Следствие продолжается
Следствие продолжается
Старший лейтенант Серебрянников побывал в трамвайно-троллейбусном управлении, по номерам билетов, обнаруженных у убитой, установил, что билет продала кондуктор Сысоина около десяти часов утра между остановками «улица Ленина» и «Советская».
Сысоина в этот день не работала, и Василий решил побывать у нее дома.
Работники милиции хотели предъявить кондуктору трамвая на опознание фотографию Погореловой Теодоры и таким путем выяснить, не ехала ли она в трамвае Сысоиной тридцать первого декабря.
Сысоиной дома не оказалось, Василию пришлось долго ждать ее. Он бродил по улице, прислушиваясь, как поскрипывал под ногами снежок. «Предположим, что Теодора Погорелова приехала из Николаева в Краснодар тридцать первого утром, — размышлял Серебрянников. — Стоп: приходил ли утром какой-либо поезд, на котором можно добраться из Николаева в Краснодар?..» Серебрянников полистал находившийся всегда в его папке железнодорожный справочник. Оказалось, утром в Краснодар из Николаева приехать было вполне возможно.
«В пути Погорелова, — продолжал рисовать начатую картину старший лейтенант, — знакомится с военнослужащим. Он ей очень нравится. Военный любезен и в то же время подает серьезные надежды. Он говорит, что едет домой в отпуск. Погорелова приглашает его на два-три дня к сестре в поселок Афипский. Тот согласен. В Краснодаре они высаживаются. Бандит с самого начала хочет завладеть чемоданом Погореловой. Теодора со своим знакомым садятся на привокзальной площади в троллейбус, доезжают до улицы Мира, пересаживаются в трамвай. Погорелова берет у Сысоиной два билета. Они доезжают до моста через реку Кубань. Потом садятся на попутную машину или автобус. Едут. Погорелова говорит своему спутнику, что скоро Афипский. Ехать туда преступнику нежелательно: его планы могут сорваться. Он предлагает Погореловой выйти из машины и пройтись пешком. Она необдуманно соглашается. Около моста, улучив момент, когда шоссе пустынно, преступник хватает камень. Это замечает Погорелова. Ей все сразу становится ясно, в испуге она кричит: «Помогите!». Ее крик слышала старушка. Убийца наносит камнем страшный удар в голову. Потом сбрасывает ее труп с обрыва к реке и, прихватив чемодан, скрывается…»
— Вы меня ждете? — прервала размышления старшего лейтенанта веселая розовощекая женщина. — Моя фамилия Сысоина.
— Да, да, — подтвердил Серебрянников.
Следом за Сысоиной Василий прошел в маленькую квартиру. Старший лейтенант изложил Сысоиной сущность дела и протянул фотографию Погореловой.
— Тридцать первого декабря я работала на трамвае второго маршрута, — задумчиво отвечала румяная Сысоина. — Только, знаете, за день народа столько проходит, что разве упомнишь. Не видела я эту женщину.
— А вы все же подумайте. Женщине лет тридцать, среднего роста. Одета она была в серую пуховую шаль и плюшевый жакет. Вместе с ней мог ехать военный в шинели, высокий. Скорее всего они садились в ваш трамвай на улице Мира.
— Нет, — извиняющимся тоном отвечала кондуктор, — и рада бы вам помочь, но не помню таких людей.
В управление милиции Василий возвращался расстроенный: целый день пропал даром. Он ругал в душе Трофима Михайловича: «Почему сразу было не предъявить на опознание труп этой Погореловой. Если убитая ее сестра, так она бы узнала. На то она и сестра. Ну, а если не опознала, тоже бы ясно было: продолжать поиск. Полковник одно твердит: «Нельзя человеку наносить травму, пока ты не убежден, что поступаешь правильно». Время только тянем.