Тайна памятника на берегу реки Паз

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Тайна памятника на берегу реки Паз

Издавна Скандинавский полуостров притягивал к себе внимательные взгляды военных во многих странах мира Но скандинавские государства, проявив здравый государственный смысл, всемерно стремились избегать военных столкновений. Даже в годы Первой мировой войны им удалось соблюсти своеобразное равновесие в отношении как к Германии, так и к Великобритании, а также их союзников. Однако первые «звоночки» для скандинавов тогда все же раздались: норвежский и шведский торговые флоты были вынуждены удовлетворять нужды и той и другой стороны, большая часть продукции шведской тяжелой промышленности и железная руда из района Кируна — Елливаре шла в Германию. А в августе 1918 года Великобритания принудила Норвегию провести минирование в районе Кармёй и тем самым завершить минирование Северного прохода.

И все же Скандинавским странам вновь удалось выйти из войны с твердым убеждением, что нейтралитет должен остаться главным принципом их внешней политики.

Накануне Второй мировой войны казалось, что им можно вернуться к межгосударственному курсу 1914–1918 годов, но за это время в положении Скандинавских стран произошли серьезные и опасные изменения.

Нацисты, пришедшие к власти в Германии, не забыли ни так называемую «голодную блокаду» времен Первой мировой, ни ту роль, какую бы могла сыграть Норвегия для Германии, если бы еще тогда предоставила немцам свои военно-морские базы. В то же время с начала 1920-х годов в Баренцевом и Белом морях появилось множество английских и норвежских рыболовецких и зверобойных судов, проводивших откровенно хищнический лов рыбы и забой морского зверя. Особую активность англичане проявили в октябре 1929 года, когда разгорелся советско-китайский вооруженный конфликт на Дальнем Востоке. А чтобы чувствовать себя увереннее, пришли в Баренцево море с вооруженной охраной: британский легкий крейсер «Катедио», 2 миноносца и 6 военных тральщиков, которые затем более 4-х лет базировались на норвежские порты Барде и Петсамо. По воспоминаниям советских морских пограничников, в те годы они действовали в наших северных территориальных водах вполне уверенно, видно, хорошо помня поговорку: «Кому дозволена цель, тому дозволены и средства». Тем более что настоящих боевых кораблей на нашем Севере у Советской России так и не появилось. Переброска же их с Балтики была невозможна, так как англичане отказывались пропускать их через Северный проход у Британских островов.

Все изменилось после строительства Беломоро-Балтийского канала, который позволил не только приступить к созданию нового Северного флота, но и в случае военной угрозы мог успешно перевести в Заполярье легкие силы с Балтики. Одновременно этот водный путь сократил расстояние от балтийских портов до Шпицбергена и до портов северного побережья Сибири. А через Мариинскую систему и Волгу связал Кольский полуостров удобным водным путем с внутренними областями страны и даже с Каспийским морем. Ох, уж эти спирали истории! Жаль, что в России о них не помнят, а вспоминают, когда убеждаются, что вновь «получилось, как всегда».

Меж тем, пока рудники Лотарингии продолжали оставаться в руках Франции, германская военная машина целиком и полностью зависела от поставок шведской железной руды. С началом новой Мировой войны перед рейхом, как и предполагали аналитики, вновь возник «призрак голодной блокады». Победить его можно было только тем, что немцы должны были первыми блокировать Британские острова, то есть — использовать самый эффективный способ нанести поражение Великобритании — парализовать английскую экономику. И роль в этом норвежских баз — стала одной из заглавных Практически весь ноябрь и декабрь 1939 года в Германии велись переговоры с лидером партии «Национальное объединение» Видкуном Квислингом, который был твердым сторонником нацистских взглядов Адольфа Гитлера. Он рассчитывал с помощью германских войск свергнуть норвежскую королевскую семью и встать во главе новой Норвегии. Пока велись эти переговоры, грянула советско-финская война. Ее начало внесло в международные отношения новые и потенциально опасные черты. Переход советских войск через финскую границу сразу же вызвал прилив симпатий к Финляндии на Британских островах, во Франции и в Скандинавских странах. Однако Германия была вынуждена руководствоваться положениями германо-советского договора, не вмешиваясь в конфликт, но и не усмиряя СССР. В результате антигерманские настроения в Скандинавии стали нарастать, что, в свою очередь, породило усиление проанглийских настроений.

