Беглецы в Туапсе

Беглецы в Туапсе

Шапальян и Люся вышли из машины, немного не доезжая центра города. Они пешком добрались до морского вокзала и купили билеты на пароход. Судно должно было прийти через час. Оставив чемоданы в камере хранения, они отправились в промтоварный магазин, потому что Люся, чуть не плача, заявила, что больше не может ходить в «этих тяжеленных бутсах».

Пашка хорошо знал город и по пути к магазину выбирал наиболее глухие улицы. Люся держала под руку Шапальяна и тихонько все время любовалась им. Ей правилось его лицо: крупный с горбинкой нос, большие карие глаза, густые черные брови вразлет. Около Пашки Люся чувствовала себя спокойно и уверенно. И будущее с ним ей казалось простым и прекрасным. По его словам, он работал в газете и сейчас находился в творческом отпуске: собирал материалы о земляках — участниках боев на Малой земле. Она никогда не видела дома Шапальяна, но, по его словам, это было очень уютное гнездышко в окрестностях Еревана, где он жил вместе с матерью. Ей думалось, что там обязательно есть беседка, увитая виноградом, а вокруг большие, неизвестные ей красные цветы. Пашка казался добрым и щедрым. В магазине он предлагал ей выбрать самые дорогие туфли. Она же умышленно взяла скромные черного цвета: «Жена всегда должна быть экономной».

Из магазина они вернулись на вокзал. Получили в камере хранения чемоданы. Белоснежное судно уже приближалось к порту. Пашка и Люся остановились среди немногочисленных пассажиров и тоже любовались все увеличивающимся в размерах пароходом.

Кто-то легонько тронул Люсю за рукав, она обернулась, и ей показалось, что сердце остановилось: перед ней стоял, с перевязанной свежим бинтом головой, Скворцов. Рядом с ним Виктор Сергеевич Лютиков.

— Пройдемте, Меринова, и вы, гражданин, в машину, — кивнул Шапальяну Лютиков.

В Туапсинском городском отделе милиции задержанных завели в дежурную комнату. Если до этого Меринова была в каком-то полушоковом состоянии, то сейчас будто проснулась. В ней заклокотала злоба. Ей хотелось расцарапать бледное лицо Скворцова, сорвать с его головы повязку. Сделать ему больно-больно.

— Негодяй! — выкрикнула она, глядя прямо на Алексея. — Ты подговорил милицию, чтобы схватили Павла. Нет, я молчать не буду. Ты же приставал на улице к девушке, хулиган! Ты еще сядешь в тюрьму! Я буду писать, жаловаться!

— Прекратите кричать, — потребовал дежурный по отделу, седой высокий капитан.

— Я не люблю тебя, — продолжала визжать Люся, покраснев от натуги. — Я люблю Павла, и тебе не удастся помешать нашему счастью. Не удастся, слышишь? Я все знаю: мне Павел рассказал!

— Успокойтесь, — попросил Виктор Сергеевич.

Алексей не понимал, почему он вызвал такой гнев у Люси, и растерянно молчал.

Меринова, наконец, замолчала и сидела, поджав злые губы. На ее глазах у Шапальяна взяли документы, открыли чемодан. Из чемодана достали один за другим несколько ковров. Теперь настал черед Люсе удивляться: «Неужели он не журналист, а просто спекулянт?».

Ковры были разного формата и расцветки, от них рябило в глазах. Виктор Сергеевич и дежурный капитан внимательно рассматривали их, показывая двум сидевшим здесь же свидетелям, и все записывали в протокол. Отложен в сторону последний ковер.

— Все? — спросил старший лейтенант у Шапальяна. — Больше нет контрабандных ценностей?

— Все, — кивнул Шапальян. — Больше ничего нет.

— А что за сверток у вас в руках? — обратился Виктор Сергеевич к Мериновой.

— Туфли… мои туфли.

Виктор краешком глаза наблюдал за Шапальяном. Он заметил, как кровь мгновенно прилила к его лицу, потом оно побледнело. На лбу у задержанного проступили легкие капли пота.

Лютиков развернул бумагу, извлек туфли.

— Ого! — произнес он удивленно. — Они что у вас, из железа изготовлены?

Дежурный отдела тоже подержал их на руке и пожал плечами.

— Чьи это туфли, Люся? — спросил Виктор Сергеевич, подходя к девушке.

Не отвечая, она взглянула на Шапальяна и прочитала в его глазах такой животный страх, что даже удивилась. Ей стало страшно, хотя она и не знала, почему это жуткое чувство навалилось на нее и сковало с ног до головы.

— Я вас спрашиваю, чьи это туфли? — повторил Виктор Сергеевич.

— Мои! Разве вы не видите, что туфли женские? — выкрикнула Меринова. — Я их в Новороссийске купила. А здесь мы вместе вот эти купили, — она вытянула свою красивую стройную ногу.

— Хорошо, так и запишем в протоколе, что туфли ваши и вы их купили в Новороссийске.

Виктор Сергеевич вытащил из кармана перочинный нож, внимательно осмотрев туфли, осторожно приподнял стельку. И удивленно присвистнул. Все подошли поближе. В толстой подошве был вырезан почти на всю длину туфли тайник, прикрывающийся стелькой. В тайнике лежали золотые монеты.

— Целый клад! — доставая одну за другой монеты, проговорил Лютиков.

Под золотыми монетами лежало несколько бумажных долларов.

— Ты смотри-ка! — удивился один из свидетелей, пожилой мужчина в рабочей одежде. — Как у шпионки. Сколько живу, а такое только в кино видел.

В тот же день задержанных Шапальяна и Меринову доставили в Новороссийск.