5.5.2.4 Способ ведения холодной войны

Холодная война была «холодной», поскольку вести «горячую» войну в условиях когда обе стороны обладают ядерным оружием, просто невозможно. Разносимые ветром радиоактивные осадки неизбежно унесли бы с собой в могилу победителя в атомной войне, только победитель мучался бы немного дольше и ужаснее, чем побежденный.

Теперь представьте себе, что президент Соединенных Штатов назначил Вас директором ЦРУ, и поручил Вам разработать план борьбы с «империей зла» (как называл СССР президент Рейган). Итак, «горячая» война невозможна. Заброс диверсантов на территорию противника в больших количествах тоже невозможен — КГБ не дремлет! Остается одно — заставить противника уничтожать самого себя. Как показала история холодной войны, это не столь невозможная задача как кажется. Для начала следует определить возможных союзников в стане противника. Кто может быть недоволен советской властью в СССР? Люди, потерявшие высокое общественное положение и богатство в результате революции 1917 года? Но таких после второй мировой войны осталось внутри СССР очень мало большинство из них сотрудничало в войну с немцами, и таким образом они сами себя разоблачили. После войны они либо бежали на запад, либо попали в СССР в тюрьму. Но есть их дети и внуки, многие из которых могут фантазировать о том, как было бы здорово, если бы они сегодня были наследниками огромных состояний. Их можно было бы использовать в борьбе против советского строя. Но, очевидно, что КГБ тоже это понимает и старается не допускать их к высоким должностям в государстве. Так что ценность их не так велика, как может показаться на первый взгляд. Кто еще? Религиозные деятели, недовольные тем, что им приходится жить в атеистической стране, где на религию постоянно накладываются всевозможные ограничения. Но это тоже слишком очевидный вариант КГБ тоже понимает, что они могут быть потенциальной опорой противника, и потому внимательно следит за ними. Кто еще? Националисты в республиках, жаждущие выхода своих республик из состава СССР. Их можно тайно финансировать, но полезность их также ограничена, поскольку большинство их них также под колпаком «компетентных органов». Кто еще? Преступники, мафия — эти всегда против государства. Любого государства. Полезность их ограничена по тем же причинам. И, наконец, высокопоставленные советские и партийные чиновники. Они управляют социалистической собственностью, но не могут назвать ее своею собственностью, не могут, например передать ее по наследству своим детям. Механизм идеократического государства не позволяет им распоряжаться государственной собственностью так, как им хочется, им приходится вместо этого использовать государственную собственность на благо простого народа, которого они, в глубине души, презирают. Вот это уже интересно. Это люди вне всяких подозрений, но заинтересованные в освобождении от тех ограничений, которые накладывает на них коммунистическая идеология. Это хорошие кандидаты в предатели.

Но одних только высоких чиновников недостаточно. Необходимо чтобы «восстание чиновников» поддержал народ. Как вызвать недовольство народа? Проще всего — за счет снижения жизненного уровня советского народа. А как его снизить? Надо заставить советское правительство тратить деньги на вооружения, вместо того, чтобы поднимать отрасли, от которых напрямую зависит благосостояние людей, скажем легкую промышленность или жилищное строительство. Надо втянуть Советский Союз в гонку вооружений. Разумеется, и США тоже понесут затраты от гонки вооружений, но последствия от такой гонки будут для США гораздо менее тяжелыми, чем для СССР.

Во-первых, потому, что в США процесс индустриализации уже завершился, причем с нормальным соотношением между тяжелой и легкой промышленностью, поскольку индустриализация там шла естественным образом. В СССР же индустриализация проводилась форсированно, для того, чтобы успеть к войне с Германией. При этом преимущественно развивалось производство средств производства, а до отраслей, производящих товары народного потребления «руки не доходили» — были гораздо более важные вещи (подготовка к войне с Германией, а затем и сама война), от которых зависело выживание страны, и они оттягивали на себя все имевшиеся ресурсы. Если заставить Советы тратить все средства на пушки, то до масла руки опять не дойдут. Это неизбежно вызовет недовольство в народе. Потому что простому работяге не интересно знать, что советские танки не хуже американских — он видит лишь, что «запорожец» хуже «форда» и делает соответствующие выводы. Какая ему разница, что на советских самолетах установлена бортовая электроника, не хуже чем на американских — он знает что советская бытовая электроника хуже западной — и делает выводы. Ему не интересно знать, насколько хорошо обмундированы советские войска — он видит, что повседневная одежда в магазинах некачественна и старомодна — и делает выводы. Ему не интересно, сколько построено ангаров для самолетов и шахт для ракет, он видит лишь, что никак не могут достроить дом, в котором ему обещали отдельную квартиру — и делает выводы. И выводы эти не в пользу своей страны.

