19

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

19

Проснувшись, Сергей Красихин, пограничник первого года службы, не одеваясь, в одной рубашке выскочил на крыльцо.

Снег! Снег! Первый снег!..

Все было бело кругом. Первый пушистый снег лежал пластами на крышах, на заборе, на старой вишне, что росла у ворот заставы. Даже удивительно было — как это могло за одну ночь выпасть столько снега.

Серега долго стоял на крыльце, любуясь чистотой белоснежного покрова, с удовольствием вдыхая свежий, почему-то пахнущий антоновским яблоком воздух. Он посмеялся, глядя, как повар Терентьев шагает из кухни к кладовой. Терентьев надел новые сапоги на какой-то особенной лосевой подошве и теперь с трудом ступал по утоптанной, ставшей скользкой дорожке. Ноги его то и дело разъезжались. Повар обиженно надувал губы и смешно растопыривал толстые короткие пальцы. При этом лицо у него было строгое и сосредоточенное.

Подошел Семенов. Он был в тулупе и валенках, с винтовкой, как и положено часовому.

— Иди, иди, — сказал он сурово Красихину. — Ишь какой атлет нашелся — стоит на морозе в одной рубахе. Замерзнешь!

Тут лишь Серега почувствовал, что и впрямь замерз. Стуча зубами, он вернулся в теплую комнату, где стояли койки бойцов.

Егор Мотыльков только что проснулся. Он сидел на постели и, потягиваясь, громко зевал. Глаза у него были сонные.

— Куда ходил? — спросил он Серегу.

— На снег смотрел, — ответил тот. — Снегу-то выпало! Ужас!

— Снег — это хорошо, — наставительно сказал Мотыльков, — службу легче нести.

Серега быстро облачился в гимнастерку, подпоясался ремнем. Он уже привык к жизни на заставе. Был доволен, что попал в пограничники. Здесь ему нравилось.

Хорошее настроение не покидало его. А тут еще — радость. Когда отделение шло на завтрак, на столике у дежурного по заставе Серега нашел письмо для себя. Его, верно, принесли ночью вместе с другой почтой из комендатуры. Он прочел обратный адрес на самодельном конверте — писали из дома.

Серега сунул письмо в карман ватных штанов.

«Потом прочту!» — решил он.

В маленьком домике, где помещалась столовая, вкусно пахло свежим ржаным хлебом. Между столами ходил, круто выгибая спину и мурлыча, кот.

Серега погладил кота. Кот поднял упругий блестящий хвост и стал тереться о сапог. «Мяу-мяу!» — подразнил Серега кота, засмеялся и, довольный, сел за стол.

Терентьев сегодня особенно отличился. Завтрак был вкусный. Серега с аппетитом съел полную миску жирных макарон с мясом и выпил две кружки горячего сладкого чая.

Облизав ложку, он поднялся из-за стола.

— Готовься к наряду, — сказал Мотыльков, — вместе пойдем.

Серега хотел прочитать письмо, полученное из дома, но времени уже не было. Он направился к пирамиде и стал осматривать винтовку, с завистью поглядывая на Мотылькова, которому был доверен карабин. К Мотылькову Серега относился с уважением и во всем старался ему подражать. Это был старый, опытный пограничник, сверхсрочник. Он был суров, молчалив и безнадежно влюблен в парикмахершу Тонечку.

Подготовив оружие, Серега переобулся в новые валенки, на голову нахлобучил лохматую рыжую шапку. Он стал толстым и неуклюжим.

Хорошее настроение не покидало его.

Оделся и Мотыльков. Вдвоем они явились за получением задания к Гусеву.

Начальник заставы выглядел осунувшимся, измученным. Он, верно, опять не спал всю ночь. Так оно и было. Дело в том, что пришлось отвозить в больницу жену. Конечно, они давно с Лелей ожидали, что это случится, но, когда наступил срок, оба страшно занервничали. Особенно Гусев.

— Ты не беспокойся за меня, — твердила Леля. — Все будет благополучно. Вот увидишь!

— Эх, Лелишна, не могла подождать хоть немного. До тех пор, пока мы не поймаем этого Виктора Лоди.

— Дурачок! — ласково проговорила Леля, проводя рукой по волосам мужа. — Разве это делается по заказу?

— Ну, ладно, — махнул рукой Гусев. — Пусть будет так...

Ни Серега, ни Егор, понятно, ничего не знали о том, что происходило в личной жизни начальника заставы. А тот и вида не показывал.

— Ну, как отдохнули? — спросил он у бойцов. — Как чувствуете себя?

— Отлично, товарищ лейтенант! — закричал Серега, расплываясь в улыбке.

Невольно улыбнулся и Гусев, глядя на открытое, простодушное лицо Красихина. Но тут же вновь стал деловито-сосредоточенным...

Когда наряд вышел за ворота, неожиданно густо повалил снег. Он падал непрерывно. От мелькающих в воздухе хлопьев рябило в глазах. Сталкиваясь на лету, снежинки совершенно отчетливо позванивали. Весь лес был наполнен этим нежным, сказочным звоном, шелестом и шуршаньем.

Серега шел чуть позади Мотылькова. Тот не спеша двигался между деревьями. Он словно чутьем угадывал скрытую под снежной пеленой тропинку. Серега с уважением смотрел на него.

Пограничники подошли к реке.