великие камни юга

великие камни юга

Мегалит — древняя и очень своеобразная культура "великих камней". Она нашла свое отражение в погребальных и ритуальных памятниках. Люди мегалитической культуры хоронили своих мертвых странным способом и отмечали места погребений кольцом неотесанных камней, огромными валунами или высекали могилы в скалах. Они поклонялись камням, врытым вертикально, святилищам, сложенным из плоских камней, и приносили им жертвы. С тех пор прошли тысячелетия. Исчезли те, кто создал мегалитические погребения и алтари, и как свидетели прошлого остались только загадочные кольца камней, дольмены и врытые в землю камни, напоминающие странные очертания человеческих фигур. Создатели мегалитической культуры тысячелетия тому назад населяли обширные пространства от Средиземноморья до Месопотамии и Кавказа, от страны древнего Ирана до Индии. Что это были за племена и народы, объединенные общностью погребального ритуала, откуда они пришли и где осели, чем они занимались и на каком языке говорили — сейчас сказать трудно.

Памятники мегалитической культуры довольно интенсивно покрывают территорию Южной Индии. Что касается Северной и Центральной Индии, то за малым исключением они там отсутствуют. Андхра Прадеш, Тамилнад, Майсур и Керала своими мегалитами привлекли внимание английских и индийских археологов еще в прошлом веке. Раскопки погребений более или менее регулярно ведутся уже два столетия. Сначала этим занимались археологи-одиночки, затем — Археологическая служба Индии. Был накоплен богатейший материал, позволяющий сделать некоторые выводы. Раскопки в Брахмагири и Маски в Майсуре, в Чинглепате, Пуддуккотаи и Адичиналлуре в Тамилнаде, в Шорануре и Дживарджи в Андхра Прадеш, в районе Кочина в Керале значительно обогатили наши знания о создателях южноиндийского мегалита. Результаты этих раскопок оказались немалым вкладом в мировую археологическую науку.

Если вы путешествуете по Югу Индии, то обязательно наткнетесь и в горном районе, и в долине на камни, врытые вертикально, и на древние погребальные кольца камней. Многие из них еще не тронуты и ждут своих исследователей. В 1947 году английский археолог Уиллер раскопал мегалитическое погребение в Брахмагири. Окруженное традиционным кольцом камней погребение имело в центре каменный ящик, сложенный из плоских плит, где находились останки. В захоронении Уиллер обнаружил железные предметы, черно-красную керамику и другие вещи, необходимые умершему в "том мире". Брахмагирское погребение, содержавшее ярко выраженные признаки культуры железного века, Уиллер датировал III веком до н. э. Под слоем захоронения периода железного века исследователь нашел следы иной культуры. Это была так называемая южноиндийская культура каменного топора, относящаяся к эпохе неолита. Неожиданным и странным явилось одно обстоятельство. Не существовало никаких переходных слоев между эпохой железа и культурой "каменного топора". Погребение в Брахмагири почти не содержало каменных орудий. Переход от неолита к железу совершился резко и быстро. По всей видимости, обе культуры не были связаны между собой. При исследовании материала Брахмагири напрашивался только один вывод: культура железа, столь характерная для мегалитических погребений, возникла сразу, а не развилась на основе местного неолита. Но история человечества со всей убедительностью свидетельствует, что ничего сразу не возникает и что любая новая культура должна иметь корни в предшествующей. В Южной Индии эта эволюционная закономерность оказалась странным образом нарушенной. Поэтому стало историческим фактом, что кто-то принес с собой культуру железа в Южную Индию.

Носители этой культуры, племена или народности, вероятно, были более развиты, нежели местное население, представлявшее культуру "каменного топора". И поскольку на Юге культура железа ассоциируется в основном с мегалитическими погребениями, то, очевидно, создатели мегалитов были пришельцами, принесшими с собой новую материальную культуру и обычай складывать для своих умерших кольца из камней. Естественно возникают вопросы, когда это случилось и откуда пришли в Южную Индию создатели мегалитических погребений, знакомые с железом?