Во-вторых, США понесет меньшие относительные потери от гонки вооружений из-за различия в абсолютных размерах экономик СССР и Запада. С одной стороны, СССР, с экономикой практически полностью отрезанной от всего остального мира, не участвующий в международном разделении труда, вынужденный изготавливать самостоятельно абсолютно все, начиная со спичек и кончая ракетами, не всегда имея возможность довести качество каждого изделия до уровня лучших мировых производителей, вынужденный вести холодную войну на два фронта — с США и одновременно с Китаем, отношения с которым к концу 1960-х годов подошли к балансированию на грани войны горячей.

И с другой стороны США, по территории которых не прокатились две разрушительные мировые войны, и которые, кроме того, участвовали в мировом разделении труда, и имели возможность получать товары самого лучшего качества где бы они не производились; и при этом еще, что очень важно, они эксплуатировали (и продолжают эксплуатировать) страны третьего мира, строя там свои заводы и нанимая дешевую рабочую силу за зарплату на порядок (а то и на два порядка) ниже зарплаты в промышленно развитых странах (в Америке товары такие дешевые не только потому, что там на заводах работают роботы, но и потому что в какой-нибудь Малайзии юные девчушки гробят за бесценок свое здоровье, работая на вредных производствах по 15 часов в день в лучшем случае с одним выходным в неделю, а когда они вскоре загибаются, на их место берут новых. Не надо думать, что рабский труд существует только в гулаге.)

И вот эти две экономики, СССР и США, поставленные в очень разные условия, по логике холодной войны должны были производить одинаковое количество ракет и прочих вооружений, чтобы добиться паритета (если бы паритета добиться не удалось, холодная война неминуемо переросла бы в горячую). И если, к примеру, для того чтобы произвести энное количество боеголовок США надо было потратить, скажем, десять процентов своего национального дохода, нам, с нашей гораздо меньшей экономикой, для того чтобы произвести то же самое количество боеголовок, уже надо было потратить, допустим, двадцать процентов от национального дохода. Соответственно гораздо меньше средств, чем в США, шло на потребление и социальные нужды.

Так советская страна была втянута в разорительную для себя гонку вооружений с США, приводившую ко все большему отставанию уровня жизни в СССР от уровня жизни на Западе. Советский народ был относительно беден, т. е. беден относительно жителей стран Запада, но богат относительно большинства жителей стран третьего мира, мира из которого России удалось вырваться благодаря социалистической революции.

Теперь задача противника состояла в том, чтобы, используя разницу в уровнях жизни между СССР и США, возбудить в жителях Советского Союза недовольство, и убедить их в том, что в этой разнице виновато исключительно правление коммунистов, убедить их в том, что если бы не социализм, то они сейчас жили бы как американцы.

Почему именно как американцы, а не как жители трущоб какойнибудь латиноамериканской капиталистической страны — такого вопроса в головах большинства наших сограждан даже возникнуть не могло. Тут парадоксальным образом помогла советская пропаганда, приучившая народ воспринимать СССР как великую державу, как силу, сравнимую с США, поэтому никому даже в голову не могло придти, что после установления в нашей стране капитализма мы можем оказаться по уровню жизни в одном ряду с самыми бедными латиноамериканскими (а может быть даже и африканскими) капиталистическими странами.

Технические средства для ведения американской пропаганды на СССР в 1950-е годы уже существовали. Это всем памятные коротковолновые радиоприемники, имевшиеся практически в каждой советской семье. Здесь с нами сыграла злую шутку традиционная российская сверхцентрализация всего и вся, в том числе и радиовещания. В то время как в Америке почти в каждом маленьком городке уже существовали местные радиостанции и жители слушали в основном местное радио, покупая радиоприемники без коротковолнового диапазона, в СССР предполагалось, что все граждане, в каком бы далеком «медвежьем углу» они не жили, обязаны были слушать голос Москвы. А поскольку наземными релейными ретрансляторами невозможно было охватить всю огромную территорию Советского Союза, приходилось выпускать приемники с коротковолновым диапазоном. Но используя те же самые приемники можно было слушать не только голос Москвы, но и радиостанцию «Голос Америки» (а также радио «Свобода», которое, как признало само американское правительство уже после Перестройки, с самого начала финансировалось из бюджета ЦРУ). И их слушали, и более того, им верили. Тут опять помогла наша неуклюжая цензура, создававшая у слушателей впечатление, что если по советскому радио врут, то уж «по ихнему» наверняка говорят правду. И люди которые тщательно процеживали и фильтровали все, что они слышали в программе «Время», в то же самое время бездумно глотали самую абсурдную пропаганду противника. Так в области пропагандисткой войны создалась несимметричная ситуация: у нас почти все слушали американские передачи на русском языке, в то время как наши передачи на английском в США не слушал почти никто, поскольку у них там практически не было коротковолновых приемников.

