-й артиллерийский полк – Тетеревино. 55-й полк шестиствольных минометов – свх. «Комсомолец».

П. Хауссер связался по телефону с начальником штаба корпуса оберфюрером В. Остендорфом[224] изложил ситуацию и поступившее предложение. После непродолжительного совещания было принято следующее решение:

«Усиленный 1-й гренадерский полк с подчиненным ему истребительно-противотанковым дивизионом выступает в 4.50 и захватывает отделение свх. «Сталинское», Ямки. Совместно с 1-м батальоном 2-го гренадерского полка занимают позиции противника на дороге сбоку выс. 252.2.

Усиленный 2-й гренадерский полк, танковая группа и усиленный разведотряд находятся в готовности двинуться в наступление совместно с мд СС «Мертвая голова», когда эта дивизия нейтрализует вражеские атаки на наш фланг вдоль р. Псёл и захватит Прохоровку и холм 252.4.

Артиллерийский полк мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» высылает артиллерийского связного в штаб артиллерии мд СС «Мертвая голова» для поддержки атаки этой дивизии на холм 226.6»[225].

О том, что противник во второй половине дня 11 июля прорвал передний край тылового рубежа под Прохоровкой и его танковая группа вышла в район высоты 252.2, начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза A.M. Василевский узнал во время выезда вместе с командующим 5 гв. ТА генерал-лейтенантом П.А. Ротмистровым на рекогносцировку. Командарм вспоминал: «Около девятнадцати часов 11 июля на мой КП прибыл маршал А.М. Василевский. Я доложил ему о боевом построении армии и задачах, поставленных корпусам и приданной артиллерии. Он одобрил мое решение и сообщил, что у него состоялся разговор с Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, который поручил ему неотлучно находиться в 5 гв. танковой и 5 гв. общевойсковой армиях, координировать их действия в ходе сражения и оказывать необходимую помощь. Командующему фронтом Н.Ф. Ватутину Сталин приказал оставаться на своем КП в Обояни. На корочанское направление выехал начальник штаба фронта генерал-лейтенант С.П. Иванов.

Осталось еще достаточно светлого времени, и маршал предложил осмотреть намеченные мною исходные районы 29-го и 18-го танковых корпусов. Наш путь проходил через Прохоровку на Беленихино. Юркий «Виллис», подпрыгивая на ухабах, обгонял продвигавшиеся к фронту автомашины с боеприпасами и горючим. Навстречу медленно шли транспорты с ранеными. Кое-где на обочинах дороги стояли поврежденные грузовики и разбитые повозки.

Дорога протянулась через обширные поля пожелтевшей пшеницы. За ними начинался лес, примыкавший к хутору Сторожевое.

– Там, на северной опушке леса, исходные позиции 29-го корпуса. Правее будет наступать восемнадцатый танковый корпус, – пояснял я Василевскому.

Он пристально всматривался вдаль и прислушивался ко все нарастающему гулу боя. По клубам дыма, разрывам авиабомб и снарядов угадывалась линия фронта наших общевойсковых армий. Справа, километрах в двух, показались хозяйственные постройки совхоза «Комсомолец».

Вдруг Василевский приказал водителю остановиться. Машина свернула на обочину и резко затормозила у запыленных придорожных кустов. Мы открыли дверцы, отошли на несколько шагов в сторону. Явно послышался рокот танковых моторов. Потом показались танки.

– Генерал! В чем дело? – резко повернувшись ко мне, с досадой в голосе спросил Александр Михайлович. – Вас же предупреждали, что о прибытии ваших танков противник не должен знать. А они средь бела дня на глазах у немцев…

Я мгновенно вскинул бинокль. Действительно, через поле, подминая созревшие хлеба, в боевом порядке шли десятки танков, на ходу стреляя из короткоствольных пушек.

– Но это, товарищ маршал, не наши танки. Немецкие.

– Так где-то противник прорвался. Хочет упредить нас и захватить Прохоровку.

– Этого допустить нельзя, – сказал я Василевскому и по радио дал указание генералу Кириченко немедленно выдвинуть две танковые бригады навстречу немецким танкам и остановить их продвижение.

Вернувшись на мой КП, мы узнали, что немцы предприняли активные действия против почти всех наших армий»[226].

Несколько десятков боевых машин танкового полка дивизии Виша в ходе боя в свх. «Октябрьский» попытались прорваться вдоль железной дороги к окраинам ст. Прохоровка. Смяв 3 псб 26 гв. вдп, они подошли к боевым порядкам 23 гв. вдсп. Его бойцам пришлось бы очень туго, если бы не помощь нашей авиации. Часть артиллерии вражеской дивизии была выведена из строя, а часть меняла позиции, отходя от совхоза «Октябрьский». В этот момент и ударили летчики 1-го штурмового авиакорпуса генерал-лейтенанта В.Г. Рязанова.

Вот впечатление очевидца той штурмовки бойца 1-го батальона 287 гв. сп И.С. Вахромеева (он находился в тот момент с батальоном у высоты 254.2):

«…На позиции артиллеристов, расположенные перед нами, нападает группа желтовато-коричневых двукрылых фашистских самолетов. Это итальянские «капрони». Летая на небольшой высоте, они пикируют вертикально, очень точно сбрасывая бомбы почти у самой земли. Бомбовые разрывы вырастают в непосредственной близости от орудий.

В первый момент бомбежки артиллеристы укрылись было в ровиках. Но, очевидно, в этот момент началась немецкая атака, и последовала команда дать заградительный огонь. Батарейцы бросились к орудиям и открыли стрельбу.

