Глава 18 Обещанная история штатного предательства

Пару лет назад, когда я только начинал свою блестящую политическую карьеру и был невинен КАК младенец, разговоры о «непростой ситуации на Васильевском острове» меня не впечатляли. Трудно на полном серьезе прислушиваться к туманным и пространным намекам, после того как ты добровольно вписался на пост руководителя исполкома местной парторганизации.

Я скучал, когда мне рассказывали про «„Ваську“ – могильник для единороссов», и рекомендовали быть «предельно аккуратным в работе и ни в коем случае не высовываться». У меня не дергался правый глаз при упоминании фамилий Исаев, Куркина, Иванов и Самарина, которых снесли или уволили после весны 2009 года.

А потом у нас отобрали помещение, потому что Остров на самом деле оказался полем битвы с партийным курганом посередине. Исход отверженных больших районных боссов произошел вместе с винчестерами от двух старых ЭВМ (компьютерами это называть просто нечестно) и списками членов партии – нашим золотым запасом в прямом и переносном смысле, так как деятельность исполкома во многом заключалась в рекрутинге новых членов, а финансирование шло за счет членских взносов. Кроме этого, количественный состав твоего районного исполкома имел значение при выделении ставки в региональном штатном расписании – на нет и зарплаты моей помощнице Веронике тоже нет, хоть трижды убейся ап стену.

Неудовлетворительное знание новейшей политической истории района освобождало меня от каких-либо комплексов неполноценности: я был не в теме, и спроса с меня было как с козла молока. Нулевой уровень информированности, умноженный на мой энтузиазм неофита, впервые осваивающего шкуру партийного работника, вызывал умиление у матерых сотрудников администрации и муниципальных образований. Меня жалели и поэтому учили жизни как могли. Инструктаж сводился к простым правилам. Первое: ты ничего не предлагаешь администрации и во всем ее поддерживаешь. Второе: работу выстраиваешь вокруг плана администрации и присутствуешь по случаю рядом с главой района. Третье: никогда не называешь ряд фамилий, которые могут вызвать нехорошие ассоциации. Говоришь про Владимира Барканова и Алексея Ковалева шепотом и в кулуарах.

Несмотря на непрекращающиеся военные действия внутри района, в течение многих лет именно эти два человека умудрялись выходить сухими из воды. Понятно, что подобная живучесть объяснялась не «простым везением», а определенной ролью, которую данные политики играли на территории Острова. Истории о «всемогущем Барканове» и «умнице Ковалеве» были на слуху, и я не нашел уважительной причины, чтобы начать пристально разбирать путь их успеха – где был я, и где эти высокие благородные люди. И вот эта моя щепетильность и установка на самообман, что «статусный политик не может быть негодяем, иначе куда смотрят избиратели???», обнулила мои шансы на победу осенью 2011 года. Я не знал тогда, какой тип конкурентной борьбы предпочитают столь уважаемые люди, и не подозревал, что идеологические разногласия не мешают применять сходные методы достижения политических целей.

Теперь сделаю маленькое лирическое отступление, чтобы еще раз напомнить особенности пропорциональной системы выборов в Законодательное собрание Санкт-Петербурга в 2011 году. Для того чтобы стать депутатом ЗакСа, мне было необходимо попасть на проходное место в своем (единороссовском) партийном списке. Место в списке определялось рейтингом кандидата, который приравнивался к проценту голосов от общего количества избирателей, проголосовавших в его округе. То есть все единороссы были конкурентами друг другу. Кроме своих, максимум голосов нужно было отобрать и у других партий в своем округе. Эта гениальная система выборов заставляла любого кандидата от любой партии занимать круговую оборону: бить чужих и вставлять палки в колеса своим. Пройти в ЗакС можно было, только преуспев как в первом, так и во втором. Партиям, безусловно, эта схема была выгодна. Она заставляла сильных кандидатов не расслабляться на фоне слабых конкурентов и отгрызать у них кусок своего рейтинга, а слабым давала шанс на благоприятное стечение обстоятельств (вдруг сильный подставится или будет информационно заказан политическим оппонентом?).

Я баллотировался в депутаты ЗакСа по 1-му избирательному округу, и моим прямым и наиболее сильным конкурентом со стороны «Справедливой России» стал Алексей Ковалев. Непрямым конкурентом из числа «своих» оказался Владимир Барканов, который шел по 2-му избирательному округу.

