г) Другие силы и средства МГБ ГДР, участвовавшие в контрразведывательной деятельности

г) Другие силы и средства МГБ ГДР, участвовавшие в контрразведывательной деятельности

Но мероприятия МГБ по борьбе с действиями западногерманских спецслужб в ГДР не ограничивались, однако, деятельностью лишь Второго главного отдела. Прежде всего, по взглядам «Штази», под контролем следовало держать: а) туристов и прочих иностранцев, приезжавших в ГДР, б) телефонную связь с Западом и в) почтовую переписку, в том числе телеграммы, бандероли и посылки. Именно эти пути открывали разнообразные возможности для шпионажа в Восточной Германии и для установления связи с разведслужбами противника.

(а) Непосредственно после постройки Берлинской стены в Министерстве госбезопасности появился розыскной реферат, сотрудники которого действовали в форме служащих народной полиции. Их основной задачей было разоблачение путей побега из ГДР на Запад. Кроме того, они оказывали поддержку контрразведке. Сотрудники этого реферата особенно часто использовались на пограничных переходах из Восточного в Западный Берлин. А в августе 1962 года была образована рабочая группа паспортного контроля и розыска на транзитных путях между Западным Берлином и ФРГ. Задачи рабочей группы, как и задачи розыскного реферата, состояли в розыске и перекрытии лазеек, используемых для побега на Запад, и в предотвращении несанкционированных контактов между восточногерманскими и западногерманскими гражданами. Так как транзит в Западный Берлин и обратно в ФРГ предоставлял хорошие возможности для установления агентурной связи, слежка за такими путями коммуникаций и предотвращение шпионских контактов, наряду с предотвращением попыток бегства стали одними из важных причин для введения контроля и наблюдения за пассажирскими перевозками и туризмом. В 1964 году рабочая группа была преобразована в Главный отдел паспортного контроля и розыска, в 1970 году после слияния этого подразделения с таможенной контрразведкой был образован Шестой главный отдел. Этот главный отдел с того времени занимался всеми вопросами, связанными с западным туризмом в ГДР, а также с наблюдением за пассажирскими перевозками в целях поиска и разоблачения лиц, подозреваемых в шпионской деятельности. Этот факт говорит о том, что значение шпионов-«маршрутников» и транзитных шпионов в качестве угрозы в глазах аналитиков МГБ возросло. До 1989 года Главный отдел разросся до двух тысяч сотрудников, вместе с работниками шестой линии в окружных управлениях, «Шестерка» в конце существования ГДР насчитывала свыше 7600 штатных сотрудников (из 91 тысячи во всей госбезопасности), будучи самой большой по численности персонала линией во всем МГБ.

После вступления в силу в декабре 1971 года Транзитного соглашения между Бонном и Восточным Берлином наблюдение за туристами и гостями ГДР еще больше разрослось и эту задачу пришлось переложить на плечи нескольких разных служб. Шестой главный отдел по-прежнему отвечал за контрольно-пропускные пункты на границе и за все вопросы, связанные с пересечением границы. Восьмой главный отдел (наружное наблюдение и расследование) занялся секретным контролем автотранспорта, Девятнадцатый главный отдел (разведывательный контроль транспорта, почты и связи) организовывал наблюдение за железными дорогами и речным транспортом. Контрразведка в чистом виде, следует заметить, была лишь одной из задач этих главных отделов, но с другой стороны, это означает, что у Второго главного отдела не было монополии на контрразведывательную работу.

Необходимо было держать под контролем транспортные перевозки, как людей, так и грузов — задача почти непосильная. В середине шестидесятых годов одиннадцать автомобильных, железнодорожных и речных путей транзитом проходили через ГДР. Уже в 1972 году только сухопутным путем в Берлин и из Берлина проехало одиннадцать миллионов человек, в 1984 году число транзитных путешественников составляло уже 32,2 миллиона. Только в 1980 году 2,7 миллионов западных немцев посетили ГДР, кроме того, 2,6 миллиона западных берлинцев приезжали в восточную часть города и в ГДР, и еще 1,4 миллиона западных немцев совершили «однодневные поездки» (без ночевки) в Восточный Берлин. В среднем каждую субботу этого года 40000 граждан западных государств приезжали в Восточный Берлин.

