Однажды в Сибири

Весной 2003 года, когда Лимонова после приговора перевезли для отбытия наказания из саратовской тюрьмы с правого берега Волги на левый — в колонию общего режима № 13 города Энгельса, я вернулся в Москву. За год без малого, что провел я в Саратове пока шел процесс на Лимоновым, у меня накопилась масса дел в столице: нужно было завершить так и не доведенные до конца несколько гражданских споров, написать отзывы по искам к Жириновскому о защите чести и достоинства, которые все чаще и чаще стали подавать в суды его политические оппоненты в надежде взять реванш за проигранные ему ранее дела, восстановить прерванные было связи со своими постоянными клиентами, обеспокоенными моим долгим отсутствием в Москве, а также восстановить связи с журналистами, поддержка которых по некоторым делам бывает просто неоценимой.

— Валентиныч! — как раз в те самые дни нашел меня в Госдуме депутат-ветеран от ЛДПР Евгений Логинов, — я думал ты все еще в Саратове, а ты здесь! Помощь твоя нужна.

— Помощь? — улыбнулся я, не очень-то серьезно относясь к Женьке, который в последнее время частенько и сильно поддавал. Мы были знакомы с ним еще с 1993 года, когда он, молодой офицер-политработник из Новосибирска стал депутатом Государственной думы первого созыва, пройдя в нее по спискам ЛДПР. Потом, в 1995 году, Женя, единственный на ту пору в этой партии, прошел в Думу уже по одномандатному округу в своем родном городе, и это его достижение никем из жириновцев не было повторено ровно десять лет — столько времени понадобилось властям, чтобы окончательно убедиться в благонадежности Жириновского и его партии!

За годы, проведенные в Думе, Логинов заработал у себя в Новосибирске репутацию истинно народного депутата и «безбашенного патриота». Рассказывали, как он в ответ на марши ветеранов СС в Риге и неофашистские шествия в других странах Европы провел как-то раз в День Победы 9-го мая по центральному проспекту Новосибирска костюмированную толпу «пленных эсэсовцев», погоняя их лично пинками и плеткой.

С 2000 по 2002 год в депутатской карьере майора Логинова был небольшой перерыв, во время которого он бухал и занимался «партийным строительством», или, наоборот — занимался и бухал. В 2002 году, после внезапной смерти одного из депутатов, Логинов, не выносивший рутинной штабной работы, снова с радостью занял освободившееся депутатское кресло, но побороть зеленого змия ему еще долго не удавалось.

В тот период или немного раньше, когда заканчивался второй срок его депутатских полномочий, я помню, как однажды заглянул к нему в кабинет по какой-то надобности. «Же-ня!» — произнес я, приоткрыв дверь, но Жени в кабинете не было. И только я огорченно произнес: «Эх!» и хотел было уйти, как из-за стола депутата появилась его рука. Она энергично взлетела, но потом тут же обмякла и снова исчезла под столом. «Я здесь!» — как бы говорила за депутата его рука, но сам он, сидевший на полу за столом, не в силах был произнести ни слова…

В 2004 году Евгений вернулся на военную службу, а в 2014-м, уже в звании отставного полковника, уехал добровольцем на Донбасс, где пригодились и его военные знания, и организаторские способности, и убежденность русского патриота.

— Так кому нужна помощь? — переспросил я. — Тебе?

— Нет, — ответил Логинов, — моим знакомым. Землякам из Новосибирска. Это бизнесмены, спортсмены. Молодые. Им нужна твоя консультация.

— По гражданскому делу или уголовному?

— Гражданскому. Защита чести и достоинства. Руководителя их спортивного клуба в газетах пропечатали.

— Ну, пусть звонят, — сказал я.

— Да они сейчас в Москве — здесь, в Думе, у меня. Сидят, ждут. Меня Вольфович вызвал, а я хотел у него спросить, как тебя найти. И тут ты. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

— Ну, пусть подходят.

— Они ребята с деньгами, — наклонился ко мне Женька, если что — заплатят.

— Да ладно, — сказал я. — Пусть подходят. Я понял.

Но я ничего не понял. И не понимал еще очень долго, пока не слетал сам в Новосибирск.

Как оказалось, речь шла не просто о каком-то местном спортивном клубе, а о легендарном спортивном клубе этого города — «Первомаец» (по названию района, в котором он располагался), а его президентом являлся некто Андрей Старых, который, по данным милиции, числился одним из руководителей первомайской организованной преступной группы. Двумя другими руководителями ОПГ числились оба его заместителя по клубу — вице-президенты Олег Еременко (Ерема) и Олег Иванов (Чечен), прозванный так, как пояснил мне один из его товарищей, «за строгость характера». Впоследствии, когда я сам познакомился с этим харизматичным, немного взвинченным русским парнем, умеющим не только постоять за себя, но и держать свое слово, а потому и требовавшим от всех своих подчиненных и друзей неукоснительного выполнения обещаний или его поручений, я понял, откуда прилипло к нему это нерусское прозвище. Помните, у Лермонтова есть стихотворение «Казачья колыбельная песня»? А там такие строки:

По камням струится Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,

Точит свой кинжал…

И кому-то из первомайской братвы Олег Иванов, вероятно, виделся именно таким вот злым, жестким и чересчур требовательным руководителем. Я и сам видел однажды, как жестоко наказал он своего ближайшего товарища за неисполнительность, внезапно нанеся тому мощнейшей силы удар кулаком в челюсть. Потом такое же произошло уже в Москве, на глазах у моего помощника, но с другим парнем. «У тебя пятнадцать минут. Беги и делай, то что ты не сделал», — сказал Олег провинившемуся. И тот послушно побежал… Все это произвело тогда неизгладимое впечатление на моего молодого помощника, который теперь уже и сам адвокат.