И счастье немцев, что они своевременно заметили приготовления десантного корпуса англичан и французов к высадке на Кольский полуостров, который после окончания советско-финской войны был перенацелен на Норвегию, и опередили союзников. В ином случае новая военная катастрофа Германии была бы неизбежна. Причем, как показала мировая история, именно это опережение позволило Гитлеру поработить половину Европы, а затем напасть на Советский Союз. Поторопились они проникнуть и в норвежскую провинцию Финмарк, расположенную на берегах Варангер-фиорда и залива Петсамо. И в главе 4 еще будут рассмотрены некоторые исторические факты, из-за существования которых порт Лиинахамари будет превращен нацистами в сверхкрепость.

А ниже хотелось бы рассказать о том, что привлекло не менее полуроты немецких солдат на западные берега залива Петсамо задолго до нападения Германии на СССР. И не только привлекло, но и оставило здесь их навеки!

Из всех заполярных тайн Третьего рейха, наравне с тайнами «Базис Норд», Лиинахамари и Мурманской канатной дорогой, самой необъяснимой остается тайна памятника 32 немецким солдатам на западном берегу реки Паз (у поселка Янискоски), где была сделана надпись на немецком языке: «Они отдали жизнь за фюрера. XII.1939 — 111.1940». Ниже вам будут предложены две версии о том, почему в годы советско-финской войны на территории Финмарк погибли военнослужащие вермахта. Правда, после прошествия 70 лет будет сложно отдать предпочтение той или иной версии, так как живых свидетелей тех трагических событий, судя по всему, не осталось. Но, если на то будет согласие германской стороны, то после соблюдения различных официальных формальностей можно будет произвести вскрытие этой братской могилы хотя бы для того, чтобы уточнить обстоятельства гибели солдат и перезахоронить их на Родине.

Итак, версия первая — геологическая. Эту версию, правда, В ответе на вопрос о существовании в Заполярье немецкой подвесной канатной дороги подсказал в своих воспоминаниях «Заполярье — судьба моя» бывший командующий 14-й армией генерал-лейтенант Владимир Щербаков. Он записал: «Думается, что практичные немцы не стали бы возводить такое солидное сооружение только лишь для снабжения войск. Обратный ход вагонеток использовался для вывоза медно-никелевой руды из района Петсамо, а примерно с 1943 года также из района Никеля. Непрерывно осуществлялся вывоз стратегического сырья». Что подразумевал заслуженный советский генерал?

Еще в XVI веке уроженец Швеции Олаус Магнус, с целью распространения папских индульгенций побывавший на заполярной окраине Скандинавии, в своем труде об истории северных народов рассказал, что в Кольском округе есть свинец, серебро и золото. Тогда же русские люди, проживавшие в Печенге, положили начало промывке золота в стране саамов.

Первая информация о небольших россыпях золотоносных песков поступила в 1868 году из района реки Тана (Энарейоки), которая протекает западнее Печенги. За 10 лет здесь было намыто до. 10 пудов золота. На следующий год не менее интересная информация поступила уже с берегов реки Ивалойоки, что северо-западнее истока реки Паз. Причем здесь было намыто почти 6 килограммов золота. Но неожиданно любые разговоры о золотоносном песке на Кольской земле прекратились. Зато через два столетия появилась информация о значительных здешних запасах серебряно-свинцовых руд. Правда, эта информация, похоже, искусственно, прервалась после появления первых же сообщений в прессе. И любая информация о золотодобыче и о добыче серебряно-цинковой руды в провинции Финмарк исчезла.

