Победа пятая 1939–1941. Пограничный щит Родины

ФИГУРА пограничника в СССР Сталина пользовалась популярностью, сравнимой с популярностью лётчиков. Довоенная станция московского метро «Площадь революции» украшена статуями молодых парней и девушек, олицетворяющих те поколения, ради которых и делалась Октябрьская революция: лётчики, краснофлотцы, студенты, рабочие и колхозницы, шахтёры… Есть там и бронзовый пограничник со сторожевым псом. Сегодня морда пса отполирована до зеркального блеска — стало модным касаться её «на счастье». Пограничник в метро — это легендарный Никита Карацюпа, а пёс — не менее легендарный Индус, кличку которого знали когда-то все мальчишки Советского Союза.

Карацюпа и его боевые товарищи, охранявшие советские границы, стали гордостью народа ещё до прихода Берии к руководству НКВД, но именно Берия придал пограничным войскам НКВД не только новую славу, но и новую мощь! Погранвойска Берия не создал, но он их, как и разведку, пересоздал.

Возьмём в руки увесистый том документов «Пограничные войска СССР. 1039 — июнь 1941», изданный в 1970 году совместно Институтом истории СССР АН СССР и Политуправлением Главного Управления пограничных войск КГБ СССР. Восемьсот семь документов… Сотни, если не тысячи фамилий — от рядовых пограничников до заместителей наркома… Но искать здесь имя самого наркома — напрасный труд! Оно стало табу для хрущёвцев и осталось табу для брежневцев. И если под документом с заголовком «Сообщение НКВД в центральные органы» нет подписи, то ясно: подписывал документ Народный Комиссар Внутренних Дел СССР, Генеральный Комиссар Государственной Безопасности СССР Берия. А сам реквизит «Сообщение НКВД в центральные органы» надо расшифровывать как: «Берия — Сталину».

Никита Карапуца и Ингус на охране государственной границы. 1936 год

Памятник знаменитому пограничнику и его овчарке на станции метро «Площадь Революции» в Москве

Никита Фёдорович Карацупа (1910–1994) — Герой Советского Союза, полковник пограничной службы

Первый выпуск журнала «Пограничник». 1939 год

Берия — реформатор погранвойск, замолчан особенно тщательно. И это при том, что никто — ни до, ни после Берии, не сделал для погранвойск так много, как он. Сделал не в том смысле, что закармливал пограничников пирогами и пышками, а в том смысле, что организационные решения и идеи Берии и тех, кого он привлёк к перестройке погранвойск, создавали из погранвойск мощный и грозный механизм. Советская гвардия Красной Армии родилась во время войны, осенью 1941 года. Но уже до войны Советский Союз имел свою боевую и славную гвардию — пограничные войска НКВД СССР. Это стало ясно с первых же часов Великой Отечественной войны. В целом же не будет преувеличением утверждение, что реформы Берии на десятилетия определили общий облик советских пограничных войск!

Издатели изданных в серии «Каталоги» в Новосибирске «Приказов НКВД СССР 1934–1941 гг.» отмечают, что две трети приказов наркома Берии по войскам касаются пограничных войск НКВД. Причём имели место и такие приказы, как «О выделении дополнительно в распоряжение ГУПВ 150 лошадей», то есть, это были конкретные, деловые распоряжения, а не «картонные» пустышки.

Каждую неделю Берии представлялись доклады о политико-моральном состоянии погранвойск, подписанные начальником Политического управления погранвойск, дивизионным комиссаром П.М. Мироненко. Результаты внимания и заботы нового наркома сказались быстро — выросла не только специальная, но и чисто войсковая подготовка пограничников. Лучшие традиции советских пограничников были заложены уже в 1920-е—1930-е годы, но Берия развил их, начиная с того, что в 1939 году стал издаваться журнал «Пограничник», быстро набравший известность.

Идейное оружие, впрочем, эффективно тогда, когда подкреплено эффективной организацией и соответствующим материальным оружием. Берия был блестящим управленцем во всём, поэтому он подошел к совершенствованию организации охраны государственной границы комплексно. А при этом он, природный чекист, не забыл и об организации разведывательной работы в погранвойсках — это следует подчеркнуть особо!