…Через несколько минут фашистские самолеты улетели на юг. Когда дым и пыль улеглись, мы увидели на почерневших позициях опрокинутые орудия, возле которых передвигалось лишь несколько человеческих фигур, очевидно, те немногие, кто остался жив из числа отважных артиллерийских расчетов, сражавшихся до предела возможности.

На этот раз атака немцев была успешной, и передовые части советских войск отошли на рубеж Прохоровки. У совхозных строений на дороге, ведущей к Прохоровке, и возле нее появляются пылящие «коробочки» фашистских танков. Их десятки, вот уже около сотни, а все новые и новые броневые машины выползают из-за гребня высоты, пополняя растянувшуюся на полтора километра вдоль дороги вражескую танковую колонну. Во главе ее теперь ясно различимы громады «тигров».

Ветер дует от нас и относит гул танковых моторов. Устремившаяся к Прохоровке танковая колонна движется без выстрелов и, кажется, почти бесшумно, что усиливает впечатление необратимости ее натиска.

Советские войска также прекратили огонь по всему фронту, и кажется, что наш батальон с легким стрелковым оружием и тремя приземистыми противотанковыми пушками поддержки позади его позиций один противостоит фашистской армаде. В этот напряженный момент мечущееся воображение невольно приводит к мысли о несоизмеримых возможностях противоборствующих сил, о безысходности положения пехотинцев. Припав к оружию, бойцы были готовы принять неравный бой, до начала которого оставались считаные минуты.

Вдруг позади нас возникает нарастающий гул авиационных моторов. Оборачиваемся в окопчиках и видим вдалеке стелющуюся над землей компактную группу наших самолетов, быстро приближающихся к фронту. Они проходят передовую немного правее занимаемых нами позиций. С близкого расстояния ясно различим характерный профиль прославленных штурмовиков «Ил-2» – грозы фашистских танков. Их много. На бреющем полете «илы» виртуозно выполняют сложнейший для крупной группы самолетов маневр выхода на цель – с разворотом в линию поперек фронта. Затем, очевидно по команде, они враз полого наклоняются головной частью вниз, нацеливаясь корпусом на вражеские танки. И в этот момент из-под их крыльев вперед устремляются дымки стартующих реактивных снарядов. Одновременно часть штурмовиков открывает огонь из пулеметов, расположенных в голове самолетов, – видны частые вспышки выстрелов.

Дав залп ракетами, «илы» выровняли полет и, пролетев над вражеской колонной, обрушили на нее массу противотанковых авиабомб (птаб). Вслед за этим самолеты круто взмыли вверх, поспешно уходя от ожидаемой взрывной волны.

Оглушающий грохот одновременного разрыва тысяч бомб и реактивных снарядов прокатился по округе. На месте немецкой танковой колонны на всем ее протяжении забушевал шквал огня, черного дыма и вздыбившейся земли. Помнится, мощным взрывом один из телеграфных столбов обломило, как спичку, и подбросило в воздух на несколько десятков метров.

…Когда четверть часа спустя ветер развеял густые клубы пыли и толового дыма, перед нами предстала ставшая черной от гари и разметанной земли протяженная полоса поля, по которой совсем недавно двигалась к Прохоровке колонна фашистских танков. На этой полосе чадило около двух десятков подбитых бронированных вражеских машин, а уцелевшие немецкие танки уползали назад к совхозу «Октябрьский»[227].

В 17.00 11 июля эсэсовцы рассекли оборону 99 тбр и ворвались в с. Васильевка. Был подбит танк комбрига полковника Л.И. Малова, а сам он ранен и отправлен в медсанбат. «Руководство боем принял начальник штаба майор Осипов. Для восстановления положения было решено провести контратаку резервным танковым батальоном. Атака оказалась столь стремительной и дерзкой, что немцы, не оказав серьезного сопротивления, отступили.

Через некоторое время атака вновь повторилась на участке левого соседа – 287 гв. сп. В результате ожесточенного боя его батальоны были сбиты со своих позиций, немцы вышли к Петровке, а 99 тбр, окруженная в Андреевке, продолжала вести бой в полукольце до рассвета следующего дня.

Следует признать, что в тяжелейший момент боев под Прохоровкой, когда противник пытался обойти правый фланг 69А, ее командование не вполне владело ситуацией – управление войсками велось из рук вон плохо. Исполняющий обязанности начальника штаба полковник С.М. Протас не только своевременно не информировал штаб фронта об оперативной обстановке, но и сам толком не знал ее. Вот наглядный пример. В 12.40 Н.Ф. Ватутин вынужден запросить информацию об обстановке по телеграфу:

«1. Вышла ли стрелковая дивизия от Жадова на участок Васильевка, совхоз «Комсомолец»? Если нет, то где она?

2. Где находится 96 тбр, какую задачу она выполняет?

3. Где находится включенный в ваш состав 148 тп?

4. Что делает Бурдейный?

5. Что вам известно об обстановке в районе Богородицкое?

Имеете ли вы связь с Рогозным? Сколько танков в 148 тп?»[228]

На поставленные вопросы командующий не смог получить вразумительного ответа. Штаб армии не знал оперативной обстановки на прохоровском направлении, не имел связи с дивизиями 5 гв. А, которые в это время вели тяжелейшие бои в этом районе. Командующий фронтом был вынужден сам объяснять начальнику штаба положение на правом фланге армии, а также сообщать, сколько в строю находится боевых машин в танковых частях и соединениях, приданных его армии. Н.Ф. Ватутин:

«1. Немедленно устраните недочеты в работе штаба. К вашему стыду, вы не знаете обстановку в такой серьезный момент… Организуйте бесперебойную связь.