На первый из этих вопросов ответить относительно легко. Он связан в какой-то мере с датировкой мегалитических памятников. Расхождений при этом много, поскольку те методы, которые использовались при определении времени погребений, не отличались точностью. Ряд ученых сходятся во мнении, что поздняя граница южноиндийского мегалита пролегает где-то в районе I века до н. э. — I века н. э. Что же касается ранней его границы, то есть периода практического возникновения мегалитической культуры, то по этому вопросу имеется не одно предположение. Видный антрополог Фюрер-Хаймендорф считает, что мегалит возник в Южной Индии в середине I тысячелетия до н. э. Индийский ученый Т. Б. Наяр называет несколько иную дату — начало I тысячелетия до н. э. и допускает даже более ранний период. Его коллега М. Арокиасвами, занимающийся проблемой происхождения дравидов, приводит ту же дату. Известный археолог Б. Субба Рао утверждает, что мегалит Южной Индии нельзя датировать более ранним временем, чем VI век до н. э. Английский исследователь Гордон относит появление пришельцев на юге страны к VII–IV векам до

н. э., а Слейтер — к X–VIII векам до н. э. Археолог М. Тейлор, раскапывавший мегалитические погребения в Андхре в конце прошлого века, пришел к выводу, что самые ранние из них насчитывают минимум три тысячи лет и, видимо, относятся к концу II тысячелетия до н. э. Таким образом, ранняя граница мегалитических погребений растянута во времени от конца II тысячелетия до IV века до н. э. Сейчас трудно сказать, кто из ученых прав. Дело в том, что датировка южноиндийского мегалита производилась по конкретным погребениям. И вполне вероятным может оказаться, что все эти даты имеют основание. Вряд ли можно считать, что мегалитическая культура Юга Индии насчитывает всего несколько веков. То разнообразие, которое мы наблюдаем при исследовании мегалитических погребений, свидетельствует, возможно, о длительной эволюции этой культуры на протяжении не менее тысячи лет. Но это разнообразие тем не менее сохраняло общие черты, присущие культуре мегалита в целом.

Индийский ученый В. Кришнасвами сделал попытку классифицировать типы южноиндийского мегалита[69]. Он выделил три основных типа мегалитических погребений: чинглепатский, пудуккоттайский и кочинский.

Чинглепатский тип погребений имеет три разновидности. Первая — дольменоидный кист, или каменный ящик, слегка возвышающийся над поверхностью и окруженный кольцом камней. Ящик обычно сориентирован с востока на запад. Внутри таких захоронений иногда попадаются глиняные саркофаги с той же ориентацией, что и сам кист. Вторая разновидность — это глиняная урна, помещенная в земле и отмеченная сверху кольцом камней. И наконец, в третьей разновидности чинглепатского типа мегалитических погребений место захоронения отмечено только курганом или холмом. Внутри находится урна или саркофаг.

Пудуккоттайский тип мегалитов имеет тоже свои разновидности. Первая — урна, помещенная в землю и отмеченная кольцом камней. Саркофаги в таких погребениях уже не встречаются. Вторая разновидность — опять-таки традиционное кольцо камней, в центре которого врыт кист, образованный плоскими плитами, сориентированный с востока на запад и разделенный обычно на две секции. К этой разновидности пудуккоттайского типа принадлежат и знаменитые мегалитические захоронения Брахмагири.

И наконец, кочинский тип, отличающийся от первых двух тем, что место захоронения обычно отмечено одиночным вертикальным камнем (менгир) или валуном своеобразной формы, иногда напоминающим гриб или зонтик. В таких погребениях использовались урны и кист нередко высекался прямо в скальной почве.

Изучая эти типы мегалитических погребений, можно установить и способы захоронения. Хоронили в урнах, в саркофагах, каменных ящиках или просто в земле. Несколько способов захоронения могут сочетаться в одном погребении. Так, урна или саркофаг могут находиться в каменном ящике, или тело помещали прямо в землю рядом с кистом, и так далее. Важный момент при изучении способов захоронения — состояние и помещение самих останков. Археологический материал, имеющийся в нашем распоряжении, дает возможность отметить кое-какие характерные черты погребального ритуала. Наиболее распространенным в мегалитах Южной Индии является так называемое вторичное погребение. Разрозненные человеческие кости, обнаруженные во многих погребениях, свидетельствуют о том, что первая погребальная церемония не связана с захоронением, как таковым. Существовал, очевидно, какой-то ритуал, после которого от умершего оставались кости. Возможно, кости выборочно помещались в погребение. Такое вторичное погребение характерно для большинства мегалитов Чинглепата, Адичиналлура, Брахмагири, Шоранура и других. Эти "неполные комплекты" костей древних создателей мегалитов могли быть помещены в урнах, саркофагах, в каменных ящиках или просто в земле. Иногда археологи, вскрывающие то или иное погребение, вовсе не обнаруживают останков. В некоторых же их количество крайне мизерно. Так, в одном из захоронений Чинглепата в большом глиняном саркофаге нашли только… два зуба. Нередко эти разрозненные кости в урнах и саркофагах бывают смешаны с землей. Кости вторичного погребения различаются по "обработке". Некоторые из них не носят на себе следов кремационного костра, и земля в таких погребениях бывает свободна от пепла. Так, в захоронениях Чинглепата, Адичиналлура, Кералы кости обработаны каким-то другим способом. В то же время в Дживарджи и Чикунхулли (Андхра) М. Тейлор обнаружил в урнах кости, имевшие на себе явные следы кремации. В некоторых погребениях кости были смешаны с землей. Как правило, полуобгоревшие кости помещены в урнах или подобных им сосудах.

