Олег Митяев Всегда помню о Челябинске
Олег Митяев
Всегда помню о Челябинске
Мой Челябинск… Об этом можно написать целую книгу. И будет мало. Ведь Челябинск — это тридцать лет жизни, начиная с самого рождения.
Если начать конкретно перечислять всех тех хороших людей, которые любили меня и помогали во всем (собственно, любят и помогают до сих пор), то есть большая опасность кого-то пропустить. Потому что таких людей очень много. От нянечки в родильном доме до преподавателей в институте физкультуры. Я благодарен всем без исключения.
Помню имена, фамилии, даты, свою практику в качестве монтажника на тракторном заводе и моего наставника, который учил меня прикручивать розетки качественно и вообще относиться к своему труду со смыслом. С удовольствием вспоминаю ребят из клуба «Моримош» при ДК ЧТЗ. И наши вечера самодеятельной песни. И эпопею с концертами по цехам завода, когда уже был я артистом областной филармонии.
Челябинск — это и юношеские влюбленности, и ночные бдения перед экзаменами, и «Весна студенческая» в ЧПИ, где так тепло принимали наш с Петей Старцевым дуэт. А Ильменский фестиваль, ставший для меня точкой отсчета в творческой судьбе! А уральская природа, подарившая столько тем для песен! Таганай… Тургояк… Озеро Смолино, на которое выходили окна нашей квартиры, когда мы жили в Ленинском районе…
Свежи даже самые ранние детские воспоминания. Старые грузовики на площади возле Дворца культуры ЧТПЗ, флаги, транспаранты, все оживлены и готовятся к демонстрации. Цеховые вечера, куда меня приводят за руку родители, и я с завистью смотрю на передовиков, которым вручают именные часы и медали «За трудовую доблесть». Мама с папой угощают меня конфетами, и они такие молодые…
Никогда это не вытравится из памяти. Где бы я ни находился — всегда думаю о Челябинске. Он со мною и наяву, и в сновидениях. Мне снятся старые дворы, уютная танцплощадка на берегу озера Смолино, каток…
— Ну а зачем же ты уехал из Челябинска? — до сих пор спрашивают меня. Были причины. Никак я не мог получить нормальную квартиру. Может, я решил доказать, что чего-то стою, заработал деньги и купил квартиру в Москве. Но это не имеет никакого отношения к моей любви к Челябинску и моим родным челябинцам.
Как может художник выразить свои чувства? Ну, конечно, посредством творчества. Поэтому я решил выпустить альбом «Челябинск». Это песни, написанные мною здесь или в каких-то далеких краях, когда я думал о Челябинске.
Конечно, можно воспринимать альбом как дань любви к моей малой родине. Но мне хотелось бы большего: оказать помощь челябинским больным детям и немощным старикам. И я решил весь гонорар от продажи кассет, пластинок, лазерных дисков передать в конкретные больницы и дома престарелых.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
ВСЕГДА НА ПОСТУ
ВСЕГДА НА ПОСТУ
10. «Как же, как же… Отлично помню!»
10. «Как же, как же… Отлично помню!» Личных дел нет, фотографий нет, а задача еще до конца не решена. Как определить — где на снимке Хотимский, а где Мартынов? Неясно. Хорошо бы найти очевидца съемки, ветерана милиции.В который раз заполняю в адресном столе бланки запросов. В
Михаил Скороходов ВСЕХ ПОМНЮ… Рассказ
Михаил Скороходов ВСЕХ ПОМНЮ… Рассказ Слесарь завода Иван Семенович Вишняков вернулся с фронта в самый разгар войны контуженным и мало что помнил. Даже про свою первую атаку, в которой его легко ранило, не говоря уж о каком-то санбате, откуда потом попал с пополнением в
Виктор Виноградов КНИГА ПАРНИСА В ЧЕЛЯБИНСКЕ
Виктор Виноградов КНИГА ПАРНИСА В ЧЕЛЯБИНСКЕ Город был будто в белом платье — С неба солнца теплынь лилась. У киоска «Союзпечати» Вижу — очередь собралась. Книгу взяв, отходили парни, Ждали девушки в тишине, Я взглянул — и Алексис Парнис Улыбнулся с обложки мне. С губ
Олег
Олег ОЛЕГ, юродивый, босоножка, старец. IV, 310.