Лично для меня такой подход к подчиненным, а тем более к своим товарищам, от которых в дальнейшем может зависеть твоя судьба и даже, возможно, жизнь, казался и кажется неприемлемым. Я, признаюсь, ничего подобного не видел ни в отношениях между братчанами, ни в отношениях между измайловскими, тамбовскими или подольскими ребятами, и даже никогда не слышал ни о чем подобном. «В жизни, конечно, всякое бывает, но все-таки…» — думал я. Однако у Олега Иванова был явно свой собственный воспитательный метод, и, видимо хорошо зная своих парней, он лучше других знал и то, что и как делать, чтобы добиться от них требуемых результатов.

А в целом, хотя меня это все и немного пугало, но, признаюсь, одновременно и влекло. А на первое, вероятно, Олег и сам рассчитывал: часто он мне вообще казался не простачком-провинциалом, но ироничным, только прикидывающимся таким простачком, искушенным профи, который, стебаясь над публикой, нарочно напускал всякой жути, одновременно поощряя и распространение о себе самых разных страшилок и небылиц.

Например, еще до знакомства с Ивановым я о нем уже слышал. И кто бы, вы думали, рассказывал мне о нем? Мэр Ленинска-Кузнецкого Геннадий Коняхин! Это было еще в 1998 году, когда сам Коняхин сидел в тюрьме, а я приезжал к нему на свидания. В ходе одной из таких встреч и долгого разговора соскучившийся по возможности спокойно поговорить обо всем на свете, без оглядки на сокамерников и оперов, Коняхин и поведал мне, как незадолго до своего ареста он отправился с женой и ребенком на отдых в Арабские Эмираты. Самолет летел из Новосибирска, куда Коняхины приехали из Кемерово со своей охраной. Но в самолете, набитом битком сибиряками, желающими встретить Новый год у теплого моря, началась драка: кто-то напился, начал буянить, кто-то сделал им замечание и понеслось. «Там летело полно новосибирской братвы, — рассказывал Коняхин, — ну, одни зацепили других, стали задираться, полезли в драку. А среди тех был парень, который разок двинул одного из задир кулаком в грудь и тот умер. Звали парня Чечен. Ну, объявили срочную посадку в Ашхабаде, тело вынесли, и все полетели отдыхать дальше…»

Этот рассказ больше походил на легенду, и было видно, что Коняхин, сам бывший боксер, относится к Чечену с явным уважением. Но много позже, уже познакомившись с самим легендарным Чеченом, я узнал, что все было несколько иначе. Иванов действительно летел с друзьями в том самолете, но никого не убивал и тем более «одним ударом». Вот как описал ту давнюю историю новосибирский корреспондент «Коммерсанта» Константин Воронов:

В самолете Ил-62, выполнявшем рейс Новосибирск — Эль-Фуджайра, по иронии судьбы вместе с ленинскими бандитами оказался лидер противоборствующей первомайской группировки Олег Иванов (Иваненок или Чечен) с боевиками. Разборку спровоцировал напившийся Извен (Игорь Язвенко — один из основателей ленинской организованной преступной группы Новосибирска. — С. Б.). Он сначала запустил в Иванова банку с пивом, затем свои туфли и обматерил. Скандал быстро перерос в драку, а затем в поножовщину. Левину (телохранителю Извена. — С. Б.) свернули шею, а остальные бандиты получили ножевые ранения. Чтобы срочно передать всю компанию врачам, самолет был вынужден сесть в Ашхабаде. Из участников драки на скамью подсудимых попали только Язвенко и Иванов. Им предъявили обвинение в умышленном причинении вреда здоровью.

По совету адвокатов на процессе подсудимые вели себя как лучшие друзья. “Мы погорячились, искренне сожалеем о случившемся, никаких претензий друг к другу не имеем”,— говорили они. В конце концов Язвенко с Ивановым обнялись и обменялись рукопожатиями. Судья и народные заседатели чуть не плакали от умиления и, поверив чистосердечному раскаянию бандитов, дали обоим условные сроки.

После этого Извен стал вести себя тише воды ниже травы и даже пробовал лечиться от наркомании.

Правда, вылечиться он так и не успел: в апреле 1999 года Язвенко был убит в подъезде своего дома — неизвестный киллер выпустил в него шесть пуль, две из которых попали Извену в голову, одна в живот. Гильз сыщики не нашли — скорее всего, как они предположили, киллер стрелял через полиэтиленовый пакет.

За свои неполные 35 лет, сообщил «Коммерсантъ» сразу после похорон Язвенко, он успел дважды побывать за решеткой. Освободившись в конце 80-х, устроился на рынок слесарем, а вскоре с другими молодыми авторитетами сколотил ленинскую преступную группировку (по названию района города). Помимо Извена заправляли в ней Николай Русских (Коля Русский), Михаил Нагибов (Ляка), Александр Трунов (Трун) и Владимир Солдатенко (Солдат). Бандиты прославились своей жестокостью и получили в Новосибирске огромное влияние. Однако в конце лихих 90-х группировка стала терять людей. В октябре 1997 года проломили череп Коле Русскому, а чуть позже застрелили Ляку. После их смерти группировка распалась на несколько мелких «бригад». И вот дошла очередь и до самого Извена.

Но обо всем этом я узнал гораздо позже — когда приехал в Новосибирск в 2003 году и познакомился поближе с Олегом Ивановым, Олегом Еременко и Андреем Старых, которого согласился проконсультировать по вопросу защиты его чести и достоинства от нападок нескольких местных журналистов.

Когда я впервые увидел Андрея, он произвел на меня приятное впечатление, и такое остается до сих пор, хотя перед самым моим отъездом назад в Москву он немного смазал его, напившись вдруг до бесчувственного состояния. «Может, это особенность всех сибиряков?» — с улыбкой подумал я тогда, вспомнив и безуспешные попытки депутата Логинова выбраться из-под стола в своем кабинете на Охотном Ряду. Но где Андрей так наклюкался и по какому поводу — я не интересовался: мало ли что в жизни случается, а человек он, как я сразу понял, был романтичный, если не сказать сентиментальный. Тем не менее парни заботливо поместили Андрея в большое кожаное кресло в офисе спортклуба, где он вскоре и заснул.

