VI

VI

Вечером в кабинете майора Минкина вновь собрались все те, кто занимался делом покушения на Каюкова.

— Давайте подведем итоги, — сказал Минкин, — что нами установлено за день.

Следователь Хохлов доложил о своих материалах и выводах. Майор слушал его внимательно. Ему нравилась неторопливая последовательность в изложении фактов, тщательный отбор всех деталей происшествия.

— Считаете ли вы, что покушение на Каюкова связано в какой-то мере с ограблением Шуваловой? — спросил Минкин.

— У меня нет таких данных, — ответил Хохлов.

— Хорошо, — сказал Минкин, обращаясь к начальнику поселкового отделения милиции. — Что у вас ?

— Нами установлено, — отвечал тот, — что в поселке шахты живут освободившиеся из мест заключения Гаврилов и Горлов. Оба судимы за разбои, между собой дружат, хотя и работают, но ведут сомнительный образ жизни. Часто выезжают по ночам на машине Борисова, жителя хутора Красного. По некоторым данным часы у Шуваловой сняли они.

— Что значит «по некоторым данным»? Излагайте факты.

— В клубе в день ограбления Шуваловой были Донченко и Елчанинов. Донченко тоже ранее был судим за хулиганство, но сейчас работает хорошо. Елчанинов — комсомолец и ни в чем плохом замечен не был. На шахте 4-3 проживает некий Мищенко. Ранее судим за кражу, прибыл по оргнабору. В ночь покушения на Каюкова в общежитии не ночевал…

— Что еще у кого есть? — нетерпеливо спросил Минкин.

Все молчали: никаких других данных ни у кого не было. Майор Минкин готов был полностью согласиться с Хохловым. Впечатление производили и сообщения о каких-то Гаврилове, Горлове и Борисове. Особенно Борисове: ведь он был владельцем легковой машины «Москвич». Надо, конечно, проверить все эти сообщения. Однако смущали некоторые обстоятельства покушения на Каюкова. Судебномедицинский эксперт и хирург больницы утверждают в один голос, что боролся Каюков с одним человеком, ловким и сильным. Один человек… А называют уже пятерых или шестерых, машину «Москвич», которая никак не могла пройти в балочку. Сотрудник комитета госбезопасности сообщил даже, что в этом районе скрывается какой-то разведчик и потребовал сообщить о всех подробностях покушения на Каюкова. «Эх, Каюков, Каюков, рассказал бы ты лучше сам».

Минкин отправился в больницу. Палата, в которой лежал Каюков, была изолирована от других. Одев халат, Минкин пошел в сопровождении врача к Каюкову, дав обещание ничем не тревожить пострадавшего. Он стал у изголовья. Пахло эфиром. Стояла мертвенная тишина. Лицо и голова раненого были почти полностью покрыты бинтами. Правая рука в гипсовом станке. «Перелом или вывих?» — подумал Минкин. Больной молчал. Кажется он продолжал оставаться в глубоком забытьи. Медицинская сестра сидела у постели, не двигаясь. Минуты тянулись медленно. Грудь больного начала подниматься часто. Сестра насторожилась, подалась вперед. Каюков что-то говорил. Это ему стоило, наверное, огромного напряжения сил и воли. Но Минкин ничего не расслышал. Когда раненый успокоился, он, тихо ступая по ковровой дорожке, вышел. Медицинская сестра через несколько минут вышла к майору Минкину.

— У него сильное сотрясение мозга, — сказала она, — речевые способности нарушены. Но он человек очень сильной воли. Даже какие-то секунды наступающей ясности он сразу использует, чтобы попытаться сказать несколько слов. Чаше всего он произносит два слова: «свет» и «машина». Но вот сейчас, когда вы стояли, он сказал: «была женщина». Повторил он это дважды. Не знаю, товарищ майор, когда к больному возвратятся силы. Во всяком случае, необходимо очень длительное лечение.

Майор Минкин был взволнован состоянием здоровья Каюкова. Он едва подавлял в себе это чувство волнения, чтобы оно не вырвалось наружу перед тихой, спокойной и, наверное, очень мужественной женщиной.

— Вы уж помогите, — попросил он слабым, просящим голосом.