И вот здесь началась «настоящая политика». Утверждение партийных списков летом 2011 года взорвало обстановку – я резво прыгнул из исполкомовской грязи в кандидатские князи, что Барканову было, корректно выражаясь, не очень приятно. По законам чинопочитания я должен был испрашивать его позволения на все свои политические телодвижения в районе (напомню, что он здесь был демиургом, а я мальчиком на побегушках, к тому же еще и на добровольноидейных началах), а тут вдруг мы с ним оказались ягодами с одного избирательного поля. Кроме этого, я играл кампанию на свои деньги и не стоял с протянутой рукой перед дверьми его кабинета, что противоречило неписаным традициям обращения кандидата и его политического патрона. Я был котом, который гулял сам по себе, имел на это добро сверху, не нуждался в матпомощи и потенциально был опасен своей непредсказуемостью.

Примерно так описывал мою демоническую фигуру многоуважаемый коллега по району, заходя при случае в различные высокие кабинеты. Это называлось «беспокоиться о моей судьбе». При этом вариации «обеспокоенности» были немногочисленными: то господин Барканов сомневался, хватит ли мне денег, то развивал конспирологические версии «Федотов – засланный московский казачок», то расстраивался, что за два года совместной работы (как действующий депутат района он был функциональным руководителем районного исполкома партии) ему не хватило понять моей сути. Именно с его легкой руки я получил прозвище «стерильный»: не пилил, не участвовал, не состоял.

Понятно, что система «только никому не говори», заведенная в районной администрации, равно как и во всех других районных администрациях на территории нашей необъятной Родины, давала точную картину происходящего в высоких кабинетах. Буквально каждый день появлялись благожелатели, которые спрашивали, «так ли плохо у меня обстоят дела, как об этом говорят у нас», – с полным описанием как бы моих дел, в очередной раз озвученных заботливым однопартийцем.

Безусловно, в районе были и другие сильные политики. В первую очередь речь идет о Максиме Резнике и Борисе Вишневском. Но их роль, роль партии «Яблоко» в истории моего поражения в частности и результата «ЕР» в целом, логична и заметна. 17 % портили рейтинг, но давали шанс вырваться в финал – в отличие от противостояния со «своими» и сговора «своих» с чужими, которые по факту били под дых тогда, когда возможностей для следующего вдоха уже не было.

Если бы я на старте своей работы в районе внимательно изучил привычные Васильевскому округу методы предвыборной борьбы, то знал бы заранее о самом эффективном и не раз опробованном фокусе: растаскивании голосов по непопулярным партиям с помощью популярных фигур местного масштаба. Как правило, это срабатывало, если такими «разводящими» становились муниципальные депутаты. Подобные «разводки» были выгодны всем участникам схемы, естественно, кроме того, кого разводили, – а в роли главной мишени на этот раз выступал я.

Заказчик подтапливал своего конкурента, «разводящие» получали бесплатное паблисити к предстоящим очередным муниципальным выборам. Как пример можно привести ситуацию по 1-му избирательному округу на выборах в 2007 году: тогда по договоренности в ЗакС должен был пройти Ковалев, его потенциальным конкурентом на округе был единоросс Иванов, которого «разводили» при помощи муниципального депутата, ставшего кандидатом от ЛДПР, Владимира Борисова и главы администрации того же муниципального образования, который шел от «Патриотов России». В результате депутат Ковалев получил «поддержку избирателя» и пошел на третий срок, а Иванов – отправился работать на благо Ленинградской области.

Осенью 2011 года на место Иванова был определен Федотов, которого начал «разводить» все тот же Борисов при поддержке товарища Константина Ершова, заместителя главы муниципального образования № 7. Схема практически дублирует исходник четырехлетней давности за исключением пикантной подробности: господин Борисов в перерыве между 2007 и 2011 годами в течение полутора лет числился активным сторонником и агитатором за «ЕР» (знаю как руководитель исполкома), но осторожничал и не вступал в партию, а его верный агитатор товарищ Ершов и на момент начала избирательной кампании, и до ее конца оставался (и остается) членом «Единой России». То есть против единоросса Федотова выступал почти единоросс Борисов (осенью 2011-го он был уже на стороне КПРФ и шел уже от этой партии) при открытой поддержке единоросса с портфелем Ершова. И за спиной всех троих торчали уши еще одного единоросса, того самого уважаемого парня с соседнего округа. Вот в такой политический бордель мне пришлось попасть.

...

...

Эти безупречные биографии успешно продаются избирателям уже 4 созыва. Но главный рецепт успеха все же не в строках биографии, а в мудрости, которая говорит, что главное – знать, на чьей стороне играть. Выбирать надо сильного. Не честного, благородного, справедливого, а просто сильного, без уточнения добрый он или злой, плохой или хороший. Сила не требует морального оправдания. Смена партий и вывесок – это нравственные издержки, которые поймут избиратели.

