51) Э. РЕЗЕРФОРДУ 13 сентября 1937, Москва

51) Э. РЕЗЕРФОРДУ 13 сентября 1937, Москва

Дорогой мой Профессор,

Я давно Вам не писал. Возможно, потому, что очень устал и было слишком много работы. 1 августа мы кончили работу в лаборатории и отправились жить в маленьком домике милях в 35 от Москвы. Это жилье временное, очень примитивное, рядом строится небольшой дом, но дело идет очень медленно, боюсь, будет тянуться еще год или два. Место очень красивое, мы живем у реки, в сосновом лесу.

Хотя лаборатория и была закрыта, мне приходилось ездить в город, так как в Институте или, вернее, вокруг Института продолжались кое-какие строительные работы, главным образом штукатурные или ремонтные, и эти поездки в город и обратно несколько испортили мой отпуск. Надеюсь, что нынешний год будет последним годом строительства. На даче у меня было

много физических упражнений — мы очищали наш участок от старых пней и выкорчевали их изрядное количество. Дирак и его жена жили у нас в течение трех недель, и он также увлекся этим занятием. Очень забавно видеть Дирака женатым, в нем появилось больше истинно человеческого, и я рад, что он устроен в своей личной жизни. Его Мапси нам понравилась, мне кажется, она будет ему хорошей женой.

Повидать и Дирака и Бора в одно лето было большой для нас радостью, так как мы очень здесь одиноки. Бор приехал в июне, возвращаясь домой после своей поездки вокруг света. Он был с г-жой Бор и своим сыном. Они пробыли 6 дней, и он выступил с публичной лекцией, которая имела большой успех. По-моему, он прочел ее очень хорошо[81]. Мы порядочно поговорили с Бором, и я намного лучше узнал его, и он мне очень понравился. Это очень хороший и тонкий человек. Он сказал, что будет чаще приезжать, чтобы повидать нас, и я думаю, что это очень хорошее решение. <...>

Я очень Вам благодарен за то, что Вы продлили пребывание Пирсона у нас еще на один семестр. Я не думаю, что он мне понадобится еще после этого срока. У нас есть теперь два хорошо подготовленных человека, которые могут приступить к работе с ожижителями, а Пирсон в ближайшие три месяца закончит новый гелиевый ожижитель, который будет намного более мощный, чем наш прежний. Он будет давать около 6—9 литров в час (я надеюсь) и будет значительно проще в управлении. Все части уже сделаны, и нам осталось только собрать их вместе. Новый тип детандера также представляется весьма многообещающим. Если мы действительно будем получать так много жидкого гелия, то у меня есть идея, как заставить адиабатическую установку работать по магнитному принципу, чтобы получать значительно более низкие температуры. Сделать это с малым количеством гелия было бы, конечно, трудно.

Шёнберг прибыл несколько дней назад и теперь собирает всю свою аппаратуру.

Семья моя в порядке. Лето было очень хорошее, было много солнца, и оба мальчика сильно загорели и были здоровы. Питер ходит в школу и относится к этому очень серьезно, но ему немножко тяжело начинать занятия с новым языком.

Хотелось бы совершить небольшую прогулку по свету, посмотреть французскую выставку[82], навестить Вас в Кембридже. Это совершеннейший идиотизм — то, как нас, русских ученых, маринуют тут. И люди, по-видимому, не понимают, как это плохо для развития нашей науки. Но я, наверное, буду последним, кому будет разрешено выехать за границу.

Дирак и Бор рассказывали мне о Вас, и я очень о Вас скучаю. Может быть, когда-нибудь Вами овладеет извечная страсть Вашей великой нации к путешествиям и Вы приедете навестить нас здесь? Все можно было бы устроить самым тихим образом, без каких-либо лекций и пр.

Надеюсь, что Вы хорошо отдохнули летом и снова со всей энергией возьметесь за работу. Пожалуйста, пишите мне, это такое для меня утешение — получать вести о Вас и Кембридже. Надеюсь, что смогу писать Вам чаще, теперь это делать легче, поскольку мы вернулись в город и я могу найти покой в моем кабинете.

Я представляю, что все Ваши внуки стали совсем взрослыми и Вы скоро можете стать прадедушкой.

Передайте, пожалуйста, привет от меня леди Резерфорд. Анна просит меня передать Вам и леди Резерфорд свои лучшие пожелания.