Немецкие и шведские горнопромышленники неоднократно пытались добывать эти руды на Мурманской земле. Имеются сведения, что в 1890 году у губы Долгой было добыто около 8 тысяч пудов свинцовой руды. Компания, созданная для эксплуатации Печенгского месторождения, только приступила к работе и вскоре распалась «вследствие возникшего процесса и недостатка капитала». Все эксплуатационные документы и технические карты исчезли вместе с руководством компании.

В 1903 году германо-шведский капитал заинтересовался месторождением железа Зюдварангера. Для его разработки были построены крупный рудник «Вирневанд» и перерабатывающая фабрика в Киркенесе. В 1909 году для проведения рудных поисков на Печенгской земле немецкие промышленники учредили «Русско-немецкое горнопромышленное общество». В первую очередь они исследовали казавшиеся перспективными жилы свинцово-цинковых руд, разведанные 4-мя годами раньше товариществом «Стефановиф-Осгрем». Затем заложили разведочные и неглубокие шахты на 2-х новых горных отводах. В течение 1910–1911 годов, затратив на разведку около 200 тысяч марок, немецкая компания якобы пришла к отрицательному заключению и прекратила работы. И вновь вся эксплуатационная документация и технологические карты бесследно исчезли вместе с русским управляющим где-то… в Германии. При этом когда в 1912 году российское Географическое общество для подтверждения наличия железной и свинцово-цинковых руд в недрах Зюдварангера направило в Печенгский район геолога С. Конради, то после общения с русскими промышленниками, участвовавшими в разработках «Русско-немецкого горнопромышленного общества», он с изумлением узнал, что «в пределы России руда не переходит, хотя по геологическому строению русский берег Паз-реки аналогичен норвежскому». А изумление было вызвано тем, что в действительности ни одна из разведочных работ нигде не перешла в настоящую эксплуатацию, а «исчезнувший» русский управляющий был найден убитым на берегу все той же Паз-реки. Эксплуатационной документации или иных документов, естественно, при нем не оказалось. Подозрения С. Конради в том, что изыскатели «Русско-немецкого горнопромышленного общества» где-то сделали на речных берегах некую весьма ценную находку, а ради этого даже был убит русский управляющий, усилились после проведения буссольной съемки и определения геологических контуров пород Печенгского района. Тогда была исследована полоса длиной в 50 верст и шириной в 10 верст, где неожиданно для мировой общественности были найдены… ультраосновные породы (перидотиты). Да-да, те самые, с которыми всегда связаны никелевые руды! Но столь же неожиданно было прекращено финансирование дальнейших геологических исследований, и С. Конради пришлось срочно вернуться в Санкт-Петербург, чтобы добиться продолжения финансирования работ, которые обещали успех.

Но началась Первая мировая война, а затем в России грянули Октябрьская революция и Гражданская война. И о находке просто забыли.

14 декабря 1920 года по Дерптскому (Юрьевскому) мирному договору между Советской Россией и Финляндией бывшая российская территория вокруг Печенгского залива была передана финской стороне. После передачи государственная советско-финская граница была проведена от юго-восточной окраины переданного района до западной части полуостровов Средний и Рыбачий. На полученной территории правительство Финляндии образовало область Петсамо с административным центром в поселке Печенга (Петсамо).

Практически сразу же после официального оформления полученной от России территории Финляндия приступила к ее освоению. Летом 1921 года в поисках минеральных богатств участник геологической экспедиции, по экспедиционному списку студент-стажер, Хуто Торквист случайно обнаружил в каменных обломках у ручья Котсельйоки медно-никелевую руду.

