ВСЕГДА В БОЮ
ВСЕГДА В БОЮ
В записной книжке Карацупы появились только ему одному понятные цифры: 100… 150… 200… 250… — столько нарушителей границы задержал мужественный следопыт. К этим цифрам прибавились другие: 100… 150… 200… 250… Это шел счет ученикам Карацупы.
Замечательного следопыта, оставшегося на сверхсрочную службу на границе, приглашали преподавателем в школу розыскных собак, звали его в Москву, но Карацупа отказывался покинуть родную заставу, с которой так много было связано у него в жизни.
Уехать с далекой заставы старшего лейтенанта Карацупу заставила война. Он первым подал заявление с просьбой немедленно направить его на фронт, но в просьбе следопыту отказали — нужно было малыми силами «держать» границу. И к числу этих «малых сил» относился и Карацупа со своим новым Индусом — первого Индуса отравили враги.
Наконец в 1943 году Карацупу вызвали в округ. Седой генерал встретил следопыта и, расспросив о здоровье и делах, сообщил: командование поручает капитану Карацупе сформировать специальный ударный отряд для действий на фронте.
— Отряд особого назначения для борьбы со шпионами, диверсантами и террористами в прифронтовой полосе, — пояснил генерал. — Командиром назначаетесь вы. Включайте в отряд всех, кого сочтете необходимым. — Генерал достал из черного пластмассового стаканчика остро отточенный синий карандаш, затем вынул из стола лист бумаги и приготовился писать.
— Фамилии!
Для Карацупы все это было неожиданностью, но, он, ясно представив себе будущую работу, стал называть своих бывших учеников.
— Полежаев, Лобанов, Гирченко, Александров, Кривошеев, Малков, Пагуба…
Острый карандаш сломался, генерал стал точить грифель.
— Даже карандаш не хочет писать такое… Хитер Карацупа! Всех лучших к себе забирает. А мы с кем будем работать?
— Виноват, товарищ генерал, — сказал Карацупа. — Но вы, как я понял, велели сформировать особый, специальный, ударный отряд?
Генерал вздохнул и принялся дописывать фамилии.
— Всех собрать на товарной станции завтра в три сорок. Взять собак, коней, кухни — все хозяйство. — Генерал подвел густую синюю черту под списком и заметил: — Требования удовлетворены.
Генерал вышел из-за стола и молча обнял Карацупу.
…Застучали колеса теплушек. Эшелон двинулся на запад, на фронт.
В борьбе с диверсантами и шпионами, с парашютными десантами врага много раз отличался особый отряд пограничников под командованием капитана Карацупы.
Как-то его отряд расположился в густом лесу. На заре к пограничникам прибежал перепуганный пастушок и сообщил: искал он корову и вдруг увидел, как из малинника выходит бородатый, щетинистый человек в форме советского солдата. Солдат попросил указать, как выйти ему на дорогу. Мальчишка показал, где находится шоссе, да еще отломил кусок хлеба солдату, а тот, жадно схватив кусок, потребовал еще, стал угрожать. Паренек ускользнул и скорее к нашим бойцам.
Быстро оседлав лошадей, Карацупа подхватил в седло мальчика, кликнул нового — уже третьего по счету — Индуса, и поисковая группа помчалась в лес.
Стук копыт таял в листве. Карацупа гнал коня.
— Где? Не плутаешь? — спрашивал он пастушонка.
— Ни. Знаю!
Въехали в чащу, спешились. Коней оставили дежурному; пошли развернутым строем. Пастушок шел за Индусом, деловито посматривая на траву, стволы деревьев и малинник.
— Вот здесь, — показал он на примятую траву.
Индус взял след. Растянувшись цепью, переходя от дерева к дереву, пограничники двинулись к густому подлеску. От него тянуло дымом.
— Жди здесь… — приказал Карацупа мальчику, а солдатам велел обойти кустарник.
Инструкторы Астахов, Гирченко и Александров со своими собаками поползли вместе с Карацупой через густые, отливавшие синевой лесные заросли.
Усердно работая локтями, Карацупа пробирался следом за Индусом. Вдруг сквозь просветы в деревьях он увидел на поляне шалаш, костер и сидевших около него чужих солдат. Лысый офицер, без фуражки, хлебал из котелка суп, рядом с ним другой офицер, худой, с короткой бородкой чистил пистолет. Карацупа дождался, пока тот отложит пистолет, и выскочил на поляну с инструкторами. Лысый выронил ложку и закричал. Черный, с бородкой, воспользовался суматохой у костра и метнул, не целясь, в кусты гранату.
— Ложись! — скомандовал Карацупа.
Пограничники упали на землю. Над их головами хлестнуло. Граната, пролетев мимо, упала в стороне и не причинила вреда. Но гранатометчик исчез.
По приказу Карацупы несколько солдат с инструктором остались у костра, а сам капитан с другими инструкторами и собаками отправился по следам за гранатометчиком. Тот бежал с отчаянной быстротой. Выхватив оружие, едва сдерживая своих собак, пограничники преследовали его по пятам.
«Куда он бежит? — подумал Карацупа. — Не спешит ли предупредить кого-то? Может, в лесу есть еще одна стоянка, главная?»
Догадка оказалась правильной. В лесу находилась тайная стоянка большой группы диверсантов, специально заброшенных в советскую прифронтовую полосу. Услыхав взрыв гранаты, они заняли оборону и встретили пограничников огнем. Карацупа подсчитал: стреляли из одиннадцати стволов. Атаковать в лоб было опасно, следовало окружить фашистов и, прижимая банду к земле снайперской стрельбой, заставить сдаться в плен.
