Эстония

Схожие настроения фиксировались советским командованием и в Эстонии. Так, изданная в 14 часов 17 июня оперативная сводка № 276 штаба ЛВО отмечала, что «население в Изборске и Печоры встречало наши части с цветами, криками “Ура” и были возгласы: “Спасибо тов. Сталину”»[1519]. Как отмечалось в подписанном в 23.25 17 июня докладе начальника политуправления ЛВО дивизионного комиссара П.И. Горохова, в Эстонии «трудящееся местное население встречает наши войска дружелюбно. В направлении движения 24[-й], 56[-й] с[трелковых] д[ивизий], 19[-го] с[трелкового] к[орпуса] и других жители группами стоят по обочинам дорог с цветами в руках, приветствуют бойцов, некоторые закапывают ямы на дорогах. В районе Изборска население выходило для встречи за 6–8 километров вперед. Встречающие задают вопросы: “Можно ли послать детей учиться в советскую школу, как будет с землей” и т. п. В самом Изборске магазины и рестораны закрыты. Солдат, жандармов, деревенских старшин не видно»[1520]. По данным утренней сводки № 278 штаба ЛВО от 18 июня, «части повсюду встречались цветами. Население проявляло большой интерес к быту и жизни Советского Союза, работе колхозов и производства»[1521].

18 июня военком 65-го ОСК направил в Москву донесение № 07, в котором отмечал, что «со стороны большинства эстонского населения наблюдались случаи доброжелательного к нам отношения. Например, при проходе одной из колонн населенного пункта Кейла, группа эстонских жителей заявляла: “Спасибо вам, что вы пришли сюда, мы вас давно ожидали”. […] Во время прохода танковых частей в предместье Таллина демонстративно был избит полицейскими на глазах наших красноармейцев старик-эстонец за то, что крикнул “Да здравствует Красная Армия”. […] Части корпуса вошли в Таллин организованно. Большие толпы людей на тротуарах следили за движением наших войск. Никаких выкриков со стороны населения не наблюдалось. Чувство переживания было видно на лицах многих людей, которые хотели что-то сказать нашим бойцам и командирам, но ввиду запуганности населения, не решились это сделать. Имел место один случай, когда при подходе наших машин к зданию торгпредства, из окна строящегося напротив дома был брошен кирпич в одну из наших машин»[1522].

В изданной в 10 часов 19 июня оперативной сводке № 281 штаба ЛВО указывалось, что «рабочее население относится дружественно, есть случаи передачи писем и цветов. Поведение мелкой буржуазии сдержанное. Распоряжением местных властей населению приказано сдать находящиеся на руках оружие, последнее сдается полиции»[1523]. В 12.00 19 июня политуправление ЛВО докладывало в Москву, что «перед переходом госграницы нашими войсками, кулаки, крупные торговцы и в ряде селений и местечек полиция выехали вглубь страны. Помещик Дерюгин выехал из своей деревни в 3 часа ночи. В направлении 49[-й] с[трелковой] д[ивизии] эстонские пограничники отошли еще ночью, оставив одного унтер-офицера для наблюдения за переходом. В ряде случаев наши части встречались невооруженными эстонскими офицерами. Население дружелюбно встречало наши части, начиная от самой границы, приветствовало руками, просило петь боевые песни. К 5 часам утра к проволочному заграждению (эстонская граница) собралось до 100 человек местных советских граждан, одетых по праздничному, и до 70 чел[овек] эстонских граждан, в большинстве босых, которые через проволоку на расстоянии 3 метров переговаривались друг с другом. Русские, оставшиеся в свое время в Эстонии, рассказывали, что их притесняли, им трудно там устроиться на работу. В Изборске жители рассказывали, что после договора о взаимопомощи Эстонии с СССР улучшилось снабжение сахаром и керосином, но все же еще сахар выдают по карточкам по 2 фунта в месяц на семью, да и то не всегда.

При прохождении частей 128[-й] м[ото]с[трелковой] д[ивизии] рабочие цементного завода вышли навстречу с портретом т. Сталина, провозглашали лозунги “Да здравствует Красная Армия”. У деревни Шахничий, ввиду плохой дороги, крестьяне лопатами исправляли дорогу для прохождения 13[-й] танковой бригады. Собравшихся к границе на участке 42[-й] с[трелковой] д[ивизии] латвийских жителей для встречи Красной Армии до 80 человек латвийские пограничники отвели вглубь территории от границы. […] Марш частей 65[-го] о[собого] с[трелкового] к[орпуса] из Хаапсаля и других пунктов в Таллин прошел хорошо, в город вошли организованно. Шли на машинах, пеших колонн не было. Движение огромного количества машин производило на эстонское население большое впечатление. Большинство эстонцев относится к Красной Армии доброжелательно, но запугано и поэтому не всегда решается высказать это открыто. В Таллине один старик крикнул: “Да здравствует Красная Армия”, за что был избит полицейскими»[1524].

19 июня военком 65-го ОСК бригадный комиссар Н.М. Жмакин направил начальнику Политуправления РККА и начальнику политуправления ЛВО донесение об отношении эстонского населения к советским частям:

«[В] первый день при прохождении частей по городу Таллин наблюдалась сдержанность и настороженность, толпы людей стояли и наблюдали издали, боясь полиции и местных властей. При прохождении частей имелось два случая выкриков “Да здравствует Красная Армия”, “Да здравствует Советская Эстония”, причем, как сообщалось ранее, один из выкрикивавших рабочих был избит полицейскими.

На второй день пребывания наших частей отношение изменилось, население стало смелее. Днем и особенно вечером части окружены буквально толпами людей. Приносят букеты цветов, просят бойцов спеть советские песни. Полиция, пытающаяся разогнать собравшихся, никак не может справиться, и отступилась. За вчерашний день было передано две резолюции рабочих заводов. В резолюциях рабочие приветствуют Красную Армию и осуждают поджигателей войны. Особенно большое количество рабочих приходят к району расположения танковой бригады, которая расположена близко к рабочим кварталам. По несколько сот человек собиралось вблизи расположения батальонов и всякие попытки полиции удалить публику ни к чему не привели.

17 июня вечером духовой оркестр 255[-го] с[трелкового] п[олка] исполнял ряд песен для бойцов. Вблизи расположения полка находилось много эстонских граждан. Одна женщина вышла из толпы с букетом цветов и передала его капельмейстеру. Вручая цветы, женщина сказала: “букет цветов преподносится от рабочих Эстонии” и провозгласила лозунг “Да здравствует советская Эстония”. В ответ на это бойцы ответили криком “Ура!” и бурными аплодисментами.

Среди эстонских детей ведется контрреволюционная работа по отношению к Красной Армии. 17 июня с/г девочка эстонка лет 14–15 подошла к одному из наших красноармейцев 255[-го] с[трелкового] п[олка] т. Мекер с вопросом, “что вы приехали сюда закрывать школы?”, тов. Мекер объяснил, что мы школы не закрываем.

18 числа командующий эстонской армии издал приказ о сдаче гражданским населением оружия. Большое количество людей оружие сдают»[1525].

Как отмечалось в изданной в 22 часа 19 июня разведсводке № 172 штаба ЛВО, «в течение 17 и 18.6 с приходом наших частей буржуазия изымает деньги из банка и закупает обувь, мануфактуру и другие товары. По данным требующим проверки, офицеры уходят в лес. Большинство населения района Нарвы, Раквере приветливо встречает части Красной армии и разоружает организации “Кайцелит”. Полиция с прибытием частей в Ракевере оказывала услуги нашим частям, приходящим в г. Раквере»[1526].

