«Подломить магазуху»

Своя градация имелась и у ростовских взломщиков. Специфика ограблений жилых и нежилых помещений сильно разнилась, оттого и громилы делились в зависимости от компетенции на домушников и магазинников (не путать с шоттенфеллерами, которые воровали средь бела дня, фактически на глазах у персонала; магазинники же, как правило, подламывали магазуху ночью или в праздничные дни).

Как раз взломщики в Ростове отличались большой оригинальностью и выдумкой в том, что касалось формы и методов воровства, и отличались своеобразным чувством юмора.

К примеру, 27 ноября 1893 года шайка взломщиков (Фаддей Младенцев, Алексей Куркин, Ефим Гесман) выдавила окно мануфактурного магазина Гейнцеля (в доме Мартына Мерошниченко на Большой Садовой), взяла, что могла, но не сумела взломать сейф. Сказалась специализация — не взяли с собой обычного шниффера и даже не имели при себе нормальных выдр — отмычек. Свою обиду они выместили в оставленной записке, где посетовали хозяину магазина на нечуткость. А с нею вместе оставили поношенный суконный пиджак и парусиновые брюки.

В феврале 1916 года был дочиста обобран мануфактурный магазин «Товарищества Волжской меры» Петра Миндовского и Ивана Бакакина (на углу Таганрогского и Дмитриевской). Воры, снимавшие в том же здании нумер в меблированных комнатах Сусанны Ломакиной на фамилию А. Д. Жихомок, вырезали деревянные перекрытия пола, по веревке спустились в магазин и спокойно обчистили его в выходной день. Забрали ценные бумаги, взломали кассу (в ней оказалось всего 200 рублей), стащили мануфактуры на 5 тысяч.

Во взломанном магазине оставили записку: «Векселя проверены главным бухгалтером. Оставляю вам получать от кредиторов. Побольше оставляйте денег в кассе. На следующий раз, если в кассе будет мало денег наличными, все векселя будут порваны. Желаю всего хорошего. Дай Бог вам получше торговать. Спасибо за эти деньги. 14.2.1916».

При этом магазинники имели наглость оставить свой счет, в котором сообщали, что израсходовали на воровской инструмент для взлома 341 рубль. Намекая, что деньги в сейфе так и не покрыли их затраты.

Ростовские воры, как уже было отмечено, любили оригинальный эпистолярный жанр и охотно вступали в одностороннюю переписку со своими жертвами, а то и с полицией. Это и было одно из проявлений типичных воровских понтов — демонстрация собственной лихости и неуязвимости.

Способов несанкционированного проникновения в магазин было несколько: высверливание стены соседнего помещения (единичные случаи), посредством подкопа через пол (нечасто), пролом крыши через потолок (чаще), через окно и через взломанную дверь (чаще всего).

Первый из них был сопряжен со слишком большим шумом, что всегда выглядело подозрительно в нерабочие часы магазина. Поэтому к нему прибегали крайне редко, и то только в тех случаях, когда были уверены в отсутствии соседей или городовых поблизости.

К примеру, взломщики-гастролеры 38-летний Ованес Ошаянц и 29-летний Ованес Петросянц за несколько месяцев до ограбления магазина торгового дома «Леон Унанов и К°» (угол Таганрогского переулка и Рождественской улицы) специально приезжали из Харькова, чтобы изучить местоположение точки и все окрестности. Они дождались Страстной субботы 16 апреля 1894 года, спрятались на ночь на соседней фабрике папиросных гильз и курительной бумаги (в виде книжек) купца Якова Каялова, а когда все рабочие ушли, начали сверлить стену магазина. Лишь случай помешал им осуществить задуманное и взломать кассу. Перед проломом полиция обнаружила большой набор инструментов на расстеленном пальто: ключи, фомки, вертуны-коловороты, сверла, стамески, напильники (в количестве 20 штук) из самой лучшей стали. Выяснилось, что годом ранее (15 августа 1893 года) они таким же образом ограбили магазин «Иван Тарасов и сын».

7 ноября 1896 года 17-летний магазинник Серега Зарабов в одиночку подломил ювелирный магазин Абрама Фрумсона и Моисея Сорокина на Московской, похитив ценностей на 700 рублей.

Вор влез туда через погреб из соседнего мебельного магазина Александра Полякова, проникнув в него заблаговременно и спрятавшись за ящиками. Весь день он потихоньку откалывал куски стены (мальчик-прислуга из магазина Фрумсона слышал какой-то стук из погреба, но не придал этому значения), а ночью спокойно расширил лаз. Из осторожности Серега не решился сбывать рыжье (золото) через ростовских блатер-каинов — слишком уж заметный товар. Подался в Новочеркасск, подальше от местной полиции. Однако там сидели такие же донские урки, как и в Ростове. Тутошний варнак Серго Сумбатьянц донес полиции, что в городе появился какой-то ростовский босяк, который пытается «сбагрить рыжий бимбер». С этими часиками в руках Серегу и взяли новочеркасские стражи порядка.

