РЕЧЬ М.Б. МИТИНА
РЕЧЬ М.Б. МИТИНА
Академик М.Б. Митин. Товарищи! Общее собрание Академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина подводит итоги многолетней борьбы двух направлений в биологической науке нашей страны. Эта борьба направлений имеет большое жизненное значение и затрагивает коренные вопросы биологической науки. Речь идет о том, двигать ли творчески вперед биологическую науку и вооружать практиков земледелия и животноводства могучими, научными, действенными методами для дальнейшего подъема нашего социалистического сельского хозяйства, или же заниматься бесплодными, антинаучными, схоластическими «исследованиями», не только не дающими ничего кашей стране и нашему государству, но и дезориентирующими практиков сельского хозяйства. Речь идет о том, развивать ли дальше наше советское, последовательно материалистическое, мичуринское направление в науке, обогатившее биологическую теорию открытиями величайшего масштаба и значения и знаменующее собой качественно новый шаг вперед в теории эволюции, или же раболепно следовать антинаучным, идеалистическим концепциям буржуазных иностранных «авторитетов», в корне подрывающих теорию эволюции.
Прослеживая научную работу, литературу, практические результаты, дискуссии и выступления борющихся между собой представителей биологической науки, можно со всей очевидностью установить, что у нас сформировались два, в корне противоположных друг другу, направления. Одно из них по праву называется мичуринским – по имени его создателя, великого естествоиспытателя, преобразователя природы И.В. Мичурина; другое направление – реакционно-идеалистическое, менделевско-моргановское, основателями которого являются буржуазные ученые Вейсман, Мендель, Морган.
Мичуринское направление основывается в своей методологии на принципах диалектического материализма, творчески развивает эволюционную теорию Дарвина, отбрасывая при этом односторонние, ошибочные и устаревшие его положения. Это направление тесно связано с жизнью, с практикой социалистического сельского хозяйства, успешно работает над улучшением старых и созданием новых сортов растений и пород животных, плодотворно двигает вперед биологическую науку, является в подлинном смысле этого слова народным направлением, осуществляя повседневную живую связь с колхозами, опытными станциями, селекционерами, агрономами, передовыми колхозниками.
Менделевско-моргановское направление в биологии, наоборот, продолжает и развивает насквозь идеалистическое и метафизическое учение Вейсмана о принципиальной разнице между бессмертным, непрерывно продолжающимся «веществом наследственности» и так называемой смертной «сомой». Какими бы оговорками в отношении учения Вейсмана представители менделевско-моргановского направления у нас ни обставляли свои высказывания, по сути дела, их теоретическим фундаментом, их исходной теоретической базой является вейсманизм, это реакционное, исключающее активное воздействие человека на направленное изменение растительных и животных организмов, полностью обанкротившееся учение.
Представители менделевско-моргановского направления оперируют на протяжении многих лет бесплодными кабинетными опытами, оторванными от жизни, от потребностей народа и социалистического строительства. Это – антинародное направление в науке.
К каким отвратительным уродствам приводит это направление, здесь проиллюстрировал в своем докладе Т.Д. Лысенко, приведя в качестве примера исследования Дубинина относительно влияния Великой Отечественной войны на хромосомный аппарат плодовых мушек.
Дубинин достоин того, чтобы стать нарицательным именем для характеристики отрыва науки от жизни, для характеристики антинаучных теоретических исследований, лженаучности менделевско-моргановской формальной генетики, которая толкает на подобного рода «исследования».
Менделизм-морганизм, как определенное буржуазное течение в биологической науке, возник в Западной Европе и в Америке в конце прошлого и в начале нашего века.
Представители менделевско-моргановского направления – Морган, Иогансен, Де-Фриз и др. – все выводы своих исследований направили на борьбу против Дарвина, его эволюционного учения, против теории естественного отбора. Дальнейшее распространение менделизма-морганизма служит явным подтверждением того, что это направление в биологии всем своим острием направлено против теории эволюции, против самой идеи развития природы.
