Заключение. Наш главный ресурс — способность мечтать

В нынешнюю предбарьерную эпоху (как впрочем, и во все предыдущие предбарьерные эпохи) вера в способность человека изменить жизнь всего общества к лучшему подверглась тяжелому испытанию. Неверие в человека и его силы завело человечество в болото уныния и цинизма. Такое неверие было простительно жителям средневековых деревень — они были неграмотны, и общество, в котором они жили, было чрезвычайно статичным. За плечами у человечества тогда еще не было опыта динамически развивающейся цивилизации, цивилизации, в которой каждое новое поколение живет хоть в чем-то лучше предыдущего. Сегодня, когда за плечами у нас более четырех веков динамически развивавшейся гуманистической цивилизации, достигшей фантастических успехов в материальных условиях жизни человека, в его образовании и поддержании его здоровья, такому пессимизму нет и не может быть оправдания. С одной стороны у нас есть исторический опыт, доказывающий: человек способен изменить жизнь к лучшему с помощью преобразования природы. И, с другой стороны, не существует никаких физических запретов, которые не позволяли бы и в будущем продолжать улучшать жизнь людей. Это можно сделать посредством выхода к ресурсам космоса, овладения термоядерной энергией, использования нанотехнологий и множества других будущих достижений науки и техники, которые мы сегодня не можем даже себе представить. Даже индивидуальное бессмертие, по-видимому, не является чем-то неосуществимым. Экологические проблемы, которые чаще всего выдвигают в качестве аргумента против дальнейшего технического прогресса на самом деле могут быть по-настоящему решены только с его помощью. Лишь вынеся промышленное производство за пределы Земли, можно прекратить ее дальнейшее загрязнение, и лишь нанотехнологические устройства смогут полностью вычистить уже накопившуюся на Земле грязь, обработав каждую песчинку и удалив каждый атом опасных примесей.

Так что же нас тормозит? Что сеет пессимизм в душах? Ведь нет у человечества серьезных материальных причин отказываться от технического прогресса. Напротив, есть очень серьезные причины поскорее засучить рукава и взяться за дело — тут и те же самые экологические проблемы, и перенаселенность планеты, и ужасающая бедность большинства ее населения. Это обстоятельство наводит на мысль, что человечество спасовало перед межпланетным барьером роста не в силу материальных причин, а в силу причин нематериальных, в силу тяжелого наследия культурных традиций, сформировавшихся в прошлые статичные эпохи. Традиции эти заложены в древние религии и нацелены на сохранение статус-кво. И в статичную эпоху средневековья они это самое статус-кво вполне успешно сохраняли. Однако с той поры как гуманистическая цивилизация «поломала статику» и привела все процессы в обществе в движение, любая попытка стоять на месте может закончиться только падением. Пытаясь бороться с прогрессистскими «утопиями», древние культуры объективно способствуют скатыванию человечества к анти-утопии.

Мы живем в уникальной стране. В силу особенностей ее истории большинство ее населения составляют атеисты. В остальной части мира большинство населения составляют люди, принадлежащие к той или иной из древних религий, религий возникших в средневековом обществе, и пропитанных его стремлением к статике. Средневековые религии подразумевают совершенно другую картину мира, по крайней мере, не подталкивающую к активному преобразованию Вселенной, как это делает научное мировоззрение, лежащее в основе советской цивилизации. Таким образом, вести человечество в будущее история избрала нас, советский народ. Хотим мы этого или нет, но советский народ — это избранный народ, избранный не в смысле каких-то особых привилегий, а в смысле гигантской исторической ответственности, которую судьба возложила на его плечи ответственность за преодоление межпланетного барьера и спасение гуманизма.

Второе средневековье может настать, если не удастся спасти советскую цивилизацию, единственную цивилизацию на Земле, нацеленную на преодоление межпланетного барьера роста. Если мы не преодолеем этот барьер, этого, по видимому, не сделает никто. Кроме нас больше некому. Чем дольше мы будем отлынивать от исполнения своих исторических обязанностей, тем хуже будет и нам, и всему человечеству.

Мы — народ, избранный историей сохранить для человечества идеалы прогресса, гуманизма и эгалитаризма. Мы народ являющийся последней ступенью на пути к единому человечеству, состоящему из индивидуальностей, а не из народов — народ, который доложен положить конец национализму. Мы народ, который должен будет вывести человечество из кризиса посредством преодоления межпланетного барьера роста.