2. Без надобности Бурдейного в бой не втягивать, учитывая известную вам перспективу (командир 48 ск генерал-майор З.З. Рогозный просил о помощи силами 2 гв. тк. – З. В.). Отражение атаки на прохоровском направлении должен осуществить Рогозный своими средствами, и за это лично отвечать будет Рогозный.

…На Прохоровском направлении должна выйти одна дивизия вашего соседа справа. Немедленно организовать с ней взаимодействие.

4. Приказываю 148 тп немедленно направить по маршруту… Полку прибыть в Бол. Псинку и явиться к Жадову в его подчинение. Квартира Жадова – ур. Сокрово (3 км зап. Бол. Псинки). В указанный пункт полку прибыть 11 июля к 20.00. Обеспечить горючим и боеприпасами. Командиру полка или начальнику штаба выехать к Жадову немедленно и явиться к нему не позднее 18.00 за получением задач…»[229]

Приведенный разговор свидетельствует не только о слабой исполнительской дисциплине в управлении 69А, низком уровне подготовки начальника штаба[230], но и об очень сложном положении, в котором приходилось работать командующему Воронежским фронтом в те напряженные дни. После того как 6 июля И.В. Сталин лично направил начальника штаба фронта С.П. Иванова в Корочу – к командующему 69А «на усиление», нагрузка на Ватутина значительно возросла. Ему приходилось заниматься не только планированием действий войск всего фронта, но и, как видно из приведенного выше разговора, решать текущие вопросы за начальника штаба: налаживать работу армейских штабов, отчитывать нерадивых офицеров и собирать по крохам танки на случай прорыва под Прохоровкой. Без сомнения, Н.Ф. Ватутин был талантливым, хорошо образованным полководцем. К тому же за время службы в Генеральном штабе он приобрел широкий кругозор, блестяще овладел штабной культурой. Практический опыт Николай Федорович получил в 1941 г., будучи начальником штаба Северо-Западного фронта, а с середины 1942 г. – командующим Воронежским фронтом. Однако сложившаяся ситуация в штабе фронта не могла не сказаться на работе командующего, на качестве принимаемых им решений, а главное – на их исполнении штабами всех уровней.

В 19.45 командующий Воронежским фронтом подписал боевое распоряжение командующему 69А и командиру 2 тк: «Вследствие вашей беспечности и плохого управления противник прорвался в Петровку и к Прохоровке.

Приказываю вам, под вашу личную ответственность, совместно с частями Ротмистрова и Жадова уничтожить прорвавшегося противника и сегодня же выйти на фронт Васильевка, Беленихино»[231].

Об этом драматическом моменте впоследствии вспоминал командующий 5 гв. А так: «…Надо признать, мы не предполагали, что события на фронте будут развиваться столь стремительно и что нам не удастся заблаговременно занять оборону на рубеже Обоянь, Прохоровка»[232].

Эмоции командующего фронтом понять можно. Прорыв немцев к станции Прохоровка в стратегическом плане не имел катастрофических последствий, но сулил много неприятностей. Станция находилась как бы на краю тыловой полосы обороны 6 гв. А, дальше уже шли отсечные армейские рубежи, а затем – на расстоянии 20–23 км – первый фронтовой тыловой рубеж. При планировании оборонительной операции командование фронта основной расчет делало на удержании противника в тактической зоне обороны – ее первых двух полосах. Следовательно, и подход к их сооружению, тщательность подготовки, насыщенность инженерными сооружениями соответствовали задачам, которые на них возлагались. Так, первые две армейские полосы возводили войска армий первого и второго эшелонов: 6 гв., 7 гв. и 69А. Требования к ним были очень высокие. Бойцы и командиры этих объединений без разъяснений понимали, что их жизнь зависит во многом от уровня подготовки обороны, поэтому трудились добросовестно. Вышестоящим армейским руководством систематически проводились проверки готовности инженерных сооружений с выездом на места. Войска три месяца изучали местность, ориентиры и рубежи, пристреливали их – одним словом, готовили позиции для себя.

Армейскую (тыловую) полосу возводили уже саперы и местное население. Многое, что было запланировано, сделать не удалось. Местных жителей отвлекали на сооружение аэродромов, строительство участка железной дороги Старый Оскол – Ржава. Так, на рубеже с. Васильевка, совхоз «Комсомолец», высота 258.2 мирные жители и бойцы 285 сп оборудовали лишь одну линию траншей, а на участке Прелестное, совхоз «Октябрьский», высота 252.2, с. Ямки, х. Сторожевое окопные работы лишь начали производиться. Подошедшие сюда в ночь на 11 июля части 9 гв. вдд занимались самоокапыванием, минирование производилось поспешно, уже после выхода немцев на прохоровское направление.

Теперь можно представить, что могло произойти, если бы противник взял Прохоровку, то есть преодолел армейский рубеж. Без сомнения, он был бы остановлен: в 10 км уже стояли основные силы 5 гв. ТА, на подходе была 5 гв. А, но при отходе на новые рубежи войска понесли бы большие потери.

Кроме того, при овладении станцией Прохоровка у противника появлялась бы реальная возможность выйти в тыл 6 гв. А через излучину р. Псёл и дальше – на Обоянь. К счастью, этого не произошло 11 июля, не удалось это противнику и в последующие дни.