В следующем году в Печенгу прибыл финский геолог с немецкой фамилией Хуго Хаузен. Познакомившись с рудным проявлением Котсельваара, он сделал заключение, что из-за небольших размеров участка залежи руд промышленного значения не имеют, но в полосе никеленосных пород, протянувшейся с запада на восток почти на 80 километров, могут оказаться более крупные месторождения. Дальнейшее геологическое изучение и поиски в Печенге проводили финские геологи Вейринен, Таннер и… немецкий геолог Вегман. Они выявили значительные месторождения Каула, Каммикиви и несколько других рудных проявлений. А в 1926 году приступили к разведке буровыми скважинами месторождений Каммикиви, подававшие на первых порах наибольшие надежды. Этим же летом пробурили первые скважины и на месторождении Каула В общем, сразу же бросается в глаза, что финские рудные месторождения активно исследовали геологи с немецкими фамилиями. Неудивительно, что в 1934 году компания «Фридрих Крупп» создала в Петсамо свое экспертное представительство. Через два года — новый ход! Здесь же была организована германо-итальянская рыболовная компания «Джисмонди», которая без длительной раскачки сразу же начала переговоры с Финляндией о приобретении в аренду побережья Печенгского залива… на 99 лет. Может, немецкая полурота была доставлена на берега реки Паз, чтобы защитить эту весьма нужную рейху местность от возможного занятия советскими войсками?

Версия вторая, не менее любопытная, — военная.

В декабре 1939 года вышеупомянутый Видкун Квислинг представил план ввода немецких войск в Норвегию так называемыми «политическими» средствами. Он предложил прислать в Германию заранее отобранную группу своих сторонников для интенсивной военной подготовки с целью их дальнейшего использования в качестве переводчиков и проводников для германских подразделений особого назначения, которых планировалось переправить в Осло на судах, перевозящих уголь. Дальнейшие их действия предполагалось координировать с помощью специально разработанного плана «Studie Nord» (эскизный проект «Норд»). В первом броске, кроме подразделений спецназначения, планировалось использовать в воздушном десанте и на транспортных планерах либо 22-ю пехотную дивизию вермахта, либо горнострелковые части.

Изначально планировалось взять под контроль немецких десантников б относительно небольших районов Норвегии, где было сконцентрировано большинство пронемецки настроенного норвежского населения, норвежской промышленности и торговли, что автоматически предполагало взять под контроль всю страну. Это были:

1. Район вокруг Осло-фиорда.

2. Узкая прибрежная полоса в Южной Норвегии от Лангесунна до Ставангера

3. Берген и его окрестности.

4. Район Тронхейма.

5. Нарвик.

6. Тромсе и…. провинция Финмарк…

Захват последней не представлял для Германии серьезного военного интереса, но зато она позволяла гитлеровской военной промышленности удовлетворять многие экономические интересы. Здесь, несомненно, были задействованы немецкие горные стрелки. А далее, повторюсь, до подробного исследования захоронения на берегу реки Паз, можно лишь предположить, как развивались события.

Итак, 1 марта 1940 года Финляндия обратилась к Англии и Франции с просьбой объявить условия, на которых оба государства могли бы оказать финнам вооруженную помощь. В Хельсинки сделали все возможное, чтобы копия этого документа обязательно попала в Москву. А, возможно, и в Берлин. В обстановке, когда Красная армия в принципе уже добилась победы, а дальнейшее продолжение военных действий грозило их распространением на всю Скандинавию, советское правительство выразило согласие на прекращение вооруженного конфликта. Мирные переговоры начались 10 марта 1940 года.

В то же время Великобритания и Франция, получив обращение финнов, откликнулись на нее и направили в Осло и в Стокгольм ноты с требованием согласия на использование норвежских и шведских баз, а также на пропуск через эти страны союзного экспедиционного корпуса. Данная информация уж точно попала в Берлин. Вот здесь-то и мог сработать истинно немецкий прагматизм.

Как уже было рассказано выше, несколько групп германского спецназа к началу марта уже были готовы к проникновению в 6 спланированных районов Норвегии. В свете того, что угроза высадки англо-французского десанта стала совершенно реальной, вероятно, с помощью планеров они были высажены в районы ожидания, а затем по условному сигналу начали выдвижение. Из всех назначенных районов только в провинции Финмарк еще продолжались боевые действия. В иных районах, даже если группа немецких военнослужащих и сталкивалась с норвежскими подразделениями, то, скорее всего, немцы не открывали огня и были пленены. А вот на реке Паз — здесь все получилось иначе. Кто первым открыл огонь: немецкий спецназ, советские стрелки или финские егеря, вряд ли мы установим. Но результат оказался не в пользу немцев — и 32 германских солдата остались навсегда на западном берегу реки Паз.