В 22.15 19 июня начальник политуправления ЛВО доложил в ПУРККА, что эстонское «население восторженно с цветами встречает бойцов Красной Армии. Буквально осаждают их, забрасывая вопросами, расспрашивая о жизни в Советском союзе, о работе в колхозе, на производстве. Во время прохождения танкового бат[альо]на 11[-й] с[трелковой] д[ивизии] население Нарвы криками “Ура” приветствовало бойцов. На попытку полицейского разогнать собравшихся несколько человек показали ему кулак и при этом кричали: “Теперь ваша власть отошла”, и, указывая на красноармейцев, говорили: “Вот наши защитники”. 17 июня при прохождении частей 11[-й] с[трелковой] д[ивизии] по Нарве несколько рабочих избили двух полицейских. По неофициальным данным полиция Нарвы арестовала 4-х эстонских граждан за лозунги и приветствия, которые они выкрикивали при прохождении наших частей. На станции Каристаа население встречало части с криками: “Да здравствует Советская Родина”, “Да здравствует товарищ Сталин”. В районе Изборска, Печеры местные жители несли портрет тов. Сталина, окаймленный красной материей. В местечке Вашова Гора на привал к бойцам пришли местные парни и девушки и начали танцевать под баян с красноармейцами, просили играть русские народные танцы. Когда сельский полицейский подошел к танцующим девушкам, последние жаловались, что он их избивает ежедневно за пение советских песен. Здесь же они запели “Катюшу”, “Три танкиста”.

На мызе Валдино к начальнику политотдела 24[-й] с[трелковой] д[ивизии] явилось два пожилых крестьянина и сообщили, что помещица их сбежала, спросив при этом, можно ли начинать делить помещичьи земли. Население задает вопросы, будет ли установлена Советская власть. В направлении 56[-й] с[трелковой] д[ивизии] население также радушно встречало части Красной Армии. В пригороде Тарту передовой бат[альо]н вышли встречать 200 местных жителей. Они под гармонь до поздней ночи пели советские песни “Родина” и гимн “Интернационал”. Полицейский пытался отобрать гармонь, но баянист оттолкнул его, заявив, что полицейский сам не стоит его гармони. Некоторые встречающие пришли за 30 и более километров, при этом заявляя: “Мы 22 года ждали Красную Армию”.

Полицейские власти принимают меры к недопущению встречи населения с бойцами Красной Армии. В первый период движения наших частей большинство населения, встречавшее Красную Армию, по национальности русские. По мере углубления в Эстонию, отношение население делается более сдержанным. В районе Тарту частный владелец парка и озера просил командование не делать остановки и не допускать расположения частей в парке. Среди некоторых эстонцев имеются такие настроения: “Вы идете в Эстонию, потому что боитесь немцев”, “Вы сюда пришли все, у вас войск не осталось, хотите воевать на нашей территории?”»[1527].

Согласно донесению политотдела 1-го стрелкового корпуса, «взаимоотношения с местным населением в основном нормальные и здоровые на протяжении всего марша. Население встречало колонны восторженно и приветливо, криками “ура”, приветствиями и цветами. Встречать проходящие части выходило население целых деревень. Толпы крестьян стояли по обочинам дорог, приветственно махали платками, шляпами, руками, кричали приветствия. Слышались крики: “Спасибо, товарищи бойцы, что пришли, двадцать лет вас ждали”. “Наконец-то пришли наши избавители”. “Конец издевательствам эстонцев”. Особенная теплота и радушие наблюдалось у местного населения в районах Изборск – Печеры, преимущественного русского. Большинство населения 17.6 не работало, и крестьяне настроены по-праздничному говорили: “У нас сегодня самый торжественный праздник”.

Прибывший в г. Тарту 38[-й] О[тдельный] Р[азведывательный] Б[атальон] население встретило восторженными криками “ура”, забрасывало кр[асноармей]цев цветами и пело советские песни. Полиция не допускала население к месту расположения бат[альо]на на 150–200 метров.

Население проявляет большой интерес к Советскому Союзу, к жизни трудящихся, к Красной Армии. Крестьяне спрашивают у кр[асноармей]цев: “Неужели у вас земля, фабрики и заводы принадлежат народу? Нам эстонцы рассказывали, что у вас нет самолетов. Верно ли это? А у вас еще дома остались танки и пушки, или вы их все взяли с собою?” Крестьяне говорят: “Мы теперь будем открыто говорить о жизни в Советском Союзе, нам запрещали об этом говорить и даже избивали”. Один престарелый крестьянин вел беседу с бойцами, в это время неожиданно подошел полицейский и шепотом на ухо заявил старику: “Вам не нужно вести беседу с бойцами, идите домой”. Старик ответил: “Довольно, теперь пришла Красная Армия, танки, не будем молчать”.

Русское население в Эстонии, по словам крестьян, плохо живет. “Нас, – говорят крестьяне, – во всем притесняют, мы на последнем счету, вы пришли, и мы теперь свободно можем говорить на русском языке с вами”.

Одна из крестьянок, русская, стоя на улице и глядя на проходившие части, сказала инструктору политотдела 56[-й] с[трелковой] д[ивизии] ст[аршему] политруку т. Томилову: “Эстонцы, которые стоят на улице, сейчас говорят по-своему, что ваша армия плохо одета, а ведь у вас такое большое и богатое государство”. Богатая часть населения пускает различные провокационные слухи, например: “Правительство Эстонии пропустило Красную Армию потому, что она идет воевать против Германии”. Или еще: “Автомашины, которые мы видим в Эстонии, большевики собрали со всей России, и теперь им ничего не осталось”»[1528].

20 июня политотдел 65-го стрелкового корпуса направил в ПУРККА следующее донесение: «Доношу, что 20 июня 1940 г. в основном части корпуса приступили к нормальной учебе, за исключением автотранспортных батальонов, которые обеспечивают части транспортом и занимаются перевозкой огнеприпасов. В частях проведены политинформации на тему: “Борьба русского народа с ливонцами”.

В большинстве частей вечером проводилась демонстрация кино, красноармейская художественная самодеятельность.

Политико-моральное состояние личного состава здоровое. Бойцы и командиры правильно оценивают международную обстановку и одобряют решения Советского правительства в отношении Прибалтийских стран. Беседы рабочих о положении грудящихся в Эстонии, о их бесправии еще выше поднимают боеготовность у личного состава и ненависть к врагам рабочего класса.

Эстонские трудящиеся при малейшей возможности стараются рассказать бойцам о своем бесправном положении и капиталистическом гнете, который они переживают.

В течение 20-го июня было передано в наши части 3 резолюции рабочих собраний. Несмотря на запрет командующего эстонской армией генерала Лайдонера проводить рабочие собрания, рабочие все же эту резолюцию обсуждают и принимают маленькими группами.

Помимо резолюций было за сегодняшний день получено 2 письма от рабочих, поздравляющих Красную Армию (подлинник одного письма прилагаю). В другом письме рабочие текстильной фабрики приветствуют Красную Армию и выражают надежду на нее как на защитницу трудового народа. Дальше рабочие в своем письме пишут, что рабочий класс Эстонии начинает дышать полной грудью.

Отношение большинства эстонского населения к частям Красной Армии хорошее. Население собирается около частей не только вечером, но и днем. Во время перерывов между занятиями подходят к бойцам и заводят разговор. В разговорах рабочие восхищаются мощью Красной Армии и проявляют большой интерес к жизни трудящихся Советского Союза. Стараются передать нашим бойцам и командирам все наболевшие у них вопросы. Так, например:

1. Один эстонский гражданин рассказал бойцам танковой бригады, что он работает в больничной кассе и за организацию культурной группы, которую обвиняло эстонское правительство в коммунистической пропаганде, он был арестован. В 1938 году по амнистии после 2-х месячного тюремного заключения был освобожден. По выходе из тюрьмы он с группой в количестве 8 человек уехал в Испанию и был в 13[-й] интернациональной бригаде. После перехода французско-испанской границы 6 месяцев находился в концентрационных лагерях. “Мы стремимся создать такое же правительство, как в Литве, это нам облегчит проводить дальнейшую демократизацию”.