То, что произошло в России в 1917 году, не было просто переворотом. Это не было даже просто социальной революцией, необходимой для осуществления промышленной революции, цель которой состояла всего лишь в переходе российского общества от доиндустриального общества к индустриальному (как считают большинство западных историков). На самом деле это была великая цивилизационная «мутация», приведшая к возникновению цивилизации совершенно нового типа. Впервые в истории человечества возникла цивилизация основанная не на религии, а на научном мировоззрении. Она намного опередила свое время, и потому до сих пор во многом не востребована, ибо параллельно с построением индустриального общества, она также закладывала основы общества постиндустриального. Некоторые культурные традиции советской цивилизации во многом совпадают с потребностями общества будущего, которое будет основано на нанотехнологиях.

Причины того, что Советская цивилизация опередила свое время, кроется в особенностях географии и истории России.

Западная индустриальная цивилизация родилась в ходе преодоления межконтинентального барьера роста. Завершение колониального раздела мира означало выход земной цивилизации к межпланетному барьеру роста. Приблизительно в это же время расширявшаяся на восток индустриальная цивилизация достигла, наконец, России. Т. е. индустриализация России и возникновение советской цивилизации совпали по времени с выходом человечества к межпланетному барьеру роста. Задачи, которые стояли перед человечеством в тот конкретный момент не могли не отпечататься на облике новой, только возникавшей цивилизации. Помимо гуманистических идей важнейшим ее компонентом стал космизм. Советская цивилизация стала первой в истории технокосмисткой цивилизацией. Советский народ не только пытался ближе других народов подойти к осуществлению идеалов гуманизма, но и попытался совершить прорыв в космос. Обе попытки закончились относительными неудачами. Именно относительными, а не абсолютными. По абсолютным показателям мы достигли больше, чем кто-либо и когда-либо достигал. Никогда еще ни одному неграмотному и забитому народу не удавалось так быстро вырваться из тьмы средневековья к свету знаний, накопленных человечеством. А что касается относительной неудачи в освоении космоса, то при существующем уровне технологий вряд ли можно было сделать что-то на много большее, чем то, что удалось сделать СССР. Мы потерпели неудачу относительно той высокой планки, которую сами для себя установили. Мы не смогли за три поколения освободиться от всей той средневековой дикости, которая накапливалась в культурах древних народов тысячелетиями. H мы не смогли по настоящему преодолеть межпланетный барьер роста, т. е. начать выносить производство с Земли в космическое пространство. Задачи, которые были поставлены перед советской цивилизацией в момент ее рождения, все еще ждут своего решения.

Для их решения необходим выход на технологии качественно иного уровня. Только после выхода энергетических технологий на новый уровень возможно будет перемещение центра мировой цивилизации в наши холодные северные края. Только новые технологии передачи энергии, производства вещей и распространения информации способны будут так качественно изменить бытие людей, что вслед за бытием естественным образом изменится и их сознание. И только сумма новых технологий позволит нам начать промышленное освоение космоса и тем самым преодолеть общесистемный кризис человечества, кризис предбарьерной эпохи.

Охвативший человечество к концу 20 века кризис веры в просвещенческий идеал прогресса, в то, что наука и техника действительно могут улучшить жизнь людей, приведший к широкому распространению цинизма и иррационализма, вызван предбарьерным состоянием земной цивилизации. Оказалось, что невозможно применить накопленные цивилизацией знания для улучшения жизни людей в условиях острой нехватки ресурсов и господства «капиталистической» ветви гуманистической традиции. Этот общемировой кризис гуманистических идеалов послужил одной из причин кризиса советской цивилизации, основанной на этих идеалах (на «коммунистической» ветви гуманистической традиции). Советская цивилизация не сможет выйти из своего кризиса, если она не сумеет устранить причины общемирового кризиса гуманизма, т. е. 1) преодолеть межпланетный барьер роста и 2) представить работающую модель гуманистического эгалитарного общества (отличную от капиталистического элитарного). Только спасая все человечество, советская цивилизация сможет спасти себя. И только если советская цивилизация сумеет спасти себя, будет спасено все человечество.

