Полицаи

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

УКАЗ от 19 апреля 1943 г. N 39

О МЕРАХ НАКАЗАНИЯ ДЛЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗЛОДЕЕВ, ВИНОВНЫХ В УБИЙСТВАХ И ИСТЯЗАНИЯХ СОВЕТСКОГО ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ И ПЛЕННЫХ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ, ДЛЯ ШПИОНОВ, ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ ИЗ ЧИСЛА СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН И ДЛЯ ИХ ПОСОБНИКОВ.

В освобожденных Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков городах и селах обнаружено множество фактов неслыханных зверств и чудовищных насилий, учиненных немецкими, итальянскими, румынскими, венгерскими, финскими фашистскими извергами, гитлеровскими агентами, а также шпионами и изменниками родины из числа советских граждан над мирным советским населением и пленными красноармейцами. Многие десятки тысяч ни в чем неповинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей и частей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников Гестапо, бургомистров и военных комендантов городов и сел, начальников лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей. Между тем, ко всем этим преступникам, виновным в совершении кровавых расправ над мирным советским населением и пленными красноармейцами, и к их пособникам из местного населения применяется в настоящее время мера возмездия, явно несоответствующая содеянным ими злодеяниям. Имея в виду, что расправы и насилия над беззащитными советскими гражданами и пленными красноармейцами и измена родине являются самыми позорными и тяжкими преступлениями, самыми гнусными злодеяниями, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Установить, что немецкие, итальянские, румынские, венгерские, финские фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники родины из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилии над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.

3. Рассмотрение дел о фашистских злодеях, виновных в расправах и насилия над мирным советским населением и пленными красноармейцами, а также о шпионах, изменниках родины из числа советских граждан и о их пособниках из местного населения возложить на военно-полевые суды, образуемые при дивизиях действующей армии в составе: председателя военного трибунала дивизии (председатель суда), начальника особого отдела дивизии и заместителя командира дивизии по политической части (члены суда), с участием прокурора дивизии.

4. Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно.

5. Приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов при дивизиях – повешение осужденных к смертной казни – производить публично, при народе, а тела повешенных оставлять на виселице в течение нескольких дней, чтобы все знали, как караются и какое возмездие постигнет всякого, кто совершает насилие и расправу над гражданским населением, и кто предает свою родину.