2. Один эстонский рабочий бойцам первого танкового батальона 18[-й] л[егкой] т[анковой] бр[игады] рассказал, что он встречался с товарищем Папаниным и Отто Юльевичем Шмидтом. Тов. Шмидт написал ему на портсигаре свою фамилию. Тут же при всех эстонских гражданах восхищался мощностью Красной Армии и заявил: “Теперь и мы вздохнем свободно”.

3. Из группы эстонских граждан был задан красноармейцам 2-го танкового батальона вопрос: “Правду ли у нас говорят, что в России нечего есть, живут очень бедно и даже в воинских частях нет столовых?” На этот вопрос из группы эстонских граждан начали раздаваться голоса: “Нам все время говорили неправду о Красной Армии и о положении в СССР. Когда была война с Финляндией, то у нас говорили, что танкистов приковывают на цепи в танки и посылают на финнов, а финны закладывали палки в колеса и брали экипажи в плен. Мы теперь видим, что это тоже неправда”.

4. Группа эстонских граждан в беседе с красноармейцами танковой бригады рассказала: “Когда рабочие узнали о приходе Красной Армии в Таллин, хотели организовать встречу. Полиция, узнав об этом, нескольких человек из собравшихся арестовала, а остальных разогнала”.

5. Вечером 19 июня 1940 года в 3-м дивизионе 16-го арт[иллерийского] полка для красноармейцев демонстрировалась кинокартина “Неустрашимые”. На просмотре кино присутствовало около 450 человек эстонского населения. При просмотре кинохроники Первомайск[ого] парад[а], где показаны члены правительства, т.т. Сталин, Молотов и другие, эстонское население встречало [их появление на экране] аплодисментами, переходящими в овацию. Большинство эстонских граждан обращалось с просьбой чаще показывать советские кинокартины.

6. В районе расположения 16[-го] г[аубичного] а[ртиллерийского] п[олка] к красноармейцу тов. Сутулову подошел эстонский мальчик школьного возраста и сказал: “Теперь моего отца, наверное, скоро освободят, его посадили в тюрьму на 5 лет за то, что он коммунист. Я школу бросил и не учусь, потому что много нужно платить, а у мамы нет денег. Мама работает на заводе и зарабатывает мало”.

7. На станции Рахекюля [Рохукюла] при погрузке оружия, отобранного у кайцелитов, присутствующие там рыбаки смеялись и выражали удовлетворение: «Навоевались, довольно».

8. 17 июня один из рабочих, выражая симпатию к Красной Армии на площади Копли, был прерван выкриком, видимо, кайцелита: “Не радуйся, недолго они здесь пробудут, улетят так же, как улетели в 1920 году под Нарвой”. Рабочий не вытерпел этого оскорбления и налетел на кайцелита с кулаками, но был забран полицейским, отведен за избу и избит. После чего был направлен в полицию. Фамилия рабочего – Клоков»[1529].

К донесению было приложено письмо жителя Таллина Э. Сукка, который писал:

«Красноармейцы-братья!

Эстонский трудящийся народ годами носит на своих плечах иго капитализма. Верные псы капитализма тысячами убили наших лучших борцов. Тысячи из нас сгнили в тюрьмах и подвалах. Но, несмотря на это, мы остались верны рабочему делу и боролись за Советскую Эстонию.

Долгие годы мы ждали и боролись, чтобы настал день, когда мы можем идти с вами плечо о плечо с народами СССР в строительстве нового мира.

И теперь, когда настал этот день, благодаря коммунистической партии и нашему великому вождю Сталину, буржуазная Эстония со всеми силами старается отвлечь нас от этого дела, угрожая нам опять тюрьмою и высылками.

В дни вашего прибытия рабочие многих заводов и фабрик хотели собираться, чтобы праздновать день вашего прибытия и посылать вам наши пламенные приветствия и поблагодарить вас – наших освободителей, нам самым сквернейшим образом запретили эти собрания.

Главнокомандующий эстонской армией генерал Лайдонер строго запретил нам все эти собрания и не дает нам действовать в духе пакта, угрожая каждому, кто не подчиниться этому приказу, тюрьмою.

Полиция узнала, что вчера, 19-го июня, состоится собрание в одной нашей большой металлической фабрике имени “Франц Крулль”, в духе дружеского пакта между СССР и Эстонией, чтобы посылать вам приветствия.

Полиция приехала на место в трех автомобилях в полном вооружении и собрание не состоялось.

Вчера, 19-го июня, несмотря на запрет, собрались рабочие в народном доме, чтобы посылать вам приветствия и принимать соответствующие резолюции. Полиция разогнала людей и часть из них, человек 15 таскала в охранку, откуда их освободили только на утро следующего дня. Два из них, тов. Сепре и Прике отправили в тюрьму, откуда они недавно вышли в 1938 г.

Такие мероприятия и запреты от нашего правительства явно показывают противодействие дружескому пакту между СССР и Эстонией.

Двадцать лет воспитывали эстонский народ в духе шовинизма и антисоветском направлении и это все еще продолжается, хотя теперь уже скрытно»[1530].

Изданная в 16 часов 20 июня оперативная сводка № 285 штаба ЛВО сообщала, что «вечером 20.6.40 в г. Таллин было много случаев приветствия со стороны эстонского населения наших частей, отдельные аплодисменты и крики “Ура”»[1531].

Тем временем утром 19 июня в Таллин прибыл член Политбюро ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, уполномоченный советским правительством на переговоры с президентом Пятсом относительно состава будущего правительства[1532]. Эстонский президент попытался добиться назначения главой правительства посланника в Москве А. Рея, однако Жданов уклонился от обсуждения этого вопроса «под предлогом необходимости изучить обстановку, сказав вскользь, что Рей чересчур тесно связан со старым правительством». Сообщая в тот же день об этих событиях в Москву, Жданов отметил, что «под видом «помощи» нашим войскам в стране до первого июля Й. Лайдонер запретил все собрания, на этом основании сегодня разгоняются рабочие митинги в Таллине и арестовываются ораторы, выступающие с приветствиями Красной Армии. Не следует ли вмешаться в это дело или оставить до нового правительства?»[1533]. В ответ 20 июня В.М. Молотов указал, что «надо твердо сказать эстонцам, чтобы они не мешали населению демонстрировать свои хорошие чувства к СССР и Красной Армии. При этом намекнуть, что в случае стрельбы в демонстрантов советские войска возьмут демонстрантов под свою защиту»[1534].

Тем временем, начиная с 17 июня, на предприятиях Таллина рабочие принимали резолюции с требованиями создания нового «правительства, которое было бы дружно с Советским Союзом» и пользовалось бы доверием трудящихся, роспуска «Кайтселийта» и устранения из государственного аппарата противников дружеских отношений между Эстонией и СССР, отмены ограничений деятельности рабочего движения и решительной борьбы со спекулянтами[1535]. Пытаясь воспрепятствовать самодеятельности населения, главнокомандующий эстонской армией издал 18 июня постановление, запрещающее до 1 июля «любые публичные и закрытые собрания, скопления народа, сходки, шествия и манифестации, а также обсуждение и принятие на них различных резолюций». Все граждане обязывались «выполнять распоряжения полиции», а нарушители подлежали наказанию «заключением в тюрьму или арестом на срок не свыше трех месяцев или штрафом в размере не более 3 000 крон»[1536]. Тем не менее, вечером 19 июня по инициативе членов Нелегального бюро КПЭ состоялось совещание руководства профсоюзов, на котором было решено 20 июня провести расширенное собрание представителей рабочих предприятий[1537]. В 20 часов в Рабочем гимнастическом зале состоялось собрание рабочих, которое приняло резолюцию с требованием создания нового «дружественного по отношению к Советскому Союзу правительства», решительного устранения всех врагов СССР из государственного аппарата, роспуска «Кайтселийта», ликвидации ограничений свободы собраний, печати, союзов, амнистии политическим заключенным, работы безработным, повышения зарплаты соответственно росту дороговизны и действенной борьбы против взяточников и спекулянтов[1538].

