5.6.5.1. Горбачев: избранный проиграть?

В 1985 году, после двух старцев, Андропова и Черненко, умерших на своем посту буквально через год после избрания, Политбюро избирает молодого Генерального Секретаря ЦК КПСС, Михаила Горбачева. Почему именно его, а не другого относительно молодого члена тогдашнего Политбюро, ленинградского партийного лидера Романова — вопрос достаточно темный. Существуют подозрения, что к этому делу приложило руку ЦРУ (почти детективную историю об избрании Горбачева можно найти в книге А.Зиновьева «Русский эксперимент»). Но вне зависимости от того, был ли такой выбор результатом злого умысла или просто случайностью, Горбачев, как человек добравшийся до Политбюро в основном посредством аппаратных игр, объективно был для Запада предпочтительнее Романова, который, кроме аппаратных игр, еще говорят, разбирался в экономике. Обработка Горбачева началась еще за несколько месяцев до его прихода к власти, когда он, еще никому не известный на Западе рядовой член Политбюро был приглашен в Англию и был принят английской королевой — честь, которой удостаивались лишь избранные главы государств. Впоследствии игра на тщеславии Горбачева станет излюбленным приемом Запада, кульминацией чего станет присуждение ему нобелевской премии мира в тот самый момент, когда в его собственной стране начнут разгораться очаги многочисленных гражданских войн. Им манипулировал Запад, и что еще хуже, им манипулировала так называемая «советская творческая интеллигенция», в значительной своей части состоявшая из потомков утративших свои состояния в ходе революции или пострадавших в период сталинских репрессий. Это были люди затаившие зло на советскую власть и ностальгировавшие по выдуманной ими России, которую они якобы потеряли. А Горбачев, стеснявшийся своего не интеллигентного происхождения, благоговел перед подобного рода интеллигенцией.

Горбачев пришел к власти в тот момент, когда советская страна созрела для перемен и жаждала их. За 70 предшествующих лет, советская власть превратила страну неграмотных крестьян, в страну почти 100 % грамотных, преимущественно городских, жителей. Сделав это, она заложила фундамент для установления более цивилизованного общества. К середине 1980-х годов, большинство населения стало понимать, в чем состоят преимущества правового государства, свободы слова, регулярных выборов, и прочих демократических институтов. Советским народом нельзя было больше управлять так, как на протяжении веков управляли крепостными крестьянами цари. История дала Горбачеву шанс создать такое цивилизованное демократическое правовое общество, основанное на советской гуманистической эгалитарной традиции — и он этот шанс упустил.

Когда Горбачев объявил Перестройку, советский народ с энтузиазмом поддержал его лозунги ускорения научно-технического прогресса, построения правового государства и введения гласности в государственных делах. Вряд ли есть основания сомневаться в добрых намерениях Горбачева. Но его трагедия состоит в том, что в самый критический момент на посту Генерального Секретаря оказался человек пусть и с благими намерениями, но по масштабу личности не соответствовавший вставшим перед ним титаническим задачам. Ему предстояло сражаться сразу на нескольких фронтах. С Западом, желавшим поражения СССР в холодной войне и низведения его до статуса второстепенной и неядерной державы. Со сталинистами внутри страны, желавшими возврата страны в сталинисткое прошлое. С православием, желавшим разрушить советскую атеистическую культурную традицию и снова стать государственной религией. С потомками «бывших», желавшими возврата в дореволюционное прошлое. С националистами, желавшими разорвать страну на куски. С мафией, не желавшей установления правового государства. С вороватыми чиновниками, желавшими «прихватизировать» народное добро. Все эти сражения он проиграл.

Сегодня уже бессмысленно гадать, что было бы, если бы на посту Горбачева оказался более способный руководитель, и был ли шанс на победу в этих сражениях. Ясно, что к концу 1980-х годов СССР оказался в критической точке. В ней все сошлось воедино: внутренние экономические проблемы СССР, как неизбежные, вызванные объективной динамикой роста, форсированной индустриализацией страны и гонкой вооружений, так и субъективные, порожденные идеологическим догматизмом. К экономическим проблемам добавился идеологический кризис, вызванный как идеологическим догматизмом, так и общемировым кризисом гуманистической идеологии. Было ясно, что дальше в том виде в каком СССР существовал до этого момента, он уже существовать не сможет. Должен был произойти фазовый переход, трансформация в иную форму существования. Но из критической точки можно попасть в очень разные состояния: можно выйти на новый уровень развития, а можно и скатиться в хаос. Причем для того, чтобы выбрать тот или иной путь достаточно иногда малейшего толчка в том или ином направлении. (Мне очень нравится аналогия с мячом на вершине горы — малейший толчок может предопределить, по какому склону он покатится, и в зависимости от направления этого слабого толчка мяч может попасть в совершенно разные места, отстоящие друг от друга на сотни километров). Толчком, предопределившим направление, по которому мы покатились, оказался крестовый поход Рейгана против «Империи Зла». Рейган предпринял все меры к тому, чтобы тогдашнее советское руководство выбрало именно его рецепт преобразования страны.