А вообще-то Андрей Старых сильно отличался от своих друзей, сдержанных и ничем не выделявшихся внешне из общей среды. Он был настоящий плейбой — молодой, подтянутый, широко улыбающийся красавец, любивший одеваться во все светлое. И если из них троих выбирать президента спортивного клуба, то Андрей для выполнения представительских функций, безусловно, подходил лучше всех. К тому же он был более коммуникабелен и, как я уже сказал, романтичней своих товарищей. Эти два свойства его характера притягивали к нему людей, делая Андрея объектом пристального внимания и со стороны журналистов. Менты же давно и постоянно наблюдали со стороны за всей троицей, не обращая внимания, кто из них во что одет и какого цвета костюм носит. А сам Андрей Викторович Старых, уроженец села Барышево под Новосибирском, числился в милиции под прозвищем «Старый» и считался тем, кто «подмял под себя почти весь игорный бизнес в городе».

Забегая вперед, чтобы сразу была понятна причина конфликта, возникшего между Андреем Старых и рядом местных СМИ и побудившего президента клуба «Первомаец» обратиться ко мне за консультацией, приведу небольшой фрагмент из своего интервью корреспонденту «Вечернего Новосибирска», которое я дал ему после нескольких дней пребывания в городе.

«В вашем городе я впервые, — сказал я. — Прилетел по приглашению президента спортивного клуба “Первомаец” Андрея Старых. О деталях говорить пока не считаю возможным. Скажу лишь, что познакомился с ситуацией, которая сложилась из-за кампании, развернутой против Андрея Викторовича в ряде СМИ. Я просмотрел все материалы и, естественно, высказал ему свои соображения… Я вижу, что Старых — это по-хорошему амбициозный человек, который хочет заниматься и бизнесом и политикой. Я съездил в “Первомаец”, который он возглавляет… Честно говоря, думал, что там будет какой-то небольшой клуб, но когда увидел его, то был просто ошарашен: это же огромный комплекс, целое хозяйство!.. В “Первомайце” проводит сборы сборная России по кикбоксингу, бесплатно занимаются дети, созданы спортивные классы… Мне кажется, все должны бы этим гордиться, а у вас и не только, к сожалению, у вас одних почему-то все наоборот… И на первый план поднимается одна проблема: судим человек или нет… Да, Старых был когда-то судим, и что?.. Климентьев и Коняхин, имевшие судимости, не скрывали этого, когда шли на выборы. Они сполна заплатили за свои прошлые грехи… Скажите, кому больше веры — человеку, который говорит, что был судим и как бы ставит себе печать на лбу, или чиновнику, который тихо-мирно взятки берет? Вот в чем вопрос!.. Поэтому ситуация, складывающаяся сейчас вокруг Старых, по большому счету весьма типична для нашего времени… Вот еще предлагается и такой взгляд: есть бизнесмен и местный политик Старых. А зачем ему клуб? Кого он там готовит — не бандитов ли каких-нибудь? А почему бы не спросить его самого: может быть, там ребят к армии готовят?.. Я приятно удивлен масштабами работы клуба “Первомаец”. Здесь все делается на очень высоком уровне. И радоваться этому нужно, а не голову ломать над тем, почему там дети бесплатно занимаются… Неужели вашим землякам было бы лучше, если бы бизнесмен Старых сложил деньги в мешок и купил себе виллу на Кипре?.. А логика у его оппонентов такая: раз у тебя есть деньги — значит ты бандит. Моя же логика иная: есть закон, который один для всех…»

А примерно за год до моего приезда в Новосибирск Андрей Старых второй раз женился. В день свадьбы он приехал за своей невестой в сомбреро на белом в яблоках коне и исполнил для нее серенаду под аккомпанемент музыкального ансамбля. О чем, естественно, сразу узнал весь город и не написал об этом событии разве что только самый ленивый.

«Таких свадеб не видывал Новосибирск! — еще долго вспоминала потом эту свадьбу Андрея Старых и Виктории Баловцевой шеф-редактор новосибирского журнала “Организация и проведение свадьбы” Елена Зайцева. — Регистрация брака была выездная, чего еще не практиковалось в то время в Новосибирске, а банкет проходил в одном из самых дорогих ресторанов города — “Хмельной заставе”, куда прибыл весь бомонд».

При этом личная жизнь двух заместителей Андрея по клубу, оставалась всегда глубоко спрятанной от посторонних глаз, кроме тех случаев, когда она всплывала наружу, в связи с покушением на кого-либо из них или их арестом. Вот и про то, что президент спортивного клуба «Первомаец», бывший сельский парень, а ныне — «красавец и богач» Андрей Старых стал за несколько месяцев до своего эффектного конного выезда вдовцом — тоже узнали горожане из криминальной хроники.

Его первая жена Татьяна Старых была застрелена 15 августа 2001 года также прямо в подъезде дома. Молодая женщина занимала должность арт-директора ночного клуба «Винерс» и решилась, несмотря на угрозы, участвовать в судебном споре по поводу незаконного отнятия у нее и ее мужа доли в этом бизнесе.