Вечером 20 июня левый социалист, депутат Государственной думы М. Унт в очередной раз встретился с А.А. Ждановым, который поручил ему организовать в течение ночи митинг и демонстрацию на утро 21 июня и провести ее в мирных рамках. При этом советский представитель гарантировал, что «полиция и войска не помешают»[1539]. Совершенно очевидно, что готовящаяся демонстрация была бы дополнительным аргументом на переговорах Жданова с К. Пятсом, который все еще не хотел утверждать предлагаемый ему состав нового правительства. 21 июня было опубликовано воззвание депутатов Единого блока трудового народа Госдумы и руководителей профсоюзов о проведении в Таллине рабочей демонстрации с требованиями отставки нынешнего правительства, формирования правительства, которое будет честно выполнять пакт, заключенный с Советским Союзом и предоставления трудящимся работы, хлеба и свободы[1540].

В результате, как отмечалось 21 июня в донесении штаба 65-го особого стрелкового корпуса № 017, «в городе Таллин с утра рабочие вышли на демонстрацию и собрались на площади Свободы (как они ее называли). После проведенного короткого митинга рабочие двинулись организованно к дворцу президента Эстонской республики, где предъявили ряд требований, в том числе было требование немедленно освободить политзаключенных. Президентом требование рабочих о немедленном освобождении политзаключенных было отклонено, а также отказано в удовлетворении всех выставленных требований рабочими. После чего, рабочая демонстрация организованно двинулась к тюрьме. Там же была выделена рабочая делегация, которая освободила 27 человек политзаключенных, некоторые из них просидели в тюрьме по 17 лет. От тюрьмы колонна демонстрантов двинулась к зданию правительства. Правительства в здании уже не оказалось, а находилась только охрана, которая тут же была разоружена рабочими. Рабочие, заняв здание правительства, на здании водрузили красный флаг и организовали митинг. На митинге выступили ряд освобожденных из тюрьмы товарищей, которые рассказали о тех ужасах капиталистического режима, которые применялись к ним. Рабочие приветствовали Красную Армию, тов. Сталина, Жданова, Молотова, Ворошилова и других руководителей советского правительства. Призывали участников демонстрации к активной борьбе против буржуазного продажного правительства Эстонии. Один из политических заключенных выступил на митинге и рассказал, что он работал 12–14 часов в день и получал 10 центов. Давали 1 фунт хлеба. “Во время ареста избивали и пытали меня, но я им ничего не сказал. Они сфабриковали подложный приговор и осудили меня на 10 лет, из которых я отсидел до сегодняшнего дня 6,5 лет и только благодаря вам, тов. рабочие, и Рабоче-Крестьянской Красной Армии я снова на свободе”. В заключении призвал рабочий класс Эстонии к решительной борьбе с буржуазным предательским правительством. Приветствовал тов. Сталина, Молотова, Ворошилова, Жданова и советское правительство.

Рабочие заняли помещение полиции и арестовали ряд полицейских. Захватили арсенал и вооружили рабочие дружины. Часть оружия и боеприпасов из арсенала вывезли и разгрузили рабочие в здании бывшего правительства.

Тысячи демонстрантов рабочих и трудовой интеллигенции гор. Таллин в разговорах выражали свою симпатию и любовь к Красной Армии и к советскому правительству.

При встрече наших патрулей и машин демонстранты все время приветствовали криками “ура” и выбрасывали лозунги: “Да здравствует Красная Армия”, “Да здравствует тов. Сталин”, “Да здравствует тов. Ворошилов”, “Да здравствует тов. Молотов”, “Да здравствует тов. Жданов”.

Ряд солдат перешел с оружием на сторону рабочих, и влились в рабочие дружины.

Настроение у большинства эстонского населения к Красной Армии очень хорошее.

Патрулирование по городу во время демонстрации комендантом города полковником тов. Кондрашовым было усилено и организовано хорошо. Поведение наших войск было хорошее. Никаких самовольных действий и вмешательства в руководство демонстрации со стороны наших людей не было. За весь день никаких вооруженных столкновений так же не было, и все проходило организованно.

Среди руководителей демонстрации наблюдалось разногласие между социалистами и коммунистами»[1541].

В 24 часа 21 июня штаб ЛВО доложил в Генштаб о том, что «по донесению штаба 65[-го] с[трелкового] к[орпуса], эстонское население организует демонстрации по улице г. Таллин с лозунгами: “Да здравствует Красная армия”, “Да здравствует т. Сталин” и т. д. Демонстранты подошли и освободили 27 человек политзаключенных, после чего собрались в Вышгороде и выставили требование – снять эстонский национальный флаг на башне Пик-армен. Эстонское военное командование просит содействия о прекращении демонстрации»[1542].

Как позднее докладывал в Москву об этих событиях советский полпред в Эстонии, 21 июня «в 12 часов дня началась демонстрация. Рабочие шли дружно в ногу с пением революционных и советских песен: “Широка страна моя родная”, “Катюша” и пр., несли свои старые профессиональные знамена. Из колонн, проходивших мимо советского полпредства, все время раздавались крики “ура”, “Да здравствует тов. Сталин!”. С балкона их приветствовал тов. Жданов. […] Колонны остановились перед дворцом президента. Из толпы выделились ораторы, обратившиеся к президенту с петицией и требованиями: 1) убрать правительство Лайдонера – Юрима[а]; 2) дать свободу политическим заключенным; 3) дать свободу профессиональным союзам.

К. Пятс, выйдя на балкон, заявил демонстрантам, что он удовлетворить их требования не может, так как это дело будущего правительства. В это время из толпы выделился человек и, обращаясь к народу, говорит: “Вы меня знаете, товарищи?”. Хор голосов ему ответил: “Знаем, знаем!”. “А раз вы меня знаете, – продолжал оратор, – то не верьте этому хитрецу. Разделяйтесь на три части: одна часть пусть идет к арсеналу и захватывает оружие; другая часть идет к тюрьме и освобождает политических заключенных; третья часть захватывает почту, телеграф, полицейское управление и пр.”. Демонстранты, выслушав этот приказ, моментально приступили к его исполнению.

Пятс, услышав это, перепугался, и, когда [в 13 часов мы со Ждановым] к нему вошли, он едва успел прийти в себя и рассеяно повторял: “Чудной наш народ, неорганизованный”. Предложенную нами кандидатуру в премьер-министры Иоганнеса Варес (Барбарус) принял без возражений и испуганно повторял: “Только, пожалуйста, поскорее организуйте правительство и приведите все в порядок”. Визит наш окончился не более чем в 8 минут. […] Вечером 21 июня тов. Жданов вызвал М. Унт[а] и дал ему приказание прекратить революционные действия и разоружить рабочие дружины. В ночь на 22 июня были приняты меры, и наутро уже все было спокойно»[1543]. Тем временем в 22.10–22.15 21 июня эстонское радио сообщило о создании нового правительства во главе с И. Варесом[1544], который обратился к согражданам с краткой речью[1545].

В 3.00–3.45 22 июня состоялись переговоры по прямому проводу помощника начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майора А.М. Василевского с начальником штаба 65-го стрелкового корпуса полковником В.Н. Ничушкиным:

«Василевский: – Прошу подробно доложить о демонстрации и происшедших в связи с ней событиях и обстановку, сейчас сложившуюся в городе Таллин.