Взятие совхоза «Октябрьский» и дальнейшее продвижение противника к станции Прохоровка нарушили начавшуюся по приказу Ватутина подготовку к проведению контрудара 12 июля. Менялся рубеж развертывания 5 гв. ТА, пошла насмарку работа по подготовке артиллерийских позиций.

Для ликвидации прорыва начали спешно стягивать имеющиеся поблизости силы. Первой нанесла удар штурмовая авиация (об этом уже говорилось ранее), но этого оказалось недостаточно. Эсэсовцы продолжали настойчиво атаковать танками позиции десантников. Оперативная информация № 00260 штаба 69А на 19.30 11.07.43 г.:

«В 19.20 из района Михайловки прорвались до 100 танков противника и достигли высоты 252.2. Пехота отсечена, идет бой с прорвавшимися танками.

Командующий 69-й армией приказал:

48-му стрелковому корпусу во взаимодействии со 2 тк и 2 гв. Ттк уничтожить прорвавшуюся группировку противника. Командир 48 ск выехал на место боя в район 2 тк»[233].

В 17.00 2 гв. Ттк перешел в оперативное подчинение командующего 5 гв. ТА. Шифрограмма № 00117 от 22.35 11 июля 1943 г. А.С. Бурдейного П.А. Ротмистрову:

«Я получил задачу командующего Воронежским фронтом через командира 48 ск Рогозного контратаковать танки противника в направлении Сторожевое, Прохоровка в 20.00 11.07.43 г.:

4 гв. тбр выдвинулась вдоль железной дороги сев. Беленихино и вступила в бой в этом районе.

25 гв. тбр наступает в направлении Сторожевое, отделение совхоза Сталинское.

26 гв. тбр из района Шахова вывожу в лес вост. Виноградовки.

С наступлением темноты бригады станут на свои места согласно Вашему распоряжению.

Корпус с утра 12.07.43 г. будет готов действовать по Вашему приказу»[234].

Первым, как и требовала обстановка, отреагировал комдив-95 полковник А.Н. Ляхов. Оборону в районе прорыва начали усиливать артиллерией. К высоте 252.4 из-за р. Псёл спешно перебросили две батареи 103 иптап майора П.Р. Бойко. Чтобы блокировать попытки врага форсировать р. Псёл у Петровки, юго-восточнее села развернулась 5-я батарея 2-го дивизиона 233 гв. ап, сюда же подошел 3-й батальон 284 гв. сп. В полосу обороны 287 гв. сп сев. совхоза выдвинулся резерв командира дивизии – рота автоматчиков. Для централизации управления всей артиллерией на этом участке сюда прибыл начальник штаба артиллерии 95 гв. сд майор Ф.И. Терехов[235]. Как отмечал впоследствии командующий артиллерией дивизии полковник Н.Д. Себежко, начштаба с честью справился с задачей в непростой обстановке боя. Он оперативно взял управление всеми артсредствами в районе прорыва в свои руки и без проволочек организовал сосредоточенный огонь по прорвавшимся танкам. Это дало свои результаты – немцы оставили Петровку и даже отошли из свх. «Октябрьский». Однако к исходу дня совхоз опять был взят силами 2-го гренадерского полка при поддержке 2-го батальона 1-го танкового полка дивизии Виша.

Когда эсэсовские танки прорывались к Петровке, около 17.30 рота дивизии «Мертвая голова» с 12 танками попыталась форсировать р. Псёл у с. Красный Октябрь, чтобы оттянуть часть сил оборонявшихся с главного направления. Но эта попытка провалилась – 290 гв. сп контратакой отбросил противника.

Из оперативной информации № 00262 штаба 69А на 23.00 11.07.43 г.: «К 22.00 на правом фланге 183 сд наступление приостановлено, 10 танков прорвались из района высоты 252.2 в направлении Прохоровки…

…В 20.00 46 танков вели наступление из Шляхово на Ломово, одновременно авиация противника двумя группами по 70–75 самолетов подвергла сильной бомбардировке колонны обозов, тылы 35 ск в районе Казачье, Верхний Олышанец, Ново-Оскочное. По данным, требующим проверки, в 22.00 противник ворвался в Верхний Олыпанец силой до 30 танков»[236].

Стабилизировать обстановку под Прохоровкой удалось лишь между 22.00 и 23.00 общими усилиями оборонявшихся частей и подошедших резервов.

Из приведенных выше документов начинает вырисовываться замысел врага. 11 июля командующий 4ТА планировал после прорыва к Прохоровке развернуть часть сил для окружения 48 ск 69А. Ясно обозначилось очертание клещей: эсэсовский корпус – юго-западнее Прохоровки, а армейская группа «Кемпф» – с юга. Благодаря стойкости и упорству гвардейских соединений выполнить с ходу задуманное не удалось. Но этот план оставался в силе, была внесена лишь поправка по времени. Если мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», получив отпор 11 июля, перенесла решающий штурм станции на 12 июля, то 3 тк вечером 11 июля, пытаясь использовать неразбериху и частичную потерю управления в войсках 69А после прорыва на стыке 48 ск и 35 гв. ск, начал пробиваться в направлении Прохоровки с юга. В итоге боевая группа 6 тд на рассвете 12 июля овладела селами Ржавец, Выползовка и Рындинка, создав тем самым серьезную угрозу тылу контрударной группировке 5 гв. ТА и 5 гв. А.