Чуть позже «с тем же почерком», как будет объяснять журналистам Старых, были совершены убийства Александра Прозорова — адвоката знаменитого в прошлом советского спортсмена-биатлониста Александра Тихонова, Ивана Цыганцова — адвоката, оспаривающего законность оформления документов торговой территории «Радуга», Амаяка Ганделяна — адвоката, чья супруга участвовала в рассмотрении дела той самой «Радуги», вице-мэра Новосибирска Валерия Марьясова…

И за всеми этими преступлениями и случаями перераспределения собственности в регионе, по мнению Старых, стояли не только различные преступные группировки Новосибирска и Кемерово, но и сотрудники окружного управления РУБОП во главе с генералом-майором Юрием Прощалыкиным. (Вот же фамилия! Почти — Прощелыгин, и от нее, наверное, и произошедшая. Ну как тут опять не вспомнить великого Гоголя!)

В любом случае, факты остаются фактами: уголовные дела в отношении различных акционеров в те годы в Сибирском федеральном округе активно возбуждались, бизнес отнимался, а убийц самых несговорчивых из них почему-то чаще всего никто не находил. А потом вообще все списали на «лихие 90-е».

Вот и за год с небольшим до того, так и не раскрытого преступления в отношении жены Андрея Старых, неизвестные убили его двоюродного брата — Романа Лазурко, который имел очевидное внешнее сходство с президентом спортклуба «Первомаец» и вдобавок ко всему в день убийства ставил принадлежащую Старых машину на автостоянку.

Но и это еще не всё. Напасти, обрушившиеся на Андрея, на этом не закончились. Не успел он снова жениться и порадоваться семейному счастью, как на него самого было совершено покушение. Вначале — 6 сентября 2002 года, а затем еще и 13 декабря того же года, в результате которого он чуть было не погиб вместе со своей новой женой Викторией.

Это покушение произошло в пятницу, 13-го. Киллеры обстреляли бронированный «мерседес» Старых из гранатомета «Муха» и автомата Калашникова. Андрей и его супруга Виктория чудом остались живы: их спасла броня почти пятитонного автомобиля.

В тот день молодые супруги навещали своего приятеля. После визита Андрей Старых с женой сели в автомобиль, а их охрана поехала следом на «жигулях» десятой модели. Обе машины успели проехать всего метров сто, когда прогремел выстрел — снаряд «Мухи» угодил в багажник «мерседеса», а через мгновение по машине был открыт шквальный автоматный огонь. Затем нападавшие скрылись на серебристой «тойоте». На месте покушения преступники бросили АК-74 и использованный гранатомет. Пули, к счастью, даже не пробили стекла машины. В тот же день прокуратура Калининского района Новосибирска возбудила уголовное дело по статье «покушение на убийство двух и более лиц общественно опасным способом». А сам Старых прокомментировал журналистам происшедшее следующим образом:

То, что случилось, — результат давней истории. Она началась еще в прошлом году, когда я избирался в областной Совет депутатов в родном Первомайском районе. На одной из встреч с избирателями я во всеуслышание объявил войну наркоторговцам. Я заявил, что все адреса и люди, которые торгуют наркотиками, давно известны правоохранительным органам, но те по каким-то причинам не хотят, чтобы в Первомайском районе было меньше наркоманов…

И все равно черная полоса в жизни Андрея Старых на этом не закончилась — 31 января было совершено покушение на его ближайшего друга и заместителя по клубу «Первомаец» Олега Иванова.

«Пожалуй, ни одна попытка заказного убийства в Новосибирске не казалась столь невероятной и загадочной, как покушение на известного в криминальных кругах Олега Иванова (Чечена), предпринятое неизвестными в конце прошлой недели», — сообщил после случившегося один из местных интернет-порталов FLB-Сибирь.

Иванов подвергся обстрелу из двух автоматов Калашникова и пистолета ТТ поздно вечером в подъезде дома № 16 по улице Кошурникова, на лестничной площадке между восьмым и девятым этажами. Он поднимался со своей знакомой в сопровождении двух телохранителей в квартиру. В ответ на автоматные очереди киллеров охранники Иванова открыли такую стрельбу из газовых пистолетов, что нападавшие были вынуждены отступить на крышу. Там двое из них бесследно исчезли, а третий при спуске по веревке сорвался и разбился. Милиции достались его безжизненное тело, два автомата, пистолет и прочие атрибуты перестрелки.

«Навороченность деталей баталии и отсутствие записи о ней в милицейской сводке происшествий по городу, — писали журналисты, — делают инцидент похожим на постановку. Однако имеются более чем убедительные свидетельства реальности случившегося: труп киллера, двое раненых (сам Иванов и его знакомая) плюс пробоины в оконных стеклах, в бетоне ступенек и стенах».

Некоторые средства массовой информации поспешили выдвинуть версию о том, что покушение на Иванова — ответ на убийство «авторитета» Бориса Нечаева (Нечая), совершенное девятью днями раньше, и эпизод в войне банд Ленинского и Первомайского районов Новосибирска.

«Однако история взаимоотношений криминальных лидеров, — указывали в своих репортажах местные хроникеры, — красноречиво говорит о том, что между двумя этими преступлениями нет никакой логической связи».

В Нечаева также стреляли из Калашникова — на этом сходство кончается. Стрельба велась весьма профессионально — из движущейся машины по автомобилю на встречной полосе. Нечай никогда не принадлежал к «спортивным» группировкам Ленинского района — он представлял воровское оргпреступное сообщество, искренне чтил воровские законы и понятия, не раз произносил вслух, что хотел бы жить и умереть вором. На него покушались в начале 1995 года, когда он был в зените славы. Покушались довольно убого, примитивно. Тогда раненый Нечай заявил прибывшим в больницу стражам порядка, что ранил себя сам: нашел в подъезде обрез, стал его рассматривать, а тот возьми и выстрели.

С тех пор дела Нечая не заладились: сыщики плотно «сели на хвост», и его бригада распалась. Пристрастившись к наркотикам, Нечаев стал вести себя словно в ломке и приобрел массу недругов из-за неадекватных выходок.

