Незабываемое

31 марта 1980 года в Кремле после вручения Леониду Ильичу Брежневу Ленинской премии за книги «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» он в своем ответном слове высказал такие замечательные мысли:

«…юношам и девушкам необходимо приобщаться и к истокам формирования социалистических общественных отношений. Они должны хорошо представлять себе, как создавался исполинский экономический и духовный потенциал государства. Сознание преемственности наших дел поможет лучше понять и задачи сегодняшнего дня, и дела, которые ожидают наш народ завтра.

Поэтому хорошо, что в воспитании подрастающего поколения активно участвуют ветераны – ударники первых пятилеток, бойцы Великой Отечественной, герои послевоенного возрождения. Спасибо им за их большую патриотическую работу, она очень нужна и полезна».

Какие замечательные слова! Как просто и верно.

В связи с этим хочется рассказать о встречах с человеком, – человеком с большой буквы, – который в своей гигантской неохватной деятельности, наряду с вопросами мирового масштаба, повседневно занимается с нами – рядовыми строителями новой жизни, – вникая в трудности наши работы и помогая их решать.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев (19.12.1906 – 10.11.1982). Архив ОАО «ОКБ им. А.С. Яковлева».

Поделиться скромным опытом общения по работе с Леонидом Ильичом я считаю долгом и постараюсь рассказать о нем без шаблонной трескотни, вкладывая в свои слова, собственную живую мысль, собственные чувства.

Прохладное осеннее ясное утро. На краю взлетной полосы одного из подмосковных военных аэродромов небольшой летний открытый павильон. В павильоне человек тридцать-сорок: руководители партии и правительства, министры, маршалы и гости – руководители братских коммунистических партий социалистичееских стран.

В центре павильона – товарищи Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, Д.Ф. Устинов.

Все с огромным интересом и напряженным вниманием наблюдают за показом новых конструкций боевых самолетов, созданных советскими конструкторами. Это стало традицией и непременным правилом, ибо делом прогресса оборонной техники непосредственно руководят ЦК партии и Совет Министров.

Порядок показа обычный. Сперва истребители, потом перехватчики, бомбардировщики и ракетоносцы.

Самолеты взлетают перед павильоном, затем проносятся с ревом и свистом на большой скорости и производят посадку, давая полное представление о своих особенностях. Впечатление очень сильное.

Под конец был приготовлен сюрприз.

Небольшой реактивный самолет подрулил по взлетной полосе к самому павильону и остановился. По радио объявили, что летчик-испытатель полковник Мухин сейчас произведет вертикальный взлет.

И действительно, когда взревели двигатели, самолет плавно, без всякого разбега, как вертолет, вертикально поднялся в воздух.

Это было так неожиданно для всех, что прекратились разговоры и все замерли в ожидании, – что же дальше?

А Мухин какие-то секунды завис на высоте 20–30 метров, затем двинулся вперед, резко набирая скорость, Сделав круг над аэродромом, самолет на огромной скорости, бреющим полетом пронесся перед павильоном.

Второй круг, резкое торможение в воздухе, самолет опять завис и плавно опустился перед изумленными зрителями, встретившими летчика восторженной овацией.

Полет Мухина был единственным, вызвавшим аплодисменты.

Ко мне подошел Леонид Ильич Брежнев, горячо поблагодарил за машину, крепко обнял и расцеловал. Так же тепло поздравили меня Алексей Николаевич Косыгин, Дмитрий Федорович Устинов, Андрей Антонович Гречко и многие другие. Действительно, это была большая победа нашего конструкторского коллектива. Он первым в нашей стране решил одну из сложнейших проблем современной авиации, создал самолет вертикального взлета и посадки, так называемый самолет «ВВП».

Я был горд за свой коллектив, за летчика, за машину. Не очень часто выпадает на долю конструктора такое авторитетное публичное признание…

Непосвященным, знакомым с нашей работой только по газетам, кажется, что у конструкторов вся жизнь – сплошные награды, всенародная слава и творческие успехи.

На самом деле это далеко не так.

Успех в работе у конструктора приходит только в результате многих лет напряженного труда, чередования творческих удач и трудностей, разочарования и удовлетворения своей работой.

И возвращаясь с полигона домой, я мысленно перебирал в памяти свои творческие удачи и неудачи, преодоление технических трудностей и трудностей человеческой рутины и даже зависти, встречи с теми, кто мешал и кто помогал в моей работе.