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР

М.КАЛИНИН

Секретарь Президиума

Верховного Совета СССР

А.ГОРКИ

Среди всех предателей, которые служили нацистам по собственным или корыстным убеждениям, были полицай. Этот вид предателей ненавидели больше, чем самих нацистов и они были страшнее чем эсэсовцы. Полицаев набирали из местных жителей сёл и городов. Они знали места, в которых служили и знали людей, живущих в тех местах. В полицаи шли добровольно и часто по корыстным убеждениям. Была неплохая зарплата, выдавали паёк, была возможность заработать на сверхурочных и платили премии за усердие. Выдавали форму и оружие. Взамен требовали участие в арестах, расстрелах, допросах, казнях. Охрана объектов и патруле улиц. Участие в облавах на евреев и конвоирование к местам назначения. Иногда выдавали списки, в которых указывалось количество человек, которые должны были быть отправлены в Германию на работы. Но особенно привлекала в работе полицая, это возможность власти над своими соплеменниками. Полицаи врывались в любые дома, по предлогу обыска и грабили их. Пользуясь служебным положением, арестовывали и выбивали деньги, пытали или мстили за прошлые обиды. Отбирали продукты вместе с выручкой на городских и сельских рынках. Убивали, когда хотели, изображая нападения, сопротивления при аресте или расстрел при попытке к бегству. Сочиняли доносы, на основании, которых арестовывали и забивали арестованного насмерть. Насиловали, когда хотели. Вешали, если это было необходимо. После войны, многие кто служил в полицаях не смогли уйти с немцами и остались в СССР. Их искали, сначала это были СМЕРШовцы, которые помнили некоторых полицаев, зная тех на фотографиях в лицо, производя розыск на добровольных началах. Позже КГБ уже по всей стране и заграницей. Многих нашли и посадили, или казнили по приговору судов. Но эта охота на пособников нацистов была непроста. Многие полицаи сдались Красной Армии, и были осуждены военным трибуналом по статье пособничество нацистам на разный срок и отбывали наказание не за зверства и службу в карательных батальонах, а за то, что, например сдались в плен или саму службу, к примеру охрана немецких складов. Но не за участия в пытках партизан или казнях мирного населения по приказам CD или СС. В указе № 39 приведённом выше, в пункте 2 есть лазейка, которая позволяла избежать смерти, если не досказаны другие преступления, кроме пособничества нацистам. После отбытия сроков заключения, если были привлечены к ответственности, поселились в разных местах жительства СССР или изменили фамилии сразу и жили под ними, что затрудняло задачу поиска. Архивы КГБ имели большие данные на этих военных преступников. Например, полный архив с личными делами курсантов лагеря подготовки охранников “Травники”, или материалы Чрезвычайной Государственной Комиссией, созданной 2 ноября 1942 года, собранной для установления преступлений фашистских захватчиков на территории СССР и других государств. Тома уголовных открытых дел по различным преступлениям полицаев и карателей. Там были и описания преступлений, собранные по показаниях свидетелей и выживших после массовых расстрелов с именами палачей и охранников концентрационных лагерей. Искать убийц надо было не только во имя справедливого возмездия. С 1946 года между странами победителями вновь возникли трения идеологического характера, которые переросли в состояния, называемое “Холодная война”, в которую были вовлечены многие страны, но, по сути, это была война между СССР и США. Американцы, а в данном случае ЦРУ использовали нацистские круги или их картотеки, которые фашисты обменивали на свою безопасную жизнь в дальнейшем, в которых были заведены личные дела на полицаев и их послужные списки. Через эту информацию шла их вербовка, путём шантажа или запугивания, поскольку многие полицаи, уже после войны, пряча своё прошлое, заводили семьи и работая на заводах числились на особом счёту как ВОВ в партизанских отрядах, а таких случаев тоже было немало и естественно не хотели чтобы кто-то узнал об их действительном прошлом. Как их находили вербовщики ЦРУ? Полицаи поддерживали связь между собой, чтобы осесть или начать жизнь с начала, нужны были связи, которые были вовремя войны. У нацистов работало много людей разных профессий. Многие, пережив оккупацию, не будучи замешенных в преступлениях, устраивались работать на государственные службы, в паспортный стол, например. Кого-то опознали бывшие сослуживцы. Конечно, было по-разному, но точно одно, они становились объектами вражеских разведок. И уже работали как агенты, обезвредить которых было уже делом государственной важности. Но главным всегда было одно, у преступлений, совершённых полицаями, как и у всех, кто служил в нацистском Рейхе, был замешен и в них участвовал, нет срока давности.

Приказом Гиммлера от 6 ноября 1941 года, после посещения им Минска и Киева, были созданы полицейские формирования из всех желающих помогать и служить нацистскому Рейху. Они назывались “Schutzmannschaft” (Охранная команда), чаще использовалось сокращение “Schuma” (Шума), с немецкого “Стрелок”. Это были формирования вспомогательной полиции (по-немецки Hilfspolizei, сокращенно Hipo). Гиммлер взял саму идею из Германского опыта от 22 февраля 1933 года, когда по приказу Германа Геринга из СС и СА и членов немецкой организации “Союз фронтовиков Стальной шлем”, формировали группы военизированных отрядов для охраны проведения митингов и помощи полиции. Они осуществляли аресты, погромы и другие политические акты, которые проводили тогда НСДАП. После расформирования, многие из них были набраны в охрану концлагерей. Полицейские задачи возлагались и на создававшиеся военные соединения коллаборантов. Таких как «Русская Освободительная Народная Армия» Каминского, 1-я русская национальная бригада СС «Дружина» Гиля-Родионова, 1-я казачья дивизия СС Паннвиц, «Русская Освободительная Армия» Власов. Надо бы сказать, что полицаев формировали с начала войны с Советским Союзом, ещё с 22 июня.