Ничушкин: – Демонстрация началась в 10 часов 21.6 и продолжалась весь день. Рабочие вышли на демонстрацию с красными знаменами и лозунгами. На площади был митинг. Рабочие выбрасывали лозунги в честь Рабоче-Крестьянской Красной Армии, вождя партии и трудящегося человечества тов. Сталина и главы Советского правительства тов. Молотова.

Рабочие после митинга направились к дворцу президента Пятс с требованиями освободить политзаключенных и другими. Президент Пятс выполнить требования рабочих отказался. Рабочие, возмущенные этим, пошли к тюрьме и освободили 27 человек политзаключенных, после чего частично разоружили полицию.

Сейчас в городе Таллине охрану улиц и важнейших объектов несут вооруженные рабочие.

Части корпуса боеготовы. По городу организовано усиленное патрулирование от стрелковых и бронетанковых частей.

В 1 час 30 минут в гор. Таллине была провокационная вылазка у юнкерского училища, где в течение 10 минут завязалась перестрелка между рабочими и военнослужащими эстонской армии.

В 1 час 05 минут 22.6.40 так же была провокационная вылазка – из ручного пулемета обстреляли выход из штаба корпуса. Меры по ликвидации провокационной вылазки приняты.

В данное время в городе Таллине спокойно.

Василевский: – Какие части эстонской армии и в каком количестве принимали участие в разгоне демонстрации. Имеются ли жертвы. Какие меры приняты в отношении этих частей. Какое количество оружия растащено рабочими. Приняты ли меры к сбору этого оружия. Каково поведение и отношение к этим событиям правительства. Прошу отвечать.

Ничушкин: – Части эстонской армии участия в разгоне демонстрации не принимали. Днем жертв не было. Что касается ночью была перестрелка, то по этому вопросу сведений не имею. Точных данных в отношении оружия, растащенного рабочими, не имею, но рабочие вооружены. Мер к отбору оружия не принималось и указаний по этому вопросу не имею.

Правительства как такового нет. Новое правительство на 21 число не было создано; что касается членов старого правительства – мне об их поведении ничего не известно.

Василевский: – Какие указания Вам даны замнаркома тов. Мерецковым?

Ничушкин: – Указания замнаркома тов. Мерецковым даны следующие: участие в рабочих демонстрациях не принимать; но избивать рабочих полицейскими также не допускать. Усилить боевую готовность частей корпуса. Организовать и нести четкую службу дежурных подразделений и усилить патрулирование стрелковых и бронетанковых подразделений по городу Таллин.

Василевский: – Каково отношение к этим событиям со стороны офицерства армии и интеллигенции города. Была ли попытка со стороны пехотных частей эстонской армии, расположенных в районе Таллин, принять участие в разгоне демонстрации?

Ничушкин: – Офицерство и интеллигенция гор. Таллина в событиях участия не принимали. Предположительно, попыток пехотных частей эстонской армии, расположенных в районе Таллин, в разгоне демонстрации не было. Интеллигенция и мелкая буржуазия наблюдали за ходом демонстрации со стороны.

Василевский: – Что еще имеется добавить, у меня вопросов нет.

Ничушкин: – Больше добавить ничего не могу»[1546].

Тем временем в 3.15 22 июня член Военного совета ЛВО корпусной комиссар Н.Н. Вашугин направил наркому обороны специальное донесение:

«Части округа занимают назначенные им по плану районы. Дислокацию сейчас не докладываю, так как она докладывается в оперативных сводках штаба ЛВО через Генеральный штаб.

Политико-моральное состояние красноармейцев и начсостава здоровое.

С утра 21 июня в городе Таллине началась демонстрация рабочих, организованная руководителями профессиональных союзов. На площади Свободы был большой митинг. С площади демонстранты прошли по улицам мимо нашего полпредства и направились к Дворцу президента. Произносились лозунги за честное выполнение пакта о взаимопомощи и здравицы товарищу Сталину, Молотову, Ворошилову, Жданову. Пели революционные и советские песни на эстонском и русском языках. К остановившимся рабочим вышел президент Пятс и с ним генерал Лайдонер. Президент пытался произнести речь, но рабочие слушать его не захотели. Раздавались возгласы: “Мы вам не верим”. Пятс и Лайдонер ушли. После этого демонстранты, разделившись на три группы, отправились обратно в город. Одна группа направилась к тюрьме, где и освободила 27 политических заключенных, которые, как рассказывают эстонцы, были известны рабочим организациям. Некоторые сидели в тюрьме свыше 10 лет. Для охраны рабочие выставили свои вооруженные дружины.

Другая группа отправилась к министерству внутренних дел, обезоружила караул и заняла здание министерства. Над зданиями правительства рабочие вывесили красный флаг, сняв эстонский флаг. На площади собрались около тысячи человек и с балкона министерства произносились речи с приветствиями Красной армии и руководителям партии и правительства СССР. В речах требовали создания нового правительства Эстонии, способного обеспечить честное выполнение пакта о взаимопомощи. Особое возмущение рабочие выражали по адресу бывшего в старом правительстве министра внутренних дел Юримаа и против полицейских. На балконе министерства находился оркестр из эстонских рабочих.

Для того, чтобы выяснить обстановку к зданию министерства был послан начальник особого отдела ЛВО, который посоветовал руководителям демонстрации объяснить собравшимся, что как только будет утверждено новое правительство, оно объявит по радио свою декларацию всему населению, и предложил собравшимся разойтись по домам. Руководитель демонстрации – рабочий разъяснил это собравшимся, после чего оркестр заиграл Интернационал и демонстранты его дружно пели. По окончании Интернационала все разошлись. В здании министерства рабочими оставлена вооруженная рабочая охрана. Тут же этой же охране рабочие, имевшие оружие, сдали его.

Третья группа направилась к арсеналу, захватила его и взяла часть винтовок. Командир 18[-й] танковой бригады Солянкин в связи с этим принял на себя охрану арсенала и этим предотвратил растаскивание оружия. В настоящее время тов. Солянкин передал охрану арсенала морякам КБФ. Рабочими были частично разоружены две военные школы и зенитный дивизион, который был изготовлен и лежал цепью с оружием для стрельбы по рабочим, шедшим к тюрьме. В дивизионе рабочие обезоружили оказавшегося там начальника ПВО эстонской армии генерал-майора Томберга.

Отдельные рабочие дружины ходили и ездили на машинах по городу и разоружали полицейских. До 16 часов по эстонскому времени полиция на улицах Таллина находилась на своих местах. Разоружение полицейских рабочими дружинами началось приблизительно в это время, и необезоруженные полицейские разошлись по домам. Примерно с 24 часов внешняя полиция опять находилась на своих местах. Распоряжением нового министра внутренних дел полицейские начали возвращаться на работу.

Кроме того, рабочими заняты были почта, телеграф, банк и в этих местах выставлена своя вооруженная охрана. Было также окружено и блокировано здание военного министерства. По получении об этом сведений, был послан полковник Цуканов. На вопрос, что здесь происходит, рабочие ответили тов. Цуканову: “Боимся, чтобы эстонские военные не уничтожили документов и поэтому мы хотим здание министерства занять”. По совету тов. Цуканова рабочие разошлись.

Ночью в районе улицы Рау [Рауа] около школы, в которой расположен эстонский пехотный батальон, произошла стычка между патрулем рабочей дружины и эстонскими солдатами. Пока известно, что убиты 1 дружинник и 1 солдат, ранен 1 дружинник. На этом стычки закончились. В здание, в котором помещается штаб 65[-го] о[собого] с[трелкового] к[орпуса], было произведено неизвестными несколько пистолетных выстрелов. Из здания эстонского военного госпиталя по нашему первому танковому батальону, расположенному рядом, было дано несколько очередей из автомата. Начальнику госпиталя предложено сдать все оружие. По третьему танковому батальону из прилегающих домов также были произведены выстрелы. Из здания юнкерского училища обстреливались наши патрулирующие броневики. Находящиеся в здании училища солдаты до 400 человек обезоружены.