На фоне огромных успехов советской авиационной техники в пятидесятые годы бросались в глаза и допущенные недостатки. На мой взгляд, нам могла грозить опасность отстать в развитии авиационного радиооборудования, в сравнении с Америкой. Я доложил об этом руководящим товарищам.

Вскоре мне поручили на одном из ближайших заседаний Президиума ЦК КПСС сделать сообщение по этому вопросу, Я подготовился, и свои критические соображения сообщил Президиуму ЦК. В результате было предложено одному из секретарей Центрального Комитета подробно разобраться в поднятых вопросах. Были созваны многие военные деятели и руководители соответствующих отраслей промышленности. Присутствовал секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, который в то время занимался оборонными вопросами.

Некоторые выступающие, из числа тех, кто нес прямую ответственность за допущенное отставание, обвинили меня в «незнании дела». Он, мол, авиационник, а почему-то занялся радиопромышленностью.

А когда я продолжал настаивать на своей правоте, один из присутствовавших даже сказал:

– Видно вы хотите с нами поссориться.

Леонид Ильич Брежнев, заметив, что я очень расстроен, поощрительно мне улыбнулся.

– Ничего, не огорчайтесь, все будет в порядке. – И, действительно, порядок был наведен, В начале 60-х годов в зале заседаний ЦК партии под председательством Леонида Ильича было собрано широкое совещание директоров заводов, конструкторов, ученых, работников Военно-Воздушных сил. Обсуждался вопрос об улучшении работы заводов, конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов авиационной промышленности.

Выступления участников совещания носили деловой характер. Но вдруг один из генералов ВВС заявил, будто я увольняю летчиков-испытателей, критикующих недостатки моих машин.

Это было безответственное заявление. Я попросил назвать фамилию хотя бы одного уволенного летчика.

Назвать никого этот генерал, разумеется, не смог, но сослался на то, что так «люди говорят».

Я очень разволновался.

Это заметил Леонид Ильич:

– Не обращайте внимания. К вам претензий нет. А генералу он сказал:

– Надо отвечать за свои слова.

Мне казалось, что отдельные недоброжелательные наскоки на работу нашего коллектива и на меня лично, являются отголоском одного эпизода.

Однажды на летном полигоне при показе новой техники мне пришлось выслушать упрек Н.С. Хрущева. Он, имея в виду мою книгу «Рассказы авиаконструктора», сказал:

– Кто вы, конструктор или писатель? Зачем книги пишете? Ваше дело самолеты строить.

Там, на полигоне, никто и виду не подал, что разделяет это мнение. Однако позже я стал чувствовать, что отношение ко мне некоторых работников аппарата ухудшается. Это мешало работе. В связи с этим я решил тогда обратиться к Л.И. Брежневу.

Принял он меня без промедления, очень тепло, и довольно долго со мной говорил. Леонид Ильич вникал в конкретные проблемы развития нашей авиации, интересовался развитием авиации на Западе.

В беседе он высказал мнение о том, что нам нужно бороться с многотипием, сводя до разумного минимума количество типов самолетов, как в военной, так и в гражданской авиации.

– За рубежом многотипие, – заметил он, – как правило, вызывается конкуренцией фирм. Наша же социалистическая система позволяет отбирать лучше типы самолетов для массового производства, избегать дублирования. Чем больше типов машин летает, – тем сложнее их освоение, обслуживание, ремонт, оснащение запасными частями.

Это были совершенно правильные мысли.

Расставаясь со мной, Леонид Ильич сказал:

– Работайте спокойно. Ведь по технике никаких претензий к вам нет. В случае чего – звоните, – сказал он на прощанье.

И я ему звонил, и не раз получал поддержку.

Приходилось мне обращаться и к секретарю ЦК Андрею Павловичу Кириленко, – в прошлом авиационнику, специалисту по авиадвигателям. И у него всегда находил полное понимание, самое внимательное отношение к делу и помощь.

Хорошо запомнилось и то совещание у Леонида Ильича, на котором обсуждался вопрос о создании самолетов-разведчиков. Докладчик, главком ВВС Вершинин, вынув из своей папки бумагу, прочитал заготовленную справку с критикой самолета, созданного в нашем КБ.

В противовес нашей машине он восхвалял другую, на мой взгляд, с явно нереальными данными.

Я резко возразил докладчику:

– Вы – почтенный человек, а шпаргалку зачитали, не разобравшись в сути.

