б) Цели разведывательных действий Пуллаха

б) Цели разведывательных действий Пуллаха

Благодаря помощи многочисленных агентов Организация Гелена была способна следить за местами дислокации войск ГСОВГ и ГСВГ на всей территории ГДР. Начиная с 1951 года эти ее действия легко и подробно можно проследить, воспользовавшись картотекой наблюдений за местами дислокаций. Несмотря на потери и неудачи, особенно в середине пятидесятых годов, Службе вплоть до возведения Берлинской стены с достаточным успехом удавалось действовать от Ростока до Зуля и от Мюльхаузена до Франкфурта-на-Одере. Из американских документов известно, что в середине пятидесятых годов Пуллах располагал за Железным занавесом и в самом Советском Союзе более чем четырьмя тысячами агентов. В центре разведывательных интересов западногерманской спецслужбы, прежде всего, находились места дислокации войсковых контингентов, начиная с полкового звена и выше. Столь же важным было наблюдение за путями сообщения, в пятидесятых годах особенно за железной дорогой — «безошибочным барометром передвижений советских войск» и за военными транспортами как индикаторами возможного нападения войск ГСОВГ и ГСВГ. Рекогносцировка таких объектов инфраструктуры позволяла наблюдателям и аналитикам с военным опытом своевременно распознать переход от мирного к военному боевому расписанию войск противника. Наконец, Пуллах собирал все документы, которые только мог заполучить, содержащие данные о боевом потенциале Восточного блока:

«официальное иди полуофициальное получение опубликованных материалов о психологических аспектах армий Варшавского договора, особенно ННА и ГСВГ, уставов, инструкций, справочников различных родов войск и командных уровней, публикаций и материалов об ядерном, биологическом и химическом оружии».

Слежка за Главнокомандованием ГСОВГ и ГСВГ в Вюнсдорфе и за штабами шести входивших в нее армий оказалось очень сложной из-за контрразведывательных мероприятий советских и восточногерманских секретных служб. Тем не менее, во время строительства Берлинской стены агентам БНД удалось получить важные сведения из штаба Группы в Вюнсдорфе:

«15.8.61. По приказу маршала (Ивана Степановича) Конева подготовлены следующие мероприятия: 1. Усиление советских войск путем переброски 8 дивизий из Белоруссии и Украины. 2. Создание мобильного боевого соединения из частей ННА общей численностью 50 тысяч человек. 3. Подготовка вооружения к зимней кампании во всех советских гарнизонах в СОЗ».

Но те девять картотек, которые содержат карточки о наблюдении за Вюнсдорфом, свидетельствуют, что постоянное и глубокое агентурное наблюдение за этим важным объектом все же не удалось. как видно из нижеприведенной таблицы, то же самое можно сказать и о штабах всех армий ГСВГ в ГДР, за исключением штаба в Эберсвальде.

_{Наблюдение БНД за штабами армий ГСВГ в 1951–1975 годах}

Уже спустя короткое время после постройки Берлинской стены пришлось отказаться от наблюдения за половиной армейских штабов. Причиной был сравнительно небольшой размер командно-штабных структур главнокомандования Группы и штабов армий, что позволяло органам военной контрразведки КГБ и контрразведчикам МГБ сравнительно легко обеспечивать их защиту. Кроме того, весь немецкий персонал, занятый на какой-либо работе в таких штабах, подвергался особенно строгим проверкам.

Но дивизионные штабы ГСВГ нельзя было так эффективно защитить от наблюдений со стороны вражеских разведчиков. Для этого у советской военной контрразведки и у органов МГБ, которым, к тому же, приходилось постоянно следить за разъезжавшими по всей ГДР сотрудниками военных миссий связи западных держав, просто не хватало сил.

_{Наблюдение БНД за штабами дивизий ГСВГ в 1951–1976 годах}

_{(Пояснения. БНД часто называло объекты их старыми названиями, принятыми в Вермахте, или по именам расквартированных там прежде частей Вермахта. Сокращения: гв. — гвардейская, мсд — мотострелковая дивизия, мд — механизированная дивизия, тд — танковая дивизия, артд — артиллерийская дивизия.)}

Как следует из таблицы, возведение Стены уменьшило общую «добычу» наблюдателей за гарнизонами, но действительно сильный ущерб оно причинило наблюдению лишь за 57-й гвардейской мотострелковой дивизией (штаб в Наумбурге). Наблюдение за ней было совсем прекращено в 1965 году. О 16 из 21 оставшихся дивизий информационный поток, хотя и уменьшился, но продолжал надежно поступать вплоть до начала 70-х годов.