В 1993 ГОДУ увидела свет книга генерал-майора в отставке Сечкина «Граница и война», и вот что мы там находим:

«В феврале (1939 г., — С.К.) было принято постановление СНК, которым из состава Главного управления пограничных и внутренних войск было выделено как самостоятельное Главное управление пограничных войск. Создание специального органа с ясно и четко определенными задачами и окружных управлений на местах благоприятным образом сказалось на организационном укреплении пограничных войск как войск специальных, предназначенных для охраны и защиты государственной границы СССР…

В течение… 1939 г… была произведена полная реорганизация частей пограничных войск; переформированы штабы частей и соединений по единой схеме управления сверху донизу, созданы органы разведки частей и соединений пограничных войск также по единой схеме (жирный курсив везде мой, — С.К.); переформированы все управления комендатур по двум основным типовым штатам (сухопутному и береговому), <…>, сформированы и вновь переформированы имевшиеся подразделения связи, <…>, произведена моторизация транспорта частей, <…> сформировано… 7 морских школ, переформированы 7 школ служебных собак и школа связи. <…>

Техническая реконструкция войск, перевооружение сухопутных пограничных частей современным стрелковым оружием… развитие пограничной авиации, внедрение в охрану границы инженерно-технических средств, предъявляли повышенные требования к… подготовке командно-начальствующего и политического состава. <…>

К началу 1941 г. командные и инженерно-технические кадры для пограничных войск готовились в 11 военно-учебных заведениях Наркомата внутренних дел».

О Берии и здесь нет ни слова. Но во всём, выше описанном, виден почерк Лаврентия Павловича: чёткая структура, развитие технических средств, подготовка кадров, надёжная связь, моторизация… И — не забудем — разведка! Разведка массовая, на предельно низовом уровне, разведка, проводимая простыми людьми, самим народом, и поэтому наиболее надёжная и достоверная!

Такую разведку уместно назвать «муравьиной» — отдельный муравей несёт немного, но в итоге вырастает огромный муравейник! Погранотряды НКВД собирали такую разведывательную информацию, которой и ГУГБ вместе с ГРУ Генштаба РККА могли позавидовать. А заслуга в том лично Берии первостепенна! Он прекрасно поставил такую разведку ещё в ЗакЧК, а потом — в ЗакОГПУ, и значение её для эффективной защиты как границ, так и безопасности государства, знал не в теории.

К КОНЦУ 1939 года погранвойска преобразились. И их высокое качество было подтверждено самым наглядным образом — в боях, в ходе советско-финской войны 1939–1940 годов.

По самой сути своих функций пограничники не должны воевать как армейцы. Задача погранвойск — контроль и охрана границы в мирное время. А вот же — пограничники Берии воевали, да ещё и как! Их боеспособность к концу 1939 года была так хороша, что в «финской» войне, изобиловавшей просто-таки преступными просчетами армейцев, ситуация иногда складывалась анекдотическая. Например, совместной директивой наркома обороны Ворошилова и наркома внутренних дел Берии № 16662 от 14 сентября 1939 года, то есть, до начала боевых действий, было предусмотрено, что с их началом погранвойска входят в оперативное подчинение командования РККА до выхода частей РККА на рубеж 30–50 километров вглубь финской территории. К середине декабря 1939 года многие части 9-й армии на этот рубеж вышли, однако войсковые командиры по-прежнему требовали выделения для поддержки подразделений пограничных войск.

Кончилось тем, что 17 декабря начальник штаба погранвойск НКВД Карельского округа полковник Киселёв направил в штаб 9-й армии доклад, в котором тактично, но твёрдо напомнил армейским генералам, что дело погранвойск — охрана госграницы, а не прорыв сильно укрепленной обороны.

Пограничники Берии умели не только задерживать нарушителей, но и воевать как полевые войска, и воевали получше армейцев. А Берия озаботился тем, чтобы «зелёные фуражки» умели воевать ещё лучше и воевать лучшим оружием. Одним из неприятных сюрпризов «финской» войны стало массовое применение финнами автоматов «Суоми». Образцы их в Наркомате обороны имелись и до войны, но в ходе боевых действий появились как новые трофейные автоматы, так и возможность составить представление об их эффективности в бою. Однако никто из высоких военных чинов — ни прежний Нарком обороны СССР маршал Ворошилов, ни сменивший его маршал Тимошенко, ни Начальник вооружений РККА маршал Кулик, ни начальник Генштаба РККА генерал армии Жуков автоматы не оценили. Кулик считал, что автоматы — это «оружие полиции и гангстеров», зато русская трёхлинейка Мосина не подведёт. После «финской» кампании он своего мнения не изменил.