Первичное погребение без видимых следов предварительной "обработки" было обнаружено в ряде мегалитических погребений в Дживарджи, Шорануре, Пудуккоттаи. Так, Тэйлор нашел скелеты в кисте, лежащие лицом вниз, а также помещенные просто в земле, поверх киста и рядом с ним. У многих скелетов, находящихся вне каменного ящика, были отделены черепа, а некоторые черепа не имели скелетов. Тэйлор с полным основанием предполагает ритуал человеческих жертвоприношений при погребальной церемонии. Целые скелеты найдены и в ряде погребений Пудуккоттаи. Там они оказались помещенными в сидячем положении в огромных урнах.

Таким образом, мы имеем четыре способа захоронения останков. Вторичное погребение без кремации, вторичное погребение с кремацией, первичное погребение (скелеты в вытянутом положении) и первичное погребение в урнах (скелеты в сидячем положении). На основании этого материала можно попытаться определить относительное размещение мегалитических погребений во времени. Вероятно, наиболее ранние из них те, которые содержат целые скелеты первичного погребения. Погребальная традиция Индии свидетельствует о том, что такой способ помещения останков в землю наиболее древний. Затем на смену ему приходит обычай вторичного погребения с неизвестной пока нам предварительной "обработкой" тела. И наконец, появляется кремация с соблюдением опять-таки обычая вторичного погребения. Некоторые ученые, в частности Тэйлор, предполагают, что способ помещения останков не зависел от времени, а был обусловлен разницей в обычаях отдельных племен, практиковавших мегалитический культ. Однако на примере племени тода мы достаточно ясно видим эволюцию погребального обычая от простого захоронения до вторичного погребения с использованием кремации. То обстоятельство, что способ помещения останков строго локально не ограничен и мы встречаем нередко в одном районе и даже месте мегалитические захоронения со следами первичного и вторичного погребений, свидетельствует, что, видимо, погребения со всеми специфическими особенностями принадлежали родственным народам или племенам. Известно, что в мегалитических погребениях Юга обычно находят ряд предметов, которые клали в захоронения во время погребальной церемонии. Древние создатели мегалитов верили в загробную жизнь и старались снабдить ушедших в иной мир всем необходимым. Вещи, сопровождавшие покойника, помещались в урны или саркофаги или ставились рядом с останками в каменном ящике, а нередко клались в землю по соседству с урнами и саркофагами. Строгой закономерности в этом не было.

При раскопках мегалитов обнаружены глиняные сосуды с характерным черно-красным покрытием, железный инвентарь и холодное оружие (мечи, копья, стрелы), бронзовые изделия, украшения из раковин и полудрагоценных камней, различного рода ритуальные предметы. Из всего разнообразия этих находок два типа предметов встречаются почти во всех захоронениях: железные изделия и черно-красная керамика. Что касается остального, то здесь имеются некоторые варианты. Это свидетельствует или об определенной имущественной дифференциации среди древнего народа, или о какой-то эволюции во времени.

Археологический материал позволяет судить в общих чертах об образе жизни древних пришельцев, заселивших Южную Индию около трех тысяч лет тому назад. Среди них были земледельцы, о чем свидетельствуют находки сельскохозяйственных орудий и зерен риса (Адичиналлур). Эти люди занимались скотоводством, и буйволы играли в нем не последнюю роль. Люди разводили овец и коз. У них были лошади. Конские удила нередко находят в мегалитических погребениях. Пришельцы умели делать керамическую посуду на гончарных кругах, плавили железо и были знакомы с золотом и серебром. Их мастера вырезали тонкие узоры на бронзовых браслетах, кольцах и раковинах. Создатели мегалитических погребений были воинами. Оружие неизменно сопутствовало человеку в его путешествии в "другой мир". Это, конечно, очень бледная схема, далеко не отражающая всего многообразия и богатства жизни древнего народа.

