10.1 Нужна ли еще одна революция?

У меня нет полной уверенности в том, что социальные революции — это всегда хорошо. Во всяком случае, революции с помощью вооруженного восстания.

Эпоха бегания по улицам с ружьями медленно, но неуклонно, уходит в прошлое. То есть, конечно, всякие «эксцессы» время от времени неизбежно будут случаться, но массы не будут их поддерживать. Причин тому несколько: во-первых, ядерное оружие все понимают, что любой крупный вооруженный конфликт всегда может перерасти в ядерный, и тогда уже не выиграет никто. Во-вторых, с развитием техники жизнь человека стала все в большей степени зависеть от нормального функционирования самых разнообразных технических систем (в первую очередь от электростанций и систем связи), неизбежное разрушение которых в ходе военных действий приводит к последствиям ненамного лучшим, чем последствия ядерного удара. В третьих, стоимость отдельно взятой человеческой жизни в развитых странах за последнее столетие выросла на много порядков — если раньше в типичной семье было 10–15 детей, из которых должно было дожить до старости только двое-трое, остальные были как бы «про запас» — на случай всяких эпидемий (ну и, конечно, войн), то сегодня такого «запаса» просто нет — в типичной семье сегодня от одного до трех детей и дожить до старости должны все, иначе неизбежны тяжелые последствия для демографии. В обучение каждого из этих одного-трех детей вложено на много порядков больше средств, чем в обучение их прапрадедов, и общество ожидает получить с этих вкладов определенные дивиденды.

Кстати, мы уже имели возможность наблюдать, что из себя представляет война будущего, то есть война без применения оружия (точнее оружия в традиционном смысле слова). За все время сорокапятилетней «холодной» войны между СССР и США стороны не сделали ни одного прямого выстрела в противника. Тем не менее, проигравшая страна сейчас уже попросту не существует, а то, что осталось от ее экономики лежит в руинах (производство во многих отраслях упало до 10 % от прежнего уровня). Каким образом удалось это сделать? Было испробовано много различных подходов, но решающим, на мой взгляд, оказалось применение нового типа оружия — идеологического оружия, суть которого состоит не в физическом уничтожении противника, а в изменении системы его взглядов. Здесь просматривается четкая аналогия между компьютерными вирусами и идеологиями.

Если мы хотим жить в такой стране, в какой мы хотим жить, а не в нынешнем бардаке, нам надо научиться обезвреживать идеологическое оружие противника. Революция должна произойти не на улице — она должна произойти в умах людей. И если эти люди живут при демократии, то вооруженного восстания может вообще не потребоваться — они просто придут к избирательным урнам и проголосуют за изменение режима, невзирая ни на какую пропаганду.

Как показывает исторический опыт, после революций и крупных социальных перетрясок общество почти всегда самовостанавливается и воспроизводит почти прежнюю социальную структуру — разве что только под новыми вывесками. Так, после 1917 года царский деспотизм возродился в виде сталинского режима, а после 1991 года брежневская бюрократия и мафиозная теневая экономика расцвели пышным цветом при нынешнем режиме. Причину этого явления «самосборки» после почти полного разрушения понять очень легко: «надстройка» — т. е. социальные институты, определяются «базисом» — т. е. уровнем развития производительных сил. Если за время прошедшее после революции уровень развития производительных сил не успел существенно измениться, то на старом «базисе» вырастет опять та же самая «надстройка». Разница может быть только в нюансах: в том, какие цели ставит перед собой общество, к чему оно стремится, о чем оно мечтает. Но эти «нюансы» могут быть чрезвычайно важны, ибо они во многом предопределяют в каком направлении будет дальше развиваться «базис», предопределяют дальнейшую эволюцию системы. Развал промышленности, науки и системы образования, переживаемый сейчас странами советского мира, во многом (хотя и не полностью) был предопределен теми мечтами, которые распространились у нас в конце перестройки.

С идеями можно бороться только идеями. Это не значит, что я полностью отрицаю полезность социальных революций. В некоторых ситуациях они способны расчистить препятствия на пути технического прогресса. Но при этом надо помнить, что это всего лишь «расчистка путей», которая сама по себе ничего не решает. Пойдет ли по этим путям «локомотив технического» прогресса или нет, во многом зависит от того, о чем будет мечтать общество.

А настроения общества во многом будут зависеть от того, сумеет ли советский народ сохранить себя как особый этнос, несущий иную систему ценностей, иное мировоззрение, иную «мечту», отличную от окружающей их социальной среды. Сумеет ли он не дать ассимилировать себя в бессмысленно живущую человеческую массу, сохранив для человечества научное мировоззрение и гуманистические идеалы.