Диктатура пролетариата… без пролетариата в стране?!

Диктатура пролетариата… без пролетариата в стране?!

Численность партии к моменту военного переворота была невелика — около 18 тысяч членов, из которых около 5 тысяч находилось в вооруженных силах. Они распределялись по мелким ячейкам, приспособленным к работе в нелегальных условиях; отсутствовал аппарат ЦК и учет членов партии; принципы демократического централизма не соблюдались; еще не была создана система политической учебы кадров, в результате чего их теоретический уровень был крайне низок. У партии не было легального печатного органа; отсутствовал опыт проведения агитационно-массовой работы; молодежная, профсоюзная и женская организации находились в зачаточном состоянии.

Руководители НДПА скрывали от советской стороны свои планы по свержению Дауда и тем более не советовались с нами по этим вопросам, так как были уверены, что в Москве негативно отнеслись бы к их намерениям.

30 апреля 1978 г. Военный революционный совет объявил декрет № 1. В нем говорилось, что он передает свои полномочия Революционному совету, который объявляется высшим органом государственной власти Афганистана, и вливается в его состав. Афганистан объявляется Демократической Республикой (ДРА). Главой государства и премьер-министром назначается Н. М. Тараки, его заместителем в партии и государстве — Б. Кармаль, X. Амин — первым заместителем премьера и министром иностранных дел.

Первыми указами Ревсовета ДРА были сформированы правительство и судебные органы, назначены новые губернаторы провинций, командиры корпусов и дивизий.

Сообщение о вооруженном восстании 27 апреля 1978 года в Кабуле было встречено в частях афганской армии в основном позитивно. Военные организации «Хальк» и «Парчам» в дивизиях, расположенных в провинциях, сумели изолировать старших офицеров — сторонников М. Дауда и не допустить переброски верных ему подразделений в столицу. В частях проводились многочисленные митинги в поддержку революции, военнослужащие принимали участие в очищении госаппарата от наиболее реакционных чиновников, входили в специальные группы муниципальных властей, контролировавшие справедливость цен на базарах. Некоторые офицеры были назначены на посты губернаторов и начальников уездов. В сформированное после революции правительство вошло трое кадровых военных (М. А. Ватанджар — зам. премьера и министр связи, А. Кадыр — министр обороны, М. Рафи — министр общественных работ), а в Революционный совет — пять.

9 мая 1978 года была оглашена Программа «Основные направления революционных задач», которая предусматривала: проведение коренных социально-экономических преобразований, уничтожение феодальных и дофеодальных отношений; ликвидацию всех видов угнетения и эксплуатации; демократизацию общественной жизни; уничтожение национального гнета и дискриминации; провозглашение равноправия женщин; укрепление государственного сектора в экономике страны; повышение жизненного уровня населения; ликвидацию неграмотности и безработицы; контроль над ценами; устранение влияния империализма и неоколониализма в экономике, политике, культуре и идеологии.

В области внешней политики провозглашались: проведение миролюбивой политики неприсоединения, позитивного нейтралитета, борьба за всеобщее разоружение, поддержка национально-освободительных движений, укрепление дружбы, добрососедства и сотрудничества со всеми соседними с Афганистаном странами.

При этом приоритет отдавался укреплению традиционно дружественных связей с Советским Союзом, к которому у афганского народа было самое благожелательное отношение как к великому северному соседу.

По своему характеру, целям и задачам это была скорее национально-демократическая революция, а возможно, только преддверие к ней. Но афганские революционеры, руководствуясь лучшими побуждениями, повели дело по неосуществимому максималистскому курсу. В феодальном обществе с глубокими пережитками родоплеменных устоев и господством мусульманской религии во всех сферах они выдвинули задачу радикальных социалистических преобразований, для которых не имелось никаких объективных условий (ни социальной, ни экономической базы, ни поддержки народа). К тому же провозгласили монопольное право НДПА на руководство этими преобразованиями. Однако партия не могла выполнить роль авангарда масс, поскольку была слабой в идейном и организационном отношениях. Она не опиралась на какой-то определенный класс, являлась городской, мелкобуржуазной и интеллигентской по составу своих членов. Ее расшатывали изнутри фракционные, национальные и клановые противоречия.

НДПА подошла к апрелю 1978 года недостаточно окрепшей идейно и организационно, не имея твердой политической платформы и широкого влияния в народе. Десятилетнюю «межкрыльевую вражду» невозможно было преодолеть в течение девяти месяцев. Некоторые ответственные советские руководители не только не учитывали это, но даже отрицали наличие подобной проблемы.

Вместе с тем цели НДПА объективно отражали интересы подавляющей части населения Афганистана. Имелась реальная основа для создания на этом этапе революции объединенного фронта всех демократических, прогрессивных и патриотических сил общества, что позволило бы подвести под народную власть широкую социальную базу. Но эти возможности не использовались в силу различных причин.

В течение двух лет в стране была предпринята попытка проведения социально-экономических преобразований.

Однако в практической деятельности руководителей и органов НДПА в центре и на местах имели место значительные перегибы и ошибки, которые крайне негативно повлияли на дальнейший ход развития событий. Так, при проведении реформ был взят необоснованно высокий темп, проявились отступления от провозглашенных принципов партии, не учитывались особенности Афганистана, внутренние политические силы и международные факторы, а также сила и влияние традиций и религиозных обычаев. В то же время продолжалась политическая левацкая трескотня, появилось стремление перескочить этапы развития, форсировать события. Объявлялось, что через пять лет будут созданы основы социализма, государство диктатуры пролетариата (без пролетариата в стране!).

Афганские революционеры во главе с Н. М. Тараки все чаще стали говорить о «Великой Саурской революции», уподобляя ее Октябрьской революции в России; утверждали о «неделимости власти», отвергая под этим предлогом идею союза всех национально-демократических сил; переоценивали революционность крестьянства и не учитывали враждебный настрой некоторых прослоек буржуазии, религиозных деятелей; недооценивали значение национального вопроса. И хотя они руководствовались при этом благими намерениями, ущерб делу революционных преобразований был нанесен невосполнимый.

Нельзя не отметить, что среди военных и партийных деятелей Афганистана (тех, кто начал Апрельскую революцию) было много людей очень страстных, искренне веривших в ее идеалы, идущих на жертвы ради счастья своего народа. Это были революционеры, искренне жаждавшие посвятить свои жизни делу революции, не преследуя при этом личных, корыстных целей. Имелось немало партийцев, которым пришлось вести борьбу… против своих отцов, братьев, родственников. Однако они не обладали опытом проведения экономических преобразований и управления государством. Среди руководителей НДПА также не нашлось подготовленных политиков и государственных деятелей. Ведь одно дело — критиковать правящий режим, протестовать и устраивать демонстрации, другое — сделать жизнь народа лучше. Их некомпетентность наложила отпечаток на многие принимаемые решения.