Вершинин обиделся, вскочил с места…

Леонид Ильич, успокоительно, ему:

– Сидите, сидите. Вы уже высказались, ваше мнение уже известно.

Один из участников совещания, кстати сказать, не авиационник, вмешался в спор:

– Дело ясное, – сказал он, – второе предложение более перспективное, его и надо принять.

Присутствовавший на совещании Андрей Николаевич Туполев охарактеризовал мою машину с положительной стороны, и закончил, что «это дело верное», а второе предложение – сомнительно.

Леонид Ильич предоставил слово мне.

Я доложил, что машина уже построена, заканчиваются ее летные испытания и обещал от имени коллектива принять все меры для успешного завершения работы.

Подытоживая выступления участников совещания, Леонид Ильич высказался в пользу нашего самолета и пожелал коллективу успеха в быстрейшем выполнении задания правительства.

Другую машину, о которой шла речь, также разрешено было достроить. Но впоследствии работу по ней прекратили, она не удалась.

Еще одно заседание в Кремле по вопросам развития боевой авиации. Председательствует Леонид Ильич Брежнев. Присутствуют министры, военные, конструкторы.

Докладывает Вершинин. На мой взгляд, он то ли не понял, то ли сузил свою задачу. Длинно и скучно читает объемистую справку, называет находящиеся в эксплуатации самолеты, пространно цитирует перечень дефектов.

Леонид Ильич замечает:

– Зачем вы нам читаете дефектные ведомости? Мы ждем от вас принципиальной оценки нашего уровня сегодня и четких предложений по новым машинам. А дефектные ведомости – не тема сегодняшнего совещания.

Однако доклад продолжается все в том же духе и с каким-то особым акцентом в адрес «виновников всех бед» – конструкторов.

Леонид Ильич усмехнулся:

– Что вы нападаете на конструкторов? Ведь все, что у нас есть, это они сделали…

Один за другим мы конструкторы, ознакомили участников совещания со своими творческими планами и предложениями.

В конце совещания Леонид Ильич, в частности, отметил необходимость сокращения многотипия авиационной техники в Военно-Воздушных Силах и дал твердое указание серьезно заняться этим вопросом.

Что касается справедливого замечания Леонида Ильича по адресу необоснованных выпадов против конструкторов, то оно нас, конструкторов, очень ободрило.

Вообще, я заметил особо уважительное отношение и, я бы сказал, особую теплоту Леонида Ильича по отношению к конструкторам и, вообще, к людям творческого труда. Не я один, все конструкторы это чувствуют.

Есть руководители разного типа. Один действует окриком, считая его наиболее верным способом управления и не понимая, что окрик, чаще всего влияет отрицательно, снижает инициативу и творческую активность.

Зато другие умеют не только взять в оборот за плохую работу, но и во время; поддержать человека, поощрить его. Это воодушевляет людей, побуждает к удвоению усилий, желанию сделать еще лучше и больше.

Леонид Ильич относится именно к таким руководителям. Много позже, читая книгу «Малая земля», я обратил внимание на следующие слова самого Леонида Ильича:

«…Если даже человек ошибся, никто не вправе оскорбить его окриком. Мне глубоко отвратительна пусть не распространенная, но еще кое у кого сохранившаяся привычка повышать голос на людей. Ни хозяйственный, ни партийный руководитель не должен забывать, что его подчиненные – это подчиненные только по службе, что служат они не директору или заведующему, а делу партии и государства. И в этом отношении все равны. Те, кто позволяет себе отступать от этой незыблемой для нашего строя истины, безнадежно компрометируют себя, роняют свой авторитет. Да, совершивший проступок должен нести ответственность; партийную, административную, наконец, судебную – любую. Но ни в коей мере нельзя ущемлять самолюбие людей, унижать их достоинство…»

Хочу рассказать и о заседании в Кремле, на котором обсуждались дальнейшие перспективы развития отечественной авиации. В числе присутствующих были Алексей Николаевич Косыгин, Дмитрий Федорович Устинов, Андрей Антонович Гречко. Председательствовал Леонид Ильич Брежнев. В этом совещании принимали участие также и конструкторы: Туполев, Микоян, Сухой и я.

Зная, как ЦК досконально занимается вопросами авиации, мы ожидали, что сейчас будет развернута широкая картина наших перспектив, – они опирались на выдающиеся достижения советской авиационной мысли, рост авиационной промышленности, которая в состоянии держать наши Воздушные Силы на самом высоком уровне.