Что касается Олега Иванова, то официально он числится вице-президентом спортклуба «Первомаец». А неофициально владеет (через своих людей) рядом игорных заведений, в ходе дележа которых пролилось море крови. Последним пал самый первый хозяин и основатель многочисленных казино Сергей Бойков (Боек). Перед Новым годом, дней за 40 до покушения на Иванова, Бойка, давно отошедшего от дел, застрелили из пистолета у ворот коттеджа в Заельцовском районе, видимо опасаясь, что Бойков попытается вернуть себе все.

В этом же ряду стоит и убийство Сулеймана Сулейманова, которого киллеры расстреляли летом прошлого года на мосту через Иню (на въезде в Первомайку). Сулейманов помогал Бойку в создании первого в Новосибирске казино «Фаворит», а потом вместе с Олегом Ивановым, Дмитрием Пановым и Ярославом Вагиным при невмешательстве Михаила Нагибова (Ляки) выдавливал Бойкова из созданных тем «Эсмеральды» и «Жемчужины».

За три месяца до убийства Сулейманова от рук неизвестных погиб Дмитрий Панов. Его труп с отверткой в виске и восемью пулевыми ранениями обнаружили в «москвиче» все в той же Первомайке. Панов участвовал не только в изгнании Бойка из его казино — он инициировал памятную перестрелку в одном из офисов стадиона «Спартак» в 1998 году, в ходе которой были убиты Андрей Вагин и начавший стрельбу охранник Панова, а три человека получили ранения. Между этими двумя кровопролитиями случилось еще одно: в джипе, выехавшем из Кудряшей в Новосибирск, из автомата был расстрелян Ярослав Вагин, в офисе которого на «Спартаке» застрелили его младшего брата.

Первым же из приведенного списка пал Нагибов, застреленный точно так же, как и Бойков, из пистолета у дверей своего жилища. Незадолго до этого в городе говорили, что Боек и Ляка заказали друг друга и оба ходят в бронежилетах. А после убийства заговорили о том, что Ляка сильно разозлил Игоря Шулякова (Хипаря) — владельца другой сети казино, желавшего заполучить и «Жемчужину». При выходе из шуляковского казино «Медведь» одним выстрелом из автомата с оптикой ночного видения кто-то сразил самого авторитетного в ту пору на Первомайке Владимира Упорова (Упора), ранее крупно поскандалившего с Хипарем в его «Князе Игоре». А дней через 40 в горах Алтая кто-то смертельно ранил Шулякова, ставшего было главным на Первомайке. В госпитале он успел рассказать оперативникам, что разглядел в кустах стрелявшего с большого расстояния Олега по прозвищу Чечен. Всерьез его слов не приняли.

После смерти Шулякова самым главным среди первомайцев стал Олег Иванов (он же Иваненок). Из всех перечисленных Ленинский район представляли лишь трое: Ляка, в дележе активно не участвовавший, но прикрывавший Сулеймана; Панов, вышедший из его группировки, и индивидуал Бойков, слывший криминальным «авторитетом», но ни в одной ОПГ не состоявший. Все остальные — первомайцы. Первомайцами были и Борис Копылов (Боб), и Сергей Самсонов (Самсон), и Александр Нестеренко (Нестер), и Андрей Каурдаков, и другие «калибром» помельче. Но к убийству всех и каждого из них война с Ленинским ОПС отношения иметь не может, ибо никакой войны не было.

Соперничество их бойцов до открытых столкновений не доходило благодаря мудрости лидеров левобережья, предпочитавших худой мир доброй ссоре. И разделы сфер влияния происходили мирно и вполне цивилизованно. А благодарить за это обе стороны могли бы Сергея Сысоева, разработавшего схемы разделов еще лет 10 назад. Но отблагодарили его своеобразно — вытеснив сысоевскую бригаду с Гусинобродской барахолки (в ходе передела погибли три человека). Затеявшего реорганизацию вещевого рынка на властном уровне чиновника мэрии Игоря Белякова и заместителя директора завода пластмасс Александра Гапоненко из сысоевской бригады убили примерно так же, как Вагина, Сулейманова, Каурдакова, Нечаева.

Что же касается убийств первомайцев, то практически все они вызрели в этом же районе в рамках конкурентной борьбы за лидерство. Те традиции в какой-то мере проявляются и сейчас: самые близкие к прежнему лидеру (Нестеру) и некогда дружные фигуры теперь слишком не доверяют друг другу. В Иванове же, умеющем ладить и с лидерами левобережья, и с ворами, многие влиятельные первомайцы видят человека, способного обеспечивать порядок.

Тем не менее обстоятельства покушения говорят о том, что, скорее всего, к организации преступления причастен кто-то из «своих в доску», кто был посвящен в личную жизнь Чечена и знал адрес его знакомой. А уровень работы киллеров открыто указывает на их непрофессионализм. По крайней мере, стреляли не приглашенные из других регионов специалисты. Вероятнее всего, это были совсем неопытные пацаны из какой-то местной бригады».

После покушения Олег Иванов находился некоторое время в реанимации местной клинической больницы. Он получил серьезное ранение кисти и перенес операцию. По сообщениям врачей, о чем разведали корреспонденты, несколько друзей пациента, видимо опасаясь повторной попытки покушения на Иванова, постоянно дежурили в больнице, предлагая помощь по оплате лекарств и закупке оборудования. Практически каждый день они привозили к пострадавшему специалиста-микрохирурга, который осуществлял внутрибольничные консультации.

А вот какой итог криминальных разборок в Новосибирске подвели тогда же журналисты портала FLB-Сибирь:

Борис Нечаев («Нечай» — убит), Сергей Бойков («Боек» — убит), Сулейман Сулейманов (убит), Дмитрий Панов (убит), Ярослав Вагин (убит), Михаил Нагибов («Ляка» — убит), Игорь Шуляков («Хипарь» — убит), Владимир Упоров («Упор» — убит)… Все они крупные члены ОПГ. Игорь Беляков — директор департамента мэрии (убит, был связан с криминалом).

