США и Первая мировая война, или Прозорливость Талейрана

УВЫ, весной и летом 1917 года Россия ещё не была готова пойти за Лениным, в целом общероссийской ситуацией владело пока Временное правительство – формально проантантовское, но фактически, скорее, проамериканское – мы это ещё увидим.

Соответственно, весна и лето 1917 года оказались для России не только бурными, но и неоднозначными. Это плохо было понято многими в реальном масштабе времени и мало кем верно понято по сей день, но во второй русской – Февральской революции переплелись не только ряд очень разных внутренних факторов, но и несколько очень разных внешних тенденций, отражавших политические, экономические и геополитические интересы тех или иных мировых групп влияния, общим для которых было одно – стремление максимально обессилить Россию, а то и раздробить её.

При этом фактор Америки был объективно важнейшим уже потому, что Соединённые Штаты, формально не участвуя в войне до апреля 1917 года, были главными сценаристами и режиссёрами войны. Подчеркну ещё раз: основной причиной Первой мировой войны были не уже сформировавшиеся англо-германские противоречия, а потенциально обостряющиеся в будущем американо-германские противоречия по всему спектру важнейших мировых проблем.

Вторым же членом двуединой глобальной задачи США в Первой мировой войне и после неё был перевод послевоенного развития России на «рельсы» интересов Америки.

Америке, а ещё точнее, наиболее космополитическим кругам Мировой Элиты надо было руками русских обессилить немцев, руками немцев – русских, в целом руками европейцев обессилить Европу, чтобы подчинить её влиянию Америки. А заодно – и Россию лишить перспектив суверенного развития. Добиться этого можно было, только развязав войну в Европе. Вот войну в Европе и развязали – в обеспечение интересов США. А в апреле 1917 года Штаты «лично» пришли в Европу, формально – как её союзники, а на деле – как агрессоры. Мудрый Шарль-Морис Талейран за сто лет до этого предупреждал: «В тот день, когда Америка придёт в Европу, мир и безопасность будут из неё надолго изгнаны»!

Так оно и вышло – по Талейрану, а одновременно – и по Марксу с Энгельсом. 15 декабря 1887 года Энгельс написал в Лондоне слова, которые Ленин назвал через тридцать лет пророческими. Не во всех, но в основных предвидениях Энгельс был действительно научно точен:

«Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы война невиданного ранее размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу. Опустошение, причинённое Тридцатилетней войной, – сжатое на протяжении трёх-четырёх лет и распространённое на весь континент, голод, путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите, крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, – крах такой, что короны дюжинами валяются на мостовой. Такова перспектива, если доведённая до крайности система конкуренции в военных вооружениях принесёт наконец свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государственные мужи, привела ваша мудрость старую Европу».

Энгельс ошибся в определении лишь, так сказать, демиурга будущей всемирной войны – в действительности им стала не Германия, а Америка. Однако ошибка классика марксизма была вполне извинительной. Во времена Энгельса суть феномена Америки как новой цитадели мирового элитарного космополитизма ещё не проявилась так ясно, как это стало возможным после окончания Первой мировой войны, после Парижской «мирной» конференции 1919 года, после американских планов Дауэса и Юнга по превращению капиталистической Европы в системного клиента США.

О ТОМ, как янки готовились к первому акту захвата господства над миром давно надо бы написать нетонкую книгу. Здесь же сообщу лишь, что уже в 1910 году в США началась работа по коренной реорганизации армии. Американский военно-морской флот, оснащённый новейшими линкорами, ещё ранее заявил претензии на мировое лидерство, а теперь наступало время для сухопутных вооружённых сил. В июне 1912 года особое совещание начальников отделов военного ведомства во главе с военным министром Стимсоном и офицеров Генерального штаба во главе с генералом Вудом обсудило проект создания армии, «способной противостоять армии любой европейской державы»! (см. «История Первой мировой войны 1914–1918». М., Наука, т. 2, стр. 301).

Зачем Америке, официально стоявшей тогда на позициях «изоляционизма», была нужна такая армия, если сухопутная агрессия против США по сей день невозможна? Конечно же, мощная армия нужна была Штатам для их собственной будущей системной агрессии в Европу, юридически оформленной как «союзничество». Параллельно не только не исключался, но предполагался силовой диктат США и вообще по всему миру.