Если в основу своего учения Дарвин положил идею непрерывной изменяемости живой природы, то менделисты-морганисты в основу своих исследований положили изыскание «аргументов» неизменности наследственных свойств живых организмов. Утверждение же о неизменяемости наследственных свойств организмов логически ведет к представлениям о неизменности всей живой природы в целом.
Это антидарвиновское, антиэволюционное учение получило свое выражение также и в нашей биологической науке. Как известно, одним из активных пропагандистов менделизма-морганизма у нас, в конце 20-х годов, выступал профессор Ю.А. Филипченко. Он писал следующее:
«…учение об изменчивости и вся современная генетика, частью которой оно является, отнюдь не связаны неразрывным образом с эволюционным учением… генетик может спокойно разрабатывать свою область, даже не вспоминая об эволюции… вполне мыслима и позиция… генетика, являющегося глубоким агностаь ком в вопросах эволюции» (Ю.А. Филипченко, Изменчивость и методы ее изучения, 1929 г., изд. 4, стр. 249-250).
«…эволюционная теория, – писал он, – всегда была и будет только гипотезой, ибо превращение видов не относится к числу явлений, которые можно наблюдать воочию» (там же, стр. 250).
По мнению того же Филипченко, все говорит «в пользу автогенеза – развития под влиянием каких-то внутренних сил, заложенных в самих организмах» (Филипченко, Эволюционная идея в биологии, 1926 г., стр. 202).
Таковы были взгляды одного из активных представителей менделевско-моргановского направления у нас.
В качестве другого ярого защитника вейсманизма и автогенеза выступал у нас также (евгенист и проповедник расовых теорий в биологии) профессор Н.К. Кольцов. Исходя из теории автогенеза и «чистых наследственных линий», профессор Кольцов преподносил в своих писаниях под флагом науки реакционнейший и сумасшедший бред. Так, он писал: «Те, кто делал историю Европы, принадлежат к немногим наследственным линиям, и эти линии тесно связаны между; собой кровным родством» (Н.К. Кольцов, Генеалогия Ч. Дарвина и И.Ф. Гальтона. Русский евгенический журнал, т. I, вып. 1, ГИЗ, 1922 г., стр. 69).
Теория Вейсмана – Менделя – Моргана получила также выражение в работах Серебровского, Дубинина, Жебрака и ныне разрабатывается в работах Шмальгаузена. «Труды» академика Шмальгаузена в настоящее время являются центральными работами, представляющими и выражающими менделизм-морганизм у нас на современном этапе.
Иногда представители формальной генетики обижаются, когда их называют менделистами-морганистами. Они говорят, что они не полностью последователи Менделя и Моргана, что они, видите ли, в таких-то статьях и на таких-то собраниях сделали такие-то и такие-то оговорки. Но как быть, если сам академик Шмальгаузен в своей последней работе «Факторы эволюции» (1946 г.) пишет: «Мутация есть всегда новоприобретение организма, а модификация есть некоторая надстройка – вариант существующей уже организации. Мутация передается потомству в строго закономерном порядке. Эти закономерности были вскрыты Г. Менделем. Они были в основном подтверждены и подверглись очень глубокому анализу в современной генетике (в особенности – в школе Т.Г. Моргана)».
Мы видим, таким образом, что академик Шмальгаузен ссылается на Менделя и Моргана, кад на главные авторитеты, раскрывшие основные закономерности мутационных изменений.
Несмотря на многочисленные оговорки, которые можно найти в книгах Шмальгаузена, его концепция, его основная точка зрения, изложенная в ряде его работ и, в особенности, в книге «Факторы эволюции», воспроизводит авто генетическую вейсманистскую концепцию в биологии. В качестве важнейшего понятия, призванного объяснить основы эволюции, им устанавливается понятие «субстрата филогенеза».
Так как задачей филогении является, как известно, открытие законов природы, по которым возникают и развиваются различные виды организмов, то, естественно, что «субстрат филогенеза» и является основным носителем наследственности.