К шалашам тайной стоянки банды подбежал гранатометчик. Карацупа выстрелил в него. Тот упал. Но тотчас рядом с Карацупой вскрикнул солдат-пограничник. Инструктор Астахов подхватил убитого, но сам, крикнув, схватился за плечо и забился около дерева. Швырнуть бы гранату и уложить всю банду!.. Но Карацупа сдержался: нужно взять «языка»! Распластавшись под кустом, капитан выследил диверсанта и подстрелил его. Вдруг он увидел, что рыжий мужик могучего телосложения, одетый в просторную свитку, метнулся к шалашу, затем выскочил через его заднюю стенку и побежал прочь от стоянки. С ним другой, тоже здоровенный детина, увешанный оружием. «Главарь!» — решил Карацупа.
Передав командование Гирченко, Карацупа с Индусом прополз десяток метров, потом встал и, перебегая от дерева к дереву, устремился за главарем и его оруженосцем.
Диверсанты круто свернули в сторону — к коновязи. Карацупа за ними. Но те опередили его и успели вскочить в седла. Послышалось ржание, крики, выстрелы. У коновязи он застал бившуюся в предсмертных конвульсиях лошадь — диверсанты убили ее, чтобы помешать погоне. Карацупа вернулся к своему отряду, вскочил на коня, кликнул Индуса и помчался в погоню за главарем банды.
Сучья и ветви били ему в лицо, в трензелях свистел ветер, конь храпел, Индус фыркал. Но вот показался охранник, мчавшийся следом за главарем — он прикрывал его. Заметив Карацупу, охранник вскинул маузер и выстрелил. Около щеки Карацупы свистнуло. Конь вздыбился.
Началась дуэль кавалеристов — стрелял Карацупа, отстреливался охранник. Пользуясь перестрелкой, главарь старался спастись. Этого нельзя было допустить. Продолжая погоню, Карацупа вдруг осадил коня и, вздыбив его, с удобной позиции прицелился и спустил курок. Конь под охранником сел. Вторая пуля приковала к земле и самого бандита.
Теперь нужно было догнать главаря. Карацупа умел не только отлично ходить пешком по тайге и сопкам, но и прекрасно держаться в седле. Тем же качеством, видимо, обладал и главарь банды. Припав к луке, вцепившись в гриву, он гнал коня. «Догнать! Догнать!» — приказывал коню Карацупа. Приблизившись к главарю, он на расстоянии выстрела повторил удачный прием — на всем скаку вздыбил коня и с высокой позиции выстрелил. Конь под главарем рухнул, подмяв под себя и диверсанта. Но тот был ловок и силен. Он выбрался из-под коня, освободив ноги из стремян, и побежал. За ним помчался Индус.
Диверсант на бегу остановился и в упор выстрелил в собаку.
Овчарка взвизгнула и упала. Карацупе казалось, будто его самого хлестнуло. Отчаянно закричав, капитан выстрелил вслед убегавшему врагу, но промахнулся. Ему хотелось спешиться, кинуться к Индусу, узнать, что с ним, нельзя ли его спасти, но впереди по просеке бежал главарь вражеской банды, он мог исчезнуть, и капитан Карацупа, дав шенкеля коню, бросился за диверсантом. Просека сворачивала влево, огибая болото. Бандит попытался свернуть тоже влево, следуя за поворотом просеки, однако Карацупа отрезал ему путь выстрелами. Тому оставалось только одно — прыгать в топь.
Задыхающийся от бега, мокрый от пота, с налившейся кровью шеей, диверсант в своей широкой свитке прыгнул на зыбкую кочку, потом на другую. Ему казалось, что еще несколько усилий — и он уйдет от погони…
— Руки вверх!
Конь, угодивший с ходу в торфяную массу, испуганно забился. Карацупа заставил его пробиться до кочки.
— Стой! Руки вверх!
Главарь, застигнутый Карацупой, вцепился в узду коня и завопил:
— А, живьем хочешь взять! — Лицо его было багрово, у рта вздулась пена. — Знаешь ли ты, зеленая шапка, кто я? Прощайся с жизнью, чекистская твоя душа!..
Карацупа оттолкнул бандита конем. Но тот, выхватив из-за пояса кривой нож, успел ударить им пограничника в ногу.
Прогремел выстрел, и поединок окончился.
Выбравшись на просеку, Карацупа перевязал рану, из которой хлестала кровь, затем вернулся к болоту, вытащил из него труп диверсанта, обыскал его: записная книжка, нож, патроны, ампула с ядом, деньги, а в подкладке свитки — листки тончайшей папиросной бумаги. «Не списки ли явочных квартир?» — подумал Никита Карацупа.
С трудом забравшись в седло, чувствуя головокружение от потери крови и всего пережитого, Карацупа направился к погибшему Индусу…
…После окончания Отечественной войны, когда народ принялся за восстановление разрушенного врагом народного хозяйства, Никита Федорович Карацупа вернулся на границу к исполнению своих обязанностей следопыта. Но это уже был главный следопыт — самый опытный, самый знаменитый мастер охраны границы, с огромным авторитетом среди пограничников. О Карацупе уже говорили, как о следопыте следопытов, непревзойденном знатоке загадок и тайн, которыми полны рубежи.
Никиту Карацупу знают все, и присвоение ему в 1965 году высокого звания Героя Советского Союза было воспринято как награждение всех пограничников. Он — живая легенда, живой пример мужества и находчивости, отваги и преданности. И когда слышится на границе: «Стой! Кто идет?», в этом суровом окрике как бы эхом отзывается голос отважного пограничника и его многочисленных учеников-следопытов, ставших такой же грозой для врагов на границе, как и их бесстрашный учитель.