Мною усилены патрули броневиков по городу и усилена охрана полпредства и нашего морского штаба. После высылки патрулей, в городе все успокоилось.

В других городах были рабочие забастовки и демонстрации, которые прошли спокойно.

В связи с некоторым обострением обстановки в Таллине решили задержаться здесь на 22 июня. К исходу 22 июня доложим дальнейший ход событий, после чего и решим, следует ли дальше оставаться в Таллине, если не будет от Вас особых указаний. По имеющимся сведениям 22-го предполагается митинг»[1547].

Подробности ночных событий в Таллине были изложены 22 июня в донесении штаба 65-го ОСК № 018:

«В 24.00 21 июня 1940 года в районе расположения 58[-го] танкового батальона (казармы эстонского танкового полка) гор. Таллин была открыта автоматическая и одиночная стрельба по району расположения батальона. Одновременно стрельба началась из эстонского военного госпиталя. В результате стрельбы из госпиталя в казарме 58[-го] танкового батальона выбиты стекла, пробита коробка пулемета, пробит у бойца противогаз и один сапог.

Командиром 18[-й] л[егкой] т[анковой] бр[игады] генерал-майором тов. Солянкиным было приказано произвести обыск военного госпиталя. В результате обыска обнаружено 5 винтовок, 2 револьвера, 250 патрон и 17 штыков. При проезде командира 18[-й] лтбр из госпиталя была обстреляна его бронемашина.

Бронемашины 18[-й] лтбр, патрулирующие в Номме, были обстреляны из револьвера с проходящей легковой машины.

В 1.00 22 июня 1940 года на Нарвской улице завязалась перестрелка между рабочими дружинниками и батальоном связи эстонской армии. С прибытием к месту перестрелки наших бронемашин из батальона связи эстонской армии был открыт огонь по нашим бронемашинам. После открытия ответного огня с наших бронемашин, стрельба была прекращена.

В результате стрельбы из рабочей дружины убит один, раненых два. Со стороны батальона связи эстонской армии убитых один, раненых трое.

В 2.30 к месту перестрелки прибыл вновь назначенный военный министр генерал-майор Ротберг и немедленно сдал батальон командиру роты бронемашин 206[-го] о[тдельного] р[азведывательного] б[атальона] 18[-й] лтбр тов. Чибирову.

Во время стрельбы по расположению 58[-го] о[тдельного] т[анкового] б[атальона] жертв никаких не было.

Патрулирование по городу на ночь было усилено. В 1.15 минут 22 июня 1940 года был обстрелян из винтовок и автоматов штаб 65[-го] Особого стрелкового корпуса из района прилегающих домов. Район этих домов был оцеплен дежурной ротой. После чего была вызвана полиция и проведен обыск, но так как, по-видимому, стрельба велась жителями этих домов в провокационных целях, произведенный поверхностный обыск положительных результатов не дал.

На ночь охрана штаба после этого была усилена ротой танков. Последняя половина ночи прошла спокойно»[1548].

22 июня была опубликована декларация Народного правительства Эстонии, которое обещало направить «все свои силы на полное обеспечение прав народа, на подъем его материального благосостояния, на развитие национальной культуры и процветание Родины» на базе «тесных экономических взаимоотношений с нашим великим соседом и другом – Советским Союзом». «В области внешней политики правительство, поддерживая нормальные отношения со всеми государствами, обеспечит в первую очередь честное и добросовестное выполнение Пакта о взаимопомощи с СССР и дальнейшее развитие действительно искренних и дружественных отношений с СССР на основе тесного союза»[1549]. В тот же день был уволен со службы главнокомандующий эстонской армии генерал Й. Лайдонер[1550]. В результате объявленной новым правительством амнистии было освобождено 340 политзаключенных[1551]. В Эстонию начали возвращаться политэмигранты из Швеции[1552]. Одновременно рабочие стали создавать вооруженную организацию «Народная самозащита».

В 13 часов 22 июня генерал армии К.А. Мерецков и корпусной комиссар Н.Н. Вашугин доложили наркому обороны из Таллина, что «новое правительство Эстонии приступило к исполнению своих обязанностей в ночь на 22 июня. Сегодня с утра все учреждения работают нормально. В Таллине спокойно. Патрулирование Красной армии в городе снято, оставлена усиленная охрана только у полпредства и нашего морского штаба. Охраняется нашими моряками также и арсенал»[1553].

В 1.40 23 июня генерал армии К.А. Мерецков и корпусной комиссар Н.Н. Вашугин доложили наркому обороны, что «22 июня весь день в Таллине прошел спокойно. Учреждения работали нормально. Днем в Тарту происходила демонстрация, организованная буржуазными элементами, с возгласами против Красной армии и против нового эстонского правительства.

Рабочие Тарту выступили со своей демонстрацией, с лозунгами приветствия Красной армии и Советскому Союзу, на ратуше вывесили красный флаг. Вечером новое эстонское правительство опубликовало по радио декларацию…

В Эстонии ежегодно 23 июня праздновали как день освобождения от немцев. Новое правительство Эстонии решило проводить его под другим лозунгом, а именно, как праздник свободы, в связи с образованием нового правительства.

По предложению тов. Жданова задерживаемся в Таллине на 23 июня»[1554].

Как отмечалось в подписанной в 10 часов 23 июня оперсводке № 292 штаба ЛВО, «в Таллине восстановлен полный порядок. Дружинники организованно сдают оружие, город живет нормальной и мирной жизнью. В Тарту происходили политические демонстрации. Большая часть населения выражает свое доброжелательное отношение к новому правительству»[1555].

23 июня политотдел 65-го стрелкового корпуса докладывал, что «за последние дни со стороны трудового эстонского населения все больше увеличивается симпатия к Красной Армии. Рабочие целыми группами приходят к нашим бойцам и командирам и выражают свое удовлетворение пребыванием наших частей в промышленных центрах Эстонии. Например:

1. 22 июня 1940 года группа рабочих-железнодорожников на станции Лихула подошла к нашим бойцам и заявила: “Рабочие гор. Таллина сегодня и завтра будут устанавливать Советскую власть, мы просим передать в Москву тов. Сталину и всей Красной Армии большое спасибо”.

2. К бойцам 5-го ОМО в районе Лигуля [Лихула] подошла пожилая женщина и стала расспрашивать бойцов о жизни нашего советского народа. После того, как ей ответили на заданные вопросы, она сказала: “Буржуи у нас трещат по всем швам, а рабочие наши сейчас ожили – это все благодаря вашему приходу. Спасибо вам, дорогие товарищи”.

3. Две женщины по национальности русские в группе бойцов танковой бригады высказали по вопросу взаимоотношения командиров и бойцов Красной Армии следующее: “Советские офицеры очень хорошо и дружески обращаются с бойцами”.

4. Один эстонский гражданин рассказал бойцам и командирам 1-го батальона 18 ЛТБ, что до прибытия частей Красной Армии в гор. Таллин буржуазия вела пропаганду среди населения: “Придут красные, отберут все квартиры от рабочих и поселят в них своих солдат. Старики 60 лет и выше должны из города немедленно выехать, а то красные всех перережут, у них нечего кушать, они ходят все голодные. Никакого договора наше правительство с русскими не заключало, они оккупировали Эстонию. Но мы, старые рабочие, читаем ваши газеты, знаем о жизни в СССР, и нас не спровоцируешь. Мы очень довольны вашим приездом, и при помощи вас мы свернем буржуазии голову”.

