Белжец

Первой фабрикой смерти в программе уничтожения был Белжец, построенный возле деревни Белжец, в 76 километрах от Люблина, первое упоминание, о котором известно с 1515 года. После нападения нацистской Германией на Польшу и занятием Советским Союзом в 1939 году территории, которая была закреплена за Россией с 8 декабря 1919 года по линии Керзона, нацисты сделали в Белжеце рабочий концентрационный лагерь. Изначально заключённые сооружали противотанковый вал, против советских войск, согласно оборонному плану “Операция Отто” введенному в 1939 году. В 1941 году, из-за изменения планов Германии, связанных с нападением на Советский Союз, работы по строению вала остановили. С 1 ноября 1941 года, начали расширять лагерь для создания фабрики смерти. Закончились работы в феврале 1942 года. Комендантами были назначены Кристиан Вирт с декабря 1941 по август 1942 года, его сменил Готлиб Геринг, с августа 1942 по июнь 1943 года. Оба работали в программе по эвтаназии Т-4. Начал лагерь работу с 17 марта 1942 года, отравив газом 3 000 евреев из Люблина. В Белжец депортировали евреев из Львова и всей Восточной Галиции, Кракова и Краковской области, Люблина и района к югу от Люблина, из Радома, а также евреев из Германии, Австрии и Чехословакии (Протекторат Богемия и Моравия). Пробные же убийства газом были ещё на первых стадиях строительства. Камеры были опробованы на советских военнопленных. Лагерь занимал небольшую территорию: 270х270 метров и находился в пределах железнодорожной ветки, которая была заведена в лагерь. Сам же лагерь был поделён на две части, приёмную зону и лагерь уничтожения. В приёмном лагере находилась железнодорожная платформа, к которой была подведена железнодорожная ветка, по которой подавался состав для выгрузки вагонами назад. Сам паровоз через ворота в концлагерь не заезжал, что обеспечивало секретность объекта от посторонних. В Приёмном лагере, по правую сторону, находились казармы и бараки хозчасти охраны лагеря, состоящие из Украинцев называемых “Травниковцы” их было по численности от 90 до 120 человек, а с левой стороны платформы, располагались еврейские бараки команды рабочих лагеря. Главный вещевой склад, находился на территории Приёмного лагеря с правой стороны, к которому вела отдельная дорога, идущая от платформы. К зданию, в котором размещалось комнаты для раздевания, стрижки и сбора ценностей, вела прямая дорога. Она же заканчивалась прямым коридором, состоящим из забора по обе стороны, называемым “Трубой” или “Метро”, который заканчивался ступенями газовой камеры. Газовая камера находилась во втором лагере, называемым Лагерь уничтожения. Он состоял из самой газовой камеры, пристройки с двигателями внутреннего сгорания, камера работала на угарном газе, который вырабатывали двигатели и танковым рвом, который был вырыт с левой стороны. По правую сторону от рва, был вырыт могильник, в который сбрасывали трупы, как и в ров с левой стороны, от которого было вырыто ещё четыре могильника, по периметру всей газовой камеры.

С марта 1943 года, трупы выкапывали и сжигали на кострах, с левой стороны, между рвом и газовой камерой, крематориев в лагере не было. Зондеркоманда, состоявшая из евреев, работавшая на уборке трупов из газовой камеры и сжигающая трупы, жила и работала, не выходя из Лагеря уничтожения. Их барак был слева от газовой камеры. Эта команда обновлялась, путём уничтожения предыдущей, каждые месяц-два. Жилой комплекс СС, был с левой стороны напротив лагеря, которым осуществляли управления, которых было по штату от 20 до 30 человек. Все вещи и женские волосы, оставшиеся после убитых евреев, сортировались и упаковывались на территории лагеря и вывозились через главные ворота лагеря по дороге, у которой был вещевой склад вне лагеря.