По стенам развешаны всевозможные плакаты с характеристиками истребителей, бомбардировщиков и т. д., предлагаемых к постройке. Наглядная картина неустанного технического прогресса, Каждая новая машина – плод творческих совместных усилий авиационной науки, промышленности и Военно-Воздушных Сил.

Министры обороны и авиапромышленности доложили об идее и существе плана развития нашей авиации на ближайшие годы.

Как всегда, в заключение, слово было предоставлено конструкторам.

Когда я сделал сообщение по своему новейшему боевому самолету специального назначения, Леонид Ильич задал вопрос:

– Это хорошо, а почему вы, Александр Сергеевич, не предлагаете новый истребитель? Ведь ваше КБ еще со времен войны прославилось своими истребителями.

Я смутился. Дело в том, что наш коллектив конструкторов неоднократно пытался получить задание на постройку истребителя, однако это зависело не только от нас, но и от нашего Министерства.

Мне не захотелось на таком высоком уровне вступать в полемику с министром Дементьевым, который противился выдаче мне задания на истребитель, и я замялся с ответом.

Леонид Ильич заметил это.

– Ну, ну, можете не отвечать. Потом поговорим, в другой раз…

И поговорили.

И самолет построили.

Предложение о постройке пассажирского самолета Як-40 также было осуществлено только благодаря помощи ЦК партии и лично Леонида Ильича.

Учитывая то обстоятельство, что широкоизвестные пассажирские самолеты Ли-2, Ил-12, Ил-14 к шестидесятым годам технически устарели, я внес в свое Министерство, проработанное в нашем КБ предложение о создании машины для замены этих заслуженных, но отживших свой век самолетов. Имелась в виду реактивная машина с высокими скоростями полета и не нуждавшаяся в больших аэродромах для взлета и посадки. Она была названа нами Як-40.

В Министерстве, к сожалению, нам отказали в выдаче задания на этот самолет.

Объяснение: Яковлев не справится, он никогда не занимался пассажирскими самолетами, у него ничего не получится. Зря потеряем время и выбросим деньги на ветер…

Обидно, но ничего не поделаешь.

Однако, машина предложенного нами типа, стране нужна. Аэрофлот требует ее настойчиво.

Министерство поручает сделать ее С.В. Ильюшину. Он проектирует такой самолет. Предложение обсуждается в Министерстве гражданской авиации. Проект не находит одобрения.

Тогда Министерство авиапромышленности передает это задание конструкторскому бюро О.К. Антонова. Но Антонов в то время был поглощен работой над гигантским самолетом «Антей».

Минует год, другой, нужда в самолете становится все острее и острее.

Наконец, я не выдержал и написал письмо в ЦК КПСС. Объяснил желание нашего конструкторского коллектива создать реактивную пассажирскую машину, которая заменила бы выработавшие свой ресурс Ил-12, Ил-14.

Меня вызвал бывший в то время секретарем ЦК Дмитрий Федорович Устинов и попросил подробнее рассказать о предлагаемом нами самолете. Выслушал очень доброжелательно.

Через несколько дней Дмитрий Федорович вновь пригласил меня и сказал, что в ЦК письмо рассмотрено, советовались с Леонидом Ильичом – это задание будет дано нашему КБ.

При детальном обсуждении вопроса о постройке самолета возник вопрос у Леонида Ильича;

– Почему три двигателя, нельзя ли обойтись двумя?

Когда я пояснил, что три двигателя – это гарантия надежности, безопасности и высоких взлетно-посадочных качеств самолета, сомнения отпали.

Через некоторое время было принято решение о постройке самолета Як-40 в нашем КБ.

Для всего коллектива и для меня лично это задание было большой честью и серьезным экзаменом, – доверие ЦК нужно было оправдать, во что бы то ни стало.

Но и после этого некоторые пытались помешать сделать самолет таким, как он был задуман в нашем конструкторском бюро.

– И крыло не стреловидное, и фюзеляж не «оптимальный» по своей архитектуре и разные другие столь же безответственные замечания.

Однако, Леонидом Ильичом было указано:

– Не мешать конструктору. Он лучше знает, как строить самолеты и несет личную ответственность за выполнение задания правительства.