К полуночи 11 июля ожесточение боя спало. Оберфюрер Т. Виш отвел часть танкового полка за противотанковый ров юго-западнее выс. 252.2. По воспоминаниям немцев, участников сражения, примерно в 150 метрах от восточных окраин свх. «Октябрьский» стали боевые машины авангардной 7-й танковой роты под командованием хауптштурмфюрера (капитана) Тлемана. Всего же, как писал в своей книге о боевом пути мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» ее бывший начальник штаба Р. Леман, на высоте 252.2 осталось примерно 33 танка. В районе высоты и в совхозе интенсивно закреплялся 2-й батальон 2-го гренадерского полка и противотанковая артиллерия, а за железной дорогой – 1-й батальон с дивизионом штурмовых орудий. На левом фланге дивизии, перед селами Прелестное, Михайловка, Андреевка, окапывались разведотряд и истребительно-противотанковый дивизион. Этим подразделениям 2 тк СС и предстояло первыми вступить в бой с бригадами передового эшелонов 29 и 18 тк армии генерала П.А. Ротмистрова.

Где же был остановлен враг вечером 11 июля? Это непростой и важный вопрос. Ответ на него дает возможность уточнить рубеж, с которого 12 июля 5 гв. ТА перешла в атаку, что позволяет, в свою очередь, судить о территориальных результатах контрудара в полосе армии.

Но у кирпичного завода бой не ослабевал. Здесь заняла огневую позицию 5-я батарея комсомольца гв. лейтенанта В.Я. Коробко. Расчет первого орудия, у которого находился Коробко, подбил средний танк врага. Стальная громадина, вздрогнув, остановилась. Из открывшихся люков выпрыгнули танкисты в черной форме с черепом и скрещенными костями на петлицах. Они пытались скрыться в лощине, но артиллеристы уничтожили их из карабинов. Пулеметная очередь из другого танка вывела расчет из строя. Был ранен и командир батареи. Но мужественный офицер сам встал за панораму и вместе с уцелевшим номером расчета продолжал вести бой, артиллеристы, воодушевленные примером своего командира, подбили еще два вражеских танка и автомашину. Уничтожив три танка и автомашину, батарея гв. лейтенанта Коробко не пропустила врага и у кирпичного завода.

С наступлением темноты противник отвел танки в район совхоза «Октябрьский», оставив на сев. – вост. скатах высоты сев. совхоза мотопехоту и противотанковую артиллерию»[237].

Из приведенного отрывка следует, что 1-я батарея гв. лейтенанта Н.Н. Троицкого и 2-я батарея гв. ст. лейтенанта П.С. Грузинского из 1-го дивизиона вели бои с танками противника перед кирпичным заводом (артель «Большевик»), а батарея лейтенанта В.Я. Коробко из 2-го дивизиона – у кирпичного завода. На схеме, приведенной в книге, позиции обоих дивизионов обозначены вообще-то за кирпичным заводом. Эта артель располагалась в нескольких сотнях метров от западных окраин станции Прохоровка. Если принять эту схему как соответствующую истинным событиям, то получается, что эсэсовцы 11 июля практически вошли в Прохоровку. Причем авторы версии ссылаются на документы, хранящиеся в ЦАМО РФ. Однако, если опираться на документы, доступные сегодня для исследователей, то события развивались иначе. Несмотря на все усилия, враг так и не вошел в Прохоровку. В оперативной сводке № 1 к 20.00 11 июля 1943 г. начальник штаба 33 гв ск, в котором, кстати, служил один из авторов упомянутой книги – П.Г. Скачко, гв. полковник Стражевский сообщал:

«…2. Наступление пехоты и танков противника приостановлено на фронте: южная сторона оврага, что восточнее Петровки, западная окраина Прохоровки».

Этот рубеж проходит примерно в 2 км от кирпичного завода. В этом районе батарей 1-го дивизиона не было в течение всего дня. Их позиции были оборудованы с другой стороны железной дороги и прикрывали юго-западные и южные окраины Прохоровки. Вот отрывок из воспоминаний командира 1-го артдивизиона 7-го гв. артполка К.В. Казакова:

«В начале июля 1943 г. я командовал 1-м дивизионом 7-го гв. воздушно-десантного артполка и имел звание «гвардии капитан». Полк входил в состав 9-й воздушно-десантной дивизии, которая в то время располагалась в районе Старого Оскола.

В составе дивизиона было три батареи: 1-я (пушечная, 76-мм пушки «ЗИС-3») под командованием гв. лейтенанта Николая Николаевича Троицкого, 2-я (пушечная, 76-мм пушки «ЗИС-3»), которой командовал гв. ст. лейтенант Павел Семенович Грузинский, и 3-я (гаубичная, 122-мм гаубицы) под командованием Василия Дмитриевича Трошкина. Дивизион был полностью укомплектован личным составом и орудиями. В качестве тягачей использовались автомашины «Студебекер»…

В ночь на 11 июля 1943 г. полк получил приказ совершить марш (около 120 км) и к 4.00 сосредоточиться в районе Прохоровки. Дивизион прибыл на место примерно в 3 часа 30 минут. Мне была поставлена задача занять позицию на юго-зап. окраине Прохоровки (слева от железной дороги) и к 7.00 быть готовым к открытию огня прямой наводкой.

После рекогносцировки местности мною было принято решение: 1-ю батарею расположить на зап. окраине Прохоровки (фронтом на запад), 2-ю – уступом вперед и вправо (вдоль линии железной дороги), вост. высоты 252.2, а 3-ю – уступом вперед и влево; задача – прикрыть фланговым огнем Прохоровку от прорыва немецких танков, а также обеспечить огневую поддержку 2-му батальону 26 гв. вдсп, расположенного слева от железной дороги, и 28-му гв. вдсп, расположенному на левом фланге дивизии.