Как вы понимаете, все это я узнал, лишь когда приехал в Новосибирск, и произошло это через год с небольшим после покушения с гранатометом на Андрея Старых и неудавшегося расстрела Олега Иванова. Ни то, ни другое преступление так и не были раскрыты подчиненными генерала Прощалыкина. И когда я приехал в столицу Сибири, как любят называть свой город сами новосибирцы (боже, сколько же у нас, в России, столиц!), Олег Иванов все еще ходил с перевязанной рукой, задетой пулями киллеров.

И только тогда я понял, с кем мне предстоит иметь дело, ведь я поехал в Новосибирск консультировать «молодых бизнесменов и спортсменов», как мне представил их депутат Логинов, — консультировать по гражданским делам о защите чести и достоинства. А тут была такая кровавая психодрама из российских лихих 90-х, на фоне которой гангстерская кинодрама Серджио Леоне «Однажды в Америке» выглядит просто невинной детской сказкой.

И потому нет ничего удивительного в том, что после первого покушения Олег Иванов все время ждал второго и готовился к нему: перед тем как куда-то поехать в городе (даже просто поиграть с друзьями в мини-футбол на какой-нибудь хоккейной коробочке, чему я был сам свидетель) он высылал туда прежде своих ребят для проверки местности. И те обходили все дворы и подъезды близлежащих домов, тщательно осматривая даже чердаки.

Вечером, в один из дней моего пребывания в Новосибирске, Олег пригласил меня к себе в гости, чтобы познакомить с женой, показать свой новый дом и маленького ребенка.

Мне было интересно, как и чем живут эти ребята, которых так демонизирует пресса. И мы поехали по городу в сопровождении нескольких машин и с большими предосторожностям. А когда приехали на место, я увидел приличный, но по московским меркам совсем небольшой коттедж, недавно построенный на берегу Оби и огороженный пятиметровым кирпичным забором, закрывающим прекрасный вид на реку.

«Зачем такой высокий?» — спросил я.

«От снайперов, — коротко, без всяких эмоций, словно речь шла о комарах, ответил Иванов, любезно пропуская меня в дом. — Разрешили бы, я и выше построил».

И если бы не его перевязанная бинтом, простреленная рука, я бы подумал, что всё это какая-то шутка и ребята просто заигрались в казаки-разбойники.

И все-таки определенная доля позерства во всех этих мерах предосторожности (особенно — с постоянной посылкой впереди себя «разведчиков»), на мой взгляд, была. Нет, это было не чистое, вульгарное позерство, — «позерство» здесь даже не совсем подходящее слово. Скорее то была молодецкая бравада, желание показать окружающим (особенно посторонним — таким, как я), как он, Олег Иванов, легко играет со смертью.

К тому же все эти меры предосторожности с конспирацией, «разведчиками», внезапными «тревогами и учениями», как я понимаю, имели и практическое значение: они держали в постоянном напряжении и «боевой готовности» всех его охранников и подчиненных.

И в Москве однажды произошел весьма забавный на эту тему случай, который я часто вспоминаю.

В те годы у метро «Маяковская» был неплохой ресторан, выдержанный в стиле хай-тек, со смешанной городской кухней и под соответствующим названием — «City». Он занимал первый и подвальный этажи старого московского дома прямо напротив агентства «Интерфакс», и я довольно часто бывал там, благо живу рядом. Особенно нравилась мне у них жареная утка под сладким соусом с гречневой кашей. Но и все остальное там тоже было на уровне.

И вот однажды я пригласил туда своих новосибирских знакомых, которые после моего визита к ним стали все чаще и чаще появляться в Москве. А им этот ресторан очень понравился, и они превратили его в постоянное место наших встреч.

И если в первые свои приезды в столицу некоторые из ребят были одеты в спортивные костюмы (мода на которые в Сибири к этому времени все еще не прошла) и ездили по Москве на «жигулях», то потом, и очень быстро, все приоделись в столичных бутиках и стали ездить на больших, очень дорогих японских внедорожниках черного цвета. На них же они отправлялись частенько из Москвы отдыхать в Сочи, останавливаясь там не иначе как в «Radisson SAS Лазурная», где я их как-то раз случайно и встретил. Это был самый разгар лета 2005 года, и я прилетал в Сочи, чтобы повидаться с еще одним авторитетным сибиряком — братчанином Владимиром Тюриным. Тот, встретив меня в аэропорту, отвез в «Лазурную», прогулялся со мной до пляжа, и там нас увидели ребята из Новосибирска. Разумеется, они меня ни о чем не расспрашивали, но все последующие дни старались не занимать своими проблемами, за что я был, конечно, им признателен.

Так вот, возвращаясь к московскому ресторану «Sity»: пригласив меня туда в очередной раз на встречу (а это было как раз в 2005 году), новосибирцы, уже приодевшиеся и освоившиеся в Москве, устроились в нижнем зале, разделенном на несколько «кабинетов». Мы пообедали, поговорили, и когда встреча подходила к концу, Олег Иванов приказал одному из своих парней пойти наверх и узнать, есть ли в этом ресторане черный выход. Тот послушно поднялся и вышел. «Да, — вернувшись спустя минут пять, доложил он. — У них есть дверь во внутренний двор из кухни, но через кухню администратор проходить не разрешила». Иванов, не отрывая взгляда от своей чашки с кофе, молчал. Потом, сделав последний глоток, поднялся и, попрощавшись со мной, решительно двинулся наверх. Следом за ним пошли и все остальные. «Ну вот, — подумал я, — сейчас начнут пробиваться через кухню».