Естественно возникает вопрос, кто же все-таки были эти создатели мегалитических погребений, к какому этническому типу они принадлежали, на каком языке говорили и в каком отношении стояли к современному дравидийскому населению. Была ли это просто волна пришельцев, не оставившая в Южной Индии следов, кроме погребальных каменных колец и ритуальных менгиров? Или это были действительные предки современных дравидов, чья культура послужила основанием для многих теперешних традиций и чьи обычаи еще не забыты живущими сейчас потомками? Вопрос этот довольно сложный и имеет свою историю. Некоторые ученые и исследователи считают, что предки современных дравидов ниоткуда не приходили, что они испокон веков жили только в Индии. Другие утверждают, что мегалитические сооружения к дравидам не имеют никакого отношения. То, что создатели мегалитических погребений были пришельцами в Южной Индии, доказано последними археологическими исследованиями. Необходимо выяснить теперь, были ли эти пришельцы дравидами или нет. Значительная часть ученых считают, что были.

Если мы внимательно разберемся в историческом материале, накопившемся за последнее время, то, возможно, тоже придем к такому же выводу. Как уже говорилось, современные дравидийские языки развились из так называемого примитивного дравидийского языка, формирование которого индийский лингвист и историк Сунити Кумар Чаттерджи датирует приблизительно 1500 годом до н. э. Наиболее древние образцы тамильской письменности (в шрифте брахми) были найдены в надписях в пещерах на крайнем Юге. Установленная дата этих надписей — III век до н. э. В период ранних южноиндийских империй Пандьев и Чолов появляются поэтические труды на тамильском языке. Основная часть этих трудов принадлежит к I–III векам н. э., а некоторые — к I–II векам до н. э. Эта литература описывает культуру, существовавшую на Юге Индии между III веком до н. э. и III веком н. э.

Индийский ученый К. Р. Сринивасан тщательно исследовал эти поэтические антологии и нашел ряд описаний погребального ритуала древних тамилов[70]. Чаще всего встречаются описания захоронения, и лишь несколько позже появляются указания на кремацию. Ранний тамильский эпос "Манимекхалаи" содержит описание пяти способов погребения у древних тамилов: это кремация, предварительное оставление трупа на съедение животным, свободное его разложение до погребения, захоронение в яме и помещение тела в урны. Последний способ был связан с каменными ящиками, куда ставили урны. Здесь же есть и указание на места погребения, отмеченные кругом камней. Один из ранних тамильских поэтов, Пуранар, описывает горе матери, чья дочь сбежала с любовником. Она призывает смерть на свою голову. "О, безвластный бог смерти, — причитает мать, — который не может забрать мою жизнь, чтобы поместить мое тело в яму и накрыть большой темной урной". А вот отрывок из поэмы Айюра Мудаванара, написанной им на смерть одного из императоров династии Чола — Киливалана: "О, горшечник, который делает сосуды для погребения, посылающий из своей печи клубы дыма, который поднимается, как большое облако, собравшее всю тьму мира. О, горшечник! Я хотел бы знать, что ты будешь делать теперь. Твое положение печально. Великий отпрыск линии Сембияров (Чола), чьи армии распространились по всей земле, которого славят ученые и сравнивают с солнцем, с его всепроникающими лучами, могущественный император, чьи слоны везут его развернутое знамя, трепещущее на ветру, ушел в мир богов. Ты должен сделать огромную урну, чтобы поместить такого великого монарха". У поэта Перункаттанара есть такие строчки: "Он достиг места погребения, где петух с красным гребешком сидит на кольце камней рядом с крышкой, покрывающей красную погребальную урну, где ворон с твердым клювом и сова веселятся с женщиной-демоном".

Обычай мегалитического погребения исчезает в Тамилнаде к XI веку н. э., но память о нем еще сохраняется в более поздней литературе. Так, в стихах тамильских поэтов XII века упоминаются "погребальные урны" и "сосуды для древних". Из тех веков к нам дошло предание о том, что стариков, которые "заживались на этом свете", в ожидании их смерти сажали в урны.

Эти литературные источники со всей очевидностью свидетельствуют, что мегалитический ритуал был органической составной частью культуры древних тамилов. Они сохраняли его в течение тысячелетий и, по всей видимости, соблюдали его еще в V веке н. э.

Мегалитический ритуал лежал в основе формирования религии древних дравидов. Индийский ученый Венката Раманайя в 1930 году опубликовал интересное исследование — "Очерк происхождения южноиндийского храма"[71]. В этой работе на основе многочисленных примеров он убедительно показывает, что южноиндийский храм со всеми его особенностями развился на основе мегалитических погребений и связанного с ними культа. Ученый совершенно справедливо отмечает, что архитектура южноиндийских храмов отличается от североиндийских.

