Под властью Рима

Под властью Рима

К этому времени Рим достиг своего расцвета, и практически все страны Средиземноморья были захвачены им. Под власть римлян перешла и Сирия, где больше двух столетий царствовала династия Селевкидов.

К приходу римлян положение в Иудее было критическим, внутри страны развернулась борьба за власть между двумя братьями – Аристобулом II и Гирканом II. К этому добавились религиозные распри. Фарисеи, строго соблюдавшие древние иудейские законы, протестовали против усиливающегося влияния либеральной эллинистической культуры. Одновременно с этим они обрушились с резкой критикой на священническую касту саддукеев – политическую и экономическую элиту еврейского общества. Беспокойная обстановка в государстве делала его уязвимым и способствовала вторжению извне. Воспользовавшись благоприятной возможностью, римляне под предводительством Гнея Помпея вторглись в Иудею. Помпей, командующий римской армией, захватил Аристобула и подошел к Иерусалиму. Сторонники Гиркана впустили римлян в город, но храбрые аристобулисты, укрепившись на Храмовой горе, самоотверженно защищали национальную святыню. Три месяца римляне безуспешно осаждали их, пока с величайшим трудом не разрушили одну из башен. Когда они хлынули в ограду храма, то с изумлением увидели, что священники продолжают совершать богослужение. Все время, пока длилась отчаянная борьба, духовенство не покидало алтаря и погибло вместе с защитниками святыни[78].

Пользуясь правом победителя, Помпей решил осмотреть знаменитый храм и Святая святых. Неудержимое любопытство толкало его переступить порог, ведь о религии евреев ходили всевозможные фантастические слухи. Что же скрывалось там на самом деле? В напряженной тишине отодвинулась завеса… и что же? Удивлению Помпея и его офицеров не было границ. Там было пусто. Там обитало Незримое… Со странным чувством, к которому примешивался суеверный страх, покинули римляне храм, ни к чему не прикоснувшись.

Через девять лет римский полководец Красс (победитель Спартака) вступил в Иерусалим. Жадный до денег, он вывез из храма много сокровищ, но вскоре погиб во время своего похода в Парфию[79]. Рим в то время был слишком занят своей собственной судьбой, между бывшими союзниками Помпеем и Цезарем разгорелась кровопролитная борьба за власть. За положением в Иудее от имени слабого Гиркана II наблюдал его опекун Антипатр, назначенный на эту должность Помпеем. После гибели Помпея Юлий Цезарь утвердил Антипатра своим наместником, а Гиркану оставил должность первосвященника и этнарха. Антипатр на важные государственные должности назначил своих родственников. Своему второму сыну, Ироду, он поручил управлять северной областью – Галилеей.

Ирод был человеком властолюбивым, предприимчивым и хитрым. Благодаря помощи римлян в 40 г. до н. э. он стал царем Иудеи, политически зависимой от Рима. Отец его был идумейцем, мать – арабского происхождения, поэтому он не имел законных прав на царскую корону. Сам Ирод не любил евреев, как и они его, но, чтобы добиться расположения народа, он активно занялся перестройкой и украшением храма. Предыдущий храм показался тщеславному царю слишком незначительным. Обновление самого здания храма было завершено через полтора года, а весь храмовый комплекс был реконструирован в течение восьми лет.

Где-то около 7 г. до н. э. рождается Иисус Христос[80]. По другим данным, его рождение приходится уже на нашу эру.

После смерти Ирода Великого (4 г. н. э.) римский император Август разделил его царство между тремя сыновьями. Но в 6 г. н. э. Иудея становится римской провинцией и управляется прокураторами, назначенными императором. Прокураторы Иудеи жили в приморской Кесарии. Они обладали большими полномочиями, собирали налоги, назначали и смещали первосвященников и проверяли судебные решения синедриона[81]. Пятым прокуратором Иудеи и Самарии был назначен Понтий Пилат (26–36 гг.). Это был гордый человек, презрительно и даже жестоко относившийся к евреям. В 33 г. Пилат, находясь перед праздником Пасхи в Иерусалиме, разбирал дело Иисуса Христа и пришел к выводу, что Иисус невиновен. Но, чтобы угодить народу, он утвердил решение синедриона и отдал Христа на распятие. К тому времени у Иисуса было уже большое количество последователей, увлеченных идеей духовного очищения в преддверии «конца мира». Возглавил это религиозное движение брат Иисуса Христа – Иаков. Что сталось после распятия Иисуса с его учениками, сказать трудно. Характерно, что большинство имен его первых последователей-апостолов, упомянутых в канонических Евангелиях, затем исчезает из новозаветной литературы. Иаков, долгое время стоявший во главе нового течения, в 62 г. был казнен (приговорен к побитию камнями). Однако широкого распространения христианство на территории Палестины не получило: слишком много было групп и сект, соперничавших друг с другом[82].