Такова гигантская историческая задача, которая стоит перед советским народом. Нам нужно выжить как народ не просто для того, чтобы выжить. Нам нужно спасти не только самих себя, но и всю земную цивилизацию.

Как можно выйти к этим технологиям? Как построить общество, которое стимулировало бы развитие новых технологий? Что конкретно я предлагаю?

Как я уже говорил в начале книги, я не экономист и не историк. Высказывая конкретные предположения о том, как могла бы быть устроена экономическая и политическая система Советии, я везде старался оговорить, что это всего лишь мое непросвещенное мнение, и я могу ошибаться. Я не собираюсь настаивать на их конкретном устройстве — профессиональные экономисты и политологи наверняка лучше разбираются в том, с помощью каких именно механизмов можно достичь тех или иных целей. В конце концов, я писал книгу не о механизмах, а о целях, достижению которых могут послужить эти механизмы. Если предлагаемые мною механизмы плохи, и мне докажут что они не приближают нас к поставленным целям, я не буду настаивать на конкретных механизмах, но я буду настаивать на целях.

Любое из существовавших в истории обществ, достигших успеха, имело в своем устройстве еще одну систему, стоявшую над экономической и политической системами и определявшую их цели. Я говорю об идеологической системе, несущей в себе идеалы и ценности, принимаемые большей частью общества.

Современная западная цивилизация была построена на идеологической системе, вобравшей в себя ценности протестантизма, возрожденческого гуманизма и идей Просвещения. Эти идеи и ценности воздействовали и воздействуют на повседневное поведение участников экономической и политической деятельности — с оглядкой на них, пусть иногда даже неосознанной, принимают свои деловые решения бизнесмены, делают свой выбор потребители и избиратели, сочиняют законы законодатели. Именно благодаря корректирующим воздействиям этой идеологической системы на процессы, происходящие на свободном рынке и внутри демократической политической системы, свободный рынок и демократия действуют на Западе столь успешно, а вовсе не в силу каких-то внутренне присущих им достоинств. Как показал опыт постсоветской России, рынок и демократия, не облагороженные воздействием на них гуманистической идеологии, могут быть страшней любой войны.

Итак, повторю еще раз, я не предлагаю никакой конкретной экономической или политической системы. Я всего лишь утверждаю, что нам нужна идеология. И не какая-нибудь, а такая разновидность гуманистической идеологии, которая бы обеспечила технический прогресс нашей страны, позволила бы воссоздать двухполярный мир с его стабильностью и ускоренным техническим прогрессом, удовлетворила бы стремление нашего народа быть лидерами, ведущими за собой человечество, объединила бы наше расколотое общество вокруг благородной идеи.

Для того, чтобы выжить, нам нужно преодолеть внутренний раскол. Сегодня советский народ раздроблен. Раздроблен, прежде всего, по линии идеологии. Среди людей воспитанных советской цивилизацией есть сегодня и коммунисты, и люди, считающие себя антикоммунистами.

Все приведенные в этой книге рассуждения о реформации коммунистической идеологии — это лишь мои скромные предложения относительно того, как можно преодолеть этот на первый взгляд непреодолимый раскол. На первый взгляд задача кажется неразрешимой, но я считаю, что в принципе все люди хотят одного и того же: все хотят жить хорошо и никто не хочет жить плохо. Все согласятся что жить в достатке хорошо, а жить, ожидая, что тебя в любой момент могут арестовать по доносу — плохо. Отсюда мы сразу выводим приемлемый для большинства людей принцип — общество должно заботиться о материальном процветании своих граждан и должно быть правовым обществом. Рассуждая о том, как можно добиться материального процветания в стране с таким суровым климатом как наша, неизбежно приходишь к выводу о необходимости технического прогресса. Подобным образом я пришел к приведенным в этой книге предложениям по реформе идеологии, которые могут оказаться приемлемы если не для всего советского народа, то, по крайней мере, для его большинства, и стать основой для строительства будущего единого государства единого советского народа — Советии.

Кому-то, возможно, вся эта книга покажется бессмысленным упражнением в идеализме. Мол, если бы были материальные предпосылки для того, чтобы советский народ вернул себе государственность, и построил себе такую страну, какую ему хочется, то он давно это уже сделал. А раз он этого еще не сделал, то, значит, и предпосылок таких нет, а значит и нечего пытаться.