По сей день на Юге Индии существуют два типа индусских храмов: посвященные высшему божеству и посвященные местному, обычно деревенскому богу. Как правило, оба типа храмов тесно связаны с местами захоронений. Например, храм Шивы чаще всего строится вблизи места кремации. Эта особенность присуща и ранним шиваитским храмам. Многие местные божества нередко представлены просто камнями, врытыми вертикально. Вертикальные камни имеют своими предшественниками памятные камни, водружаемые в местах мегалитических погребений.

Древние дравиды, по утверждению Раманайи, окружали места захоронений кольцом камней, чтобы духи мертвых не выходили за их границу и не тревожили живых. Поклоняясь духам предков, живые ставили в эти круги пищу для них и несколько позднее стали приносить там жертвы. Умершие предки постепенно начали обретать сан богов. Особого поклонения удостаивались предки, умершие при необычных обстоятельствах. Это служило им хорошим началом для карьеры бога. Так, исследование показало, что деревенские дравидийские боги — это "люди, которые вернулись в землю"[72]. И естественно, что первым святилищем и алтарем такого бога являлось место его захоронения. В честь него воздвигался вертикальный камень в каменном кольце.

Постепенно память о том, что в этом месте было погребение, стиралась, и камень, окруженный кольцом валунов, становился примитивным своеобразным храмом. Так возник, например, культ демона — бога Веталы — в некоторых районах Андхры. Как правило, он не имеет изображения и представлен камнем, врытым вертикально, в традиционном окружении. Со временем, в ходе развития индуистской религии, каменному Ветале было присвоено новое звание: воплощение высшего божества Вишну. И это несмотря на то, что у Веталы было сомнительное прошлое. Он, согласно преданиям, жил в местах погребения среди умерших. Поэтому святилище Веталы до сих пор имеет форму мегалитического погребения. Святилища некоторых деревенских храмов Тамилнада подстроены в виде урны-хижины. Такие храмы можно видеть в районе Салема. Известно, что южноиндийские дольмены, появившиеся позже традиционных мегалитических погребений, были связаны на ранней своей стадии с захоронениями. Впоследствии дольмены, повторяющие форму каменного киста древних погребений, стали играть роль храмов. Во многих районах Южной Индии, в частности в районах расселения племен, эти храмы-дольмены довольно широко распространены. Сложенные из плоских плит, они служат прибежищем деревенских и племенных божеств.

Однажды мне удалось на машине пересечь дистрикт Тинневели (штат Мадрас) с севера на юг. Придорожные храмы, молельни и святилища с достаточной очевидностью показывают ту эволюцию, которую претерпел за тысячелетия южноиндийский примитивный храм. По дороге встречаются необработанные, стоящие вертикально камни (от одного до трех, иногда и больше), окруженные кольцом валунов. Необработанные камни сменяются каменными обелисками с выбеленной поверхностью. Эти обелиски водружены на платформы. Издали такое святилище полностью повторяет очертания традиционного кольца камней. Попадаются изображения богов, составляющих единое целое с обелисками. В некоторых местах обелиски исчезают, и на платформе остаются только фигуры богов. Наконец, над фигурами богов появляются каменные, из плоских плит, сооружения без передней стены, открывающие полному обзору святилище с богами. На смену "открытым" храмам приходят обычные деревенские и храмы маленьких городков. Святилище в них уже находится в глубине строения. Элементарная их конструкция имеет много сходства с высеченными в скалах и валунах храмами Махабалипурама. Эти храмы относятся к эпохе Паллавов (VI–VII века) и считаются самыми ранними из сохранившихся до наших дней южиоиндийских индуистских ритуальных сооружений.

И архитектура индуистского храма Южной Индии, и сам ритуал сохранили прочные связи с мегалитическим культом мертвых древних дравидов. Традиции мегалитических погребений до сих пор живы среди современного населения дравидийского юга. Места этих погребений часто продолжают использоваться для тех же целей. Так, Рей при раскопках захоронений Адичиналлура нашел в позднем погребении статуэтку индусского бога Ганеша. Обычай вторичного погребения сохранился до сих пор в некоторых районах Южной Индии. После кремации отбирают кости и предают их земле. Тэйлор во время раскопок в Андхре встретился с интересным явлением — земля вокруг погребений была распахана, а погребения не были тронуты. Видимо, почитание погребений предков и суеверия, связанные с этим, не позволили местным крестьянам их потревожить. С аналогичным фактом столкнулся и Рей. Рабочие, нанятые им для раскопок, не хотели прикасаться к урнам и извлекать нх из земли.