Приведу некоторые высказывания автора книги «Факторы эволюции». Академик Шмальгаузен пишет:
«…ядерные структуры являются специфическим субстратом филогенеза, в котором фиксируются все наследственные изменения, т.е. все изменения нормы реакций, в том числе и изменения онтогенеза, изменения организации и ее признаков и изменения в приспособительных реакциях (модификациях) индивидуального организма» (стр. 74).
Таким образом, в «субстрате филогенеза» имеется все: и наследственные изменения, и модификации, и изменения онтогенеза, и мутации.
«Субстрат филогенеза» – метафизическое и схоластическое понятие. По сути дела, это лишь другое выражение вейсманистского «вещества наследственности», повторение старых, давно разоблаченных у нас реакционных идей о «генофонде», с которыми носились представители формальной генетики.
В полном соответствии с вейсманизмом, Шмальгаузен отрицает существенное значение внешнего фактора в эволюции органических форм.
«Внешний фактор, – пишет академик Шмальгаузен, – дает при достижении порога реактивности тканей организма лишь первый толчок, приводящий в действие внутренний механизм определенного комплекса формообразовательных процессов. Он не детерминирует ни качества, ни масштаба реакции. В лучшем случае (да и то не всегда) внешний фактор определяет лишь время и иногда место ее реализации» («Факторы эволюции», 1946 г., стр. 82).
Такова роль, по мнению академика Шмальгаузена, внешнего фактора в эволюции. Он не является причиной, он не детерминирует ни качества, ни масштаба реакции организма на среду. Все заложено в так называемом «субстрате филогенеза».
Далее академик Шмальгаузен пишет: «При автономном развитии роль внешних факторов снижается еще более, чем при авторегуляторном формообразовании. Основное значение переходит к внутренним факторам развития. Внешние факторы теряют роль пускового механизма – все морфогенетические реакции включаются под влиянием внутренних факторов» («Факторы эволюции», стр. 84).
Автор допускает, что внешний фактор может играть хотя бы известную роль «пускового механизма», а затем он отрицает и эту роль. При «автономном развитии» организмов все «морфогенетические реакции» происходят только «под влиянием внутренних факторов».
Таковы позиции академика Шмальгаузена, изложенные в его книге «Факторы эволюции». Они со всей ясностью говорят о том, что в основных своих положениях, несмотря на отдельные оговорки или даже критические замечания в адрес Вейсмана и Менделя, основная теоретическая исходная база, основная позиция академика Шмальгаузена совершенно ясна: это позиция вейсманизма.
Академик Шмальгаузен в своей книге «Факторы эволюции» и в других работах развивает вредные, антинаучные положения о соотношении между «дикими» формами органического мира и «культурными формами». Он считает, что в диких формах существовали невскрытые, невыявленные или, как он пишет, «запасные мутации», «резервы мутационных изменений». Сортообразование и породообразование есть не что иное, как только раскрытие этих резервов мутаций, которые априори заложены в диких формах. Таким образом, получается, что культурные виды растительного и животного мира, собственно, не являются продуктами культуры, продуктами огромной производительной работы поколений людей, теоретиков и практиков земледелия и животноводства, а лишь только результатом «выявления» резерва изменчивости, заранее заложенного (позволительно в данном случае спросить – кем?) в «диких» формах.
До меня выступал тов. Шаумян, замечательно говоривший о прекрасных результатах, достигнутых нашими животноводами в деле создания высокопродуктивных пород, о небывалом в животноводстве повышении удойности коров, разоблачая тем самым лженаучные и вредные измышления, которыми занимаются представители менделевско-моргановской биологической «науки».
Академик Шмальгаузен, характеризуя общий процесс эволюции, говорит, что постепенно происходит общее сокращение «резерва наследственной изменчивости в популяции». «Такой процесс, – пишет он, – утраты эволюционной пластичности форм я называю «иммобилизацией» (Академия наук СССР, Юбилейный сборник, посвященный 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции, т. II, статья академика Шмальгаузена «Изучение факторов эволюции», стр. 256).