После получения задачи личный состав приступил к оборудованию огневых позиций, наблюдательных пунктов, восстановлению связи. На огневых позициях батарей были расчищены площадки под орудия, вырыты ниши под боеприпасы и ровики для расчетов, произведена маскировка огневых позиций и средств тяги. Взводом управления дивизиона был оборудован командный пункт (КП) дивизиона, телефонная связь с командирами батарей, находящихся на огневых позициях, боеприпасы были полностью выложены на огневые позиции, а автомашины – в укрытиях, на расстоянии 250–400 м от огневых позиций батарей.

К 7 часам утра дивизион был готов к бою. Примерно в 10 часов из лощины юго-зап. высоты 252.2 появилось около 20 немецких танков. Потеснив стрелковые подразделения и продолжая движение к Прохоровке, танки вышли на рубеж 700–800 м от 1-й батареи. Впереди двигалось самоходное орудие. Оценив обстановку, я приказал командиру 1-й батареи гв. лейтенанту Н.Н. Троицкому открыть огонь одним орудием по самоходке. Первый выстрел – прямое попадание! Однако бронебойный снаряд, попав в лобовую часть брони, срикошетил, не причинив самоходке никакого вреда. САУ остановилась и ответным выстрелом вывела стрелявшее орудие из строя (был пробит щит и разбита панорама).

Вот тут-то и сработало принятое мною тактическое решение расположить батарею «углом назад». Дал команду гв. ст. лейтенанту П.С. Грузинскому открыть огонь одним орудием по самоходке, которая стояла еще на месте и находилась от батарей на расстоянии 450–500 м. Первым выстрелом борт САУ был пробит, а от второго она запылала, к большому сожалению, проявивший большое мужество и отвагу в этом бою гв. старший лейтенант Павел Семенович Грузинский, находясь в боевых порядках пехоты, 14 или 15 июля был сражен вражеской пулей. Воодушевленные успехом, 1-я и 2-я (в этом бою 1-я батарея участия не принимала) батареи открыли огонь по танкам противника бронебойными снарядами и с установкой на картечь по пехоте. Потеряв еще один «Тигр», семь средних танков и до двух рот пехоты, немцы вынуждены были отойти.

Через некоторое время противник предпринял вторую атаку с учетом расположения 1-й и 2-й батарей и попал под фланговый огонь 3-й батареи гв. лейтенанта Трошкина. Губительный огонь по бортам и гусеницам танков гаубичной батареи оказался главным, если не решающим средством в отражении этой танковой атаки немцев. Оставив на поле боя еще один «Тигр», пять средних танков, две автомашины и до взвода мотопехоты, противник вынужден был отойти на исходные позиции на нашем участке и прекратить атаки.

Несмотря на ожесточенные атаки танков, артиллерийско-минометный огонь и бомбежку, потери в материальной части и в личном составе были минимальными: выведено из строя одно орудие (первым стрелявшее по самоходке), ранено около десяти человек из расчетов и три – из взвода управления (при восстановлении связи). Почти все раненые остались в строю, а орудие было восстановлено (готово к бою) в ночь на 12 июля.

Под воздействием противника 2-й и 3-й батальоны 28 гв. вдсп отошли к Прохоровке, оставив 3-ю батарею почти без прикрытия. Мне с командного пункта дивизиона пришлось наблюдать, как командир нашего полка гв. майор В.К. Валуев с пистолетом в руках останавливал отходивших стрелков.

Мне не было известно, что обстановка справа от железной дороги была более угрожающей и сложной, чем на нашем участке. Учитывая удачное расположение огневых позиций дивизиона, я решил их не менять»[238].

Судя по воспоминаниям артиллеристов 7 гв. вдап, авторы упомянутой книги многое добавили от себя. Не было в дивизионе убитых наводчиков, а батареи Троицкого и Грузинского находились с другой стороны железной дороги и вести бой у кирпичного завода, как описано в книге, не могли. Весь дивизион располагался юго-зап. Прохоровки, а кирпичный завод находился на зап. окраинах, за позициями 1-го батальона 26 гв. вдсп. Подразделения батальона с рубежа обороны в течение всего дня сбиты не были, следовательно, танки противника выйти к кирпичному заводу не могли. Возможно предположить, что группа автоматчиков и просочилась через балки к «Артели инвалидов», но они не могли смять оборону всего батальона.

Вот еще одно свидетельство – заместителя командира 1-го батальона гв. ст. лейтенанта Ф.А. Галаганова: «В ночь на 11 июля батальон прибыл под Прохоровку и занял временную оборону во втором эшелоне полка. Оборона проходила по высоте справа от железной дороги и зап. станции Прохоровка. Левый фланг батальона находился в 100–150 м от железной дороги, правый упирался в балку. Взвод IITO (45-мм пушек) занял огневую позицию за боевым порядком стрелковых рот на удалении примерно 100 м и ближе к правому флангу.

С утра 11 июля подразделения первого эшелона вступили в бой с противником. Через некоторое время в мое распоряжение была выделена группа бойцов (5–6 человек), и было приказано доставить боеприпасы в подразделения первого эшелона. Взяв боеприпасы, шли по лощине из-за правого фланга батальона.

Во второй половине дня около десяти немецких танков прорвались через оборону подразделений первого эшелона и вышли на правый фланг 1-го батальона.