Наряд пограничников в дозоре. Карельский перешеек. 1939 год

Советский пограничник на посту у заставы финнов Белоострова. 1939 год

Советские пограничники осматривают трофейное финское оружие. 1939 год

Suomi-konepistooli М/-31, Suomi KP) — финский пистолет-пулемёт системы Аймо Лахти. Находился на вооружении в Финляндии (с 1931 года) и ряде других стран, применялся в Советско-финской войне и Великой Отечественной войне

Валить, впрочем, всё на Кулика не стоит. В «болоте» довоенного Наркомата обороны и других «куликов» хватало, поэтому армия массовых заказов промышленности на автоматы не делала, хотя в СССР имелись неплохие отечественные разработки. В 1940 году, при налаженном оружейном производстве, промышленность СССР произвела всего 81 тысячу пистолетов-пулеметов. После начала Великой Отечественной войны их срочно поручали делать чуть ли не кроватным мастерским — заводское производство не могло удовлетворить потребности армии, понявшей, наконец, что это такое в маневренном бою — автоматы!

Зато верные выводы задолго до войны сделал Нарком внутренних дел СССР товарищ Берия. И заказал для погранвойск столько автоматов, сколько позволяла смета расходов Главного Управления погранвойск НКВД. К началу 1941 года только в Украинском пограничном округе имелось на вооружении 300 станковых пулемётов, более 600 ручных пулемётов и немало автоматов. А, кроме того — около 500 автомобилей — Берия и о повышении мобильности погранвойск не забывал.

В пяти отрядах Белорусского пограничного округа имелось 200 станковых пулемётов, около 400 ручных пулемётов, около 6,5 тысяч самозарядных винтовок и 2,5 тысячи автоматов.

В 1940 году для усиления огневых возможностей погранзастав было дополнительно выделено 3515 пистолетов-пулемётов (автоматов), 1200 самозарядных винтовок и 110 станковых пулемётов, а в марте апреле 1941 года — 357 ротных минометов РМ-50, 45 станковых пулеметов и 18 противотанковых ружей. Это и было то, что генерал Сечкин назвал «перевооружением сухопутных пограничных частей современным стрелковым оружием», «забыв» при этом упомянуть, что таковое перевооружение — результат прозорливости наркома Л.П. Берии.

Относительная насыщенность погранвойск автоматическим оружием перед войной во много раз превосходила армейские показатели. И с началом войны НКВД пришлось делиться с армией своими запасами, хотя они подчинённым Берии и самим были нужны для боёв с теми же немцами!

ДО СИХ пор многие уверены в том, что Сталин не верил в близость войны в 1941 году, и что его разуверял в том Берия, в ведении которого была советская разведка. В действительности всё обстояло иначе — с точностью, как говорят математики, «до наоборот».

Всеволод Николаевич Меркулов (1895–1953) — советский государственный и политический деятель. Руководитель ГУГБ НКВД СССР (1938–1941), нарком (министр) государственной безопасности СССР (1941, 1943–1946)

Во-первых, с 3 февраля 1941 года Лаврентий Берия внешней разведкой не руководил, и её данные на стол Сталину укладывал Всеволод Меркулов, потому что 3 февраля единый наркомат — НКВД, был разделён на два отдельных наркомата — внутренних дел и государственной безопасности. НКВД СССР по-прежнему руководил Берия, а новый НКГБ СССР возглавил его бывший первый заместитель и начальник ГУГБ Меркулов. Внешняя разведка осталась, естественно, в НКГБ, но и эта разведка Сталина насчёт невозможности войны не очень успокаивала. Что же до Берии, то он, не руководя внешней разведкой НКГБ, имел под своей рукой разведку пограничных войск НКВД СССР. Это была приграничная разведка, и среди её информаторов не числились «сливки общества», зато ей помогали за кордоном поездные машинисты, смазчики, стрелочники, скромные поселяне и жители приграничных городков… Они собирали информацию как муравьи, и, собранная воедино, она давала наиболее объективную картину происходящего. Итог же работы этой «муравьиной разведки» нашёл отражение в записках Наркома внутренних дел СССР Берии Сталину. Ниже приводятся — в извлечениях — три из них.