Полицейские участки возникали в результате смены власти, когда Советы уходили, а немцы ещё не успели сформировать органы оккупационной администрации. Чаще всего Комендатуру CD или Гестапо. Местные власти, сформированные из националистов или возвращающихся из эмиграции антикоммунистов, сами формировали правительство и полицию на свой лад. Но когда нацисты брали контроль, то они расформировали эти созданные стихийные части и формировали свою полицию, которая соответствовала их требованием. Полицаи должны были быть националистами, которые придерживались нацистских взглядов, ненавидели евреев и считали, что коммунизм – это зло, которое должно быть уничтожено любыми путями. В полицию старались брать не сколько всех желающих, особенно из военнопленных или активистов, это было недостаточно, поскольку желание служить могло быть вызвано улучшением условий жизни, но не желанием воевать с большевиками. Старались брать тихих и обиженных на советскую власть путём раскулачивания родителей и насильственным призывом. Или несправедливым сроком заключения, по доносу. Да и просто несогласием жить в стране с коммунистической системой правления в государстве. Эти люди становились ценными кадрами в борьбе с коммунизмом, поскольку хотели видеть другой режим, только не советский. Не всегда нужны были физические данные, но желательно отсутствие уголовного прошлого. Из личных дел видно, что критерии отбора зависели от обязанностей полицая. Нередко это были люди с высшим образованием, со знанием немецкого языка, работающие в полиции переводчиками, в качестве следователей. Допросы велись с целью получения информации, с помощью чудовищных пыток, после которых человека убивали, если он не умирал сам. Жалование полицаев зависело от возраста и наличия семьи:

До 35 лет получали 40 рейхсмарок в месяц, старше 35 лет – 55, женатый без детей – 70, с ребенком – 80. Командир до 35 лет получал 90 рейхсмарок, после 35 лет – 105, женатый без детей – 120, а с ребенком 130 рейхсмарок. В апреле 1942 года работа полицаем была очень большим шансом не попасть в принудительную трудовую повинность работать в Германии. Это расширяло охрану от партизан, путём выдачи оружия для охраны территорий новоиспечёнными полицаями. Шантаж; верная служба, или работа в Германии. К тому же, полицаи отвечали за свой участок жизнью, что повышало их надёжность. Для начала из всех набранных сформировали Охранную службу полиции порядка “Schutzmannschaft der Ordnungspolizei, Schuma”. Их уже разделили на две службы:

Индивидуальные “Schutzmannschaft-Einzeldienst”, которые несли службу на местах, а поэтому были местными жителями, имели личное закреплённое оружие, в основном винтовка. Это были немецкая винтовка Маузер 98, или советская 7,62-мм винтовка системы Мосина образца 1891 года (Трёхлинейка), одеты были либо в гражданскую одежду, либо в выданную им нацистскую форму СС образца до 1939 года (чёрная форма СС) с синими манжетами (на Украине) и воротником, военную форму, но без знаков различий прежних армии, в которых те служили, со знаками различия на рукавах принятых во вспомогательной полиции, или белой повязки с надписью “Полиция”. Иногда даже были округа, в которых полицаи носили свои знаки различия, в отличии от других. У них было много названий: местная милиция, охранная полиция, полиция общественной безопасности, служба порядка, еврейская полиция, гражданское ополчение, местное ополчение, самозащита. Примерно на одного полицая приходиться 200 жителей, в Белоруссии, один на 300 человек городского населения или на 100 человек сельского, на Украине численность устанавливалась в 1 % от общего числа жителей.