(б) Уже через год после создания МГБ, то есть, в 1954 году было образовано подразделение для контроля телефонных переговоров, преобразованное год спустя в самостоятельный отдел. В 1960 году он получил название, под которым просуществовал до самого конца — Отдел 26. С середины 70-х годов на него были возложены в большей степени контрразведывательные задачи, обозначенные как «Задание Х». К репертуару относились активные и пассивные и мероприятия, от установки защищенных от «прослушки» телефонов и использования специальных приборов для установки помех, мешавших противнику прослушивать разговоры до слежки за телефонами, владельцы которых вызывали подозрения. Масштабы прослушивания телефонов, наконец, возросли настолько, что в Восточном Берлине все абоненты открытой телефонной сети при необходимости могли прослушиваться и одновременно записываться до двух тысяч телефонных переговоров. Первое было возможно лишь потому, что в Восточном Берлине на 100 жителей приходилось в начале 80-х годов лишь четыре телефона (в ФРГ в то же время — целых 43!). Два десятилетия Отдел 26 следил за телефонными звонками на Запад, но в 1983 году эта задача была передана повышенному в статусе до Главного отдела Третьему отделу радиоперехвата и радиотехнической разведки. Тем самым в организационном и техническом планах деятельность «Штази» по контролю за телефонным звонкам внутри ГДР и из ГДР в ФРГ была разделена. Если Третий главный отдел подслушивал беспроводную связь, радиопереговоры, связь со спутников и автомобильных телефонов, а теперь и зарубежные звонки с телефонов и телефаксов, то Отдел 26 по-прежнему отвечал за проводную телефонную связь в самой ГДР. Впрочем, использование этого отдела в контрразведывательных целях возросло. Восьмидесятых годах Отдел 26 получал большинство запросов на прослушку от Второго главного отдела, например, в 1985 году — 299 запросов на прослушивание телефонов и 59 на акустическое слежение за помещениями, причем это количество почти удвоилось в сравнении с началом десятилетия.

(в) Уже с начала шестидесятых годов «Штази» интенсивно разыскивала шпионов с помощью почтового контроля. За это отвечал, в первую очередь, Отдел М, но в 1950-х годах основной его задачей все еще был поиск писем с критикой восточногерманской действительности, составление отчетов об общественных настроениях и поиск «наводок» на попытки бегства из страны. Зато в следующем десятилетии основную роль уже играла борьба с разведывательными контактами между Западом и Востоком. Даже когда в семидесятых годах важной задачей почтовой цензуры снова стала слежка за попытками сбежать или эмигрировать, идентификация разведывательных агентурных связей сохраняла свое значение до самого конца существования МГБ. Предпосылкой к облегчению такого контроля стало, в частности, введение в 1961 году в ФРГ цифровых почтовых индексов. Почти в тоже время контрразведка выяснила, что западные спецслужбы после постройки Стены перевели свои агентурные контакты на использование почтовой переписки, интенсивно пользуясь невидимыми чернилами. Потому главной задачей стал поиск писем со скрытыми сообщениями, написанными симпатическими чернилами между строк безобидного послания. В принципе этот способ бесконтактной связи между оперативниками БНД и их агентами в ГДР был известен «Штази» еще с середины 50-х годов. Но в 1964 году — дополнительно к Отделу М — внутри Второго главного отдела был создан специальный Отдел 6, анализировавший все известные госбезопасности методы использования противником почтовой связи и создававший на их основе таблицы-модели с образцами для поиска подобных признаков, основным смыслом которого было точное распознание метода агентурной связи между источниками и их «кураторами». После того как отдел HA II/6 с 1978 года стал заниматься политической и экономической контрразведкой, его задачи были возложены на отдел HA II/5. Оба подразделения тесно сотрудничали с Шестым главным отделом и с Отделом М.

В Пуллахе, очевидно, не догадывались, что методы работы восточногерманской контрразведки по контролю за почтовой связью достигли уровня точной науки, и госбезопасности удалось во многом проникнуть в тайны агентурной переписки. как и при всяком массовом использовании агентурной разведки (HUMINT), перед Пуллахом уже из соображений экономии труда встала проблема стандартизации своих методов работы. Никак нельзя было придумывать для каждого наблюдателя, каждого транзитного шпиона и каждого «маршрутника» свои, особые инструкции по легендированию, методам работы и поведению. Тем не менее, вполне можно говорить об излишней беспечности Федеральной разведывательной службы в тех случаях, когда ее источники по-прежнему должны были отправлять свои написанные невидимыми чернилами сообщения на одни те же адреса в Баварии, Баден-Вюрттемберге, Нижней Саксонии и в Западном Берлине. Количество таких адресов было невелико, и когда на эти «адреса прикрытия» направлялось слишком много писем, это уже вызывало подозрение у скрупулезных контрразведчиков из Отдела М, предполагавших шпионскую подоплеку. Так как невидимые донесения обычно вписывались между строк заранее подготовленных БНД безобидных писем, то Второй главный отдел вскоре завел у себя центральную картотеку почерков, и специалисты по почеркам вскоре смогли идентифицировать в этих заранее подготовленных ничего подозрительного не содержавших текстах по почерку признаки определенных авторов писем из БНД. Но эта методическая изобретательность мастеров из МГБ не соотносилась с само собою разумеющимися организационными возможностями для улучшения слежения за операциями БНД. Хотя Отдел М и его филиалы в окружных управлениях МГБ после 1961 года значительно расширили систему почтового контроля, но в важной децентрализованной работе второй линии в округах только в 1984 году отделы М окружных управлений были подчинены руководителям вторых отделов.