Подвально-крышный способы в Ростове назывались кабер нижний и кабер верхний. Нижний, в силу его трудоемкости и необходимости сложных вычислений, могли использовать только специалисты высокого уровня и с хорошей материально-технической подготовкой (чего стоил подкоп Антохи Лапшина и варшавских воров) либо лица, хорошо осведомленные о расположении помещений.

Иногда методы медвежатников и магазинников были очень похожи. К примеру, 16 августа 1898 года произошло крупное ограбление магазина золотых церковных изделий Михаила Феоктистова на Московской, в доме Андрея Ященко. Было похищено золота и бриллиантов на сумму 30 тысяч рублей. Вор, персидскоподданный Матус Мирзоев, за три недели до этого снял под магазином подвал, в котором начал торговать фруктами. Для отвода глаз специально ходил к коллегам-фруктовщикам, интересовался конъюнктурой, ценами. Ночью 16-го, просверлив в потолке отверстие 13 на 6 вершков (примерно 58 на 27 см), американскими пилами пропилил деревянный пол магазина Феоктистова. Пролез в лаз, отмычками-выдрами взломал около 20 ящиков с драгоценностями, которые на сейфы никак не тянули. Видимо, почитая Всевышнего, брал только золотые и серебряные изделия, церковное имущество не трогал.

Все добытое рыжье сложил в один тяжеленный мешок. Еле доволок его до съемной квартиры и начал собираться в бега. Сердобольная прислуга предложила помочь поднести мешок до извозчика. Матус ответил, позвякивая тридцатитысячной добычей: «Я бедный человек, должен беречь каждую копейку, извозчик мне не по карману».

24 июля 1900 года произошла крупная кража в магазине мануфактурных товаров Дмитрия Переселенкова, в Городском доме (ныне мэрия Ростова). Воры воспользовались воскресным днем, из подвала пробили тонкую стенку в один кирпич в теплопроводном желобе и пробрались на склад. Взломали конторку, похитили товара на 3,5 тысячи рублей.

Вряд ли это стало бы возможным, если бы магазинники заблаговременно не захороводили местных сторожей, которые и указали им на эту стенку.

И все же кабер верхний был гораздо популярнее. Во-первых, при проникновении с крыши могли работать сразу несколько воров, тогда как при нижнем кабере в узком лазе не развернуться даже двоим, махать лопатами и кирками можно было только по очереди. Соответственно, и проход через крышу делается гораздо быстрее. Во-вторых, больше обзора для наблюдения и маневра для отступления с добычей. Узлы с награбленным в случае опасности можно было сбросить вниз подельникам на пролетках, а самим уходить уже налегке. В-третьих, при неважном городском освещении ночью на крыше с земли практически ничего не видно. Ни сторожа, ни городовые, ни дворники просто не в состоянии что-то рассмотреть.

Так, 6 марта 1901 года Петька Лемакин, Сашка Степанский и Сашка Тутунин «выставили» мануфактурный магазин братьев Черновых на углу Большой Садовой и Почтового. Воры с вечера спрятались во дворе. Как стемнело, забрались на крышу двухэтажного здания, взломали решетку слухового окна, влезли внутрь и набросали в мешки пуховых платков на 600–700 рублей. Заметим, это центральная улица города, магазин постоянно охранялся двумя сторожами: одним с улицы, вторым — со двора.

Та же шайка уже в декабре 1903 года вновь ограбила невезучих братьев Черновых, но уже их оптово-мануфактурный магазин на углу Темерницкой-Таганрогского. На этот раз, воспользовавшись рождественскими праздниками, громилы влезли на чердак, оторвали решетку, коловоротом просверлили каменную кладку. Два дня, никем не замеченные, жили на чердаке, сверля лаз. После образования пролома ужами вползли внутрь. Брали только самые ценные шелковые, бархатные, суконные ткани (всего на 7 тысяч). Лом, коловорот и пилу потом бросили на чердаке.

В местной газете «Приазовский край» за февраль 1897 года писали: «Ночью произошла кража в обувном и шапочном магазине Антипова на Большой Садовой. Воры незаметно для сторожа пробрались на крышу и, просверлив отверстия, ножницами вырезали лист железа. С чердака при помощи коловорота сделали отверстия в потолке. Чтобы не осыпалась на пол штукатурка, приспособили дождевой зонт, который был просунут и развернут так, чтобы штукатурка падала на него. Похитили шапок на тысячу рублей. Ни уличный сторож, ни сторож внутри двора ничего не слыхали. Воры спускались в магазин по веревочной лестнице…»

В местах, где малолюдно, ростовские магазинники при «верхнем кабере» не заморачивались и вовсю использовали кувалду, которой проламывали крышу.

Наиболее частые кражи со взломом происходили посредством выдавливания окна или входной двери. Для окна существовала специальная техника, которая называлась «брать на пластырь» или «мерять стекло». Резать его алмазным резаком быстрее, но опаснее — резак сильно скрежещет и привлекает внимание.

В этих случаях стекла смеряли — накладывали на них сахарную бумагу с тестом (как вариант — с медом, патокой, вареньем и т. п.). Бумага прилипала к стеклу, и тогда его можно было выдавливать практически беззвучно — осколки не сыпались и не звенели.