Если сравнить профиль керамики, найденной в древних погребениях, с современной, то мы найдем незначительную разницу. Несмотря на то что изменились методы обработки, элементы традиционной формы глиняной посуды сохранились. До сих пор в ряде районов Южной Индии население использует украшения из раковин, древние образцы которых были найдены в мегалитических погребениях.

В горах Пални расположен храм индусского бога Муругана. Люди, посвятившие себя этому богу, прикрывают рот металлическими пластинками, в том числе и золотыми. Этот обычай вызывает в памяти найденные в погребениях Адичиналлура пластинки аналогичного назначения.

Слишком глубоко влияние мегалитической культуры на дравидийском Юге, чтобы иметь основание отрицать причастность дравидов к ней. Мегалит питал истоки, формировавшие образ жизни и воззрения современного населения Южной Индии.

Если предки современных дравидов пришли на Юг Индии и принесли с собой специфическую культуру мегалита, то возникает вопрос: не оставили ли они свои следы в стране в целом? Исследования, которые проводились в этой области, утверждают, что такие следы имеются и в других районах Индии. Живые и мертвые свидетельствуют об этом.

В Центральной Индии есть племена, говорящие на дравидийских языках. На Северо-Западе Индии, на границе с Белуджистаном, сохранился народ, говорящий на языке брагуи, принадлежащем к дравидийской языковой семье. Мегалитические погребения были обнаружены в районе Карачи и в Синде, в северо-западных районах Индии.

Если согласиться, что дравиды — пришлое население, то, по-видимому, маршрут иммигрантов шел через Северо-Западную Индию, затем вдоль западного побережья, на юг. Индийский историк Т. Б. Наяр утверждает, что часть пути в Южную Индию древние пришельцы проделали морем.

Если мегалитические погребения связаны с дравидами, то вполне закономерно поставить и несколько иной вопрос. Имеют ли южноиндийская мегалитическая культура и дравиды какое-либо отношение к загадочному племени тода? Есть ли, несмотря на явное отличие, какое-либо сходство между древними погребениями Юга и аналогичными захоронениями тода? Существует ли что-либо общее в мегалитическом ритуале с обычаями тода? Оказывается, можно найти многое у тода, что роднит их и с мегалитом Южной Индии, и с самим дравидийским населением.

Прежде всего необходимо отметить, что и древние погребения тода, и древние захоронения дравидов принадлежат к одной и той же культуре — мегалитической. Основная форма погребений — каменный круг — выдержана там и тут. Этот круг камней по-тамильски называется "аларам", на языке тода — "азарам". Значительная часть способов погребения, свойственных южноиндийским мегалитам, характерна и для захоронений тода. Те же разрозненные кости со следами первичной "обработки", включая и кремацию, тот же принцип помещения костей в глиняные урны и так далее.

До сих пор тода хранят обычай второй погребальной, объясняющий происхождение разрозненных костей, которые мы обнаруживаем и в захоронениях тода, и в мегалитических погребениях Южной Индии. Поэтому традицию второй погребальной тода мы можем рассматривать как древний мегалитический ритуал, сохранившийся до наших дней. Известно, что тода, соблюдая вторую, или "сухую", погребальную церемонию, разбивают в азараме глиняный горшок. Осколками таких горшков усеяна поверхность земли древних погребений Нилгири.

Такие же черепки были обнаружены при раскопках мегалитических погребений в Чинглепате и Дживарджи. Каменные плиты в погребениях тода сориентированы с северо-востока на юго-запад. По всей видимости, это традиционная ориентация в южноиндийских мегалитах. Так, в Шорануре тем же образом сориентированы каменные ящики и скелеты.

Обнаруженные Тэйлором скелеты в погребениях Андхры без следов первичной "обработки" были помещены в землю или в кист лицом вниз. Мы знаем уже, что тода кладут умерших на кремационный костер тоже лицом вниз. Явные пережитки захоронения, а не кремации, которые мне удалось наблюдать во время погребальной церемонии у тода (бросание земли на труп), говорят о том, что шоранурскпй способ захоронения практиковался когда-то предками тода.

Так же как и и мегалитах Южной Индии, мы находим в погребениях тода керамические сосуды, железное оружие, украшения, бронзовые изделия, предметы из золота и так далее — то есть все то, что должно сопровождать умершего в его путешествии в другой мир. Тода, пожалуй, единственное племя, донесшее эту древнюю мегалитическую традицию в ее "живом" виде до наших дней. Тонкие, но зримые нити связывают находки из древних погребений тода с содержимым мегалитических захоронений Юга Индии. Известно, что в погребениях Адичиналлура были обнаружены бронзовые фигурки животных на крышках бронзовых ваз, не содержавших костей. И статуэтки буйволов занимают среди них видное место. Их можно сравнивать с глиняными фигурками животных, обнаруженных на крышках многоярусных ваз из погребений тода. Аналогичная находка была сделана и в одном из погребений Пудуккоттаи. Крышка глиняной вазы, обнаруженной среди других предметов, была украшена фигуркой птицы.