В это время все официанты и официантки в черной униформе испуганно выстроились по стойке смирно вдоль лестницы и далее — до самых дверей. Между тем Олег в сопровождении своих охранников и друзей, ковыряясь зубочисткой во рту, спокойно прошагал мимо этого «почетного караула» и вышел на улицу, где их поджидали машины. Я, шедший последним, не выдержал и рассмеялся. На улице он еще раз пожал мне руку, сел в машину и уехал…

С тех пор Олега Иванова и его новосибирских друзей я больше не встречал.

А вот Андрея Старых арестовали еще за год до этого — в марте 2004 года. Арестовали по обвинению в организации в 1996 году убийства новосибирского предпринимателя Геннадия Миллера.

Перед этим Андрей снова, как и в 2003 году, публично обвинил в коррупции и организации заказных уголовных дел руководителей правоохранительных органов Сибирского федерального округа. В центре его критики вновь оказались начальник оперативно-разыскного бюро (ОРБ) генерал-майор Юрий Прощалыкин, руководитель антитеррористического центра «Т» Александр Никитин и его заместитель Петр Козырев. По мнению Старых, милицейские начальники фабриковали уголовные дела против бизнесменов по заказу конкурентов. Кроме того, Никитин и Прощалыкин якобы даже участвовали в убийстве брата Старых — Романа Лазурко.

И реакция со стороны правоохранителей на все эти обвинения на сей раз последовала незамедлительно — Старых оказался на нарах.

Вскоре от инфаркта скончался Саша Слободенюк — сорокалетний курносый крепыш с добродушной улыбкой Швейка, поддерживавший связь между мною и Ивановым после ареста Андрея. Как говорили, он умер прямо в самолете при очередном перелете из Новосибирска в Москву.

Слободенюк неоднократно признавался мне, что боится летать и спасается только успокоительными средствами. Но их Саша совмещал с энергетиками, чтобы держать себя в тонусе в условиях постоянной смены часовых поясов (между Москвой и Новосибирском четыре часа разницы!). Незадолго до смерти у него родилась дочь, которой так и не суждено было близко узнать своего отца.

А осенью 2006 года был арестован по обвинению в организации убийства на Алтае в 1998 году Игоря Шулякова (Хипаря) и Олег Иванов.

Почти десять лет прошло с момента убийств Миллера и Шулякова, расследования по которым давно, казалось бы, зашли в тупик. Но вот «знатокам» Прощалыкина удалось-таки каким-то чудом узнать, что это якобы именно «ненавистный клеветник» Старых и его друзья Иванов и Еременко лично вручили юным киллерам автоматы, патроны, рации и бинокли в закрытой, но торжественной обстановке. И, как по мановению волшебной палочки, тут же нашлись и свидетели всего этого…

Да, без чуда или хотя бы без известной ловкости рук здесь явно не обошлось! А то, что эти свидетели сами были «на крючке» у ментов, так это никого, похоже, не волновало — бандиты, наркоманы, насильники тоже ведь бывают разными, бывает, что и они встают на путь исправления. Таким, например, был известный иркутский убийца Сергей Ефремов (Нацист), избивавший по приказу местных ментов своих сокамерников, заставляя тех давать признательные показания, а затем сам же выступавший в судах по их делам как свидетель обвинения. И числился он как раз среди «вставших на путь исправления», и с ним отвратительно сюсюкались в судах прокуроры, и его берегли как зеницу ока опера.

Ну, а среди наркоманов таких пруд пруди, и каждый второй из них готов подтвердить, что видел, как Старых, Иванов и Еременко вручали автоматы юным первомайцам, а также слышал «о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе…» Так, кажется, популярно объяснял подобные фокусы со свидетелями многоопытный Жеглов доверчивому Шарапову в известном романе братьев Вайнеров?.. Но судьи им поверили. И вкатили Андрею Старых 9 лет лишения свободы, а Олегу Иванову — 12.

Что же касается Олега Еременко, самого неприметного из этой троицы, то ему повезло. После того как задержали Иванова (а Еременко сыщики также планировали привлечь к делу об убийстве Хипаря), он скрылся.

Пресса тех лет писала:

Официально Олег Еременко носил весьма достойные титулы — вице-президент спортивного клуба «Первомаец», член правления областной федерации бокса. А в свободное от спорта время верховодил преступниками, среди которых имел достаточно высокий ранг. Выше был разве что Александр Нестеренко (Нестер), который в те времена считался главным криминальным лидером сибирской столицы. Но 6 февраля 1996 года вице-президент федерации спортивной борьбы РФ и воротила преступного мира Александр Нестеренко был расстрелян по пути на тренировку…

Но если честно, мне лично Олег Еременко таким монстром, «верховодящим преступниками», не показался. Наоборот, из всех первомайских ребят, с кем я тогда познакомился и общался, он выглядел самым деликатным, рассудительным и сдержанным.

Конечно, не следует его идеализировать, чего я, как вы, надеюсь, заметили, не делаю и в отношении всех остальных друзей Олега Еременко, но с трудом верится, что такие люди, как он, могут стать «воротилами преступного мира». И если наши компетентные органы нацеливают свою деятельность на борьбу именно с такими «воротилами», то значит, они, по моему мнению, явно некомпетентны и незаслуженно едят свой хлеб.

Тем не менее Олега Еременко объявили в федеральный, а затем и в международный розыск и искали по всей стране и за рубежом, особенно там, где у него жили друзья и где он раньше, по сведениям сыщиков, часто бывал сам, — в Москве и в Московской области, в Перми и Екатеринбурге, в Тюмени, Белгороде, Волгограде, в Кемеровской области и Сочи, в Алма-Ате и Ташкенте…

А он всё это время преспокойно жил себе в Питере под другой фамилией и жил бы, вероятно, так еще очень долго, если бы не любовь к жене и детям. Как часто и бывает. Не зря же воры в законе не обременяют себя семейными узами, оставив себе право любить лишь мать-старушку «в старом шушуне», а жена, мол, найдется в каждой «малине». Только вот Еременко не был вором. Потому в итоге и погорел.