Бойцы и командиры предупреждаются ежедневно, чтобы при разговорах с эстонским населением помнили о сохранении военной тайны, не забывали о революционной классовой бдительности, старались грамотно и культурно отвечать на заданные вопросы»[1556].

Как отмечалось в подписанной в 22 часа 21 июня разведсводке штаба ЛВО № 176, «в Пярну у солдат гарнизона отобрано оружие. Оружие не отбирается только у офицеров и полиции. Члены “Кайтцелит” сдают неохотно, очевидно, часть из них оружие утаивает. Местные власти Пярну подготовили к приходу наших войск помещение. Подразделения мехотряда были встречены с цветами. При движении 16[-го] отдельного танкового батальона из толпы местного населения были отдельные случаи выкриков: “Да здравствует эстонско-советская республика”. В Хапсалу 18–19 июня наблюдалось большие количество населения в магазинах, покупающее исключительно обувь, ткани и продукты»[1557].

Схожие с Таллином события 21 июня происходили и в других городах Эстонии (Тарту, Нарве, Пярну, Вильянди, Раквере и Тюри)[1558]. Так, согласно подписанной в 12 часов 22 июня разведсводке № 178 штаба ЛВО, «21.6.40 в гор. Нарва происходила демонстрация рабочих Кренгольской мануфактурной фабрики, к которой примкнули рабочие других предприятий города. В демонстрации участвовало свыше 3 000 человек. Демонстранты несли плакаты с лозунгами: “Да здравствует Сталин!”, “Да здравствует Красная армия”, “Да здравствует новое правительство Эстонии”. Лозунги были на русском и эстонском языках. При встречах с группами военнослужащих Красной армии демонстранты провозглашали лозунги: “Да здравствует Красная армия”, сопровождая громкими криками “Ура”. Со стороны эстонской полиции препятствий демонстрантам не чинилось. По словам рабочих, на демонстрацию вышли до окончания рабочего дня, причем хозяин фабрики обещал уплатить как за полный рабочий день». Однако имелись случаи перерезанных проводов связи[1559]. В тот же день временно исполняющий обязанности начальника пограничных войск НКВД Ленинградского округа генерал-майор Ракутин доложил, что «21 июня 1940 г. с 16.00 до 19.00 в Нарве состоялась демонстрация рабочих. Колонны демонстрантов более 500 человек с портретом т. Сталина и лозунгами “Долой фашистское правительство!”, “Да здравствует Советская власть в Эстонии!” организованно проходили по улицам города. Столкновений демонстрантов с полицией не отмечено»[1560].

Как указывалось в подписанной в 22 часа 22 июня разведсводке № 179 штаба ЛВО, «21.6.40 в Тарту в районе расположения нашего штаба прибыла рабочая демонстрация с лозунгами на русском и эстонском языках; демонстрация приветствовала Красную Армию и Советский Союз и в честь Красной Армии кричали “Ура” и пели “Интернационал”. 22.6 рабочие демонстрации в г. Тарту продолжались; где во время демонстрации группа “Кайтселит” в числе 15–20 чел., проникнув в ряды рабочих, старалась сорвать демонстрацию выкриками, направленными против рабочих, и как показывают рабочие, против Советского Союза; в ответ на это рабочие разогнали группу “Кайтселит” и одного из них избили; последний был сразу же взят полицией; политические заключенные по требованию рабочих освобождаются»[1561].

В 18.06 23 июня начальник политуправления ЛВО дивизионный комиссар П.И. Горохов доложил начальнику Политического управления РККА, что «большинство населения Эстонии по прежнему выражает чувства симпатии к СССР и Красной Армии. 22 июня в гор. Тарту рабочие и служащие, несмотря на указ командующего эстонской армией генерала Лайдонера о запрещении демонстраций и сборищ, была устроена демонстрация в честь Красной Армии. В демонстрации участвовало до 2-х тысяч человек. Демонстранты шли с красными знаменами, на которых были написаны лозунги: “Да здравствует Советский Союз”, “Да здравствует могучий свободный советский народ”, “Да здравствует товарищ Молотов”, “Да здравствует вождь мирового пролетариата товарищ Сталин”. Демонстрацию возглавляли два бывших политзаключенных. Рабочие несли их на руках. Во время демонстрации рабочие восторженно приветствовали встречавшихся бойцов и командиров. Некоторых из них качали. Имелся случай, когда на митинге демонстрантов выступил нач[альник] штаба 1 СК майор Иванов. Он был прямо вытащен из машины и по настоянию рабочих произнес речь. Об этом факте в частях 1 СК сделано предупреждение. Когда группа кайтселитов в количестве 15–20 человек пыталась сорвать демонстрацию, выкрикивая на эстонском языке антисоветские лозунги, рабочие разогнали эту группу, одного из кайтселитов избили. После демонстрации на улицах появилось много людей с национальными эстонскими знаками, усилилось движение полиции. Военным Советом и политуправлением 8[-й] армии даны указания военкомам соединений довести до каждого красноармейца и командира приказ командующего войсками ЛВО, который требует полицейских, препятствующих эстонскому населению приветствовать Красную Армию и выражать благожелательное отношение к ней, немедленно арестовывать силами красноармейцев, разоружать и доносить по команде. Эстонские рабочие приступили к разгрому полиции и захвату оружия в арсенале и полицейской префектуре. Вооружившись, они захватили банк, почту, телеграф и др[угие] важные объекты.

В эстонской армии начинается разложение. Эстонский солдат оружейный мастер Соловьев сказал: “Наши офицеры носы повесили, зато солдаты головы подняли. Дней десять тому назад мы еще готовили орудия, чтобы воевать с вами, а теперь разбежались наши офицеры”. Другой солдат заявил, что если бы пришлось воевать, то они перебили бы своих офицеров и перешли бы на сторону Красной Армии. Третий солдат рассказывал, что в караульной роте Партизанского батальона большинство русских. В батальоне начинается разложение, солдаты не слушают офицеров, курят в строю, поют советские песни. Днем 22 июня в 56[-ю] с[трелковую] д[ивизию] пришел солдат кавалерийского полка из лагеря. Солдат заявил, что он убежал из полка, ночью сегодня убегут еще 100 человек солдат русских по национальности и сдадутся Красной Армии. Военком дивизии Ковальский предложил солдату покинуть расположение наших частей»[1562].

Новые подробности этих событий были приведены в докладе политуправления 8-й армии от 2 июля, согласно которому «21.6 с.г. в г. Тарту и окрестностях рабочие и служащие устроили демонстрацию во время прибытия штаба армии. С разных заводов был собран духовой оркестр. Демонстранты восклицали лозунги: “Да здравствует Красная Армия”, “Да здравствует товарищ Сталин”, “Да здравствует товарищ Молотов”. Под оркестр пели “Интернационал”. В колонне демонстрантов было до 10 знамен с лозунгами на эстонском языке: “Да здравствует Советский Союз” и требованием свободы, работы и хлеба. В беседах рабочие заявляли, что они будут праздновать три дня. 21.6 работу окончили раньше срока. Одна женщина пожилых лет сказала, что они демонстрируют для того, чтобы показать свою солидарность с Советским Союзом и хотят, чтобы вы взяли власть в свои руки, границу между СССР и Эстонией надо ликвидировать. Демонстрацию возглавлял гражданин Кердо, 15 лет сидевший в тюрьме, как политический заключенный и 21.6 был освобожден из Ревельской [Таллинской] тюрьмы»[1563].