В связи с подготовкой к предстоящему наступлению оборона батальона не была оборудована в противотанковом отношении. В этих условиях от личного состава требовались выдержка, воля, мужество и самообладание. Немецкие танки подошли совсем близко. Никто не дрогнул. По единой команде был одновременно открыт огонь из орудий ПТО, противотанковых ружей и стрелкового оружия. Немцы этого не ожидали. Бой длился около часа. Было подбито три танка, остальные ушли обратно и больше не появлялись.

Мы имели потери, обе 45-мм пушки разбиты. В расчетах были убитые и раненые. В других подразделениях батальона потерь не было»[239].

О том, что противник не был в Прохоровке, свидетельствует и карта командующего артиллерией 95 гв. сд полковника Н.Д. Себежко, которой он пользовался в эти дни[240]. На ней четко обозначена линия фронта на 20.00 11 июля – она проходит примерно в полукилометре от окраин и в 1,5 километре от кирпичного завода, как и указано в донесении начальника штаба 33 гв. ск. Около 19.00 под Прохоровку прибыл A.M. Василевский. После оценки обстановки начальник Генештаба для усиления обороны 9 гв. вдд в районе Петровки приказал П.А. Ротмистрову выдвинуть части 18 тк, а в случае дальнейшего продвижения противника нанести в 21.00 контрудар. Но немцы больше активности не проявляли.

«Я приказал командиру 95 гв. сд гв. полковнику Ляхову и командиру 9 гв. вдд гв. полковнику Сазонову ночной атакой выбить противника с занятых им позиций и восстановить прежнее положение», – докладывал командир 33 гв. ск генерал-майор И.И. Попов в 20.00 генералу А.С. Жадову[241].

Бой начался перед рассветом, но существенных результатов он не дал. Эсэсовцы быстро создали мощную систему огня с использованием орудий ПТО и САУ. Наши части сбили боевое охранение противника, но вернуть совхоз «Октябрьский» или хотя бы подойти к нему на прямой выстрел не удавалось. Под прикрытием ночной атаки на исходные рубежи начали выходить бригады 5-й гв. танковой армии и части 42 гв. сд, готовившиеся с утра вступить в бой.

Как развивались события 11 июля юго-западнее Прохоровки – восточнее железной дороги? В течение всего 11 июля кровопролитные бои шли восточнее урочища Сторожевое и на подступах к отделению совхоза «Сталинское», который располагался на северо-восточных окраинах леса у урочища. В районе отделения совхоза «Сталинское», оседлав железную дорогу, дрались подразделения 227 сп 183 сд. «К исходу дня, после восьмой атаки, танки врага вдоль полотна железной дороги глубоко вклинились в оборону полка, – вспоминал командир этого полка майор В.Е. Сажинов. – А после девятой атаки вышли к командному пункту полка, как доложил мне в последнюю минуту начальник штаба полка капитан А.П. Соколов. Связь со штабом и всеми подразделениями оказалась нарушенной, наблюдательный пункт пришлось покинуть. Быстро сгустились сумерки, наступила ночь. Однако в результате энергичных действий капитана Соколова, заместителя Парамошкина и Бобкова, офицеров штаба полка и командиров подразделений нам удалось быстро восстановить нарушенное управление, вывести полк и привести его в порядок. Через несколько часов он был уже боеспособен, хотя и понес значительные потери, был сильно измотан ночным маршем и тяжелым дневным боем.

Хотя исход боя оказался неблагоприятным, но при таком соотношении сил это было сродни победе. В результате мы выиграли у врага целые сутки для командования, которое получило возможность сосредоточить силы для контрудара»[242].

В течение всего дня, с небольшими перерывами, шли ожесточеннейшие бои в урочище Сторожевое. Используя складки местности и лесной массив, 169 тбр, усиленная батальоном 58 мсбр, совместно с частями 183 сд успешно оборонялась. Участок: с. Ивановский Выселок, х. Сторожевое, с. Правороть и высота 241.6, лес севернее х. Сторожевое, отделение совхоза «Сталинское», с. Ямки был вторым, наиболее опасным направлением, где враг мог прорваться к Прохоровке. Весь день по этим двум направлениям настойчиво пытались прорваться части мд СС «Дас райх» (от с. Ивановский Выселок) и мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (через отделение совхоза «Сталинское»).

Они совместно с частями дивизии Виша сумели вклиниться в лесной массив сев. – вост. хутора и овладели отделением совхоза «Сталинское». Возникла угроза окружения 169 тбр в х. Сторожевое, если дивизия «Рейх» прорвется через Ивановский Выселок в лес южнее хутора. Эти клещи враг мог сомкнуть под покровом ночи. Поэтому прибывший в 20.30 на КП 25 гв. тбр в х. Дальний Должик командир 2 гв. тк полковник А.С. Бурдейный приказал подполковнику С.М. Булыгину вывести бригаду на северо-западные, западные и южные окраины х. Сторожевое для отражения возможной атаки эсэсовцев из отделения совхоза «Сталинское». В 21.30 батальоны бригады прибыли на место и заняли оборону, но боя вести не пришлось. Немцев выбили из Петровки другие части, а попыток ударов на Сторожевое противник больше не предпринимал. Еще до полуночи 25 гв. тбр ушла к Виноградовке – готовиться к утреннему наступлению.

