«Романтика» вора

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Романтика» вора

Митька проснулся поздно. Припекало солнце. Давно высохла роса на траве. На последнюю мелочь, которую насобирал в карманах, он выпил кружку холодного молока и отправился искать скупочные магазины.

Из всех Митька выбрал один магазин. За стойкой сидел одноногий пожилой приемщик. Его маленькие хитрые глазки надежно прятались под толстыми веками. Чижов около двух часов околачивался вблизи «скупки», пока убедился, что приемщик настоящий дока и готов на любую темную сделку. К нему заходили подозрительные типы, шептались, спорили.

Чижов дождался, пока приемщик остался один, и навалился на стойку:

— Оптом будете брать, маэстро?

— Посмотрим, если товар стоящий. «Обжулит, — решил Митька. — Точно обжулит. Надо держать ухо востро».

— Зайди, — бросил скупщик, подбирая тяжелые костыли.

Они пролезли в дверь маленькой комнатки с затянутым паутиной крохотным окошком.

— Много не дам, — сразу предупредил скупщик. — Трудно стало работать: милиция, да и вообще риск большой. Показывай товар.

Чижов для верности оглянулся по сторонам, открыл чемоданчик.

Одноногий наклонился, протянул руку, будто хотел поворошить золото, но не дотронулся.

Митька обратил внимание, как у скупщика начинает багроветь шея. Инвалид поднял голову и впился острыми глазками-гвоздями.

— Ты что? — оторопел Чижов, чувствуя неладное. — Не нравится, дело хозяйское, не бери… Все чистое золото.

— Шкура! — выдавил скупщик. — Ты за кого меня принимаешь? Я покупаю краденое, но без крови. А ты, видать, самый настоящий фашистский прихвостень. Такие, как ты, во время войны грабили, баб убивали. Ты за кого меня принимаешь, коли надумал эти зубы подсунуть? За кого?

Скупщик ловко взмахнул костылем и, не отклонись Митька, инвалид наверняка проломил бы ему голову. Чижов выхватил из кармана пистолет.

Скупщик проговорил тихо:

— Ну, попробуй. Попробуй…

Чижов опасливо схватил свой чемоданчик и выскочил из каморки. Бросился за угол, нырнул в подворотню. Перебрался через попавшийся по пути высокий забор и еще долго выделывал заячьи петли по улицам, пока не оказался в знакомом парке. Присел на скамейку, ту самую, на которой провел ночь накануне. Отдышался, закурил.

Неудача не обескуражила Митьку. Он решил сбыть часть своего товара на рынке. Порывшись, выбрал в чемоданчике брошку с голубоватым камнем, два колечка, часы.

Давно хотелось есть. Слюна скапливалась во рту. Это придавало решительности.

Базар был в самом разгаре. Торговали всем: женскими кофточками и старыми самоварами, рыболовными крючками и мотоциклами, костюмами и картинами. Многочисленная пестрая толпа гудела, двигалась, смеялась, рядилась.

Митька полагал, что к нему сразу бросятся покупатели, но люди проходили равнодушно. Чижов осмелел и начал кричать, как заправская торговка:

— Подходи, голуби, налетай, по дешевке забирай!

Коренастый, чубатый мужчина заинтересовался. Внимательно осмотрел все, попробовал на зуб оправу брошки и заключил незлобиво:

— Хитер, медь начистил, надраил и за золото продаешь. Меня, брат, не обманешь. Я тертый калач. А часики свои убери. Их в магазине достаточно.

— Это же червонное золото, маэстро! — искренне возмутился Митька. — Самое настоящее.

— Не хитри. Медь — не золото. Будь у тебя золотые вещи, ты бы не толкался по базару, а в «скупочный» сдал…

И опять Чижову пришлось кричать, заманивать покупателей.

Румяная, пышноволосая красавица в очках, в открытом ярко-желтом платье прошла мимо орущего Митьки, но он остановил ее за рукав:

— Купите, мадам, недорого отдам.

Она небрежно осмотрела Митькин товар и, спросив о цене, сказала:

— Вещи редкие, даже уникальные. Я у вас купила бы, пожалуй, часы. Только денег при себе недостаточно. Если можно, выйдемте с рынка. Вы подождете, а я деньги принесу. Живу я недалеко.

— Хорошо-хорошо, — торопливо, боясь, что женщина раздумает, согласился Чижов, пробираясь за покупательницей сквозь людской водоворот. — Я могу и с вами пойти.

— Нет, нет, зачем же. У меня муж не любит, когда я с рук покупаю. Лучше подождите.

— Добро. Жду. С превеликим удовольствием.

— Вот здесь, у дерева, — попросила женщина. — Я быстро вернусь.

Митька проводил ее взглядом, пока она не свернула за угол. Тревога почему-то овладела им. И он решил посмотреть, куда пошла покупательница. Сделать это оказалось нетрудно: Чижов забежал за угол и сразу увидел впереди, среди пешеходов, ее желтое платье. Женщина близоруко обернулась раз-другой и, ничего не заметив, поспешила к телефонной будке в подъезде белого многоэтажного дома. Номер, куда звонила покупательница, был занят, и Митька как раз успел к началу разговора. Он встал за спиной женщины.

— Это милиция? — спросила она взволнованно. — Я звоню вам с рынка. Понимаете, здесь мне встретился один очень подозрительный тип. Продает золотые вещи. На мой взгляд, краденые.

Чижов с ненавистью посмотрел красавице в затылок, где волосы вились русыми колечками. Конца разговора он не дождался. Тихонько отступил и поспешил прочь, подальше от рынка.

Он долго блуждал по городу. На газоне, недалеко от голубого киоска, шумная компания распивала водку. Митька дождался, когда они уберутся из-под тенистых тополей, воровато оглянувшись, поднял три пустые бутылки и положил их в чемодан поверх золота. Потом, тщательно обследовав пыльную траву газона, обнаружил еще две бутылки, но с испорченными горлышками.

В пункте по приему посуды Чижов выстоял длинную очередь. Заработал тридцать шесть копеек. Продавец, будто издеваясь, дал самые мелкие медные монеты. На них Митька купил пачку сигарет и булку серого хлеба.

Чижов решил покинуть так негостеприимно встретивший его город. Приехав на железнодорожный вокзал, он обратил внимание, что за ним внимательно наблюдает высокий, в новенькой форме сержант милиции. Митька шмыгнул за уборную и услышал вслед милицейский свисток.