Итак…

«ЗАПИСКА НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР Л.П. БЕРИЯ И.В. СТАЛИНУ, В.М. МОЛОТОВУ И НАРКОМУ ОБОРОНЫ С.К. ТИМОШЕНКО

О ПЕРЕБРОСКЕ ГЕРМАНСКИХ ВОЙСК К СОВЕТСКОЙ ГРАНИЦЕ И НАРУШЕНИИ ВОЗДУШНОГО ПРОСТРАНСТВА СССР.

«№ 1196/Б 21 апреля 1941 г.

Совершенно секретно

С 1 по 19 апреля 1941 г пограничными отрядами НКВД СССР на советско-германской границе добыты следующие данные о прибытии германских войск в пункты, прилегающие к государственной границе в Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве (Польше, — С.К.).

В пограничную полосу Клайпедской области: Прибыли две пехотные дивизии, пехотный полк, кавэскадрон, артиллерийский дивизион, танковый батальон (жирный шрифт здесь и далее мой, — С.К.) и рота самокатчиков.

В район Сувалки-Лыкк: Прибыли до двух мотомехдивизий, четырех пехотных и двух кавалерийских полков, танковый и саперный батальоны.

В район Мышинец-Остроленка: Прибыли до четырех пехотных и одного артиллерийского полков, танковый батальон и батальон мотоциклистов. <…>

В район Бяла-Подляска: Прибыли один пехотный полк, два саперных батальона, кавэскадрон, рота самокатчиков и артиллерийская батарея. <…>

В район г. Холм: Прибыли до трех пехотных, четырех артиллерийских и одного моторизованного полков, кавполк и саперный батальон. Там же сосредоточено свыше пятисот автомашин. <…>

В район Томашов: Прибыли штаб соединения, до трех пехотных дивизий и до трехсот танков,

В район Пшеворск-Ярослав: Прибыли до пехотной дивизии, свыше артиллерийского полка и до двух кавполков. <…>

Сосредоточение германских войск вблизи границы происходило небольшими подразделениями, до батальона, эскадрона, батареи, и зачастую в ночное время. В те же районы, куда прибывали войска, доставлялось большое количество боеприпасов, горючего и искусственных противотанковых препятствий. В апреле усилились работы по строительству укреплений.

Народный комиссар внутренних дел СССР Берия»

Подобная информация направлялась Сталину регулярно, и она приобретала всё более грозный и однозначный смысл. Так, 2 июня 1941 года Берия направляет лично Сталину записку № 1798/Б:

«<…>В районах Томашов и Лежайск сосредоточились две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий: штаб 16-й армии в местечке Улянув… и штаб армии в фольварке Усьмеж…, командующим которой является генерал Рейхенау (требует уточнения). <…>

17 мая в Тересполь прибыла группа летчиков, а на аэродром в Воскшенице (вблизи Тересполя) было доставлено сто самолетов. <…>

Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы: 11 мая генерал Рейхенау — в районе местечка Ульгувек…, 18 мая — генерал с группой офицеров — в районе Белжец…, 23 мая генерал с группой офицеров… в районе Радымно.

Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки. Наибольшее количество их отмечено в направлениях на Брест и Львов. <…>

Кроме того, получены сведения о переброске германских войск из Будапешта и Бухареста в направлении границ с СССР…»

Через три дня, 5 июня, Берия направляет Сталину ещё одну записку (№ 1868/Б) на ту же тему:

«<…> 20 мая с.г. в Бяло-Подляска… отмечено расположение штаба пехотной дивизии, 313-го и 314-го пехотных полков, личного полка маршала Геринга и штаба танкового соединения.

В районе Янов-Подляский, 33 км северо-западнее г. Бреста, сосредоточены понтоны и части для двадцати деревянных мостов. <…>

31 мая на ст. Санок прибыл эшелон с танками.<…>

20 мая с аэродрома Модлин в воздух поднималось до ста самолетов.

<…>В г. Брустура… располагались два венгерских пехотных полка и в районе Хуста — германские танковые и моторизованные части.

<…> В течение 21–24 мая из Бухареста к советско-румынской границе проследовали: через ст. Пашканы — 12 эшелонов германской пехоты с танками; через ст. Крайова — два эшелона с танками; на ст. Дормэнэшти прибыло три эшелона пехоты и на ст. Борщов два эшелона с тяжелыми танками и автомашинами.

