История болезни

Лев Троцкий в эмиграции писал очень много и не всегда точно. Но несколько его исторических прогнозов сбылись. В своих заметках Троцкий полагал, что со временем возникнут Соединенные Штаты Европы, что между европейскими странами исчезнут таможенные преграды и законодательство станет единым.

В 1931 году он предсказал, что фашисты могут прийти к власти в Германии. В 1933-м — что Гитлер готовится к войне. Весной 1939 года писал, что Сталин созрел для союза с Гитлером. Осенью того же года этот союз, вызвавший изумление во всем мире, был заключен. 2 сентября 1939 года Троцкий предупредил, что через два года Гитлер нападет на Советский Союз. И двух лет не прошло, как этот трагический прогноз оправдался…

Сторонников по всему миру у Троцкого было не так уж много, притягательная сила его идей слабла. Он ведь не был ни крупным теоретиком, ни народным вождем, он был революционером-практиком. Но Сталину казалось, что Троцкий по-прежнему опасен. И его раздражали статьи бывшего председателя Реввоенсовета.

«Большевизм мог быть жесток и свиреп по отношению к врагам, но он всегда называл вещи своими именами, — писал Троцкий. — Все знали, чего большевики хотят. Нам нечего было утаивать от масс. Именно в этом центральном пункте мораль правящей ныне в СССР касты радикально отличается от морали большевизма. Сталин и его сотрудники не только не смеют говорить вслух, что думают: они не смеют даже додумывать до конца, что делают. Свою власть и свое благополучие бюрократия вынуждена выдавать за власть и благополучие народа. Все мышление правящей касты насквозь проникнуто лицемерием…»

Убить Троцкого, который после изгнания из России жил в Мексике, было страстным желанием Сталина. Мало кого он ненавидел так сильно, как Троцкого.

Многие годы говорят об отклонениях в психике Сталина. Некоторые историки и врачи уверены, что он был психически нездоров, страдал паранойей, манией преследования и этим объясняются массовые репрессии в стране, его беспредельная жестокость и безжалостность.

Личный фонд Сталина, хранившийся в архиве политбюро, кто-то изрядно почистил, полной истории болезни нет. Есть отдельные страницы, которые хранились в опечатанных конвертах. Найдены записи врачей о бесконечных простудах, ангинах с высокой температурой, поносах, которые мучили Сталина (иногда он буквально не мог далеко отойти от туалета). Он дважды болел тифом. Вероятно, в ссылке заразился туберкулезом. Правое легкое сильно пострадало, он тяжело дышал и говорил тихим голосом. Возможно, поэтому избегал публичных выступлений.

В двадцатые годы Сталин страдал заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Левая рука плохо сгибалась и разгибалась. Грешили на то, что причиной была его детская травма, возможно, перелом. Тогда это называли сухорукостью. Он регулярно ездил в Сочи, принимал мацестинские ванны. Они снимали боль, но рука слабела. В левой руке он ничего, кроме трубки, держать не мог. В двадцатые годы у него развился ревматоидный артрит, пострадали суставы, началась атрофия мышц. Самым трудным временем было утро, когда возникало ощущение, что все болит и хрустит. Болели и ноги из-за анатомических особенностей, возможно, поэтому Сталин не любил новой обуви, предпочитал разношенную.

В тридцатые годы многие врачи озаботились тем, как поддержать здоровье вождей партии и государства, разрабатывали теорию долголетия. Известный большевик Александр Александрович Богданов создал Институт переливания крови и считал, что массивными переливаниями крови «омолодит» изношенные организмы новых руководителей России. Метод оказался несостоятельным. Сам Богданов, доказывая правоту своей теории, проводил эксперимент на себе и погиб.

Французский писатель Анри Барбюс, восхищавшийся Сталиным, писал после возвращения из Советской России:

«В этой великой стране ученые начинают действительно воскрешать мертвых и спасать живых кровью трупов».

Игнатий Николаевич Казаков стимулировал высокопоставленных пациентов переливаниями крови и введением различных сывороток и гормонов. У доктора Казакова лечился в тридцатые годы и Сталин, страдавший псориазом — это хроническая кожная болезнь. Казаков провел ему курс лечения белковыми препаратами — лизатами. Сточки зрения современной медицины это малоэффективный и даже знахарский метод. Но Сталину лечение немного помогло, и Казакову позволили создать собственный научно-исследовательский институт. Но произошло непредвиденное. Пятно, поразившее кожу генсека, стало вновь увеличиваться. Доктора Казакова арестовали и расстреляли…

Ходили слухи, что в декабре 1927 года к Сталину пригласили известного психиатра и психолога Владимира Михайловича Бехтерева. Сам Бехтерев очень хотел заполучить такого пациента. Это было важно с точки зрения медицинской карьеры. Тем более что Бехтерев увлекался частной практикой. Считается, что Бехтерев диагностировал у Сталина паранойю, после чего врач скоропостижно скончался. Подозревали отравление — Бехтерева убрали, чтобы он не рассказывал о психическом заболевании вождя… Но никаких доказательств этой версии не найдено.

Странности, проявлявшиеся в характере Сталина, не были симптомами тяжкого психического заболевания. Признать его душевнобольным — значит снять с него ответственность за все им совершенное. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает. Практически все его поступки диктовались трезвым и циничным расчетом. Несмотря на кавказское происхождение, Сталин был бесконечно холодным человеком. И эта черта с годами в нем усилилась. Даже трудно сказать, любил ли он кого-нибудь.

