Роковой человек

Таким назвал последнего министра внутренних дел России Протопопова поэт Александр Блок. Некоторые вообще считали его чуть ли не главным виновником Февральской революции, а другие подозревали, что он психически ненормален. Однако, скорее всего, Протопопов стал жертвой клеветы либералов. Дни свои он закончил, как и многие другие в те годы, – был расстрелян большевиками.

Александр Дмитриевич Протопопов был родом из потомственных дворян Симбирской губернии, крупным землевладельцем. Окончил в Петербурге 1-й кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище, был выпущен корнетом в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк. В 1888–1890 годах был слушателем Николаевской академии Генерального штаба. В 1890 вышел в отставку в чине штабс-ротмистра.

В 1891 году поселился в своём имении Симбирской губернии. Занимался сельским хозяйством, владел механическими и литейными заводами, двумя лесопильными заводами и суконной фабрикой. Был избран членом Государственной Думы от Симбирской губернии, стал членом партии «октябристов». В 1908 был пожалован в звание камер-юнкера, имел чин действительного статского советника.

Крайняя безалаберность

20 декабря 1916 года царь назначил его министром внутренних дел. Это был явно неудачный выбор. Протопопов, хотя и являлся добрым и, несомненно, порядочным человеком, яркими способностями не обладал. А кроме того отличался удивительной безалаберностью, что для министра совершенно недопустимо. Его близкий сотрудник В.В. Балашов рассказывал: «В 11 часов утра назначен прием членов Государственного Совета, сенаторов и других должностных лиц. Все они съезжаются к назначенному часу, а Протопопов спит. Проходит час, другой, он все спит. Наконец он просыпается и в халате спускается к себе в уборную, куда приглашены разные близкие ему лица… Беседа затягивается на несколько часов, а в приемной Протопопова все ждут. Съезжаются приглашенные к завтраку, причем им объясняется, что министр страшно занят и примет их после завтрака. Завтрак проходит, а министр все не показывается… Некоторые губернаторы, приезжавшие из провинции со срочными докладами, иногда таким образом дня по три добивались увидеть министра и так и уезжали из Петрограда, не повидав его».

Травля либералов

Протопопов был одним из видных «прогрессивных деятелей» Думы, членом ее президиума, членом Прогрессивного блока, кандидатом блока в «Министерство доверия», находился в приятельских отношениях с Гучковым и, как всякий либерал-октябрист, ненавидел патриотов. Царь полагал, что его назначение приведет к миру с Думой. Свое согласие занять, по предложению царя, министерский пост со своими коллегами Протопопов не согласовал, и они, а также думские либералы тут же стали его лютыми врагами. Как по мановению палочки невидимого дирижера, через кампанию лжи и клеветы в печати и в петербургских салонах Протопопов был превращен в «общественном мнении» из «прогрессивного деятеля» в «крайнего реакционера», человека ненормального, страдающего прогрессирующим параличом, германофила, связанного со всеми темными силами и немецкими шпионами.

Словом, назначение Протопопова на ключевой пост в правительстве в критический для страны момент было для царя роковой ошибкой. По мнению некоторых современников, именно активное бездействие Протопопова стало основной причиной победы Февральской революции в Петрограде. Министру была доподлинно известна работа многих общественных деятелей и членов Думы по подготовке переворота, но он, однако, не только не принимал никаких мер, но и не докладывал всех сведений полностью императору.

Начальник Петроградского охранного отделения К.И. Глобачёв с большим трудом добился у Протопопова разрешения на арест рабочей группы Центрального Военно-Промышленного комитета, который был произведён 27 января 1917 года. Но накануне этих событий Протопопов настаивал на прибытии в столицу верных воинских частей с фронта, что не было выполнено. Кроме того, был инициатором новаторских методов в политическом сыске.

Сдался революционерам

Утром 27 февраля Протопопов послал в Думу Высочайший указ о роспуске Думы. Днем 27 февраля Протопопов участвовал в заседании Совета министров. Но уже вечером 28 февраля он добровольно явился в Таврический дворец, и сдался революционерам. Находясь под арестом в Министерском павильоне, имел беседу с Керенским.

С 1 марта по сентябрь 1917 находился в заключении в Петропавловской крепости, затем некоторое время под охраной в лечебнице для нервных больных.

После захвата власти большевиками переведён в Москву, находился в заключении в Таганской тюрьме. 27 октября 1918 г. в порядке «административного усмотрения» был расстрелян.

Современники единодушно характеризовали действия Протопопова на посту министра внутренних дел, как крайне неудачные. «…Личность и деятельность Протопопова, – писал в своих воспоминаниях поэт Александр Блок, – сыграли решающую роль в деле ускорения разрушения царской власти… В противоположность обыкновенным бюрократам, которым многолетний чиновничий опыт помогал сохранять видимость государственного смысла, Протопопов принес к самому подножию трона весь истерический клубок своих личных чувств и мыслей; как мяч, запущенный расчетливой рукой, беспорядочно отскакивающий от стен, он внес развал в кучу порядливо расставленных, по видимости устойчивых, а на деле шатких кегель государственной игры. В этом смысле Протопопов оказался, действительно, «роковым человеком…».

Тоже побывавший на посту министра внутренних дел Н.А. Маклаков говорил о нем так: «Первое движение лиц, знавших Протопопова, когда они узнали, что он будет министром, был неудержимый смех, а не негодование, так как всем показалось смешным, что Александр Дмитриевич Протопопов может оказаться когда-нибудь на таком посту… Все то, что потом произошло с Протопоповым, можно в известной степени объяснить и несомненным его болезненным состоянием, признаки коего замечали давно».

Бегал на четвереньках…

Председатель Государственной Думы М.В. Родзянко в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии сообщал: «Самый вредный, самый страшный человек для государства, для этой разрухи оказался Протопопов. На меня всё это производит такое впечатление, что последствия ужасные, но сделано это недостойным, незначительным человеком, потому что он больной человек, я это положительно утверждаю. У него мания величия, он какой-то ясновидящий… Он как закатит глаза, так делается как глухарь – ничего не понимает, не видит, не слышит. Я позволю себе утверждать, что это ненормальный человек».

Протопопов в показаниях Чрезвычайной следственной комиссии признался, что он с начала 1900-х годов проходил лечение у известного «тибетского врача» Бадмаева. Бывали случаи, во время которых он полностью терял контроль над собой: бегал на четвереньках, катался по полу, покушался на самоубийство. Разочаровавшись в Бадмаеве, Протопопов обращался за консультациями к знаменитому психиатру Бехтереву.

Психическое состояние Протопопова во время пребывания в заключении в Петропавловской крепости ещё более ухудшилось, он страдал галлюцинациями и считал, что в камере установлен аппарат для чтения его мыслей. В сентябре 1917 года Протопопов был переведен в Николаевский военный госпиталь и подвергнут медицинскому освидетельствованию. Эксперты установили, что он страдал циркулярным психозом (в современной терминологии – биполярным аффективным расстройством).

И такой человек оказался накануне революции на ключевом посту, где надо было действовать жестко и решительно…