На аэродроме в районе Бузеу… отмечено до 250 немецких самолетов. <…>

В Дорохойском уезде жандармские и местные власти предложили населению в пятидневный срок устроить возле каждого дома бомбоубежище.

Генеральный штаб Красной Армии информирован».

У Сталина было много объективных оснований сомневаться в достоверности данных внешней, «салонной», так сказать, разведки. Но данные «муравьиной» разведки Берии никак не могли быть дезинформацией, и Сталин не мог этого не понимать.

Тема последней предвоенной недели июня 1941 года выходит за рамки данной книги. Но с учётом того, что нам сегодня уже известно, можно уверенно заявлять, что начало войны прошляпил не Сталин, а высший генералитет в Москве и в округах. Сыграла, похоже, своё роковое значение и «отрыжка» заговора Тухачевского — Якира — Уборевича… Что же касается Берии, то он, как глава НКВД СССР, вначале создал — в виде разведки пограничных округов — механизм точной массовой информации о возможной внешней агрессии, а затем использовал возможности этого механизма для точной, полной и своевременной информации высшего руководства, включая Сталина, о близости и неизбежности этой агрессии в 1941 году.

Лаврентий Берия и здесь оказался на высоте!

И ЭТО о пограничниках Берии — не всё! Преображённые под руководством Берии пограничные войска НКВД сыграли в начальный период Великой Отечественной войны — в приграничном сражении, не оперативную даже, а стратегическую роль, потому что срыв темпов «блицкрига» имел в перспективе стратегическое значение. А именно в этом — в срыве темпов, в сбивании с вермахта спеси, пограничники Берии сыграли роль выдающуюся, чего от них до войны никто не требовал.

В течение 1939-40 годов личный состав погранвойск возрос на 50 %, а в начале 1941 года якобы «не готовившийся к войне» Берия добивается и дополнительного увеличения их численности, с доведением её на западной границе до 100 тысяч человек в пределах пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского.

Пограничных же западных округов было восемь: Мурманский, Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский и Черноморский. Это была сила, удесятеряемая тем, что она была сплочённой и в боевом, и в идейном отношении. Причём в Белорусском и Украинском пограничных округах было сосредоточено 47 % численности всех западных погранвойск. Несложно было предвидеть развитие событий, передавая Сталину ту информацию, которую ему передавал Берия. И мог ли Берия не чувствовать предгрозовой атмосферы, зная статистику нарушений западной границы? В первом квартале 1940 года среди нарушителей границы (а её нарушали и контрабандисты, и кумовья по разные стороны границы, решившие навестить родственников) было разоблачено 28 немецких агентов, во втором квартале — 43, в третьем — 64, в четвёртом — 99, а в первом квартале 1941 года — уже 153.

Конечно же, Берия всё понимал, и заранее готовил погранвойска к близким боевым действиям.

Советские пограничники. Сентябрь 1939 года

Пограничный наряд со служебной собакой

Пограничники были подготовлены к войне лучше армейцев всей практикой своей службы. Если армия ежедневно стреляет боевыми патронами лишь с началом войны, то погранвойска всегда на войне — для них Великая Отечественная началась задолго до 22 июня. В апреле 1941 года на участке 86-го погранотряда границу перешла разведгруппа — шестнадцать человек переодетых в форму инженерных войск Красной Армии. После встречи с ними наших пограничников началось форменное сражение. В итоге 11 диверсантов было убито, 5 взято в плен. Это был не единичный случай — с апреля по ноябрь 1940 года только в Украинском погранокруге было ликвидировано 38 банд и вооружённых эмигрантских групп общей численностью 486 человек! А в целом накануне войны пограничниками было отражено более 500 вооружённых вторжений на советскую территорию.

ГРАНИЦА готовилась к войне заранее. В изданной в 1989 году Воениздатом монографии А.И. Чугунова «Граница сражается» об этом сказано так:

«Что касается пограничных застав, комендатур и отрядов, то они за короткое (предвоенное!, — С.К.) время успели оборудовать оборонительные сооружения легкого типа: блиндажи, траншеи, ходы сообщения, дзоты, окопы, которые дали возможность создать сравнительно прочные узлы сопротивления во время боевых действий на передовом рубеже».