Именно таким способом в ночь на 7 февраля 1904 года был ограблен магазин мануфактурных и галантерейных товаров купца 1-й гильдии барона Тусузова, отца того самого организатора Общества бывших уголовных, помощника присяжного поверенного и будущего известного артиста Георгия Тусузова, на 1-й Соборной улице.

Подломить дверь для опытного громилы было проще простого. Для этого он всегда имел при себе лом-камышевку, или абакумыча, до полутора аршин в длину и весом в пуд. Носил его в шароварах, привязывая к ноге как шину и изображая калеку. Камышевку загоняли в щель между створкой двери и дверным коробом, отгибая замок сбоку так, чтобы ригели вышли из отверстий на коробе. Можно было действовать снизу ломом как рычагом, вынимая дверь из петель. В обоих случаях необходима недюжинная физическая сила, поэтому настоящие магазинники и домушники, не в пример субтильным щипачам, всегда были здоровенными малыми.

Для сбивания замка пользовались либо топором, вырубая петлю, либо небольшим ломиком-фомкой для свертывания сережки — висячего замка. Для этого даже незначительная сила должна быть направлена на крепление дужки к корпусу.

Хороший магазинник, при наличии даже небольшого запаса времени, не будет колотить топором и поднимать на ноги весь квартал. Для взламывания замка ему понадобятся надежные отмычки и плоская отвертка. Они одновременно помещаются в скважину и с небольшим усилием вращаются в сторону поворота ключа. Отвертка или долото остается в статичном положении, а отмычка вращается и срезает штифты, открывая замок.

В особо сложных замках приходилось прибегать к помощи вертуна-коловорота, который высверливал отверстие в замке, срезая штифты. После чего замок открывался простым поворотом отвертки.

Однако особым шиком в Ростове считались необычные кражи, о которых впоследствии судачила вся Богатяновка. С вызовом, для понта.

Ростовский краевед Степан Швецов писал: «Были и кражи озорные, в пику полиции. Однажды утром служащие склада земледельческих орудий французской фирмы Гулье и Бланшард обнаружили, что ночью воры сняли все железные вывески. Отвинтили болты, спустили тяжеленные листы вниз, унесли их куда-то, и никто не видел, хотя склад находился в центре, на Большой Садовой, буквально у дверей его располагался полицейский пост, с вечера и до утра дежурили ночные стражники…»

27 декабря 1900 года в рождественские праздники средь бела дня обокрали оружейный магазин «Спорт» Александра Эдлерберга, расположенный в новом Городском доме. Взломщики рассчитывали на то, что прохожие в выходной день даже не задумаются, зачем из оружейного магазина выносят ящики со 150 револьверами. Никому и в голову не пришло, что столь наглая кража совершается этажом ниже городской управы.

18 февраля 1904 года чисто «голливудским» способом был ограблен галантерейный магазин Ивана Баранова на Старом базаре. В магазин заглянул щеголеватый господин, купил товару на 40 рублей и как бы невзначай обмолвился, что, мол, он приезжий купец. Прибыл в Ростов за покупками, набрал три больших ящика, но не знает, где их оставить до завтра, чтобы наутро отвезти на вокзал. Хозяин простодушно предложил оставить ящики в своем магазине. Купец засмущался и долго отнекивался, но потом все же согласился.

Рано утром сразу после открытия галантереи купец примчался и забрал ящики, долго тряся напоследок руку доброму хозяину.

Однако вскоре обнаружилось, что из магазина украдено товара более чем на тысячу рублей. Хозяин сразу заподозрил неладное, впомнив про стеснительного купца, и обратился в полицию. Та быстро нашла драгиля, который за 30 копеек отвез ящики в гостиницу Ованеса Агаханова. Причем самый большой из ящиков на этаж тащили втроем: драгиль, наниматель и коридорный. Потом коридорный божился, что из номера вышли уже двое хорошо одетых господ. Отыскали и ящик — он запирался изнутри и был обшит мягкой рогожей. Вор все это время находился внутри него и ночью спокойно обчистил магазин.

В октябре 1903 года ростовские воры узнали, что в обувном магазине Петра Ильина на Московской, 104, установлена новейшая электрическая сигнализация из сети проводов, протянутых по всему магазину и спрятанных под огромным ковром. Если наступишь на ковер, сразу же звенит тревожный сигнал.

На Богатяновке это было воспринято как вызов, и на «клей» отправили лучшую бригаду магазинников. Те вскарабкались на крышу соседнего дома на Старопочтовой улице, принадлежащего Антонине Егоровой, и оттуда приставили длинную доску со вбитыми в нее крючьями к крыше дома Ильина, образовав мост. Затем через слуховое окно они проникли на чердак, где коловоротом просверлили дыру в потолке обувного магазина.

Зная, что ни в коем случае нельзя наступать на ковер, воры ходили только по стойкам и полкам (на них остались грязные следы). Собрали ботинки и каракулевые шапки на 1 тысячу рублей (навар преступникам был совершенно неважен — важен сам принцип) и здесь же бросили фомку и коловорот. Так Богатяновка ответила на вызов.