Вследствие такой «иммобилизации» изменчивость последующих форм становится значительно ниже диких форм растительных и животных организмов. Далее он говорит: «Иммобилизация происходит и при стандартизации выведенных человеком пород и сортов».
Таким образом, по Шмальгаузену, в выведенных человеком породах и сортах, которые полезны и нужны человеку и вошли благодаря этому в стандарт, происходит «утрата эволюционной пластичности и «иммобилизация», т.е., иначе говоря, сорта растений и породы скота ухудшаются, теряют свою «дикую» силу и «прелесть». Как назвать подобные «теории» и подобную «науку»? По существу – это предельческая теория, которая мешает дальнейшему развитию социалистического сельского хозяйства и способна, если не дать ей отпора, деморализовать и дезорганизовать кадры нашего сельского хозяйства.
Академик Шмальгаузен, как известно, является автором так называемого «стабилизирующего отбора». Что же он понимает под «стабилизацией»? Он пишет: «Суть стабилизации не в переходе или замене ненаследственной основы наследственной и не в переходе фенотипических изменений в генотипические» (там же, стр. 265). Таким образом, мы видим, что он придерживается типичного вейсманистского разрыва между фенотипом и генотипом. В книге академика Шмальгаузена «Факторы эволюции» имеются даже ссылки на диалектический материализм, но это только слова, а по сути дела вся методология, на которой построена эта книга, ничего общего с диалектическим материализмом не имеет. Эта книга метафизическая и идеалистическая. Методологической основой всей концепции автора является небезызвестная теория равновесия.
Приведем некоторые высказывания академика Шмальгаузена. Он пишет: «Если говорить о ядре и его хромосомах как о системе («баланс хромосом» и генное равновесие), то нужно признать, что оно находится в состоянии мало подвижного, но вместе с тем и относительно мало устойчивого равновесия». «Стойкость клетки, – пишет он далее, – определяется непрерывным взаимодействием ядра (как системы, находящейся в относительно мало подвижном, но и мало устойчивом состоянии) и плазмы (как системы регуляторной, находящейся в весьма подвижном и устойчивом состоянии)» (стр. 75). Таким образом, мы видим, что автор применяет все основные категории (устойчивое и неустойчивое равновесие и т.д.) богдановско-бухаринской теории равновесия.
Можно было бы значительно расширить цитирование положений из книги «Факторы эволюции» академика Шмальгаузена., Думается мне, что то, что здесь на сессии приведено, со всей убедительностью свидетельствует о теоретической порочности, антинаучности концепции автора.
И после всего этого находятся люди, которые буквально писали следующее;
«Биологическая литература последних десятилетий, посвященная проблемам эволюции, не знает такого глубокого анализа фактов и такого глубокого и плодотворного их обобщения, как то, которое было произведено И.И. Шмальгаузеном». Это было написано профессором Поляковым в журнале «Советская книга» в июне 1947 г. Значит, у нас находятся не только научные работники, которые пишут подобные вещи, но и журналы, которые подобные вещи печатают.
В противовес формально генетическому, реакционному, идеалистическому направлению в биологии, у нас выросло, укрепилось, получило богатое развитие мичуринское направление в биологической науке, руководителем которого является академик Т.Д. Лысенко.
Напомню, что К.А. Тимирязев, говоря о перспективах развития дарвинизма, считал, что дальнейшим этапом, более высокой ступенью в развитии дарвинизма будет открытие закономерностей и способов, при помощи которых можно будет, как он выражался, «лепить органические формы». То, о чем когда-то мечтал Тимирязев, осуществил И.В. Мичурин. Он открыл эти новые закономерности развития жизни и разработал способы направленного изменения природы растений. Зная законы развития растений, И.В. Мичурин гениально «лепил» новые органические формы, причем такие, какие нужны и полезны для человека.