Было ли бы всё это возможно без санкции наркома Берии? И дал ли бы он эту санкцию, если бы не видел высокой вероятности начала войны уже в 1941 году? Ходы сообщения и окопы за год до начала войны не оборудуют.

И вот как встретили войну пограничники Берии — по свидетельству того же А.И. Чугунова:

«Последняя ночь перед вторжением для пограничных войск западного и северо-западного участков фактически уже не была мирной. С вечера 21 июня многие (? — С.К.) заставы, пограничные комендатуры и отряды по распоряжению их начальников вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения, подготовленные на случай военных действий».

Но кто дал распоряжения начальникам?

И что значит «…многие»? Такой ответственный приказ, как приказ занять с вечера боевые позиции, мог прийти на заставы только из Москвы, из наркомата. И отдать такой приказ мог лишь сам нарком. И, безусловно, для всей западной полосы границы.

Более того! В ночь с 21 на 22 июня 1941 года на участке 87-го пограничного отряда Белорусского пограничного округа — на направлении главного удара немцев, находился начальник Главного Управления пограничных войск НКВД СССР генерал-лейтенант Григорий Григорьевич Соколов.

Советские пограничники в дозоре. Снимок сделан для одной из газет 20 июня 1941 года

Григорий Григорьевич Соколов (1904–1973) — советский военачальник, генерал-лейтенант (1940). С марта 1939 года по август 1941 года — начальник ГУПВ и пограничных войск НКВД СССР

Памятник пограничникам и их сторожевым собакам отдельного батальона пограничного отряда охраны тыла Юго-Западного фронта. 30 июля 1941 года у села Легедзино батальон (500 пограничников и 150 собак) прикрывал отход штабных частей командования Уманской армейской группировки и из последних сил сопротивлялся фашистам, которые наступали целым полком. Когда кончились боеприпасы, Командир батальона Лопатин отдал приказ идти врукопашную. Всем вместе: и людям, и собакам. На поле у Легедзино погибли все: и пограничники, и собаки. В плен не сдался никто. Уцелевшие псы укладывались возле тел своих проводников и яростно защищали их от подходивших немцев, пока пуля не останавливала их сердца

Главный пограничник страны не мог быть на границе без прямого приказа Берии и без санкции Сталина. Поскольку им обоим было ясно, что со дня на день начнётся тяжелая война, Соколов нужен был именно там, в Белоруссии, и был направлен в приграничную зону для чекистского участия в близкой войне. Уже факт направления Берией в Белоруссию накануне войны начальника ГУПВ НКВД СССР опровергает ложь о том, что Сталин и Берия не верили в близость войны, почему о миссии генерала Соколова и помалкивают! Но правда такова: для погранвойск война началась в окопах, а не в постелях, что есть заслуга, прежде всего, Берии. А один опытный солдат границы в условиях сложной, динамичной ситуации без единой линии фронта, без чёткой команды, стоил, пожалуй, пяти, а то и десяти, а то и полусотни обычных солдат срочной службы.

Личный состав пограничных войск был почти поголовно партийно-комсомольским, и это была подлинная гвардия социалистической Родины — наиболее чистый, совершенный и захватывающий человеческий результат нового, советского, строя. Их, молодых и постарше ребят в зелёных фуражках, гвардейцев Берии, было перед войной на западных границах около ста тысяч: 47 сухопутных и 6 морских пограничных отрядов, 9 отдельных пограничных комендатур и 11 полков оперативных войск НКВД. В начавшейся войне они сразу же сыграли роль, повторяю, без преувеличений стратегическую! Они сутками держались в обстановке, в которой армейские части покатились бы назад уже через часы.

Армия встретила войну по-разному. В целом — героически, но нередко — бездарно, или даже преступно. Преступно, прежде всего, в отношении командования разных уровней. Провалы части армейцев обусловили общий провал. А советские пограничники под руководством члена партии Ленина-Сталина товарища Берии встретили войну только достойно. То есть, как большевики и русские люди — грудью!

Для их боевого наркома война началась в кремлёвском кабинете Сталина, когда в 5 часов 45 минут 22 июня туда вошли Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Позднее — в восьмом часу, подошли Маленков, Микоян, Каганович, Ворошилов. Впереди были 1418 дней огромной, Великой войны, завершившейся великой Победой.