С утра особенно тяжелый бой пришлось выдержать 755-му отдельному истребительно-противотанковому дивизиону (оиптд) под командованием капитана Терехова из 2 гв. Ттк. Это подразделение до 10 июля находилось в оперативном подчинении командира 26 гв. тбр и располагалось в противотанковом опорном пункте в Шахово, оседлав дорогу, идущую из Лески в Рындинку. После овладения противником совхозом «Комсомолец» и с. Ивановский Выселок полковник А.С. Бурдейный, опасаясь дальнейшего продвижения его на Виноградовку и Сторожевое, приказал перебросить дивизион в район Виноградовки, на безымянную высоту в 2 км вост. села.

Дивизион, имевший на вооружении 85-мм зенитные пушки образца 1939 г., представлял собой мощную силу. Бронебойный снаряд этого орудия обладал высокой начальной скоростью и при угле встречи 90° на дистанции 1000 м мог пробить броню до 100 мм. Это означало, что орудийный расчет мог бороться с любыми танками противника. Кроме того, используя конструктивные особенности зенитного орудия, огонь можно было вести, не двигая пушку, – в любом горизонтальном направлении. Установленный механизм автоматического открытия затвора позволял выдерживать высокий темп стрельбы – до 20 выстрелов в минуту. Единственный серьезный недостаток при применении орудия против танков – его большие габариты по высоте (более 2 м). Из-за этого орудие было сложно замаскировать, поэтому при отражении атак танков подразделения несли большие потери.

С утра 11 июля части дивизии СС «Дас Райх» предприняли атаку из Тетеревина в направлении Сторожевое через Ивановский Выселок. 15 танков вышли на юж. опушку рощи, что юго-зап. Сторожевого, а 3 тяжелые машины даже прорвались на окраины хутора. Одновременно еще 15 танков с мотопехотой двинулись вдоль железной дороги. Позиции дивизиона противник выявил, вероятно, еще до начала атаки, и по нему был нанесен сосредоточенный огонь шестиствольных минометов. Однако артиллеристы выдержали этот удар, и когда танки пошли в атаку, расчеты в полную силу использовали мощь зенитных орудий. Не выдержав плотного и меткого огня, противник приостановил атаку. На поле боя остались дымиться вражеские машины. Понесли потери и артиллеристы: 6 человек погибло, 31 – ранен, разбиты 4 орудия и 3 автомашины «Студебекер»[243].

Решительный отпор, который дал 755 оиптд, заставил противника изменить свой замысел. Это была его единственная атака в течение дня на этом направлении. Эсэсовцы основные усилия направили на Прохоровку, вдоль железной дороги и леса восточнее Сторожевого.

Существенно не изменилась относительно 10 июля оперативная обстановка и в излучине р. Псёл. Планы Хауссера форсировать реку частями мд СС «Мертвая голова» и прорваться в северо-восточном направлении были полностью сорваны. Из утреннего донесения штаба дивизии: «Запланированное форсирование реки в ночь на 11 июля 1943 г. дивизией «Мертвая голова» для продолжения наступления рано утром с плацдарма затянулось из-за того, что мостовая колонна из-за вражеского артиллерийского огня въехала в балку и лишь рано утром прибыла в указанную для возведения переправы точку. Поэтому время наступления перенесено и было запланировано начать после завершения строительства моста.

…Хотя в 14.20 севернее Богородицкого два моста через реку Псёл были установлены, наступление дивизии 11 июля с плацдарма уже невозможно. Дождь до такой степени размыл дороги и местность, а также береговые откосы, что даже танки местами останавливаются. Таким образом, передвижение тяжелых орудий на очень крутом восточном берегу исключается. К тому же из-за погодных условий воздушная поддержка невозможна. Эти обстоятельства вынуждают перенести срок наступления на 12 июля. Учитывая возрастающие возможности врага, это самый крайний срок, чтобы наступление на северном берегу вообще возможно было осуществить.

При дальнейшем переносе наступления невозможно будет удерживать относительно небольшой плацдарм от многократных вражеских атак в течение 11 июля, число и мощь которых возрастает»[244].

Таким образом, несмотря на то что удалось предотвратить прорыв тыловой оборонительной полосы и удержать станцию Прохоровка, к исходу 11 июля оперативная обстановка здесь оставалась предельно сложной и неустойчивой. За два дня боев немцы продвинулись на 5 км, овладели ключевыми узлами обороны: совхозами «Комсомолец», «Октябрьский», высотой 252.2, – потеснив наши части в районе х. Сторожевое. В окружении оказалась часть сил 2 тк, оборонявших Васильевку, Андреевку и Михайловку. Эсэсовцы сумели создать плацдарм на северном берегу р. Псёл и подготовили переправы для переброски танков, в том числе и «тигров», в излучину. И это несмотря на то, что командованию Воронежского фронта удалось сосредоточить на 10-км участке под Прохоровкой значительные силы.

Переправа 3 тп СС мд СС «Мертвая голова» в районе с. Красный Октябрь (Ключи) через р. Псёл. Июль 1943 г (NARA USA)

До станции оставалось 1,5 км, но главное – противнику противостояли части, поспешно перешедшие к обороне. Было ясно – враг готовится к решающему рывку. В этой непростой обстановке главная надежда командования фронта оставалась на танковую армию генерала Ротмистрова. Именно она по замыслу Ватутина должна была кардинально изменить ситуацию на следующий день и вырвать инициативу у противника.

В 21.00 в штаб 5 гв. ТА приехал A.M. Василевский. Выслушав доклад о готовности армии к боям, он сообщил, что в связи со сложной обстановкой наступление, вероятно, придется перенести на 3.00. Значит, следует быть готовыми к такому развороту событий.