После безжалостной резни восставших в Самарии Пилата сняли с поста и отправили в Рим[83].

К 66 г. ситуация в Палестине крайне обострилась. Ранее разрозненные выступления евреев против Рима переросли в массовое восстание. С самого начала восстание разворачивалось в обстановке острой борьбы внутри самого иудейского общества, которое раскололось на три враждующие партии: партию мира, выражавшую интересы местной аристократии и высшего жречества; партию радикально настроенных зелотов, представлявших широкие слои крестьян, ремесленников и торговцев; и группировку радикальных сикариев, выражавших интересы социальных низов, в том числе и рабов, которые боролись не только против римлян, но и против представителей местной социальной верхушки.

Попытки миротворцев перехватить инициативу с призывами подчиниться Риму вызвали широкое возмущение зелотов и сикариев. В последовавшем вооруженном столкновении между силами партии мира и зелотами, которых поддержали прибывшие из крепости Масада сикарии, сторонники бескомпромиссной борьбы против Рима одержали победу. Однако среди победителей разгорелась вражда. Всеобщее восстание вылилось в кровопролитную гражданскую войну.

Тем временем к Иерусалиму из Антиохии подошло большое войско наместника Сирии Цестия Галла численностью около 20 тысяч[84]. В ходе боев за Иерусалим римляне заняли часть города, но после неудачного штурма хорошо укрепленной Храмовой горы, потеряв около шести тысяч человек, были вынуждены отступить. После такого неожиданного поражения император Нерон для подавления восстания направил в Иудею значительные силы под командованием Флавия Веспасиана. Очистив от повстанцев Галилею, Веспасиан не торопился продолжать наступление в глубь Иудеи, к Иерусалиму. По сообщению Иосифа Флавия, современника и активного участника происходящих событий, командующий римской армией рассчитывал, что иудеи сами обескровят себя междоусобной борьбой. Но Тацит утверждает, что Веспасианом руководили иные мотивы. Прежде всего римская армия технически не была готова к осаде такого большого города, каким являлся Иерусалим, к тому же необходимо было пополнить поредевшие войска.

Была еще одна, может быть главная, причина, связанная со смертью Нерона (68 г.), – борьба за власть в Риме. В результате этой борьбы в 69 г. Веспасиан был провозглашен императором. Уезжая в Рим, он передал командование своему сыну Титу.

Пополненная и хорошо подготовленная армия Тита в конце апреля 70 г. подошла к Иерусалиму и расположилась лагерем на горе Саула. Перед лицом общего врага враждующие партии договорились о совместной обороне города. Возглавили оборону Иоанн из Гискалы, Симон и Елиазар. Запасы продовольствия в городе были очень невелики, что при большом населении сильно ограничивало срок возможного сопротивления. С началом осады многие богатые жители города передали в храм на сохранение огромное количество ценностей[85]. Среди найденных в Кумране манускриптов имеется один, расшифрованный в Манчестере в 1955–1956 гг. В так называемом Монетном свитке была приведена инвентарная опись имущества, а также указаны места захоронения кладов в Иерусалиме. Там же говорится о большом количестве золота, священной посуды и разных дорогих предметов, сложенных в 24 большие кучи. Все это исчезло в недрах горы Мориа под храмом, а также на кладбище в долине Кедрон[86].

