IX

IX

Никулин не успел ничего сказать, как Галина начала:

— Нашла! Нашла Васю и даже говорила с ним.

— Как встретил, о чем спрашивал?

— Как нашла, рассказывать не стану. Неважно. Подхожу это я к дому, а он как раз из калитки выходит. Увидел меня, опешил вроде, в лице как-то переменился. «Какими судьбами?» — говорит. Я ему отвечаю: «Тебя, Вася, разыскиваю, поговорить надо». Он заводит меня во двор. «Что случилось?» — спрашивает. Я это ему и говорю, что вот в субботу пришел за Петром Кириком какой-то парень, позвал его, и как ушли так и нет Петьки. А сестра его меня целый день вчера теребила, о брате спрашивала. «А что же это за парень увел его?» — вновь он меня спрашивает. — «Да, тот, говорю, что от тебя пришел». Вначале он отказывался, заявляя, что никакого парня не видел, а потом вспомнил и спрашивает меня: «А ты этого парня знаешь?» — «Нет, говорю, а его первый раз видела». — «А если увидишь, узнаешь?» — спрашивает. — «Узнаю», — отвечаю. А кончили тем, что попросила его найти этого парня и узнать, куда он Петю девал. Пообещал сделать и сказал — часов в пять в центральный парк придти. На этом у нас разговор и закончился.

Никулин не мог сказать женщине, как необходимо было все то, что она сделала. Он только с благодарностью смотрел на нее, теперь далеко не похожую на ту рассеянно счастливую женщину, которую он видел у фонтана. Не понимая опасности, на которую она шла, Галина только чувствовала необходимость помочь товарищам из милиции, и вид ее был очень решительный. Он попросил описать внешность «Васьки», и Галина рассказала обо всех приметах.

— Мне очень трудно просить вас еще об одной услуге, — тихо и далеко не решительно промолвил Никулин. — Но я уверен, вы не откажете. Вам нужно пойти на это свидание в парке.

— Конечно же я пойду, — немедленно согласилась Пешкина.

Никулин понимал всю ответственность того, что предлагал. Однако теперь отступать было некуда. Шульгина, Тыквина и Бирюкова — отпустили. У главных зачинщиков — никаких подозрений. Но в игру вмешалась эта хорошая, смелая женщина, она могла помочь. Если она не пойдет на свидание, все может приобрести иной оборот. «Васька» исчезнет. А один ли он участвовал в краже и убийстве?

Парк был расположен на окраине города. Небольшой по размеру, он был засажен молодыми деревьями, цветами и аккуратно подстриженными кустарниками. Прямые аллеи расходились во все стороны от центральной клумбы, шли прямо к обрыву, внизу которого протекала река. Днем в парке немноголюдно. Пешкина вошла через центральные ворота и селе невдалеке на скамеечке. Прошел час, второй, а Вася не появлялся. Галина вышла из парка. Она не видела, что Кошкин шел за ней, теряясь между людьми и наблюдая за Галиной. Убедившись, что она одна и никто не следит, он приблизился к ней.

— Здравствуй, Галина. Прошу прощения, опоздал. На работе задержался.

Галина остановилась.

— Намного ты задерживаешься, — с упреком произнесла она. — Ну, как дела?

— Неважные. Так я того парня и не нашел. Обманул он меня, не свой дом показал.

— Это плохо, — тихо произнесла Галина и с укоризной посмотрела на Васю. — Я прошу тебя, найди.

— Хорошо, я буду искать. Но для чего все это тебе нужно? — помолчав, произнес он. — И чего ты ко мне пришла? У меня же с ним никакой дружбы нет. Вообще, я не советую тебе лезть, куда не просят.

— Ты чего меня пугаешь? Может, ты что-нибудь об убийстве знаешь?

— О каком убийстве?

— Да Петра Кирика-то в субботу убили!

— Что ты выдумала!

— Не выдумала, а правду говорю. Как ушел с вами, так больше и не вернулся.

Кошкин вновь задумался, глядя в упор на Пешкину.

— Ладно, раз такое несчастье случилось, я найду тебе того парня. Приходи вечером к бане.

— Что ты мне — все туда, да сюда приходи. Некогда мне расхаживать. Домой приди и скажи.

— Ладно, не шуми. Придешь туда, скажу, — ответил он сердито.

— Хорошо, — согласилась Галина.

Твердым шагом, не оборачиваясь, ни на кого не глядя, Галина Пешкина пошла домой. Ничего не узнав нового, она не хотела идти к Никулину. Кошкин, посмотрев ей вслед, еще долго стоял на месте, бегая взглядом по сторонам. Он не видел переодетого в штатскую одежду Никулина и, конечно, не слышал его тихого восклицания:

— Так вот ты какой! Но один ли ты и самый ли главный!