И мы доверие правительства оправдали. Самолет Як-40 был построен точно в указанный срок и по своим данным соответствовал заданию правительства. Он нашел широкое применение в Аэрофлоте. И по признанию западных специалистов, там такого самолета создать в то время не удалось.

9 июля 1967 года на аэродроме Домодедово был устроен авиационный парад, посвященный Дню Воздушного Флота СССР.

Парад был грандиозный. Он произвел на всех потрясающее впечатление, и особенно на зарубежных наблюдателей и корреспондентов западной прессы, которые по собственному признанию, ничего подобного не видели.

В числе других боевых и гражданских самолетов участвовали и мои конструкции.

Припоминаю одно весьма существенное для меня обстоятельство, связанное с этим праздником.

После триумфального полета в заключение парада нашего вертикально-взлетающего самолета, вызвавшего также, как и на правительственном показе, овацию, меня сердечно приветствовал Леонид Ильич:

– От всей души поздравляю с успехом. Мне вас ругали, а выходит, что не ругать надо, а благодарить…

Он крепко пожал мне руку:

– Еще раз поздравляю.

Вот загадка!

Кто же ему говорил, что меня надо ругать? И за что?

Леониду Ильичу меня ругали, а лично мне никто никаких претензий по работе не предъявлял – не за что было. Значит, это был наговор кого-то из недоброжелателей, пытавшихся подорвать доверие ко мне руководства ЦК.

17 мая 1971 года на аэродроме Внуково-2 для руководителей партии и правительства состоялся показ новых гражданских реактивных самолетов.

На следующий день газета «Правда» сообщила:

«Были показаны сверхзвуковой пассажирский самолет «Ту-144», средний магистральный самолет «Ту-154», транспортный самолет «Ил-76» и модифицированные самолеты – дальний магистральный «Ил-62М», ближний магистральный «Ту-134А» и «Як-40» для местных воздушных линий…

– Пояснения давали министр авиационной промышленности тов. Дементьев П.В., министр гражданской авиации тов. Бугаев Б.П., генеральные и главные конструкторы самолетов, вертолетов и двигателей, в том числе товарищи Туполев А.Н., Туполев А.А., Яковлев А.С, Новожилов Г.В., Тищенко М.Н., Кузнецов Н.Д. и Соловьев П.А.

– В заключение Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Брежнев Л.И. поблагодарил работников авиационной промышленности и гражданской авиации за проделанную работу по созданию и освоению новой авиационной техники и пожелал им дальнейших успехов в реализации задач, поставленных ХXIV съездом КПСС».

А.С. Яковлев рассказывает руководителям партии и правительства о самолете Як-40 на показе авиационной техники во Внуково-2 17 мая 1971 г.

В центре снимка А.С. Яковлев, Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин. Архив ОАО «ОКБ им. А.С. Яковлева».

В ходе осмотра самолетов каждый конструктор давал пояснения. Л.И. Брежнев и А.Н. Косыгин зашли в салон Як-40 и там я рассказал о нашем самолете.

Слушали внимательно, интересовались подробностями, задавали вопросы.

Министр гражданской авиации Борис Павлович Бугаев похвально отозвался о Як-40, сказал, что машина крепко полюбилась летчикам Аэрофлота и что уже более двухсот таких самолетов возят пассажиров, у которых самолет также пользуется успехом на линиях от Мурманска до Памира и от Львова до Камчатки. Он сообщил, кроме того, что Аэрофлот принял новый самолет первоначального обучения Як-18Т для летных школ гражданской авиации.

После показа, который на всех произвел очень хорошее впечатление, Леонид Ильич, обращаясь к министру авиационной промышленности П.В. Дементьеву, высказал предложение наградить конструкторов, на что Петр Васильевич ответил:

– У них и так много наград.

Леонид Ильич удивленно пожал плечами:

– Ну, вам виднее.

Привожу еще одну выдержку из газеты «Правда» от 22 мая 1971 года:

«21 мая 1971 года на одном из полигонов Министерства обороны СССР руководители партии и правительства товарищи Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, Д.Ф. Устинов осмотрели новые образцы боевых самолетов и вертолетов. Были показаны новые самолеты-истребители, самолеты-перехватчики противовоздушной обороны, ударные сверхзвуковые бомбардировщики и ракетоносцы, боевые вертолеты, а также самолеты и вертолеты военно-транспортной авиации.

Летчики Военно-Воздушных сил продемонстрировали в полете боевые качества новых образцов самолетов и вертолетов, показав при этом высокий уровень боевой и летной подготовки.