В его желании убить Троцкого было много личного. Лев Давидович от души презирал Сталина, считал посредственностью и не скрывал своих чувств. Сталин никак не мог забыть, как в первые годы после революции окружающие почему-то упорно не замечали его достоинств и продолжали восхищаться революционными заслугами, военными успехами, ораторскими и литературными достоинствами Льва Давидовича.

Иосиф Виссарионович не мог простить себе, что позволил Троцкому уехать. 6 июля 1936 года писал из Сочи Кагановичу:

«Прочитал я показания мерзавцев Дрейцера и Пикеля. Хотя и раньше было ясно, но они со всеми подробностями раскрывают истинное бандитское лицо убийц и провокаторов — Троцкого, Зиновьева, Каменева и Смирнова. Теперь абсолютно ясно, что главным вдохновителем этой шайки является эта продажная стерва Троцкий. Пора бы его объявить «вне закона», а остальных подлецов, сидящих у нас, расстрелять».

Ефим Александрович Дрейцер в Гражданскую был комиссаром дивизии, сторонником Троцкого, но со временем отошел от политики и в 1936 году работал заместителем директора завода «Магнезит» в Челябинской области. Его обвинили в том, что по заданию Троцкого он готовил убийство Сталина и Ворошилова…

Ричард Витольдович Пикель — бывший помощник Зиновьева — давно расстался со своим бывшим начальником. Работал в Реперткоме — Главном управлении по контролю над репертуаром и зрелищами (театральная цензура), потом его и оттуда убрали. Сотрудничал в журнале «Театр и драматургия», несколько лет был директором популярного Камерного театра. На арест Пикеля откликнулся известный артист Михаил Иванович Жаров, любимец публики: «Чувство непередаваемого омерзения охватило нас, актеров Камерного театра, когда мы узнали, что среди подлых заговорщиков оказался Пикель, бывший директор нашего театра. Мне только теперь становится понятным, почему этот двурушник всегда стремился отдалить себя от коллектива…»

Лидеры эмиграции и сам Троцкий — вот два главных объекта интереса советской разведки того времени. Еще 5 февраля 1930 года в постановлении политбюро о задачах внешней разведки записали: «Проникновение в центры вредительской эмиграции, независимо от места их нахождения… Уничтожение предателей, перебежчиков».

Охотились на друзей изгнанника. Чекист Александр Таубман организовал убийство немецкого коммуниста Рудольфа Клемента, одного из верных сторонников Троцкого. В 1938 году, накануне учредительной конференции IV Интернационала, созданного Троцким, по указанию из Москвы Таубман заманил Клемента на конспиративную квартиру, где его зарезали. Тело с отрезанными головой, руками и ногами бросили в Сену. Прежде чем полиция нашла и опознала труп, Таубман уже вернулся в Москву. Ему сменили фамилию, и он продолжал служить в госбезопасности под фамилией Семенов.

Во время гражданской войны в Испании откомандированные туда чекисты боролись не только против франкистов, но и против сторонников Троцкого. Руководители иностранного отдела НКВД говорили:

— Мы не позволим превратить Испанию в площадку для сбора всяких антисоветских элементов, слетающихся туда со всего света. Теперь это наша Испания, часть советского фронта. Кто знает, сколько шпионов среди этих добровольцев? Анархисты и троцкисты, даже если они борцы-антифашисты, они наши враги. Мы должны их выкорчевывать.

Чекисты получили приказ бороться: «Исключить троцкистов из всех антифашистских органов; троцкистов следует рассматривать не как антифашистов, а как авангард фашизма и агентуру гестапо».

Дальняя цель Сталина в воюющей Испании состояла в том, чтобы с помощью интернациональных бригад взять страну под контроль. Его планам мешала Рабочая партия марксистского единства, известная по своей аббревиатуре ПОУМ (Partido Obrero de Unification Marxista). Это была марксистская партия, но не просоветская. Члены ПОУМ — в отличие от испанских коммунистов — не желали подчиняться советскому генсеку и, напротив, симпатизировали Льву Троцкому. В партии состояло сорок тысяч человек — большая сила. Ее штаб-квартира находилась в Каталонии. Каталонские марксисты обвинили Сталина в создании «бюрократического режима» и пригласили Троцкого в Барселону.

В результате операции советской разведки, обладавшей обширной агентурой в Испании, ПОУМ была объявлена вне закона и уничтожена. В июне 1937 года сорок руководителей партии арестовали по сфабрикованным резидентурой НКВД обвинениям в сотрудничестве с фалангистами Франко. Арестовали и лидера партии Андреса Нина, одного из самых популярных испанских политиков. Но этого было недостаточно для Сталина. Нина вывезли из тюрьмы на машине и убили. В Испании полагают, что это сделали сотрудники советской разведки. В архивах нашлись телеграммы резидента политической разведки в Испании майора госбезопасности Александра Орлова относительно судьбы некоего «Николая», который был похищен и ликвидирован. День его ликвидации совпадает с днем исчезновения Андреса Нина.

Ликвидация на языке разведки именовалась тогда «литерным делом». В августе 1937 года майор госбезопасности Орлов получил из Москвы указание уничтожить приехавшего в Испанию австрийского социалиста Курта Ландау, сторонника Троцкого. Александр Орлов докладывал в Москву:

«Литерное дело Курта Ландау оказалось наиболее трудным из всех предыдущих. Он находится в глубоком подполье… Но я надеюсь, что мы и этот литер проведем так, как вы этого от нас требуете».