Очевидно, было что-то общее в погребальном ритуале Адичиналлура, Пудуккоттаи и Нилгири. В погребениях Адичиналлура были найдены золотые овальные диадемы, которые клали на лоб умершему. Тода до сих пор кладут на лоб покойнику золотую или серебряную монету. Несомненно, что этот обычай опять-таки связан с какой-то древней мегалитической традицией.

Тэйлор в захоронениях Андхры нашел железные колокола. Ученый считает, что они имели ритуальное значение. Известно, какую роль играют такие же колокола и в ритуале тода. Более того, подобные колокола были обнаружены и в погребениях предков тода.

Что еще общего у древних дравидов и тода? Те и другие были пришельцами. Только дравиды не сохранили об этом память, а в легендах тода мы находим указания на длительные путешествия. И у тода, и у древних дравидов в прошлом были очень развиты матриархальные отношения, элементы которых сохранились и в нашу пору.

Греческий географ Мегасфен, живший в конце IV — начале III века до н. э. и посетивший Индию, пишет о том, что в империи Пандьев управляли женщины. На Юге Индии до сих пор развит культ матери-богини. Существует секта шактистов, которые поклоняются созидательной силе матери.

Почти каждая деревня имеет свою богиню. Этот матриархальный культ в свое время был подорван влиянием арийской патриархальной религии и культуры. На смену богиням пришли боги. Но и сейчас, если вы спросите тамила или малаяли, кто более важный и могущественный: Шива или его жена Парвати, он затруднится сразу ответить. А некоторые, не задумываясь, назовут Парвати.

Храмы тода имеют много общего с древними захоронениями и погребальным ритуалом, характерными для примитивных святилищ дравидийской Индии. Так, нередко тода используют храм в качестве хижины для мертвых, оставляя там тело накануне кремации. В молитвах жрецы часто употребляют одно и то же слово на кворжам, означающее и древнее погребение, и конический храм "по". Святилище Веталы, представляющее вертикальный камень, суженный кверху и окруженный кольцом необработанных валунов, обелиски Тинневели, повторяющие конструкцию первого, и, наконец, конический храм тода с циклической каменной изгородью являют собой поразительное сходство. Храм "по", видимо, наиболее древнее ритуальное сооружение тода. Мы можем рассматривать его как звено в цепи развития дравидийского храма, причем как наиболее раннее звено.

Так же как и дравидийский храм, своеобразный храм тода возник на базе древних мегалитических погребений и связанного с ними культа мертвых и до сих пор сохранил свое конструктивное сходство с этими погребениями. Культ солнца, существующий до настоящего времени у тода, наблюдается, как уже было показано, и в некоторых других дравидийских племенах. Его пережитки можно найти и среди развитых народов Юга Индии. Ряд южноиндийских надписей свидетельствует о том, что в начале нашей эры в дравидийском городе Венги был храм, посвященный богу солнца — Читраратхасвами[73].

Между языком тода и другими дравидийскими языками нет резких конструктивных отличий. Древний язык племени — кворжам, вполне вероятно, был тем примитивным и архаичным праязыком, который положил начало древним дравидийским языкам, в том числе и самому языку тода. Культура тода и древних дравидов была связана с культурами Двуречья и Ирана. Если, например, погребения Нилгири имеют параллели в захоронениях Бахрейна, то способ погребения в Адичиналлуре близок погребальным обычаям древнего Элама. Нет надобности здесь повторять общеизвестные факты, свидетельствующие о связях традиций тода и древних дравидов с традициями Месопотамии.

Теперь наступило время подвести итоги и сделать кое-какие выводы. Не надо быть слишком внимательным, чтобы заметить одну закономерность. Очень многое отличает тода от современных дравидов, и очень многое роднит культуру тода с древней культурой дравидов. Можно ли безоговорочно отнести тода к современным дравидам? Пожалуй, нет. Но было бы нелепо отрицать их причастность к древним дравидам. Вероятно, культура тода была составной и органической частью древнедравидийской. Тода — единственное из сохранившихся племен, сумевшее донести до наших дней мегалитический погребальный ритуал, примитивную религию, вещи тысячелетней давности, архаический язык. Почему так случилось? Чем это можно объяснить?