Дарвин, как известно, говоря словами Энгельса, «отвлекается от причин, вызвавших изменения в отдельных особях» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 70). Он при этом исходил из того, что фактически сам «человек не вызывает изменчивости», что он способен только использовать и накапливать в отборе изменения, данные природой.
Мичурин же, опираясь на все богатство эволюционного учения Дарвина, изучил причины индивидуальных изменений организмов, открыл законы управления развитием растений, разработал способы вызывать целенаправленные изменения.
Учение И.Б. Мичурина, творчески развивая материалистическое ядро дарвинизма, вместе с тем глубоко диалектично. И.В. Мичурин исходил из того, что историческое прошлое организма является тем фундаментом, на котором только и может развиваться его настоящее и будущее. И.В. Мичурин исходил из единства филогенеза и онтогенеза. Он установил правильные взаимоотношения между историческим прошлым организма и его наследственным основанием.
И.В. Мичурин раскритиковал и преодолел принципиальный разрыв между фенотипом и генотипом, между онтогенезом и филогенезом, который так характерен для менделизма-морганизма.
И.В. Мичурин рассматривал организм в неразрывной связи с внешней средой. Он выяснил огромную роль внешней среды в формировании организма, он анализировал различные стадии этого формирования.
И.В. Мичурин в заметках «Внешняя среда» (посвящается маргариновым мудрецам) писал: «Как видно, некоторые, мнящие себя учеными знатоками законов растительного царства, наивно считают сомнительным мое утверждение о влиянии внешней среды на процесс образования новых форм и видов, как якобы еще не доказанных наукой.
…Думая о таких якобы ученых людях, не знаешь, чему более удивляться: их крайней ли близорукости или полному невежеству и отсутствию всякого смысла в их мировоззрении.
Прежде всего интересно знать, неужели они считают, что все 300 000 различных видов растений создались (вне всякого влияния внешней среды) единственно при посредстве наследственной передачи свойств своих производителей?.. Ведь такое решение было бы полнейшим абсурдом. Нельзя же в самом деле предполагать, что из первых зародившихся особей живых растительных организмов при посредстве перекрестного их оплодотворения постепенно в течение десятков миллионов лет создалось все существующее в настоящее время растительное царство на всем земном шаре без участия влияния внешней среды, условия которой в течение прошедших веков и тысячелетий так часто и так сильно изменялись в своем виде…» (И.В. Мичурин, Соч., т. III, стр. 255-256).
К вопросу о роли внешней среды И.В. Мичурин возвращается в ряде других работ. Так, в статье «Бюрократизм в науке» И.В. Мичурин писал: «Я считаю полнейшим абсурдом утверждение, что изменение структуры видов и родов растительного царства [произошло] от одной наследственной передачи свойств родителей без равносильного участия влияния внешних факторов окружающей среды. Допустим, по существующей гипотезе, что в течение прошедших сотен миллионов лет путем наследственной передачи каждыми родителями своих свойств потомству в смеси от обоих полов и должны были появиться различные видоизменения, перешедшие в совершенно другие виды и роды, но как можно [сомневаться] здравомыслящему наблюдателю при виде перед глазами постоянного влияния на формировку растения от изменения условий внешней среды, состава почвы и климатических пертурбаций. Чтобы сомневаться в истинном участии такого влияния, нужно быть полнейшим профаном в знании самых начальных законов жизни каждого живого организма. Удивительное дело, сколько раз в течение прошедших времен менялись климатические условия всех мест земного шара, и растения, в борьбе за существование приспособляясь к этим переменам, будто бы могли уцелеть без изменения структуры своего строения? Ведь это крайняя нелепость! Нет, конечно, нельзя допустить такое ошибочное суждение.
Только совместным действием наследственной передачи свойств предков и влиянием факторов внешней среды создались и создаются в дальнейшем все формы живых организмов. Против этой бесспорной истины нельзя возражать» (И.В. Мичурин, Соч., т. I, стр. 483).