И ведь понимают. Во время выборной кампании ни разу не встал вопрос о моральном облике кандидатов, меняющих партии как носки.

Когда я понял, как меня будут «разыгрывать» в этом партийном хоккее, что-либо предпринимать было уже поздно. Я был зарегистрирован как кандидат, потратил кучу денег на подготовку к выборам, и у меня был только один вариант отказа от участия в выборах – уход из питерской политики навсегда. Эту специфику мне объяснили старшие товарищи по партии. Поразмыслив над ситуацией, я решил бороться, так как серьезно рассчитывал на помощь администрации района, которая в 2011 году вела свою собственную игру, в отличие от выборов-2007.

Дуэт Борисов – Ершов не блистал яркими идеями и не тратил сумасшедших бюджетов. Большую часть кампании они оставались невидимыми. Работа велась привычными методами: Борисов играл роль мученика, так как к сентябрю уже был уволен с поста директора школы главой района. Я был против такой острой реакции на выявленные формальные нарушения, но кто же меня слушал. Таким образом, администрация района создала своими руками всю повестку его предвыборной кампании. Главной задачей «разводящего» оставалось рассказать всем эту душераздирающую историю с соответствующими комментариями образовательной части административного ресурса округа. Версия «административного беспредела» выглядела так: бывший детдомовец, сумевший стать директором школы и многие годы мечтавший стать депутатом ЗакСа, уволен за то, что решился пойти на выборы. Это была сладкая медийная история, и я даже гипотетически не мог составить ему конкуренцию с установкой на «позитив» и борьбы за все хорошее против всего плохого.

Отдельно с Ершовым ситуация развивалась как в детективном романе. Получив первую информацию о его активной агитации против кандидата от «ЕР», я пригласил его на встречу, чтобы задать прямой вопрос: работает ли он против собственной партии. В случае положительного ответа я собирался предложить ему либо покинуть партию по собственному желанию, либо предупредить его о процедуре исключения в соответствии с уставом партии. Разговор проходил в присутствии главы администрации муниципального образования и представителя администрации. Понимая, с кем имею дело, я подстраховался не только присутствием свидетелей, но и диктофоном, о котором предупредил всех присутствующих. Я ждал неприятной сцены, когда заслуженный человек, мужчина 1949 года рождения, будет пойман на совершении подлости и будет вынужден сознаться в этом в присутствии других мужчин. Мне заранее было неловко, так как я годился ему в сыновья. Но то, что произошло, оказалось интереснее всех моих фантазий. Он не только не сгорел со стыда, он усмехнулся моим «предъявам» и предложил мне вынести вопрос об исключении на политсовет районной парторганизации, дав понять, что это большой вопрос, кого в такой ситуации исключат…

Всю оставшуюся часть кампании мы играли с ним в кошки-мышки. Ершов накачивал вверенные ему по долгу службы общественные организации, обеспечивая их голосование по схеме «растаскивания голосов» (то есть за Борисова). Приемы «позиционирования» использовались практически под копирку – сомнение в моей личности, биографии и причине внезапного появления на политическом поле. Единственным отличием была версия «о вызывающем финансовом положении», которая формировалась под вкусы аудитории, конечно. Еще он мастерски популярно объяснял, что будет, если общественные организации поссорятся с муниципалами. Каждый мой визит в микросоветы «накрывался» визитом Ершова. Я по кругу ходил по этим организациям, нередко мы встречались с Ершовым в дверях: то я еще с шампанским и тортиком, а он уже оттуда пустой, то наоборот. Понимая абсурдность ситуации, я приспособился приходить во время приема, когда в микросовете было много посетителей – членов организаций. Бесполезность агитации руководства этих организаций отчасти компенсировалась прямым обращением к ветеранам. Я понимал, что эти голоса просто капля в море в сравнении с сотнями людей, которым будет дана жесткая команда, за кого голосовать. Но работу надо было доделать до конца, вот я ее и делал.

История борьбы со сложившейся коалицией не принесла мне славы. Коллеги-единороссы ни в районе, ни в городе не поддержали идеи исключения из партии работавшего на коммунистов единоросса Ершова. Сначала уговаривали не выносить сор из избы. Затем предложили войти в положение: «Валерий, поймите, выборы приходят и уходят, а люди давно вместе работают на округе (Борисов и Ершов), что им теперь – предавать дружбу? Может, и не так значима работа против вас этого Ершова».

P S. Говорят, что Борисов ходит по кабинетам и пытается вернуться на работу, демонстрируя готовность понести заслуженное наказание и согласиться со всеми обвинениями, которые ему предъявит власть. Ершов остается замглавы администрации МО № 7 и членом партии «Единая Россия».