Гарнизон Иерусалима насчитывал к тому времени до 24 тысяч воинов, и хотя Иосиф Флавий не упоминает о численности римской армии, можно говорить о ее троекратном превосходстве над иудеями. Город представлял собой большую и сильную крепость, имеющую три ряда стен. Внутри города находились две мощные цитадели: храм и примыкающий к нему замок Антония.

В результате личной рекогносцировки Тит наметил пункты атаки. С тяжелыми боями на 15-й день осады римляне овладели первой стеной[87]. Спустя пять дней, после тщательной подготовки, штурмом была взята вторая стена. Контратаками иудеи отбросили римлян и вновь овладели второй стеной. Последовал новый общий штурм свежими силами, и римляне снова захватили вторую стену.

Вслед за этим были развернуты осадные работы против цитадели Антония, примыкавшей к храму с севера. В результате 17-дневной работы легионеры соорудили четыре вала и установили на них осадные машины. К этому времени иудеи под руководством Иоанна закончили работу по сооружению подземного хода к осадным валам противника. В подземелья снесли сухие дрова, обмазанные смолой и асфальтом, и все это подожгли. Когда сгорели крепления, валы римлян рухнули и начались пожары. Через два дня другой руководитель обороны, Симон, организовал большую вылазку и поджег осадные машины на других валах. Подготовка к штурму была сорвана. Вскоре в городе начался голод, но и он не сломил стойкости оборонявшихся.

С большим трудом во время ночного штурма римляне овладели цитаделью Антония, но развить успех им не удалось, так как иудеи упорно обороняли прилегающий к цитадели храм.

Чтобы пробить брешь в стене, окружавшей храм, римляне насыпали вал и установили на нем тараны. Но тараны были малоэффективны: стена состояла из мощных каменных блоков. Попытка подкопать основание стены и разрушить ее при помощи рычагов тоже ни к чему не привела. Взобравшиеся на стену по приставным лестницам римляне были уничтожены[88]. Видя безуспешность всех попыток, Тит приказал поджечь ворота. Расплавившееся серебро, которым были обиты ворота, открыло пламени доступ к деревянным балкам. От ворот огонь проник на галереи и охватил деревянные конструкции храмового комплекса. Пожар бушевал весь день и следующую ночь. Днем у храма произошло большое сражение. Римляне оттеснили иудеев во внутреннюю часть храма, где и блокировали их. Наступил роковой день – десятый день месяца лооса (август).

Иосиф Флавий пишет: «Дело происходило так. Когда Тит отступил, мятежники после краткого отдыха снова напали на римлян; таким образом, завязался бой между гарнизоном храма и отрядом, поставленным для тушения огня в зданиях наружного притвора. Солдаты отбили иудеев и оттеснили их до самого храмового здания. В это время один из солдат схватил пылающую головню и, приподнятый товарищем, бросил ее через золотое окно, которое с севера вело в окружавшие храм помещения»[89]. Вспыхнуло пламя. Прибывшие Тит и римские командиры приказали солдатам поджечь и сам храм. В завязавшейся схватке с иудеями солдаты пробились к храму. Они перебили вооруженную охрану и огромную массу безоружных жителей, находившихся в храмовом комплексе. Вокруг жертвенника громоздились груды убитых, а по ступеням лилась кровь. Тит в сопровождении военачальников вошел и осмотрел Святая святых. В это время огонь проник и в сам храм. Тит и его свита вынуждены были поспешно удалиться. Огонь набирал силу, солдаты быстро выносили захваченные ценности. По имеющимся сведениям, им в руки попали светильник-семисвечник, алтарь и стол для хлебов[90]. На установленной в Риме колонне в честь победы над евреями имеется изображение римских солдат, несущих светильник и стол. Все, что сохранилось от храмового комплекса после штурма, по приказу Тита было предано огню. В том числе и казнохранилище, где хранились огромные суммы наличных денег, а также большое количество богатых одеяний и других драгоценностей. Оставшиеся в живых защитники храма пробились сначала в наружный притвор, а оттуда в Верхний город (Сион).