26 июня 2010 года 39-летнего Олега Еременко задержали в одном из отелей курортного Геленджика под Сочи, куда он приехал для встречи с женой и двумя детьми.

Этому задержанию, как с гордостью потом рассказывали журналистам специалисты Главного управления МВД РФ по Сибирскому федеральному округу, «предшествовали сложные оперативно-разыскные мероприятия на протяжении последних трех лет» (вообще-то, скрывался он от этих специалистов почти четыре года!).

«Операция по задержанию, — докладывали в управлении, — была разработана очень тщательно и стала завершением сложных оперативно-разыскных мероприятий». И это при том, что сами же оперативники признавались, что вышли на Еременко совершенно случайно, благодаря краснодарским милиционерам, обнаружившим в Сочи дом, строительством которого занималась жена Олега. Причем дом этот супруги Еременко начали строить еще до того, как Олега объявили в розыск!..

«Сам беглец, конечно, не появлялся в шикарной резиденции, но сыщики были убеждены, что Олег Еременко, где бы ни был, продолжает через своих людей решать в том числе и жилищные вопросы. На Красной поляне чувствовалось призрачное присутствие бывшего спортсмена», — писали журналисты со слов руководителя этих чудо-героев сыскного дела Александра Никитина.

Но выйти на верный след беглеца, по признанию Никитина, удалось лишь весной 2010 года, когда оперативники выяснили, что тот намерен встретиться с семьей — женой и детьми — в уютном курортном местечке. «Этим местечком оказалась шикарная гостиница в Геленджике», — пояснил сибирским журналистам Никитин. И, наверное, при этом пронзительно сверкнул глазами. Впрочем, я это только себе представил, — возможно, господин Никитин просто ухмыльнулся.

«Еременко задержали, когда он шел из своего номера на завтрак, — так описал дальнейшие события Никитин. — Сопротивления оказывать не стал и даже сразу признался — назвал свое настоящее имя. А вот документы все оказались поддельными. Чтобы оставаться вне подозрений, беглец буквально купил себе новую жизнь. Кредитные карточки, паспорт — все было оформлено на другого человека. 39-летний сибиряк Олег Еременко превратился в респектабельного питерца — 36-летнего Аркадия Ильина».

После задержания Олега Еременко этапировали в Республику Алтай, где в 1998 году было совершено преступление, для проведения следственных действий и последующего суда. И суд Олега оправдал!

Присяжные сочли Олега Еременко невиновным, и служители Фемиды в Верховном суде России согласились с оправдательным приговором.

Долгая криминальная история, начавшаяся в 1998 году, когда на берегу Телецкого озера на Алтае был застрелен президент Ассоциации игорного бизнеса Сибири, авторитетный предприниматель Игорь Шуляков (Хипарь), завершилась. Почти 10 лет сыщикам не удавалось найти виновных, но осенью 2006 года они заявили, что наконец, вышли на след преступников. Самих киллеров привлечь к суду не удалось: один из них пропал без вести, другой был застрелен. А в организации убийства заподозрили вице-президентов спортклуба «Первомаец» Олега Иванова и Олега Еременко. Первый из них был, как я уже писал, приговорен к 12 годам лагерей, а второго суд оправдал.

Гособвинение на втором процессе (а оба они, естественно, основывались на одних и тех же свидетельских показаниях) не сумело доказать причастность к данному преступлению Олега Еременко. А главный свидетель обвинения (помните, из тех, кто мог бы подтвердить, что слышал, о чем говорили отец Варлаам с Гришкой-самозванцем на литовской границе?) вдруг на сей раз, к удивлению прокуроров, изменил свои показания, заявив суду, что «обознался, это не Еременко передавал оружие киллерам, а кто-то другой»…

А чего они ждали от такого «свидетеля»? Один раз, что называется, проканало и на том спасибо. Но рассчитывать, что твой снаряд и второй раз попадет в одну и то же воронку — самонадеянно. Тем более что во время первого процесса (над Ивановым) еще были активны и злы как собаки «режиссеры» этого представления — те, кто рапортовал, что «раскрыли преступление», а ко второму процессу (над Еременко) этих «режиссеров» уже не было, их заменили другие люди. И в этом Олегу Еременко сильно повезло, а вот его тезке Иванову судьба не улыбнулась. Так что, можно сказать, Еременко совсем не зря четыре года избегал встреч с подчиненными Юрия Прощалыкина — он выиграл время. А время часто решает все.

И напоследок две новости для тех, кто негодует по поводу оправдания Еременко и моих предположений о необоснованности приговора и в отношении Иванова. Как обычно — одна плохая, другая хорошая. Начну с хорошей.

Работавший с декабря 2001 года заместителем начальника Главного управления МВД России по Сибирскому федеральному округу, начальником оперативно-разыскного бюро генерал-майор Юрий Михайлович Прощалыкин в июне 2010 года (как раз когда его сыскари задержали наконец «воротилу преступного мира» Новосибирска Олега Ермоленко) пошел на повышение — был назначен начальником Главного управления МВД РФ по СФО и получил звание генерал-лейтенанта полиции. А в 2014 году вообще ушел в политику, став заместителем губернатора Новосибирской области.

А вот вторая новость, плохая: правая рука Прощалыкина в ГУ МВД по СФО, его бывший заместитель Александр Никитин, тот самый, что гордо докладывал общественности о поимке Еременко и ушедший после этого на повышение в звании генерала руководить Управлением внутренних дел Ивановской области, в 2014 году был взят под стражу. Ему предъявили обвинение в злоупотреблении должностными полномочиями, повлекшими ущерб на 84 млн рублей.

И вот тут новосибирцы вдруг вспомнили, что говорил им десять лет назад о Никитине и прочих подчиненных Прощалыкина Андрей Старых.

А может, он был все-таки прав?