Паттон против Роммеля

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Паттон против Роммеля

Для Паттона было большим облегчением покинуть гадючье гнездо интриг и закулисных сделок, так как в феврале 1943 Эйзенхауэр приказал ему принять II корпус в Тунисе у генерала Фредендолла, который потерял управление войсками во время атаки немцев в проходах Кассерин и Гафса. Английская 8 Армия по-прежнему стояла на линии Марет. Первое наступление, операция Fruehlingswind, «Весенний бриз», началось в проходе Фаид 14 февраля в направлении Сиди бу Зид силами 10 и 21 танковых дивизий фон Арнима. Через 2 дня через проход Гафса был нанесен второй удар. Началась операция Morgenluft, «Утренний воздух». Целью Роммеля было вызвать панику среди зеленых американских солдат и нанести им максимальные потери. При некоторой удаче немцы могли перерезать американские коммуникации и уничтожить их основные базы в Боне и Константине. Однако между фон Арнимом, командиром 5 Танковой Армии, и Роммелем отношения были более чем холодные. Они были полной противоположностью — аристократ фон Арним, кадровый офицер, презирал «швабского выскочку». Кроме того, между двумя армиями практически не было взаимодействия. Группа армий «Африка» была создана только 23 февраля. Поэтому немцы так и не сумели добиться своих целей.

Тем не менее, на фронте сохранялась отчаянная ситуация. Американские солдаты паниковали, впервые столкнувшись с германской тактикой блицкрига, и Эйзенхауэр без колебаний послал Паттона сделать то, что не мог сделать больше ни один американский генерал, находящийся в Африке — зажать в кулаке американские войска, стабилизировать ситуацию и подготовить контрнаступление с целью отбить Гафсу к 17 марта. Паттон сразу нашел корень зла — недисциплинированной молодых, зеленых солдат. Его прибытие в расположение корпуса напоминало «Схождение Моисея с горы Арарат». Однако вместо 10 Заповедей он принес строгую уставную дисциплину, которую только он и мог установить. Он посетил все части корпуса, «демонстрируя самые большие звезды, какие сумели найти его адъютанты. Его сопровождали разведывательные автомобили и полугрузовики с пулеметами под аккомпанемент воющих сирен. Вооружившись до зубов, он посетил каждый батальон своей дивизии».

Таким было видимое лицо Паттона, с которым была знакома общественность. Однако в то же время он довел до изнеможения свой штаб, заставляя офицеров работать круглые сутки, добывая для корпуса все необходимое — танки, машины, технику, обмундирование, пайки. Паттон был уверен, что все требуемое должно иметься именно там, где оно необходимо. Он также настаивал на постоянном проведении учений и подготовке к бою, чтобы все были готовы, когда начнется наступление. Представитель Эйзенхауэра при штабе II корпуса генерал Омар Брэдли потом был назначен заместителем Паттона. (В конце войны они поменяются местами.) Впервые эти два выдающихся солдата действовали вместе. В своей автобиографии фельдмаршал Александер говорит о них: «Оба были отличными солдатами. Паттон был рубакой, готовым идти на любой риск. Брэдли был более осторожен. Паттону следовало бы жить в эпоху Наполеоновских войн, он стал бы прекрасным маршалом под командой императора». Паттон действительно рвался в бой, и его требовалось сдерживать, пока не будет выработан план совместных с англичанами действий. Монтгомери должен был провести генеральный штурм линии Марет, прорвать ее и загнать Роммеля в Тунис. Паттон должен был помочь ему, постаравшись связать как можно больше германских и итальянских войск.

Когда началась битва, у Эйзенхауэра сразу начались сложности при попытках остановить Паттона, который пытался лично вести войска в атаку. Типичным примером был бой 7 апреля. Паттон обнаружил, что одна из его смешанных танково/пехотных боевых групп остановилась перед минным полем, и командир не хочет двигаться дальше. Безуспешно отругав его по радио, Паттон помчался вперед и лично повел солдат через мины, пока они не оказались всего в 45 милях от Габеса. Приказав командиру «продолжать наступление или катиться в баню», Паттон крайне неохотно вернулся в штаб. Позднее, после аналогичного инцидента с противопехотными минами, Паттон снял командира с передовой и отправил в тыл.

По другую сторону фронта Роммель поступал точно таким же образом. Старший адъютант Роммеля капитан Альфред Берндт писал жене Роммеля: «Следует видеть собственными глазами, как он появляется совершенно неожиданно. Совсем, как в старые дни, среди головных танков и пехоты, в гуще атаки. Он падает в грязь, как простой стрелок, когда противник открывает огонь! Существует ли другой командир, который пользуется таким же уважением!»

«Старый ругатель»

Как раз, когда Паттон принял командование II корпусом, генерал-майор Эрнест Н. Хармон принял командование 1 танковой дивизией. Генерал Брэдли писал о нем: «Пылкий и богохульный Эрнест Н. Хармон привнес в корпус редкое сочетание верной тактической оценки и отваги, которые вместе рождали великого командира. Он проявлял агрессивность чаще, чем любой другой командир дивизии в Северной Африке. В Европе он стал один из самых выдающихся танковых командиров». Эрни Хармон закончил Уэст Пойнт в 1917. Войны он завершил молодым кавалерийским капитаном, получив боевой опыт во время наступлений под Сан-Миелем и в Аргоннах. В 1924 он принимал участие во всемирных состязаниях военных по пятиборью. Тогда же Хармон решил перейти из кавалерии в танковые войска, испытывавшие постоянную нужду в личном составе. Он угадал большое будущее нового рода войск. По мере их развития, Хармон получал все новые звания, пока в 1942 не был назначен командиром 2 танковой дивизии.

Его перевод в 1 танковую в феврале 1943 произошел довольно необычно. Эйзенхауэр послал его разобраться на месте с постоянными жалобами англичан на плохие действия командования II корпуса. Хармон нашел их справедливыми, и в результате Паттон заменил Фредендолла. Хармон отправился обратно во 2 танковую дивизию, тренировавшуюся в Марокко. Однако через месяц он уже снова направлялся в Тунис, чтобы принять командование 1 танковой дивизией. «Старый ругатель», как его называли, обнаружил, что служить под командованием Паттона нелегко, и достаточно быстро сцепился с ним, так как решил ускорить наступление и атаковать немцев более эффективно.