Подобный вульгарный материализм отрицает важность субъективного фактора. Я уже сравнивал в этой книге идеологию с программным обеспечением компьютера — у вас может быть прекрасное «железо», но без программного обеспечения это кусок мертвого металла и кремния. У нашей страны неплохое «железо» — у нас есть руки и головы, которые могли бы создать абсолютно все, что когдалибо создавалось людьми, и плюс еще целую кучу вещей прежде невиданных. У нас есть природные ресурсы, из которых мы могли бы все это создать. У нас нет лишь таких неосязаемых, нематериальных вещей как ясное понимание цели, желания ее достичь и веры в успех. Но без этих неосязаемых вещей «железо» остается мертвым.

Материальные предпосылки конечно важны. (Если нет компьютера, то ни одну программу не запустишь.) Но одни и те же материальные предпосылки могут содержать в себе бесчисленное количество различных возможностей, подобно тому, как на одном и том же компьютере можно исполнять бесчисленно количество различных программ.

Наша точка зрения на прошлое и настоящее предопределяет наше будущее. Точнее, она выбирает для осуществления одно из бесчисленного числа будущих, возможных при данных конкретных материальных предпосылках. Нам необходимо понять, в каком именно будущем мы хотим жить, и, исходя из этого, осознанно выбирать свою точку зрения.

Я не хочу никому навязывать свою точку зрения. В этой книге я всего лишь поделился с вами своей собственной точкой зрения на то, кто такие мы, советский народ, почему и зачем мы возникли, и что с нами произошло, а также своим видением нашего желательного будущего. При этом я старался сделать эту картину будущего максимально приемлемой для максимально широкого круга людей, потому что будущее невозможно построить в одиночку. Я стремился нарисовать картину такого общества, которое учитывает интересы различных людей в той степени, в какой оно может это себе реально позволить, и самое главное, по мере своего развития будет учитывать эти интересы все в большей и большей степени.

В последнее десятилетие двадцатого века в нашей стране в качестве официальной утвердилась идеология, считающая нормальным состояние войны всех против всех. Прямыми последствиями такой идеологии являются все расширяющаяся пропасть между богатыми и бедными и непрекращающиеся межнациональные конфликты и войны. А отдаленные последствия — скатывание человечества в трясину второго средневековья, гибель мировой гуманистической цивилизации.

Та идеология, которую я предлагаю в этой книге не является беспочвенным идеалистическим мечтанием уже хотя бы потому, что она выгодна всем, кроме ничтожной кучки, наживающейся на нынешней войне всех против всех. Впрочем, даже им она, в конечном счете, невыгодна, хотя они еще, возможно, и не поняли этого. Ведь война всех против всех раньше или позже затронет и их богатые дома. Быть богатым в нищей стране значит постоянно испытывать на себе ненависть окружающих, значит быть мишенью воров, мошенников, грабителей, террористов, просто завистников. Невозможно одновременно быть и богатым и счастливым, будучи окруженным океаном нищеты.

Вот почему я верю что, в конечном счете, идея гуманистического эгалитарного общества победит.

Давайте строить такое будущее, какое мы хотим построить. География поставили наша страну в не очень выгодное, неконкурентоспособное положение. Но наш народ научился компенсировать недостатки своего географического положения способностью мечтать о светлом будущем. Эта способность может дать нам огромное преимущество над теми, кто уже не способен мечтать, кто утратил самую главную составляющую успеха в любом деле — мотивацию, способность четко видеть поставленную цель и идти к ней.

История советского народа еще только начинается. Восемьдесят лет для народа не возраст. Если сравнить нас по возрасту с древними народами, то мы еще только начинаем выходить из младенческого состояния. Пусть первый блин был комом. На ошибках учатся. Все еще впереди. Первый кризис — еще не конец. Кризис это новое начало. Советская страна не погибла, погибло только первое советское государство. Но, прежде чем строить новое, и чтобы не повторять старых ошибок, нам нужно сперва разобраться в самих себе, понять, кто мы такие и чего хотим. Именно это я и попытался в меру своих сил и способностей сделать в этой книге.

Город Королев

1991–2001 г.