Постояв еще несколько минут, майор Минкин вышел, тяжело ступая, чувствуя невероятную усталость. «Какие бывают хорошие люди, — думал он. — сколько доброты в их сердце, сколько неутомимой энергии. И надо же, чтобы этим хорошим людям приходилось страдать из-за того, что найдется один какой нибудь подлец».

Спать в эту ночь пришлось недолго.

Как только начал заниматься рассвет, все разъехались на выполнение полученного задания. Все думали лишь об одном: как раскрыть преступление. Весь район был поднят на ноги.

Следователь Хохлов выехал на шахту 4-3. Она была расположена в нескольких километрах от райцентра и еще ближе от места покушения на Каюкова. Только что закончился наряд первой смены. Шахтеры группами стояли в нарядной и разговаривали. Как только показался следователь, они сразу же окружили его и стали расспрашивать о происшествии. Хохлов был краток. Он говорил лишь то, что уже все знали.

— Пока нового ничего нет. Ищем.

— Лучше, искать нужно, — бросил пожилой шахтер.

Он вытащил изо рта недокуренную папиросу, скомкал ее и со злостью бросил на пол. По всему было видно, что он тяжело переживает нападение на Каюкова и еще больше то, что преступники до сих пор не установлены.

— Ищем! — иронизируя, повторил он. — Не искать, а найти надо.

— Найдем, — успокаивая шахтеров, говорил Хохлов.

Он пришел в кабинет начальника шахты.

— Чем могу помочь вам? — спросил начальник, подавая руку следователю.

— Нас интересует навалоотбойщик Мищенко. По нашим данным в день нападения на Каюкова он не был на работе.

— Это легко проверить.

Начальник шахты и следователь пошли в табельную.

— Но Мищенко и сегодня нет на работе, — сразу же ответила табельщица.

Начальник шахты посмотрел на Хохлова и, как бы оправдываясь, проговорил:

— Непонятно, где же он? Мищенко у нас новенький, знаем, что ранее судим, но работает хорошо.

Его не оказалось и в общежитии.

— Уже две ночи не был, — недоумевая говорила комендантша. — И сама ума не приложу, где он девался. Парень как парень, но ушел и никому ничего не сказал.

— А друзья у него были? — поинтересовался Хохлов.

— Да он недавно у нас живет. Друзей-то его и не замечала.

Не было Мищенко и в поселке.

— Примите меры к розыску, — приказал Хохлов участковому. — Если сам появится, немедленно выясните, где был. Возникнут сомнения, приведете его ко мне.

Не было на работе и Горлова.

— Третий день не появляется, — объяснял следователю начальник участка. — Домой посылал, тоже нет. Мать говорит, что как ушел в субботу, так и не видела больше.

— А Гаврилов?

— Этот работает, хотя уже несколько прогулов сделал. Вообще не пойму, что он за человек.

— А с кем он дружит?

— Да с Горловым же этим. Часто «Москвич» к ним подъезжает.

«Москвич»! — молнией пронеслось в голове.

— Вы точно знаете, что Гаврилов все эти дни работал?

— Утверждать не могу. Шахта наша неглубокая и имеет два людских выхода: на одном табельщица стоит, а по второму можно и в самоволку уходить.

Пригласили бригадира.

— Гаврилов часа четыре не был позавчера вечером на работе, — говорил он. — Пришел во вторую смену, отметился, час поработал и убежал. На «Москвиче» куда-то уехал. Я еще ругался с ним.

Следователь задумался: «Нет Мищенко, нет Горлова, не был на работе и Гаврилов. Люльков и Дворянкин видели, что на дороге появлялся «Москвич». А мужчина и женщина? Они тоже шли следом за Каюковым. Наконец, Каюкова мог кто-нибудь специально стеречь. Да, пока все неясно, все нужно проверять».

Хохлов зашел в поселковое отделение.

Здесь сообщили, что Донченко и Елчанинов в час нападения на Каюкова работали в шахте и никуда не отлучались. И тут же прибавили:

— Но Борисовым нужно заняться: в этот вечер он вернулся домой поздно, был изрядно пьян. На сиденьи в машине какие-то бурые пятна, напоминающие свежезамытые пятна крови. А главное, обнаружена веревка, от которой недавно отрезан кусок.

— Веревка? — переспросил Хохлов. — А где она?

— Все отправлено в районное отделение к майору Жукову. Он приказал немедленно задержать Борисова.

Не теряя ни одной минуты, Хохлов направился в районное отделение милиции.