V. Опять встретились

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

V. Опять встретились

Ну и ночка! Да, не раз будет Черкез вспоминать эту ночь. Никогда еще за всю его недолгую жизнь не приходилось переживать такого. Уже натерпелся он страху и, подъезжая наконец к родному селу, никак не думал, что эта ночь готовит ему новую неожиданность.

У окраины уснувшего села (время-то, верно, уж подходило к полуночи) ослик, переходя вброд ручей, остановился и жадно припал к воде. Все понукания оказались напрасными, и Черкезу, несмотря на овладевшее им нетерпение, пришлось дать другу напиться. Пока ослик утолял жажду, Черкез смотрел в прозрачную серебристую воду ручья, в которой, чуть колыхаясь, отражалась луна. Потом он поднял голову и окинул взглядом село. Оно лежало перед ним темное, притихшее, и только в самом крайнем, стоявшем на отшибе домике светился огонек. Это был домик Черкеза.

«Значит, отец дома, — обрадованно подумал Черкез. — Верно, мать кормит его ужином. Мы с ним сейчас сразу поедем на заставу. Я сведу пограничников на то место, где прятались чужие. Пограничники пойдут по следам и поймают их. Далеко-то не уйти им — не знают дороги».

Напившись, ослик фыркнул, отряхнулся и зашагал дальше.

…Привязав осла во дворе, Черкез взбежал на крыльцо, распахнул дверь и замер на пороге.

На столе горела лампа, мать стояла возле печки, а на скамейке у стола сидел человек в шапке. При появлении Черкеза он встал. У него был огромный подбородок, и даже при тусклом свете лампы бросался в глаза глубокий шрам, рассекавший левую бровь…

Мать бросилась к Черкезу:

— Сынок, где же ты был так долго? Уж я чего только не передумала!.. Сердце совсем изболело, словно в него щепку воткнули… Ну, садись скорей, поешь. Тут к нам гость пришел: с важным каким-то поручением едет, да сбился с пути. Сейчас я вас накормлю обоих. Да где же ты пропадал, скажи?

Первой мыслью Черкеза было, что неизвестный убьет и мать и его самого, стоит ему хоть чем-нибудь выдать себя или дать понять матери, что этот человек — враг. И врать нельзя: это его заставит насторожиться. И Черкез ответил как ни в чем не бывало, словно уже и позабыл о недавней встрече или не придал ей значения, а может, и не узнал в госте чужого человека, которого случайно повстречал ночью в горах.

— Осла потерял. Бился, бился, насилу нашел! Ой, мама, давай скорее есть, прямо помираю с голоду! — И Черкез шагнул к столу.

Свет лампы упал ни его лицо, и мать всплеснула руками:

— Сынок, где это ты так оцарапался? И рубаху порвал!

— Говорю тебе, осла искал! Забрался он в самые заросли, — буркнул Черкез, сел и с жадностью принялся уписывать хлеб, ни на кого не глядя.

— Как же ты его упустил? Чудно! — сказала мать.

— Так это ты, значит, осла звал? — с расстановкой проговорил гость, и в голосе его Черкезу отчетливо послышалась угроза.

Мать посмотрела на сына, потом на гостя и на минуту задержала на нем взгляд:

— А ты что стоишь, гость? Садись, сейчас горячего подам.

Она довольно долго возилась у печки, потом поставила на стол миску, налила две тарелки супу. Черкез, беря у матери тарелку, поглядел ей прямо в глаза. Говорить он не мог и все вложил в этот взгляд. Мать, казалось, хотела что-то спросить, но промолчала и только едва приметно покачала головой.

Гость молча хлебал суп.

В комнате было тихо. Мать стояла, прислонившись к печке, сложив на груди руки и поглядывала то на сына, то на гостя. Все трое молчали.

Первым заговорил чужой:

— А ты, малый, я вижу, храбрец, не боишься ночью по горам один ездить.

Черкез невнятно пробормотал что-то, уткнувшись в свою тарелку.

Мысли вихрем проносились в его голове, но он не мог принять никакого решения. Побежать разбудить соседей? А если этот погонится и убьет? А мать? Она может броситься за ними, и тот убьет и ее. Нет, нельзя действовать опрометчиво. Черкез в этом уже убедился там, в горах. Если бы он мог дать матери хоть какой-то намек! Она бы вышла, будто невзначай, зачем-нибудь и позвала бы соседей. Но как это сделать, чтобы не заметил тот?

— А чего бояться! — ответил он гостю. — В горах у нас тихо, спокойно. Злых зверей нет. Злых людей — тоже. — Черкез украдкой бросил на мать быстрый взгляд. — Волки, шакалы — это известные трусы. Правда, в прошлом году, помнишь, мама, поймали у нас в горах какого-то бандита… — Черкез заметно оживился; он даже перестал есть и повернулся к матери: — Вот страшилище-то! Помнишь, мама? Огромный, кудлатый! А конь у него — ну прямо с дом…

За спиной Черкеза скрипнула скамейка и, обернувшись, он увидел, что гость поднимается из-за стола. «Верно, я переборщил. Догадался он» — замирая от страха, подумал Черкез.

— Ну, спасибо за угощение, хозяйка. Пойду, — сказал гость. — Ты мне позволишь взять хлебца на дорогу?

Поняла ли мать Черкеза скрытый в словах сына намек или по какой-нибудь другой причине, но только она сказала поспешно:

— Да куда ж ты ночью пойдешь? Заночуй у нас. Я к утру хлеба тебе напеку. А это что за хлеб — корки одни. Весь хлеб, что был в доме, я на поле отправила..

— Ничего, и этот сойдет, — сказал гость, засовывая кусок за пазуху. — А задерживаться мне никак нельзя — срочное задание. К утру-то я уже на месте должен быть… Так эта дорога через село куда, ты говоришь, ведет?

— Погоди, погоди, мы сейчас хлеба достанем, — не отвечая на вопрос, сказала мать. — За хлебом пришел, а без хлеба уходишь — неладно это… Ну-ка, сынок, беги живей к соседям, займи у них.

Черкез нерешительно приподнялся со стула — ему было страшно оставить мать одну с этим бандитом, — но волосатая, хорошо ему знакомая рука легла на его плечо.

— Сиди, — сказал гость. — Нечего людей зря беспокоить. Обойдусь. Будь здорова, хозяйка! — Рука его сильно сдавила плечо Черкеза, и он прибавил: — А ты, малый, смотри осторожнее ходи по горам. Не ровен час все может случиться. Будем вот ловить бандита, как бы тебя по ошибке не подстрелили!

Гость вышел за порог.

Черкез и мать на мгновение замерли на месте, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами.

За окнами раздался заливистый собачий лай. Черкез бросился к двери, распахнул ее и выскочил на крыльцо, Лай раздавался с левой стороны.

Черкез поглядел туда и в неярком свете луны увидел темную фигуру, метнувшуюся через дорогу.

— Я побегу к Сазаку, мама! — крикнул Черкез и скатился с крыльца.