Так ставил И.В. Мичурин вопрос о роли внешней среды. Как видим, И.В. Мичурин, как подлинный материалист-диалектик, при подходе к вопросам о путях управления растительными организмами сочетает историческое прошлое развития организмов и ту роль, которую играет внешняя среда.
И.В. Мичурин учитывает исторический путь развития организмов, а также и то, как на этом пути организм приспособлялся к условиям своего существования. Разработанная им теория ментора принадлежит к выдающимся научным достижениям.
Касаясь вопроса о внешней среде, необходимо кратко остановиться на вопросе о Ламарке.
Менделисты-морганисты превратили Ламарка в жупел, в ругательство, Стоит сказать: «это ламаркизм», чтобы стали открещиваться от этого, как чорт от ладана. Между тем, действительная, научная правда о Ламарке такова.
Ламарк фактически первый в истории развития науки пришел к эволюционному учению. Он установил положение, что правильная классификация организмов есть отражение порядка и развития одних от других. Он указал на решающее влияние внешней среды на развитие организмов, исходил из того, что не форма обусловливает функции организма, а, наоборот, функции, направляемые влиянием внешней среды, обусловливают форму.
Учение Ламарка, как известно, возникло в связи с идеями французских просветителей и французских материалистов. Оно отражало тогдашнюю революционную эпоху. Его учение было насыщено философским содержанием, отличалось материалистическим характером. Реакция против французской революции вызвала также сильную реакцию против идей Ламарка, продолжавшуюся на протяжении всего XIX века.
К.А. Тимирязев, отмечая роль, которую сыграл Ламарк в развитии теории эволюции, писал: «Философия зоологии», где в первый раз с научной точки зрения возбуждался вопрос: не могли ли все теперь существующие организмы возникнуть с течением времени одни из других путем постепенного медленного процесса изменения». И в другом месте: «Только трезвый дарвинизм уделяет ламаркизму принадлежащее ему по праву место в науке».
Так обстоит дело с Ламарком.
Надо отметить, что и сам Дарвин считал своим серьезным недостатком недооценку им влияния внешней среды на организм. В письме к Вагнеру (1876 г.) он писал:
«Самой крупной моей ошибкой является то, что я недостаточно оценил прямое действие среды на организм, т.е. влияние климата, пищи и пр. независимо от действия естественного отбора».
Дарвин дал подлинно научное объяснение эволюционного процесса. В этом его бессмертная заслуга перед наукой, перед человечеством. Но ведь прошло много десятилетий после Дарвина. Наука и жизнь накопили огромное количество новых явлений и фактов. Люди, называющие себя «ортодоксальными дарвинистами», вроде Б.М. Завадовского, хотят, очевидно, сказать, что они придерживаются без всякого изменения учения Дарвина, т.е. придерживаются также и его ошибок (элементы мальтузианства, постепеновская эволюция, непризнание скачкообразных изменений и т.д.), его устаревших положений и не хотят двигаться вперед.
Пусть они и остаются на этой «генеральной» линии. Жизнь и наука пройдут мимо них вперед.
Мичуринское направление в биологии представляет собой качественно новую, высшую ступень в развитии дарвинизма. И.В. Мичурин, овладев всем богатством дарвинизма, всем, что было лучшего в учении Дарвина, сделал огромный творческий шаг в развитии дарвинистического учения.
Дарвин заложил основы научного объяснения эволюции, И.В. Мичурин творил эволюцию. В этом и состоит то новое, тот гигантский шаг вперед в развитии дарвинизма, который характеризует мичуринское направление.
Мы должны гордиться тем, что наш соотечественник, великий ученый И.В. Мичурин открыл новый этап в развитии биологической науки, проложил новые пути в ней.
Мы можем гордиться, что наш советский ученый И.В. Мичурин открыл и овладел законами сознательного управления развитием организмов. Пусть всякие космополиты от науки утверждают, что «вопросы приоритета в науке не имеют значения». Мы же должны быть преисполнены законной гордостью тем, что этот величайший вклад в биологическую науку принадлежит русскому советскому ученому.