Газовая камера была построена на фундаменте из кирпича. Пол скорее всего был бетонный. Стены были деревянные и полые. Во внутрь стен засыпали землю, что делало их герметичными. Внутри здания проходил коридор с комнатами-камерами 4x5 метров высотой 2 метра, которые закрывались дверьми с двух сторон. Со стороны коридора была дверь с глазком, а снаружи были двери наподобие дверей гаража. Они были сплошные с петлями наверху, посередине они закрывались массивным засовом с петлями, как у ворот, через которые брус продевался по всей длине. Он же служил стойкой, которая держала двери, когда те были подняты (открыты) наверх. Вся же газовая камера была стандартным жилым баракам, которые строили в любых концлагерях. С другой стороны входа в газовую камеру, находилась пристройка, в которой помещены двигатели, которые вырабатывали угарный газ. Там же находилась операторская, из которой подавался газ с помощью кранов и кнопок с запуском двигателей. Система труб, по которым газ распространялся, шли в определённую камеру, поэтому газ из операторской подавали в ту камеру, которая была “Загружена” на данный момент. В Белжеце основой служил опыт в Хелмно, но вместо фургонов, Хакенхольт построил герметичные помещения, взятые им из опыта программы, эвтаназия Т-4. Так Вирт нашёл способ убивать больше. Поскольку Белжец был секретной охраняемой зоной, то не было необходимости в излишних мерах предосторожности. Состав с людьми, которых привозили, убивали полностью. Эсэсовцы следили чтобы сначала люди без паники, но с присутствием страха неминуемой расправы, выполняли указания, сдавали ценности, женщины были острижены, все были раздеты, а дальше было уже неважно. Истерия и крики набирали обороты постепенно, а к концу, людей гнали определёнными отсчитанными партиями с диким криком как скот, что было буквально, а не метафорой. Естественно, эта система была опробована Виртом много раз. Она приобрела свой жуткий конвейер для всех её участников. Были выработаны механизмы давления, расставлены, там, где надо загонщики. Многое бралось из опыта восточных айнзацгрупп и зондеркоманд, которые там убивали. Изначально все газации в Германии строились на обмане. Здесь же обман был только вначале. В середине процесса, всё шло безжалостней и быстрее.

Когда и кто придумал остригать волосы женщинам перед газацией, большой вопрос, но известно, что Освальд Поль распорядился дезинфицировать женские срезанные волосы и отправлять их на переработку как сырьё, от 6 августа 1942 года:

Главное административно-хозяйственное

управление СС

Секретно

г. Ораниенбург;

6 августа 1942 г.

Касается: использования срезанных волос

Комендантам концлагерей

Арб., Ау. Бу., Да, Фло., Гр, РО.,

Маут/Гу., На., Ни., Ной.,

Рав., Сакс, Штутг., Мор.,

СС – спецлагерь Хинценрт

Начальник главного административно-хозяйственного управления СС на основании представленного ему доклада приказал, чтобы все срезанные человеческие волосы, добытые в концлагерях, были соответствующим образом использованы.

Человеческие волосы перерабатываются в промышленный войлок и пряжу. Из расчесанных и срезанных женских волос вырабатываются для команд подводных лодок ступни чулок из волосяной пряжи и для имперских железных дорог чулки из волосяного войлока. Поэтому приказываю, чтобы волосы заключенных женщин после произведенной дезинфекции были сохранены. Стриженые волосы заключенных мужчин должны использоваться начиная с 20 мм длины.

Обергруппенфюрер СС Поль поэтому изъявил согласие, чтобы в виде опыта волосы заключенных мужчин стриглись лишь тогда, когда они по стрижке достигают 20 мм длины. Чтобы предотвратить возможность побегов в связи с удалением волос в случаях, когда комендант найдет нужным, надо производить пометку заключенных таким образом, чтобы посредством узкой машинки посредине головы выстригалась волосяная дорожка.

Предусматривается использование волос, добытых во всех лагерях, путем учреждения особой производственной установки в одном из концлагерей.

Более точное указание по сдаче собранных волос будет дано особо.

О количестве ежемесячно собранных волос (женские волосы отдельно от мужских) должны сообщаться сюда сведения 5-го числа каждого месяца, начиная с 5 сентября 1942 года.