Пояснения давал Министр обороны СССР тов. А.А. Гречко, главнокомандующий Военно-Воздушных Силами маршал авиации тов. П.С. Кутахов, министр авиационной промышленности тов. П.В. Дементьев и главные конструкторы самолетов, вертолетов и авиационного вооружения…

После осмотра авиационной техники руководители партии и правительства встретились с летчиками, принимавшими участие в демонстрации боевых качеств самолетов…».

А теперь мои личные воспоминания об этом событии.

Мы – конструкторы, руководители авиационной промышленности и командование Военно-Воздушных сил – прибыли на полигон заблаговременно. А утром 21 мая на Ил-62 прилетели Брежнев, Косыгин и другие.

Демонстрация на земле и в воздухе нашей новой техники произвела на всех большое впечатление.

Леонид Ильич Брежнев подошел к летчикам, потом к конструкторам. Сказал, что ему и товарищам Косыгину и Устинову все очень понравилось, от имени ЦК всех поблагодарил и сказал:

– Нужно летчиков и конструкторов наградить ценными подарками на память о сегодняшнем показе.

Золотые часы с гравированной надписью, -

«Яковлеву А.С.

От ЦК КПСС

Президиума Верховного Совета СССР

и Совета Министров СССР

27. V.71 г.»

в числе других были вручены и мне.

В октябре 1973 года вышло Постановление правительства, которым коллективу нашего Опытно-Конструкторского Бюро было поручено создание сто, сто двадцатиместного реактивного пассажирского ближне-магистрального и для местных воздушных линий Аэрофлота самолета Як-42.

К этому заданию мы отнеслись с большим вниманием. Оно было не только почетным и свидетельствовало о большом доверии к нам правительства, но и требовало от коллектива напряжения всех творческих сил.

Не так просто было перейти от тридцатиместного Як-40 к самолету с количеством пассажиров вчетверо больше.

Но, честно говоря, мы давно уже мечтали дать Родине такую машину для замены заслуженных, но устаревших Ил-18 и Ту-104.

К моменту выхода Постановления, Як-42 был нами продуман до мельчайших подробностей, красноречивым свидетельством чего являлся макет Як-42, – точная копия будущего самолета в натуральную величину, – красовавшийся в новом сборочном цехе.

В феврале 1974 года газета «Правда» напечатала мою статью «На очереди Як-42», в которой давалась краткая характеристика этой машины и высказывались некоторые соображения о наших и зарубежных современных пассажирских самолетах.

Примерно в это же время Борис Павлович Бугаев попросил меня прислать ему для доклада в ЦК подробные сведения о Як-42.

Я послал небольшой проспект – описание самолета со схемами.

Спустя недели две мне позвонили из ЦК и сообщили, что я могу заехать за проспектом.

Когда я взял проспект в руки и раскрыл папку, то на титульном листе увидел написанную от руки и взволновавшую меня следующую надпись:

«Желаю товарищу Яковлеву А.С. и всем работникам его конструкторского бюро полного успеха в осуществлении большого и нужного для страны дела – скорейшего создания современного пассажирского самолета.

Л.Брежнев».

Вернувшись в КБ, я рассказал об этом своим ближайшим сотрудникам.

Напутствие Л.И. Брежнева А.С. Яковлеву и коллективу ОКБ на титульном листе проспекта самолета Як-42. 1974 г. Архив ОАО «ОКБ им. А.С. Яковлева».

Мы решили собрать партийно-хозяйственный актив конструкторов, рабочих, служащих КБ и ознакомить всех с обращением к нам Леонида Ильича. Оно вызвало огромный творческий подъем всего коллектива. Затем вопрос обсуждался в конструкторском бюро, научно-исследовательском отделе, производственных цехах.

После тщательного изучения наших возможностей, учета всех резервов было принято обязательство – выпустить в полет первый экземпляр самолета Як-42 на год раньше установленного срока. Это было смелое решение, не сравнимое с принятыми нормами.

Однако все было сделано для того, чтобы наши обещания не остались пустыми словами. Оно было выполнено. Самолет поднялся в первый полет в назначенный срок, Леонид Ильич Брежнев в заключительной речи на XXV съезде партии в числе других творческих достижений советского народа упомянул также и о Як-42.

Это было самой почетной и высокой наградой нашему коллективу, который с энтузиазмом продолжает трудиться над укреплением воздушного могущества Родины.