Второго сентября после тщательной подготовки римляне взяли Сион штурмом. Бо?льшую часть жителей зверски перебили, остальных продали в рабство. Часть жителей и оставшиеся в живых повстанцы ушли в подземелья, которые во множестве имелись на территории города[91]. Узнав об этом и надеясь на добычу, римские солдаты проникли туда и продолжили избиение безоружного населения. Помимо большого количества ценностей, захваченных в храмовом комплексе, в самом храме и в расположенном на его территории казнохранилище, масса драгоценностей была изъята из городских подземелий[92].

Пытаясь обнаружить и другие ценности, Тит обещал амнистию тем, кто укажет их местонахождение. Воспользовавшись этим, один из священников, некто Иешуа, сын Тебута, показал, где хранились еще два светильника, аналогичные стоявшим в святилище храма, а также столы и кувшины с чашами из чистого золота. Он открыл место, где были спрятаны облачения первосвященника, украшенные драгоценными камнями, и много утвари, употреблявшейся при богослужении. Он также передал ткани, использовавшиеся для завес, отделявших Святая святых от святилища[93].

Казнохранитель храма по имени Пинхас, схваченный с оружием в руках, также воспользовался предоставленной возможностью и указал, где находились облачения и пояса священников, пурпур и шарлах, хранившиеся про запас, на случай повреждения завес. Он также выдал много других драгоценностей и священных украшений. Среди захваченных сокровищ в руки римлян попали и священные книги, которые были переданы Иосифу Флавию[94].

Но главная священная реликвия – Ковчег – обнаружена не была. Даже проникнув в подземелья храмовой горы – а это скорее всего произошло, – римляне вынуждены были довольствоваться второстепенными реликвиями и всевозможными ценностями, которые не успели спрятать или же намеренно оставили для отвлечения внимания. Не исключено, что римляне проникли на несколько этажей подземных галерей, что наверняка также было предусмотрено. Но главная тайна по-прежнему была скрыта от человеческих глаз. После взятия города и уничтожения его населения Тит приказал весь город и храм сровнять с землей, сохранив только несколько башен и часть западной обводной стены для устройства лагеря оставленного римского гарнизона. Покорению Иудеи римляне придавали большое значение, так как это укрепляло их господство на Востоке. В 71 г. Веспасиан и Тит устроили в Риме совместный триумф. Была установлена особая триумфальная арка и ранее упоминавшаяся знаменитая колонна. Вскоре Веспасиан построил в Риме храм Мира, куда были свезены реликвии захваченных римлянами народов. В этот храм попали и священные реликвии из Иерусалима.

В результате восстания 66–70 гг. произошло первое массовое бегство евреев из Святой земли. Второе мощное восстание началось в 132 г., оно было тщательно подготовлено. Возглавил это восстание Симон, уроженец Козибы, прозванный Бар-Кохба – «сын звезды»; он выдавал себя за «Божественного спасителя». Восставшие на начальном этапе одержали ряд блестящих побед и изгнали римлян почти из всех городов Палестины. Центром Бар-Кохба избрал горную крепость Бетар близ Иерусалима. В результате длительной борьбы, продолжавшейся три года, восстание было жестоко подавлено. Вместе с вождем погибли десятки тысяч евреев. Так закончилась последняя борьба еврейского народа за свою независимость. Подавив восстание иудеев, император Адриан решил превратить Иерусалим в языческий город. Он велел построить на месте старой разрушенной столицы новый город и основать там римскую колонию, заселив ее римлянами, греками, сирийцами и людьми других национальностей. Евреям в этом городе селиться было запрещено. Храмовая гора была расчищена от развалин, загромождавших ее со времен Тита. По приказу наместника Руфа поверхность горы была вспахана плугом, дабы навсегда изгладить память о бывшей святыне. На месте, где стоял иудейский храм, был построен храм Юпитера, рядом с ним установили статую Адриана. Город получил греческий облик – с театром, цирками, статуями богов. Согласно христианскому преданию, на месте склепа, где находился гроб Христа, был построен храм Венеры. На южных воротах красовалось изображение свиньи. Новый город получил название Элия Капитолина в честь императора Элия Адриана и Юпитера Капитолийского[95]. Евреям под угрозой смерти запрещалось находиться в черте города.

Предпринимались ли попытки в этот период обследовать подземелья Храмовой горы, сведений нет, но можно предположить, что они осматривались, по крайней мере формально.