Батальонные “Schutzmannschaft-Einzeldienst”, которые набирались из русских, Латышей, Эстонцев и Украинцев, как военные формирования. Их можно сравнить с частями внутренней армии, с одной большой разницей, внутренняя армия в государствах, это доверенные элитные части, состоящие из офицеров и солдат, которые зачищают принципы государственного строя и нередко выступают защитным механизмом последней линии обороны, подовая пример собственного героизма. А эти части нужны были чтобы уничтожать местное население, воевать с партизанами в тылу оккупационных немецких армий и выполнять массовые убийства. К тому же, боеспособность этих частей была никакая. Вермахт им не доверял, считая, что они не смогут оказать хоть какое-то маломальское сопротивление, а то и придадут. Поэтому полицейские батальоны в основном были в тылу. Несли караульную и карательную службу. Стояли на вооружении и довольствии СС и CD. Так же в их задачу входили казни мирного населения, участие в выполнении массовых убийств охрана концлагерей, антипартизанские операции. Носили серую форму или военную немецкую форму, а то и чёрную, образца 1939 года, форму СС, зависело от места формирования, но имели знаки различия родов принадлежности (у каждого свои) и звания. Носили шеврон на руке с надписью “Treu Tapfer Gehorsam” (по-немецки Верный, Храбрый, Послушный). Хоть нацисты и формировали батальоны по национальным признакам, но роты были в них смешанные, а вот русского батальона не было. Русские служили в ротах, а для похожести им даже меняли фамилии или на Белорусские, или Украинские.

Созданные батальоны имели порядковые номера, которые присваивались по счёту их создания согласно принадлежности Рейхскомиссариату, в котором они создавалась.

Рейхскомиссариат – от немецкого “Reichskommissariat” – административно-территориальная единица, созданная немецкими оккупационными властями в разных странах. Во главе стояли Рейхскомиссар, назначенным из Берлина Генерал-Губернатором. Надо бы отметить, что территории туда входившие, имели временный статус, которые рассматривались как временные, существующие земли, с довоенными границами и названиями, закреплённым за ними ранние. В будущем скорее всего были бы пересмотрены под другим названием и составом территорий. Рейхскомиссариаты делились на округа, которые в свою очередь делились на более мелкие единицы. Вот названия и нумерация полицейских батальонов согласно Рейскомиссариатов:

Рейхскомиссариат Норвегия (с 24 апреля 1940 по 8 мая 1945 год, комиссар Йозеф Тербовен, c 1945 – комиссар Франц Бёме).

Рейхскомиссариат Нидерланды (с 14 мая 1940 по 1945 год, комиссар Артур Зейсс-Инкварт).

Рейхскомиссариат Остланд (17 июля 1941 по 1945, комиссар Генрих Лозе, c 1944 – Эрих Кох). Имел нумерацию создания на 1941 год; Литва 1–15, Латвии 16–28, Эстонии 29–40, Белоруссии 41–50.

В середине 1942 года, была пересмотрена нумерация батальонов, они имели следящую нумерацию; Каунас: 1–15, 251–265, 301–310; Рига: 16–28, 266–285, 311–328; Таллин: 29–45, 50, 286–293; Минск: 46–49.

Рейхскомиссариат Украина (с 20 августа 1941 по 10 ноября 1944 год, комиссар Эрих Кох). Имел нумерацию создания 101 до 200.

Рейхскомиссариат Бельгия-Северная Франция (1944, комиссар Йозеф Грое).

Планировавшиеся:

Рейхскомиссариат Московия, комиссар Зигфрид Каше.

Рейхскомиссариат Дон-Волга.

Рейхскомиссариат Кавказ, комиссар Арно Шикеданц.

Рейхскомиссариат Туркестан.