И еще одна, но очень «шаткая» версия, — добровольцы из «Бранденбурга». Настоящие диверсанты, хоть немецкие, хоть советские или иные, никогда не оставляют за собой следов, способных рассказать непрофессионалу о своем участии в диверсии. Более того, указать, что, например, случайное разрушение какого-либо сооружения или несчастный случай с тем или иным известным официальным лицом — это диверсия или заказное убийство. И уж тем более крайне редко оставляют после своей смерти письменные подтверждения.

За годы советско-финской войны добровольцами в финскую армию вступили граждане 26 стран. Общее количество волонтеров достигло численности полноценной отмобилизованной дивизии — до 14 тысяч человек. Правда, 70 % из них не были знакомы с военной службой и просто пошли воевать с большевиками, о чем они заявляли прямо по приезду. Поэтому перед отправкой добровольцев на передовую приходилось направлять их для подготовки в учебный центр Кеми-Торнио. Неудивительно, что большинство из добровольцев приняли участие в боях лишь в последние две военные недели. А 2 тысячи англичан и 1 тысяча эстонцев вообще не попали на фронт.

Официальной информации о появлении в границах воюющей с СССР Финляндии германских добровольцев нет. Зато известно, что после заявления регента Венгрии адмирала Миклоша Хорти о готовности отправить на советско-финляндский фронт почти 20-тысячный корпус более 400 добровольцев, не дожидаясь государственного решения, приехали в Финляндию самостоятельно. Могли ли венгры или мадьяры, находящиеся на германской службе, приехать сюда по венгерским паспортам? Вполне — могли!

Другой группой добровольцев могли стать немецкие «туристы» или «торговые представители», о которых после вторжения вермахта в Норвегию и Данию неоднократно писала западная пресса, и в первую очередь английские и норвежские газеты. Конечно, эти статьи можно было объяснить желанием политического и высшего военного руководства Великобритании хотя бы подобным образом оправдать легкость, с которой Гитлеру удалось захватить Данию и Норвегию. И тем самым даже превзойти кайзера Вильгельма II в стремлении получить для Германии прямой выход к арктическим морям. А может, именно здесь есть доля правды?

Известно, что в октябре 1939 года при оперативном управлении Абвер II (организация диверсий, шпионажа, психологической войны и создание так называемых «пятых колонн» за границами рейха — Авт.) была сформирована особая «учебно-строительная рота», На ее значение для нацистской Германии указывает уже то, что через несколько недель эта рота была развернута в «800-й учебно-строительный батальон», который, в свою очередь, уже в 1940 году был развернут в отдельный полк особого назначения «Бранденбург-800». Его задачи, структура и личный состав прямо указывали на агрессивность намерений создателей.

Первый батальон полка особого назначения, предназначенный для проведения террористических и диверсионных действий на Востоке, дислоцировался непосредственно в Бранденбурге. Он был сформирован из прибалтийских немцев и фольксдойче — выходцев из Восточной Европы, которые владели славянскими и прибалтийскими языками. Второй батальон предназначался для проведения акций на западе, и в первую очередь — против Британских островов. Этот батальон был расквартирован в Рейнской области — в городке Дюрен. Соответственно, многие его офицеры и часть солдат уверенно владели английским языком. Третий батальон стоял в городке Унтер-Вальтерсдорфе (под Веной) и предназначался для действий на юго-востоке Европы. Большинство его солдат и офицеров были немцами, мадьярами или выходцами из балканских стран. Кроме полка «Бранденбург-800» в распоряжении Абвера-II состояли: полки особого назначения «Курфюрст» («Князь»), «Бергман» («Горец») и «Роланд», 287-й и 288-й отдельные батальоны особого назначения и батальон «Нахтигаль» («Соловей»). Они состояли из уроженцев Австрии, Прибалтики, Кавказа, Средней Азии и Украины.