Итак, стратегия США в холодной войне против СССР была следующая: запустить гонку вооружений с целью вогнать население СССР в нищету, истолковывать эту нищету как доказательство превосходства капиталистической экономики над социалистической, вызвать тем самым недовольство населения СССР существующим государственным строем и, в конечном счете, государственный переворот, и таким образом выиграть холодную войну. И нужно сказать что такой план «боевых действий» себя оправдал (собственно говоря, другого плана и быть не могло — никто всерьез не надеялся выиграть «горячую» ядерную войну; ядерные боеголовки и прочие вооружения были исключительно «экономическим» оружием).

Я не экономист, и не могу судить о том, какая из экономик, социалистическая или капиталистическая, могла бы быть более эффективной, если бы их поставили в одинаковые начальные географические и исторические условия. Не исключено, что если бы у нас была возможность экспериментально перебирать различные начальные условия, то мы могли бы выяснить, что при некоторых условиях, капитализм работает великолепно, а социализм никак, а при других капитализм не идет ни в какую, а социализм более или менее прилично работает. Проведя такие эксперименты, мы могли бы определить, что одним странам капитализм, выражаясь медицинским языком, «показан», а другим противопоказан категорически. К сожалению, имеющиеся у нас экспериментальные данные в целом для всего мира весьма скудны, но в конкретном случае России, пережившей в 20 веке две революции — от капитализма к социализму и обратно к капитализму — определенная статистика имеется, и она наводит на определенные размышления.

В 1985 (или 1986 году) мне попался в руки номер американского журнала Fortune, где проводилось сравнение уровня жизни в различных странах мира. Уровень жизни в США был, разумеется, принят за 100 %. Тогдашний уровень жизни в Западной Европе американские эксперты оценили в 60 %, а уровень жизни в СССР — в 40 %. (Напоминаю, это к моменту начала Перестройки). Иными словами, уровень жизни в СССР составлял 2/3 от уровня жизни в Западной Европе. Если учесть все объективные сложности (включая климат и войны, а также идеологическую зашоренность советского руководства, не позволявшую дополнять плановую экономику элементами рыночной в тех случаях, где это могло быть целесообразно), а также российские обычаи отлынивать от работы, где только можно, приходить на работу пьяными, и тащить с работы все что плохо лежит, советская экономика к концу своего существования показала очень неплохие результаты. Во всяком случае, отсюда нельзя было делать однозначный вывод о том, что социалистическая экономика заведомо менее эффективна, чем капиталистическая. А уж тот факт, что после 10 лет капиталистических реформ уровень жизни в нашей стране упал на порядок, и действительно стал несравним с уровнем жизни на Западе, вообще наводит на прямо противоположный вывод.

Конечно, к этим цифрам следует относиться с осторожностью. Очень трудно сравнивать уровень жизни, когда соотношения между ценами различных продуктов столь различны в СССР и США. Например, в США стоимость жилья составляет десятки процентов от доходов средней семьи, а в СССР эта доля была гораздо ниже, в США дорого обходится образование, в СССР оно бесплатно, и т. д… При этом необходимо как-то учитывать различный уровень качества предоставляемых товаров и услуг. Но как это учесть, когда потребительские товары в США были в среднем более высокого качества, в то время как качество образования в СССР, в особенности в том, что касается преподавания математики и технических наук, в среднем было выше американского (по признанию самих американцев). Единственное, что можно смело заключить из этих оценок — это то, что уровень жизни в СССР был в среднем несколько ниже, чем в США, но отнюдь не на порядок ниже, как нам пыталась внушить наша «демократическая» пресса периода перестройки. Это новое промывание мозгов было нам сделано теми силами, которые ныне у власти, а тогда еще только рвались к ней, поддерживаемые американской пропагандой, и обещали народу процветание как в Америке, подразумевая под этим уровень жизни фантастический даже для самих американцев.

Прошу заметить, что я не выступаю против капитализма вообще, и за социализм вообще. Я всего лишь констатирую тот факт, что при том уровне развития производительных сил, который существовал в 20 веке, социализм работал в такой конкретной стране как Россия, скорее всего, лучше капитализма. Какой экономический строй окажется для нее наилучшим в случае существенного повышения уровня развития производительных сил, (или даже в случае простого изменения климата в результате глобального потепления), я не знаю. Я вообще считаю, что нам нужна не такая экономика, которая удовлетворяет догмам идеологии, независимо от того, социалистическая эта идеология или капиталистическая, а такая, которая способна реально работать в конкретных условиях. И Карл Маркс и Адам Смит построили модели экономики, но между любой моделью и реальностью всегда существуют некоторые различия, поэтому не надо делать из моделей иконы и молиться на них в ущерб самим себе. В конце концов, экономика — это всего лишь инструмент для достижения целей, определяемых идеологией, и нельзя превращать инструмент в идеологическую «священную корову». Такой догматизм может помешать достижению конечных целей. Впрочем, подробнее об этом немного ниже (См. раздел 9.2.).