Мичуринское направление в биологии открывает новые безбрежные перспективы перед биологической наукой, особенно в условиях нашей советской страны, в условиях колхозного строя. Зная законы изменения наследственности организмов и умело их используя, наши ученые будут успешнее работать над улучшением существующих и созданием новых форм растений и пород животных, нужных социалистической стране, коммунизму.
Мичурин мечтал о том, чтобы превратить нашу страну в цветущий сад. Эта мечта успешно претворяется в жизнь в стране сталинских пятилеток.
Все те, кто сопротивляется прогрессивному, подлинно научному, мичуринскому направлению в биологии, будут отброшены с пути плодотворного развития нашей передовой биологической науки.
Учение И.В. Мичурина является ярким примером применения в научных исследованиях метода материалистической диалектики. Сам И.В. Мичурин очень высоко ценил философию диалектического материализма. Послушайте его вдохновенные слова о философии диалектического материализма:
«Наука и в частности ее конкретная область – естествознание – неразрывно связана с философией, но так как в философии проявляется человеческое мировоззрение, то, следовательно, она есть одно из орудий классовой борьбы».
Далее И.В. Мичурин говорит о партийности науки:
«Партийность в философии является основным ориентирующим моментом. Строй вещей определяет собой строй идей. Передовой класс, каким показал себя пролетариат, несет и более передовую идеологию, он выковывает единую последовательную марксистскую философию.
Естествознание по своему существу материалистично, материализм и его корни лежат в природе. Естествознание стихийно влечется к диалектике. Для избежания ошибочного понятия в усвоении необходимо знать единственно правильную философию, – философию диалектического материализма». (И.В. Мичурин, Соч., т. I, стр. 446-447).
И, наконец, приведем еше одно высказывание И.В. Мичурина:
«Только на основе учения Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина можно полностью реконструировать науку. Объективный мир – природа – есть примат, человек – есть часть природы, но он не должен только внешне созерцать эту природу, но, как сказал Карл Маркс, он может изменять ее. Философия диалектического материализма есть орудие изменения этого объективного мира, она учит активно воздействовать на эту природу и изменять ее, но последовательно и активно воздействовать и изменять природу в силах только пролетариат, – так говорит учение Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина – непревзойденных умов-гигантов» (там же, стр. 447).
Так связывал И.В. Мичурин свое учение с философией диалектического материализма. Так глубоко видел он внутреннюю связь, которая существует между его действенным учением об управлении развитием растительных организмов и действенной философией диалектического материализма.
Только та наука может называться подлинной наукой, которая ведет к открытию законов развития окружающего человека мира, которая раскрывает перед человеком новые горизонты и перспективы. Только та наука и может называться подлинной наукой, которая служит практике, проверяется на практике, дает осязательные результаты в жизни. Все это и характеризует мичуринское направление в науке.
Мичуринскому направлению принадлежит будущее. В.И. Ленин и И.В. Сталин дали самую высокую оценку теоретических трудов и практических результатов И.В. Мичурина, назвав его великим преобразователем природы. Вот почему всемерно поддерживают и пестуют мичуринское направление в науке советское правительство, наша великая партия большевиков и лично товарищ Сталин.
Последователей менделизма-морганизма не раз предупреждали, что их направление в биологии чуждо советской науке, Что оно ведет к тупику. Следует вспомнить некоторые этапы этой борьбы. В 1931 г. партией был осужден меньшевиствующий идеализм в философии и естествознании. Это непосредственно касалось такого рода людей, как профессор Серебровский, Дубинин и др. В решениях общественных и партийных организаций Института философии и естествознания указывалось на следующие крупнейшие ошибки ряда лиц в области биологии и физики: «переход на позиции автогенеза», «махистские высказывания в области физики и математики» и т.д. («За поворот на философском фронте», 1931 г., издание «Московский рабочий», стр. 231). В 1939 г. на широкой дискуссии по генетике, организованной журналом «Под знаменем марксизма», менделистам-морганистам был дан решительный отпор, была дана критика теории гена, отрыва формальных генетиков от практики и т.д. Тем не менее менделисты-морганисты не только не извлекли из этого должных уроков, но продолжали отстаивать, углублять свои ошибочные взгляды.