Особыми звеньями абвера за рубежом стали филиалы так называемой «Кригсорганизацьон» («КО», «Военная организация»), которые были организованы в различных странах-союзницах Германии. Ими руководили немецкие военные атташе. Был КО и в Финляндии, им руководил кадровый сотрудник абвера фрегаттен-капитан Александр Целлариус. Таким образом, теоретически на берегах реки Паз вполне могли оказаться как «бранденбуржцы» любого из батальонов, так и личный состав иных частей и подразделений особого назначения, направленные сюда с пока еще не установленной целью.

В боевых условиях, когда и финским и советским солдатам порой было просто некогда разбираться, с кем произошла внезапная встреча в лапландской тундре, допустим, случайно оброненная фраза на славянском или английском языке могла стать спасительной для незваных «гостей». А могла — и подписать им смертный приговор. Ведь встречный бой всегда скоротечен, и чаще всего его выигрывает тот, кто первым обнаружит и атакует противника Вы спросите: «А при чем здесь диверсанты из «Бранденбурга-800»?»

Дело в том, что 2 декабря 1939 года, быстро заняв порт Петсамо, советские полки 52-й стрелковой дивизии (СД) под командованием комбрига Н. Никишина начали активное продвижение в юго-западном направлении к… железнорудному бассейну Колосйоки. В усиление батальонов Никишина из состава 104-й горнострелковой дивизии (командир комбриг В. Щербаков) был сформирован отряд лыжников под командованием капитана Знаменского, который вместе с 52-й СД совершил рейд вглубь финской территории — до городка Наутси.

В связи с тем, что основная часть финской армии была сосредоточена на Карельском перешейке, в Заполярье находились всего лишь 2 роты Корпуса охраны границы и местный отряд Корпуса охраны (шюцкора) с приданной им артиллерийской батареей. Уже во время боевых действий эти подразделения, усиленные 2 батальонами пехоты и саамским батальоном местной обороны, были сведены в Отдельную группу «Лапландия» под командованием генерал-майора К. Валлениуса. Понимая, что финская 4-батальонная группа вряд ли выстоит в бою с 3 советскими стрелковыми дивизиями полного состава, усиленными танковой бригадой, Валлениус избрал наиболее разумную в тех условиях тактику «лыжных боев». Следуя ей, финские лыжники стремительно атаковали растянувшиеся почти на 20 километров подразделения 52-й дивизии с флагов и с тыла, устраивали многочисленные засады на пути их продвижения.

Лыжный отряд Знаменского шел в авангарде дивизии Никишина. Финны попытались его окружить, и, имея численное превосходство, — уничтожить. Однако их замысел не удался. После захвата Наутси, умело отражая все атаки финнов, лыжники Знаменского с ценными разведсведениями благополучно вернулись в расположение 52-й дивизии. Капитану Знаменскому за умелое командование подразделением и проявленный героизм было присвоено звание Героя Советского Союза. Эти сведения, вероятно, были крайне важны, так как после их получения 52-я СД остановила свое наступление и заняла оборонительные рубежи в озерном участке Пораярви. А может, в одном из этих боев она и столкнулась с немецкими «добровольцами»?

Еще одну гипотезу подсказала открытая информация о создании специальной авиаэскадрильи с красноречивым названием «Командование Япония» («Kommando Japan»), которую удалось отыскать уже во время подготовки этой книги к изданию.

Основатель специальной авиаэскадрильи гауптман Хайнц Браун именно аэродром Наутси избрал основным аэродромом для базирования своих самолетов. Могли ли немецкие военнослужащие охранять этот аэродром? Теоретически — да! А на практике — стоит внимательно изучить! Но подробно о «Командовании Япония» будет рассказано в главе 3.

Что произошло в те дни на западном берегу реки Паз? Было ли здесь в декабре 1939 года боестолкновение немецких «добровольцев», или в марте 1940 года немецких горных стрелков, направленных для охраны, например рудника Каула, с советскими лыжниками Знаменского или финскими лыжниками Валлениуса, покажет время. И, надеюсь, дальнейшие поиски в германских или финских архивах! А может, их гибель предсказали английские дешифровальщики, которые прочитали одно из «загадочных» сообщений?