Трудно представить себе, что было на земле несколько тысяч лет тому назад. Но всегда находятся какие-то нити, позволяющие восстанавливать прошлое хотя бы в общих чертах. Возможно, тода были частью тех древних племен, которые вторглись много веков тому назад с запада в Южную Индию. Они широким потоком разлились по территории страны, захватив самые отдаленные ее уголки. Была ли это мирная иммиграция или ее сопровождали сражения и завоевательные походы — сейчас сказать нельзя. Одно лишь остается очевидным, что пришельцы принесли с собой высокую и отличавшуюся своеобразием культуру. Что задержало какую-то их группу на пути к долинам новой земли? Об этом можно только догадываться. Среди вторгшихся племен были, по-видимому, и скотоводы, и земледельцы. Голубые горы, вставшие на их пути, могли привлечь какую-то часть этих пришельцев. Прекрасные пастбища безлесных вершин Нилгири устраивали владельцев скота. Горы не были населены, а соседние с Нилгири племена проникли туда гораздо позже. Шли века за веками, и поселенцы Нилгири постепенно утрачивали связь с основным потоком иммигрантов. Удобных проходов, связывающих Нилгири с долинами, внизу не было. Возвращаться же назад, к горному лесистому хребту Западных Гхат, не было смысла. Этот путь уже однажды был пройден, и прибрежный район не сулил скотоводам ни бодрящего горного воздуха, ни просторных пастбищ. Так началась длительная изоляция племени, о существовании которого забыли его сородичи, осевшие в долине Коимбатура, и не подозревали местные племена, обитавшие внизу.

Огражденные от всей страны труднопроходимыми перевалами и малярийными джунглями, Нилгири жили своей особой жизнью. Их не коснулось арийское нашествие, от которого гибли родственные обитателям Голубых гор племена. И только время от времени далекие отзвуки падения империй и завоевательных походов доносились до голубых вершин. Но это не меняло судьбы племени, жившего там. Они продолжали пасти буйволов и соблюдать все то, что было завещано им предками. Поколения, уходившие в страну мертвых, передавали свои знания потомкам. Древние традиции и обычаи проходили долгий путь — длиною в века и тысячелетия, проявляя удивительную устойчивость. Занятие скотоводством, которое давало пищу и жизнь людям, служило залогом этой неизменности. Буйволы постепенно становились средоточием жизни, и времена смелых охотников, а может быть, и причастность к земледелию постепенно забывались. Искусство выделки бронзовых ваз умерло с теми, кто пришел с предками. В горах не было олова, а древние вазы были отданы во владение умерших. Так требовал обычай. Забывались и другие ремесла, а может быть, предки их и не знали. Помнили только древние законы и традиции. Постепенно людей в племени становилось все меньше, и вряд ли можно было надеяться, что ими будут открыты пути дальнейшего прогресса и развития. Племя смотрело в прошлое. Там осталась их прародина и тот образ жизни, который надлежало сохранить. Их сил хватало только на то, чтобы удержать подмываемые рекой времени традиции и обычаи, древнюю культуру, утверждавшую их как часть того большого, что питало жизнь их предков. И время как будто остановилось в Голубых горах. Люди насильно пытались удержать его течение. Много позже время жестоко отомстило за это племени, которое называло себя тода.

Ну а те, кто ушли в долины? Их захватил поток чужой жизни. И из этого потока они вышли совсем другими, непохожими на тех, кого они называли своими предками. Они смешивались с местным населением и теряли чистоту своего этнического типа; они смешивались с поздними пришельцами — ариями — и теряли свою древнюю культуру. Их язык впитывал чужие слова и становился непохожим на язык предков. Чужие боги стали их богами. Они стали поклоняться змее и забыли бога солнце. Процесс взаимной ассимиляции давно пришедших народов, местных племен и ариев длился веками. И в конфликтах, взаимной борьбе и взаимном влиянии создавались и формировались народы, называемые теперь современными дравидами. И когда настало время дравидам и тода, сохранившим многое из первоначальной древней культуры, вновь войти в контакт, они, как говорится, не узнали друг друга. И чтобы состоялось это "знакомство", потребовался не один год кропотливой исследовательской работы многих историков, антропологов, этнографов, археологов и лингвистов.

К какой группе населения можно отнести тода? Они резко отличаются, как известно, от современного дравидийского населения. Вряд ли можно определить это племя словом "дравиды". Скорее всего их можно назвать протодравидами. Термин этот очень условный. Будем считать, что он означает те народности и племена, которые несколько тысяч лет назад пришли в Индию и были в числе предков современных дравидов.