В штате, один батальон имел примерное количество, 9 нацистов и 500 человек личного состава или 1 штаб и 4 стрелковые роты, в 1 роте – 4 взвода, 1 взвод – 3 отделения, 1 отделение – 10 человек. По своему назначению батальоны подразделялись на:

“Фронтовые батальоны” (Schutzmannschaft Frontbataillonen сокращённо Schuma-FBtl.),

“Охранные батальоны” (Schutzmannschaft Wachtbataillonen сокращённо SchumaWBtL.),

“Запасные или резервные батальоны” (Schutzmannschaft Ersatzbataillonen сокращённо Schuma EBtl.), “Саперные, инженерно-строительные батальоны” (Piopnier – und Baubataillonen).

Такая процедура названий батальонов на бумаге не всегда отражалась правильно. Многие батальоны объединяли в себе строительные и охранные фикции, поэтому в бумагах часто придерживались названия по применению на конкретный случай.

Звания имели немецкие:

Sch?tzmann рядовой

Unterkorporal унтер-капрал

Vizekorporal вице-капрал

Korporal капрал

Vizefeldwebel вице-фельдфебель

Kompanienfeldwebel ротный фельдфебель

Zugsf?hrer подпоручик

Oberzugsf?hrer поручик

Kompanienf?hrer капитан

Bataillonsf?hrer майор

Oberataillonsf?hrer подполковник

Oberst полковник

На вооружении, поскольку они сражались с партизанами, а для акций по уничтожению людей, необходимо было иметь разнообразное оружие. Это были тот же Маузер 98, советская Трёхлинейка, Манлихер, Парабеллум, MP-40, StG.44, пулемёты MG-34 и MG-42, гранаты, небольшие пушки, гранатомёты. Были выделены автомашины и бронемашины. Очень часто батальоны, участвуя в тех и иных операциях по уничтожению партизан или деревень, которые были замечены в помощи партизанам, участвовали не всем составом. Отдельными ротами, а то и взводами, они комплектовались по требованию SD или СС для определённой задачи, а после возвращались в расположение батальона.

Неверно было бы говорить, что полицай занимались только убийством и охраной немецких складов или тюрем, вместе с концлагерями. Проводились следствия, заводились уголовные дела, расследовались уголовные преступления, выслеживались и ликвидировались банды. Однако основная задача полиции была выполнять только нацистские законы и директивы, а это были второстепенные задачи. А главная, уничтожение евреев на всех территориях.

Но была ещё одна причина, которая велась тайно от немцев. Это Борьба местных националистов, за полицейские части как армия, которая будет использована в борьбе за строительство своих государств без немцев и большевиков. Для этого проводились всевозможные уловки, которые превращались в просьбы повысить уровень подготовки или численность полицаев и полицейских батальонов. Глупо было не замечать, что в кадры попадали “нужные” люди, которые оказывали нужные услуги и влияли на нужные приказы. Но пока полицию контролировали нацисты, которые считали, что выполняются задачи, которые служат на благо Рейха, то всё под контролем. Однако велась внутренняя борьба на местах, в которой местная руководство вытесняло все не местные кадры в полиции, заменяя их своими. Также участились и антипартизанские операции. Особенно к 1943 году. Я думаю, что уничтожения партизанских отрядов велось интенсивно из-за того, что местные националисты, которые понимали, что нацисты начинают проигрывать войну, вскоре отойдут, а так как партизаны являются сторонниками социалистических течений, то рассматривались как внутренние враги, которых надо было уничтожить до прихода Красной Армии, чтобы после ухода немцев, выступить единым фронтом. Однако политика нацистов, например, один убитый солдат за 1 000 убитых мирных жителей и грабёж населения, делал всё, чтобы партизанское движение получало помощь и пополнение своих рядов. Многие местные жители считали фашистов, страшнее, чем коммунистов. Коммунисты оставляли идеологический выбор, а нацисты только трупы и выжженную землю. Естественно, это неглавный, но весомый аргумент в пользу выживания партизанского движения. Особенно в Белоруссии, где долгое время партизаны сражались один на один с хорошо вооружёнными полицаями и частями дивизий Ваффен – СС, вместе с Зондеркомандами.