Военный шпионаж БНД не упускал из виду и размещенные в ГДР бригады сухопутных войск ГСВГ. В основном это были артиллерийские и инженерные бригады. Всего было 21 место дислокации штабов бригад, и на 15 из них было заведено по десять и больше карточек, что свидетельствует о постоянстве наблюдения, на 7 штабов было заведено больше чем по 20 карточек, что означало интенсивность шпионажа. Из шести оставшихся гарнизонов четыре были распущены в ходе сокращения войск в пятидесятых годах, а сами объекты частично передавались ГДР.

_{Наблюдение БНД за штабами бригад ГСВГ в 1951–1976 годах}

_{(артбр — артиллерийская бригада, ИПТбр — истребительно-противотанковая артиллерийская бригада)}

Но самым важным для военной разведки БНД было слежение за местами дислокации полков ГСВГ. В общей сложности агенты вели наблюдение за 162 гарнизонами сухопутных войск, в которых размещались 215 советских танковых, мотострелковых, артиллерийских, инженерных частей, частей войск связи и ПВО сухопутных войск. Лишь на 20 таких гарнизонов заведено меньше шести карточек, причем из четырех военных городков русские ушли до 1958 года. На 62 гарнизона военные аналитики БНД завели по 20 карточек и больше, за 18 гарнизонами следили еще тщательнее — по 40 карточек и больше. «Чемпионами» можно признать размещенные в бывшей кавалерийской школе в Крампнице 219-й зенитно-артиллерийский и 29-й мотострелковый полки, на которые в 1951–1974 было заведено в общей сложности 102 карточки т. н. общих наблюдений.

Такое интенсивное наблюдение за «скелетом» войсковой структуры ГСВГ позволяло Федеральной разведывательной службе создать целостную и подробную картину численности, дислокации, вооружения и состояния советских войск в ГДР. Изменения в субординации, поступление нового оружия и техники, а также реструктуризация быстро и точно подмечались многочисленными агентами и сведения об этом передавались в соответствующие аналитические отделы. Из этого потока информации Пуллах извлекал нужные сведения для составления квалифицированных и содержательных докладов для боннских политиков. Содержащимся в них знаниям обладали далеко не все даже высокопоставленные советские офицеры. Это доказывают отчеты о военной ситуации в форме окончательных разведывательных данных (finished intelligence) БНД. Например, аналитики Службы в 1960 году отметили уже упоминавшееся выше создание двух тяжелых танковых дивизий в ГСВГ, а также ускоренное вооружение Группы оперативными и тактическими ядерными ракетами. Интенсивность летной подготовки и даже время, выделяемое на полеты — 120 летных часов на каждого летчика в год не прошли мимо внимания пуллахских аналитиков. Годовой отчет о военной ситуации за 1962 год, в подробностях и на высоком разведывательном уровне описывающий вооруженные силы, доказывает, что постройка Берлинской стены не перекрыла этот информационный поток.

Но наблюдение за местами дислокации было важным не только для составления такого рода отчетов. В моменты кризисов они поставляли также информацию о передвижениях войск новом вооружении или о крупномасштабных маневрах, которые становились теми самыми камешками в мозаике актуальных отчетов о ситуации, которые дополнялись сведениями из других источников и превращались в важные недельные или месячные отчеты. Как минимум, однажды наблюдателям за местами дислокации удалось добиться впечатляющего успеха. В 1958–1959 годах они собрали полную информацию о первом в истории размещении вне территории СССР советских ракет средней дальности типа SS-3 „Shyster“ (Р-5М). Аналитики в Пуллахе оценили эту информацию как настолько важную, что в апреле 1959 года БНД передала ее американским секретным службам.

Когда на смену кульминации кризиса приходил его спад, наблюдатели БНД сообщали в Центр и о признаках разрядки. Примером может служить следующее агентурное донесение, датированное концом ноября 1962 года, лишь через несколько часов после того, как Москва отменила состояние полной боевой готовности для своих войск, вызванное Карибским кризисом: «22.11.62, 17.30–17.55, отдельно или маленькими группами выходящие с объекта солдаты и офицеры, производят впечатление довольных людей, видимо, это первые их увольнительные с начала Карибского кризиса».