Глюкс, бригаденфюрер СС и генерал-майор войск СС

В распоряжении ясно написаны две важные детали. Стригли не только женщин, но и мужчин. Им, согласно этой инструкции, отращивали волосы как овцам. То есть люди были сразу возведены в стадию животных, которые могли быть рассмотрены как полезные животные. Им было известно точное количество убитых взрослых женщин, девочек подростков и девочек до 10 лет включительно, из отчётов, отправляемых через каждые 5 дней, с 5 сентября 1942 года. В списке, описи вещей, который составлен приблизительно в феврале 1943 года, из Люблина, как поношенные изделия из текстиля, отправляемых через определённое время всеми концлагерями, собранными на складе, выделенном для нужд программы “Рейнхард”, видно какое количество женских волос могли собрать для отправки.

Ещё до погрузки в вагон, с помощью привлечения еврейских советов “Юденратов”, всем евреям было сказано, что они депортируются из гетто в трудовые поселения. Поэтому погрузка в вагоны происходила спокойно и без эксцессов. Люди подходили с вещами к столам в центре площади, где были общие сборы, за которым сидел писарь, с сотрудниками из CD, рядом был переводчик из евреев, часто еврейский полицейский. К 1944 году эта процедура измениться. Евреев просто гнали под конвоем в вагоны. Программу “Рейнгард” закроют как выполненную, а задача в дальнейшем будет убить как можно больше евреев. Да и евреи будут знать куда и зачем их везут. Но в 1942 году, остаться в гетто была верная смерть, а так была надежда. Люди сами спешили в вагоны, “переселение”, ещё одна кодовая фраза, использованная нацистами, проходило без особого насилия, было приподнятое настроение. Правда сказать, и эсэсовцы не все знали конец путешествия этих составов. Еврейский совет “Юденрат” тем более. Особые зверства при погрузки были позже. А в 1942 году погрузка шла быстро, вагоны опечатывались, поезд трогался. Поездка была тяжёлой, из вагонов не выпускали, было ужасно душно и жарко летом, а поскольку вагоны предназначены для перевозки скота или товарные, то зимой не отапливались, в них веял жуткий холод. Не было туалетов. Большой проблемой была жуткая давка. Вагоны вмещали от 75 человек до 150 максимум, а набивали 200, к 1944 году и 250 человек. В одном составе в разное время ехало от 1 000 до 2 500 евреев. В таких условиях, доезжали живыми не все. Старики умирали чаще всего. Там не было мест чтобы сидеть, стоять негде было. А поскольку вагоны не открывали, то ехали с умершими в вагоне. К окнам подойти и высунуться, хотя они и были затянуты колючей проволокой, надавала охрана. При попытке высунуть руку или голову, на стоянках, с вопросом о том, чтобы попросить воды, охрана, заранее получившая инструкции, стреляла в окна. Охрана была специально созданная для конвоирования поездов и им было приказано стрелять во всех приближающихся и пытавшихся бежать. Иногда они брали деньги за помощь, но сами просьбы и договоры не выполняли. Цинизм ситуации отражался в том, что евреев заставляли платить заместо в этих вагонах. Эсэсовцы шутили, что евреи покупают себе смерть.

По прибытии, паровоз сдавал назад, тем самым вагоны въезжали в лагерь останавливался паровоз возле вышки КПП лагерных ворот. Вагоны открывались, отдавалась команда выгрузить вещи, мёртвых и выйти. Человек в военной форме с мегафоном объяснял, что они прибыли в трудовой лагерь. Вокруг перрона были люди в черной форме, с оружием в руках. После выгрузки, вагоны закрывали, и поезд уезжал из лагеря пустым. Евреям говорили по громкоговорителю, что вещи надо оставить на перроне, а самим разделиться, женщины и дети вместе, а мужчины отдельно. Мужчин вели первыми, по дороге к газовой камере. Возле барака, у входа в “трубу”, им предлагали сдать имеющиеся ценности и деньги, чуть дальше, раздеться, чтобы принять душ. Как только нужное количество для одной “загрузки”, стояло голыми, им приказывали бежать вперёд. Сзади и по бокам, стояли украинские Вахманы, которые с криком и ударами палок и хлыстов, начинали гнать людей в газовую камеру. Задача была, не дать людям сориентироваться и понять, что происходит. Тех, кто начинал сопротивляться, начинали избивать. Поскольку “Труба” имела вид прямого забора, заканчивающиеся дверьми камеры, то люди не могли свернуть, кроме как бежать прямо. Вход камеры представлял из себя подъём из ступенек, с широкими дверьми, с большой нарисованной звездой Давида наверху. С правой стороны была надпись крупными буквами “Институт Хакенхольт” на немецком.