Знания одного вышеприведенного факта достаточно для того, чтобы отправить в мусорную корзину все псевдоисторические опусы, уверяющие, что Америка-де «вынуждена» была вмешаться в европейский конфликт лишь после того, как возникла «угроза демократии в Европе». В начале ХХ (как, впрочем, и XXI) века нельзя было даже и помыслить о том, что какая-то европейская держава отправится через океан завоёвывать Соединённые Штаты. Зато вполне можно было представить себе такое развитие событий, когда армия Соединённых Штатов отправится за океан в Европу, чтобы в полном соответствии с давним прогнозом Талейрана изгонять из Старого Света мир и безопасность.

Собственно, так ведь оно и произошло!

Ленин, принимая в расчёт вступление США в войну, понимал суть ситуации и без Талейрана, но понимал и то, что влияние Америки в России не будет значащим только в том случае, если проамериканские политики будут изгнаны с арены российской политики. Таких политиков в России весной 1917 года хватало, и это было одной из проблем, не учитывать которую Ленин не мог. Кардинально проблему решала социальная революция, которая объективно оказывалась и глубоко национальной постольку, поскольку одна лишь социальная революция выводила Россию из сферы влияния любого капитала, включая капитал США. А последний в Россию за время войны проник уже значимо, рассчитывая и на много большее.

Описывая антироссийские махинации и ловкие провокации Уолл-стрит во время Первой мировой войны, можно занять не одну страницу, однако рамки небольшой книги вынуждают лишь в двух словах сообщить, что к деликатным операциям был подключён и «тёмный кардинал» российской политики Витте, что российские журналисты в целях «пиара» Америки подкупались «на корню», что американцы поставили дело так, что нехватка золота в Америке в начале войны уже в 1915 году сменилась золотыми потоками, обусловленными хлынувшими в Штаты военными заказами из России.

Выше уже приводились данные о том, как царская Россия, имевшая прекрасные артиллерийские традиции не только в чисто войсковой сфере, но и в сфере артиллерийской науки, в сфере разработки и производства артиллерийского вооружения, перекачивала огромные средства во время Первой мировой войны за океан. Этот факт настолько поразителен и настолько необъясним (или наоборот – очень легко объясним?), что приведу ещё раз – без комментариев – свидетельства военного историка генерала Е.З. Барсукова и генерала А.А. Маниковского.

Е.З. Барсуков в своём труде «Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)» констатировал следующее:

«Россия влила в американский рынок 1 800 000 000 золотых рублей, и притом без достаточно положительных для себя результатов. Главным образом за счёт русского золота выросла в Америке военная промышленность громадного масштаба, тогда как до мировой войны американская военная индустрия была в зачаточном состоянии. Ведомства царской России, урезывая кредиты на развитие русской военной промышленности, экономили народное золото для иностранцев. Путём безвозмездного инструктажа со стороны русских инженеров созданы в Америке богатые кадры опытных специалистов по разным отраслям артиллерийской техники».

А.А. Маниковский в классическом исследовании «Боевое снабжение Русской Армии в 1914–1918 гг.» повторил ту же мысль:

«Без особо ощутительных для нашей Армии результатов, в труднейшее для нас время пришлось влить в американский рынок колоссальное количество золота, создать и оборудовать там на наши деньги массу военных предприятий, другими словами произвести на наш счет генеральную мобилизацию американской промышленности, не имея возможности сделать того же по отношению к своей собственной».

Сегодня, в начале XXI века, в это просто не верится– в начале ХХ века русские создавали Америке военную промышленность и выступали за океаном инженерными учителями янки! Однако надо учитывать, что из всех отраслей военного дела именно артиллерийское было традиционно развито в России не только не хуже, а, пожалуй, даже лучше, чем в других странах. Но английские и французские инженеры были с избытком востребованы у себя дома, как и нейтральные шведские, а русским инженерам-артиллеристам пришлось, как видим, работать «на дядю», а точнее, на дядю Сэма.

Особую пикантность ситуации придавало то обстоятельство, что пресловутый «Uncle Sam» (от аббревиатуры «U.S.») завлекал в свои сети простушку мисс «Russia», будучи формально вне войны – ведь до апреля 1917 года Соединённые Штаты сохраняли нейтральный статус.