Лев Оборин Я помню ощущение абсолютной радости
Лев Оборин Я помню ощущение абсолютной радости Когда я был маленьким, мама мне много раз рассказывала о демонстрации в 1968 году на Красной площади. Я не мог подумать тогда, что буду знать Наталью Евгеньевну Горбаневскую. А вот году, кажется, в 2007-м появилась она (и мы теперь
Наталья Горбаневская Что я помню о демонстрации
Наталья Горбаневская Что я помню о демонстрации Накануне прошел дождь, но в воскресенье с самого утра было ясно и солнечно. Я шла с коляской вдоль ограды Александровского сада; народа было так много, что пришлось сойти на мостовую. Малыш мирно спал в коляске, в ногах у него
Елена Мурина О том, что помню про Н. Я. Мандельштам[630]
Елена Мурина О том, что помню про Н. Я. Мандельштам[630] 1Когда в течение пятнадцати лет я общалась с Надеждой Яковлевной Мандельштам, мне и в голову не приходило, что осмелюсь писать о ней воспоминания. Поэтому я не вела никаких записей наших разговоров или заметок
Нэлли Ваторопина Помню…
Нэлли Ваторопина Помню… «Помни. Помни», — снова и снова повторяла бабушка, больно сжимая мою руку. Ее слова терялись в грохоте проходящего поезда. Это был казавшийся мне бесконечным состав с теплушками, в раскрытых дверях стояли и сидели люди в солдатской форме. Они нам
Всегда поединок
Всегда поединок Процесс создания образа очень сложен, это всегда поединок: с установившимися представлениями об этом образе, нередко с режиссёром, который по-своему его видит, и особенно с самим собой. Ты никогда не был таким, ты должен перевоплотиться, стать совершенно
Везде и всегда
Везде и всегда Медитировать можно везде, где бы вы ни оказались: в аэропорту, на работе, словом, где угодно.Обычно я медитирую с утра до завтрака и вечером перед ужином, а если работаю над фильмом — до начала съемок и во время обеденного перерыва. Если мне что-то помешало, я
ВСЕГДА В БОЮ
ВСЕГДА В БОЮ В записной книжке Карацупы появились только ему одному понятные цифры: 100… 150… 200… 250… — столько нарушителей границы задержал мужественный следопыт. К этим цифрам прибавились другие: 100… 150… 200… 250… Это шел счет ученикам Карацупы.Замечательного следопыта,
«Помню только рыжего…»
«Помню только рыжего…» – Случилось ужасное, – обратившая в прокуратуру Центрального района Минска миловидная женщина в порванной одежде, с разбитым лицом захлебывалась слезами. – Я возвращалась из отпуска домой. Ехала на вокзал на такси. Вдруг водитель остановился,
А. П. ТОЛСТОМУ Фрейвалдау. Июнь — не помню числа <18 июня н. ст. 1846>
А. П. ТОЛСТОМУ Фрейвалдау. Июнь — не помню числа <18 июня н. ст. 1846> Наконец, пишу к вам из Греффенберга, куда прибыл благополучно, отдохнул два дни и вот уже другой день начал лечение. От дороги ли, [или] а может быть, отчасти, и от грубиевского прописания, которое я выполнял
III. ВСЕГДА С ПУЛЕМЕТОМ
III. ВСЕГДА С ПУЛЕМЕТОМ Хаим Александрович был очень ценный человек для подпольной организации гетто. Его хладнокровие и большой политический опыт помогали решать основные вопросы нашей работы.Но когда он пришел после бойни 2 марта 1942 года — в этот день погибла подруга