Поскольку он, как строил газовые камеры, так и был их оператором, то на газовых камерах рисовал свою фамилию, вроде фирменного знака качества. Сначала было всего три камеры, после достроено ещё три, то есть в здании построенном Хакенхольтом, работало 6 газовых камер. Когда партия загонялась в газовую камеру, камеру закрывали помощники при газовых камерах набранные из украинских Вахманов (на немецком Охранник), открывалась ими следящая. При газовых камерах работало два украинских помощника и один оператор, обслуживанием камеры, занималась еврейская зондеркоманда. Когда камеры были заполнены и двери закрыты, помощник подавал знак о включении двигателей для подачи подаваемого ими угарного газа звонком, который был отчётливо слышен. Оператор, в данном случае Хакенхольт включал двигатели и начинал подевать газ в камеры. Подсчитано, что газ в камерах убивал за 30–40 минут. Уничтожение целого эшелона занимало 3–4 часа. К 1943 году время убийства уменьшено в двое, вся процедура укладывалась в 2 часа. Как только эсэсовец, смотря в дверной глазок, после прошедшего нужного времени, отсчитанного для убийства, также способом определения смерти являлась отсутствие признаков шума (становление тишины) в газовой камере, подавал знак тем же зуммером, как и для начала “сеанса”, оператор прекращал подачу газа. Еврейская зондеркоманда открывала двери камеры с другой стороны. Камеры проветривались 15–20 минут. Вид трупов, чаще всего женщин и детей, был особенно ужасен. Они стояли, обнявшись друг с другом, матери обнимали детей, а из-за того, что камеры были забиты, то тела не падали. В этот момент охрана лагеря уничтожения была особенно на стороже. Еврейская команда могла накинуться на охрану, от эмоционального вида, увиденного в камере. Однажды это уже было, в результате погибло два охранника, а вся зондеркоманда была убита. Процесс вытаскивания трупов из газовой камеры назывался “выгрузка”. Тела приходилось разжимать в конце с большим трудом, поскольку к тому времени начинался процесс окоченения. Трупы клали на рампу, которая проходила по всей длине газовой камеры с снаружи. Осматривали на предмет нахождения ценностей, которые жертвы прятали в себе, и золотых зубов. Когда находили, вырывали, а в конце отдавали охране, которые стояли рядом, вместе с дантистом эсэсовцем, следящим за еврейской командой работающих на платформе. У каждого рабочего были плоскогубцы или щипцы для выдирания зубов, для этих целей и мешочек на поясе. Закончив с осмотром, тело несли к могильнику, а в 1943 году, к костру, которые были сооружены возле каждого могильника вокруг газовой камеры, складывая их в “поленницы”. Пепел засыпали обратно в могильники. 17 августа 1942 года, начальником технической службы дезинфекции в Главном управлении СС (SS-Amt), Управление A II доктор Курт Герштейн, был направлен в Белжец для инспекции, где он подробно после войны описал что видел и чему был свидетелем. Но поскольку его ведомство занималось получением и распределением газа “Циклон-Б” по всем армейским частям Вермахта и концлагерям СС, то я думаю, что его основная задача была понять насколько фабрики смерти программы “Рейнхард” могут перейти на использование этого газа, вместо угарного.

В сентябре 1942 года, массовое истребления района Люблин в Белжеце было остановлено. Причиной являлось распределение потока уничтожаемых евреев в лагерях Триблинка-II и Собибор. Однако людей по-прежнему травили газом до 1943 года. В марте 1943 года, лагерь был ликвидирован. В лагере на тот момент оставалось 600 евреев, которых отправили в Собибор. Лагерь уничтожили, а поле, на котором он был построен, отдали во владение одному из охранников лагеря в качестве поощрения за службу. Согласно телеграмме командира СС и полиции Люблина, Хефле, в которой он докладывал Эйхману об уничтожения по операции «Рейнхард» до 31 декабря 1942 года, то есть уже после массового завершения процесса уничтожения в Белжеце было убито 434 508 еврея. Есть данные, что в Белжеце погибло около 600 000 человек, поскольку небыли учтены умершие в вагонах.