5.4.4.1. Идеализм «шестидесятников»

Таким образом, идеализм шестидесятников, веривших, что коммунизм можно создать с помощью воспитания, был в какой-то степени неизбежен. Шестидесятники во многом были воспитаны в духе сталинской интерпретации коммунизма как религии, хотя и отрицали сталинизм. В духе этой религиозной традиции коммунизм воспринимался ими прежде всего как явление духовное, а не материальное. Причем духовность зачастую воспринималась ими в смысле традиционной русской религии — т. е. не только как нечто оторванное от материального мира, но даже как нечто прямо противостоящее ему и практически несовместимое с ним. В русле этой традиции невозможно понять, что с помощью одного только воспитания или перевоспитания нельзя изменить поведение всего народа (хотя и можно на какое-то время промыть мозги какой-то его части). Поведение большинства людей определяется материальными обстоятельствами их жизни. И если обстоятельства жизни таковы, что вынуждают людей перегрызать друг другу горло, то большинство из них именно это и будет делать, за исключением отдельных героев и святых подвижников. Но герои потому и герои, что они отдельные — словосочетание «массовый героизм» является оксимороном, противоречием в терминах. Для того, чтобы поведение людей в массе своей изменилось, необходимо коренное изменение в их обстоятельствах. Моральный прогресс человечества невозможен, если он не подкреплен материальным прогрессом. Представлять моральный прогресс человечества оторванным от материального, технического прогресса — это идеализм чистейшей воды, абсолютно несовместимый с материалистическим мировоззрением. А между тем значительная часть советской интеллигенции действительно была больна таким идеализмом, ведущим свое происхождение вовсе не от марксизма, а от древней российской традиции. Сначала они в своих сочинениях пытались увещевать обывателя стать коммунистическим «святым подвижником», а несколько десятилетий спустя, когда из этой затеи ничего не вышло, они страшно обиделись, и заявили, что сама идея коммунизма плоха и в принципе неосуществима. И они кое в чем правы — их «идея» действительно была плоха и неосуществима, но она не имела ничего общего с материалистическим пониманием истории, провозглашенным когда-то марксизмом. Шестидесятники, разочаровавшиеся к 1980-м годам в своих собственных идеях, которые они столь безосновательно приравняли к коммунизму, во многом способствовали гибели СССР — но тут я снова забегаю вперед. Вернемся в шестидесятые.