Согласно подписанной в 10 часов 23 июня разведсводке № 180 штаба ЛВО, «22.6.40 в г. Валк [Валга] рабочая демонстрация до 200 чел., подойдя к тюрьме с красными флагами, потребовала освобождение политических заключенных; после освобождения администрацией заключенных демонстрация направилась к могиле убитых рабочих в 1918 году, где на митинге было принято решение установить памятник этим рабочим»[1564]. 23 июня комиссар 49-й стрелковой дивизии полковой комиссар Зимогляд доложил, что «местное население, где размещены части дивизии, относится исключительно дружелюбно. Ежедневно собирается народ вокруг нашего командно-начальствующего состава и красноармейского состава и живо интересуется жизнью и бытом Советского Союза, организуют совместное пение советских песен, танцы, игры и т. д. 22.6.40 года рабочие и интеллигенция гор. Валга организовали демонстрацию в знак прихода Красной Армии и за создание народного правительства. Митинги состоялись на площади города, и колонна демонстрантов прибыла в расположение частей, где был проведен второй митинг. Митинги прошли организованно и без всяких инцидентов. В своих выступлениях и резолюциях рабочие и интеллигенция гор. Валга приветствуют Красную Армию и мирную политику Советского правительства»[1565].

Подписанная в 22 часа 23 июня разведсводка № 181 штаба ЛВО отмечала, что «в мз. Пука члены организации “Кайтселийт” и торговцы усиленно распространяют среди населения слухи, что в скором времени придет немецкая армия и прогонит Красную армию, что немцы уже сейчас сосредоточили свои войска у границы Литвы, что Красная армия воевать не умеет и тому подобного рода вымыслы. Трудящиеся мз. Пука и ее окрестностей готовятся к демонстрации с целью выставить свои требования»[1566].

Согласно подписанной в 19 часов 24 июня разведсводке № 15 штаба 8-й армии, «в г. Раквере 22.6 происходила демонстрация под лозунгами: “Да здравствует товарищ Сталин”, “Да здравствует Красная армия”, “Да здравствует трудовой народ и Советский Союз”, “Долой капиталистов-эксплуататоров”, “За хлеб, работу и свободу”, “Час свободы настал” и мы имеем возможность собраться под красными знаменами, этим мы обязаны своему восточному другу великому Советскому Союзу и другу трудящихся всего мира т. Сталину. На митинге принята резолюция с приветствием т. Сталину, Красной Армии и рабочему правительству в городе и призывом, скорее покончить с капитализмом, разрушить вековую стену розни между народами, установить бесплатное высшее обучение и бесплатное лечение»[1567]. Подписанная в 22 часа 24 июня разведсводка № 183 штаба ЛВО сообщала, что «21.6 на предприятиях гор. Пярну проходили митинги и демонстрации, а 22.6 на башне текстильной фабрики рабочие вывесили красный флаг, владелец фабрики не возражал. Из рассказов рабочих им впервые за 4 года дали 2-х недельный отпуск с сохранением зарплаты. […] 23.6 в Выру две эстонские девушки преподносили нашим бойцам цветы, девушки были арестованы эстонскими солдатами и освобождены после вмешательства командования 19[-го] с[трелкового] к[орпуса]»[1568].

24 июня начальник политотдела 65-го стрелкового корпуса полковой комиссар Иванов направил в Политуправление РККА донесение № 0533, что «со стороны трудового эстонского населения все больше увеличивается симпатия к Красной Армии. Рабочие целыми группами приходят к нашим бойцам и командирам и выражают свое удовлетворение пребыванием наших частей в Эстонии. Например, 23.6.40 г. рабочие главных железнодорожных мастерских вручили командованию 18[-й] л[егкой] т[анковой] б[ригады] письменное приветствие.

23.6.40 г. в вечернее время в 415[-м] автобатальоне было организовано радиослушание и коллективные пляски, на которых присутствовало эстонское население, они удивлялись простоте общения командира с бойцом.

23.6 вечером в районе расположения частей 18[-й] л[егкой] т[анковой] б[ригады], 47[-го] с[трелкового] п[олка] и 3-го дивизиона 16[-го] а[рт]п[олка] было большое скопление народа, присутствовавшего на красноармейской художественной самодеятельности и на просмотре кинофильма “Богатая невеста”. Присутствовавшие очень одобрительно отзываются о самодеятельности наших бойцов и советских кинофильмах, заявляя, что им очень мало показывали советских кинокартин до прихода сюда Красной Армии.

При встречах наших командиров с эстонскими рабочими последние рассказывают, как их до прихода Красной Армии в промышленные центра Эстонии запугивали: “придут красные, у них кушать нечего, будут грабить и т. д.”, но теперь мы убедились, что это была полная клевета на Советский Союз.

В 15.00 24.6.40 г. к командиру 47[-го] с[трелкового] п[олка] полковнику Бородкину в моем присутствии пришли два эстонских гражданина и выражали недовольство тем, что, якобы, их коммунистическую организацию новое эстонское правительство не регистрирует и не дает им легально работать. Они выражали также недовольство тем, что их “обвиняют в троцкизме и, якобы, передали список в советское полпредство, как троцкистов за то, что они высказывали требование свержения старого правительства”. Проявляли также недовольство тем, что сняли красные флаги. Им было разъяснено, что мы не вмешиваемся во внутренние дела эстонских рабочих, что они решают сами свои дела. Декларацию нового эстонского правительства надо проводить в жизнь»[1569].

Митинги и демонстрации проходили не только в городах, но и в сельской местности. Например, как отмечалось 26 июня в донесении пограничных частей НКВД Ленинградского округа, «23 июня с.г. в 16.00 против участка 4-й заставы Гдовского пограничного отряда к линии советско-эстонской границы от дер[евни] Радовель подошло 50 эстонских граждан, в том числе 3 эстонских пограничника, которые стали кричать: “Давайте вашего комиссара, хотим разговаривать!”. К 18.00 эта толпа увеличилась до 1 000 человек, прибывших из пограничных деревень Эстонии: Кондуши, Большая и Малая Мокредь, Заборовье, Скорятина Гора и др. с красными флагами и лозунгами: “Привет Советскому Союзу от рабочих и крестьян!”, “Примите нас к себе, быстрее открывайте границу!”, “Да здравствует мирная политика Советского Союза!”, “Да здравствует Красная Армия!”, “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Собравшиеся выработали резолюцию с просьбой о присоединении к СССР населенных пунктов Эстонии – Сыренец, Кондуши, Радовель, Омут, Скорятина Гора. К прибывшим на участок 4-й заставы к месту сбора военкому комендатуры политруку Ситникову и заместителю коменданта капитану Галактионову демонстранты обратились с просьбой принять их резолюцию и открыть митинг на границе. Когда в этом было отказано, демонстранты подошли к проволочному заграждению на линии границы и стали протягивать руки для пожатий. На предложение границу не нарушать демонстранты отошли, построились в колонну и в 18.50 организованным порядком с советскими песнями ушли в направлении дер[евень] Радовель – Кондуши»[1570].

Как докладывали пограничные части НКВД Ленинградского округа, «в 13.00 24 июня 1940 г. на участке 3-й заставы к линии государственной границы со стороны Эстонии собрались около 100 эстонских граждан с красными флагами, которые передвигались вдоль границы в сторону эстонского кладбища. Один эстонский гражданин нарушил границу, углубившись на нашу территорию на 25 м, затем возвратился обратно. Демонстранты удалились в тыл Эстонии. В 15.00 24 июня 1940 г. в пограничных деревнях Эстонии, в районе Нарвы происходили демонстрации, митинги с красными флагами и лозунгом: «Да здравствует СССР!» Часть демонстрантов по 50–100 человек подходила к линии границы, затем возвратилась в тыл Эстонии»[1571].

24 июня в расположение 320-го стрелкового полка 11-й стрелковой дивизии в Нарве молодой ткач Кренгольмской мануфактуры Николай Иванович Бем передал свои стихи: