16) ИЗ ПИСЬМА К А. А. КАПИЦЕ 21 мая 1935, Москва

16) ИЗ ПИСЬМА К А. А. КАПИЦЕ 21 мая 1935, Москва

...Оставаясь работать в Союзе без доверия, я буду висеть в воздухе. Меня в два счета заклюют до смерти. Ото ведь у нас очень легко делается. Ты знаешь, даже поклевывают такого человека, как Иван Петрович [Павлов]. Я недавно прочел его научные работы, так что мне его работа ясна, и его своеобразный и совсем независимый образ мышления сильно [меня] поразил и очаровал. Так что, когда П. П. Л[азарев] в разговоре вздумал критиковать Ивана Петровича, я смог за него заступиться, и мне была ясна вся неосновательность этой атаки. Конечно, все на свете могут ошибаться — и Иван Петрович, и мой Крокодил[20], но ведь это неизбежно в процессе работы, и при правильной оценке даже по ошибке можно судить о силе ума человека. Ошибки бывают банальные — их делают обычные люди, но бывают и гениальные — их делают Иваны Петровичи. И первый признак большого человека — он не боится ошибок ни у себя, ни у других. А мелкий человек только и думает и говорит об ошибках людей.

Ну вот тебе философия, да что же мне остается делать, как не философствовать, Крысеночек?[21] Ты мне присылаешь Nature, который приходит регулярно; те статьи, которые касаются моих работ, я не могу читать, а то впадаю в полусумасшедшее состояние. Ты знаешь, мне понятно состояние тех наркоманов, которых насильно оставляют без гашиша. Я понимаю, что люди могут сойти с ума, но я никогда не думал, что до такого полуисступленного состояния я мог бы быть доведен сам, будучи оставлен без моей научной работы. Я знаю ощущение при бросании курить, я все еще не курю уже почти два года, но это совсем легко по сравнению с отсутствием работы, которую я так люблю, и для меня ясно, что меня занимает как раз сам процесс работы, а не связанные другой раз с ним лавры и почет. <...>