Непомерно затянувшаяся дискуссия и активная пропаганда менделистами-морганистами своих взглядов наносят существенный ущерб делу идеологического воспитания наших кадров. Основное значение нынешней сессии должно состоять в том, чтобы покончить, наконец, с этой непомерно затянувшейся дискуссией, разоблачить и разгромить до конца антинаучные концепции менделистов-морганистов и заложить тем самым основу для дальнейшего развития мичуринских исследований, для дальнейших успехов мичуринского направления в биологии.
Многолетней борьбой двух направлений в биологической науке со всей неопровержимостью доказано, что менделевско-моргановское направление в биологии является реакционным, антинародным направлением, что оно тормозит дальнейшее развитие биологической науки и наносит большой вред практике социалистического сельского хозяйства. Доказано также то, что мичуринское направление является самым передовым направлением в биологической науке, двигающим вперед теорию эволюции, вооружающим практиков сельского хозяйства действенными научными методами улучшения старых и создания новых сортов растений и пород животных. Осуществляемые нашей страной мероприятия по селекции и семеноводству, повышению плодородия социалистических полей, созданию лесозащитных полос, борьбе с засухой и т.д. будут тем успешнее, чем глубже и многограннее будет развиваться мичуринское учение.
Мичуринскому направлению в биологии принадлежит будущее. Это обязывает всех подлинно прогрессивных советских биологов, генетиков, селекционеров усилить разработку ценнейшего теоретического наследства И.В. Мичурина, актуальных вопросов биологии и тем самым еще более активно включиться в решение исторических задач, поставленных партией и государством по дальнейшему подъему социалистического сельского хозяйства.
На данной сессии необходимо отметить роль академика Т.Д. Лысенко в борьбе передового направления в биологии против реакционного. Нет возможности сейчас касаться плодотворнейших теоретических и практических результатов в деле развития мичуринского направления, которые связаны с именем академика Т.Д. Лысенко. Нет возможности говорить о его теории стадийного развития растений, представляющей собой крупнейшее теоретическое завоевание биологии, о его взглядах по вопросам наследственности и по другим важнейшим проблемам биологии. Это потребовало бы специального выступления. Я хотел бы сейчас отметить только следующее. Смело и решительно, с присущей ему непоколебимостью и страстностью, Т.Д. Лысенко разоблачал и разоблачает менделизм-морганизм. Ему приходилось преодолевать огромные трудности, на него клеветали, ему отказывали в «научности», ставили на его пути массу препятствий, но он смело шел вперед, как подлинный новатор в науке, не считался ни с чем и отстаивал по-боевому свои принципиальные позиции, отстаивал знамя мичуринского направления. Академик Т.Д. Лысенко – Мичурин нашего времени – внес огромный вклад в развитие биологической науки и в практику социалистического сельского хозяйства. Думаю, что выражу мнение подавляющего большинства присутствующих, если скажу, что, благодаря смелой и бесстрашной борьбе академика Т.Д. Лысенко с консерваторами от науки, достигнуто дальнейшее развитие мичуринского направления в биологии, достигнуты такие серьезные успехи в нашей агробиологической науке. (Продолжительные аплодисменты.)
Под руководством большевистской партии у нас происходит величественный процесс строительства коммунизма. Коммунизм – это радостное и недалекое будущее. На боевом пути строительства коммунистического общества нашим ученым, новаторам в области науки и практики, принадлежит почетнейшее место.
Под водительством величайшего гения современности, нашего любимого и дорогого учителя товарища Сталина советская наука, наши ученые-новаторы добьются еще более великих результатов и успехов. (Бурные аплодисменты.)
Академик П.П. Лобанов. Слово имеет тов. Е.М. Чекменев.