Глава 11 Фьюз накаляется

В 10.15 утра в субботу 29 октября 2011 года в ворота дома по адресу 1238, Колдуотер-Кэньон в Беверли-Хиллз позвонили. Одноэтажная вилла в итальянском стиле, окруженная пальмами, принадлежала Ричарду и Лорен Фьюзам. Они приобрели этот дом, чтобы жить поближе к детям, которые, в свою очередь, окончив Университет Джорджтауна, перебрались из Вашингтона в Лос-Анджелес.

Открыв дверь, Ричард Фьюз увидел на пороге судебного курьера, который попытался вручить ему пакет документов. «Пожалуйста, получите документы о начале судебного разбирательства по делу компании Fuisz Technologies», — объявил курьер. Фьюз возразил, что не может принять документы, поскольку не является владельцем компании: он продал ее десять лет назад. На тот момент Fuisz Technologies входила в состав канадской фармацевтической компании Valeant Pharmaceuticals, о чем он и сообщил курьеру. Тот достал телефон и, позвонив кому-то, начал объяснять ситуацию. В ответ из трубки послышались крик и ругань, сводившиеся к тому, что адрес верный и нужно просто вручить бумаги. Курьер предпринял еще одну попытку, но Ричард Фьюз продолжал стоять на том, что не возьмет бумаги. Выйдя из себя, курьер швырнул их на землю, развернулся и ушел. Фьюз вынул телефон и тщательно сфотографировал разлетевшиеся по асфальту документы. Он прекрасно знал, в чем дело: все эти бумаги, адресованные ему лично в качестве соответчика по этому делу, он получил парой дней ранее. Поразмыслив, Ричард принялся собирать разлетевшиеся листы, он не хотел, чтобы об этом разбирательстве знала вся улица.

Иск подала компания «Теранос» в федеральный суд Сан-Франциско. В нем Ричард Фьюз обвинялся в том, что, вступив в сговор с Джо и Джоном Фьюзами, своими сыновьями от первого брака, он похитил конфиденциальную информацию о патентах «Теранос» и использовал ее для создания собственной конкурирующей заявки. Как говорилось в заявлении истца, непосредственно кражу осуществил Джон Фьюз по поручению своего отца, когда работал на юридическую контору McDermott Will & Emery, на тот момент обслуживавшую «Теранос» по вопросам патентных заявок.

В шапке искового заявления «Теранос» было указано, что представлять интересы компании наняли знаменитого юриста Дэвида Бойза. Однако, несмотря на всю его славу, кто-то из сотрудников юридического бюро ошибся и неверно указал название компании Фьюза. В иске значилась Fuisz Pharma, новое юридическое лицо, которое зарегистрировали Ричард и Джо, а не Fuisz Technologies, на которую был оформлен тот самый патент. Ричард Фьюз отказался принимать бумаги, потому что хотел ткнуть Бойза носом в эту ошибку.

Иск разозлил Ричарда Фьюза и его сыновей, однако большого беспокойства не вызвал. Спокойствие было обусловлено железобетонной уверенностью в том, что обвинения ложны. Первым и единственным разом, когда тема патента Элизабет всплывала в переписке Ричарда и Джона Фьюзов, было упоминание в июле 2006 года, когда Ричард наткнулся на заявку «Теранос» в публичной базе данных патентного бюро. В письме, которое было отослано более чем через два месяца после его собственной заявки, Ричард спрашивал сына, знал ли он, кто в их конторе занимался этим патентом. Джон ответил, что бюро большое, так что нет, и вскоре этот эпизод полностью выветрился у него из памяти. Через шесть лет он совершенно не помнил, что эта переписка вообще существовала. По его ощущениям, слово «Теранос» он впервые увидел в исковом заявлении.

У Джона не было никаких причин желать зла Элизабет и ее семье, совсем наоборот. Когда Джону было двадцать и он подал документы на юридический факультет Католического университета, Крис Холмс написал рекомендательное письмо, которое весьма помогло в поступлении. А потом первая жена Джона познакомилась с Ноэль Холмс через Лорен Фьюз, и они быстро подружились. Ноэль даже приезжала к ним в гости с подарком, когда у Джона родился первенец.

Кроме того, Джон не был особо близок с отцом, которого считал властным мегаломаном, и старался свести общение к минимуму. В 2004 году дошло до того, что сын попросил отца в дальнейшем не пользоваться услугами юридического бюро, где работал, поскольку Ричард не торопился оплачивать счета, а вести с ним дела было чрезвычайно сложно. Только человек, абсолютно далекий от Фьюзов и не знавший ничего об их семейных отношениях, мог предположить, что Джон поставит под угрозу всю свою юридическую карьеру, чтобы украсть информацию для отца.

Но Элизабет была невероятно зла на Ричарда Фьюза. Заявка, которую он подал в апреле 2006 года, в итоге в ноябре 2010 года стала американским патентом номер 7824 612 и теперь стояла на пути мечты Элизабет о приборе «Теранос» в доме каждого американца. Точнее, для реализации этой мечты нужно было купить у Фьюза лицензию на использование системы уведомления докторов о показаниях анализов за пределами нормы. К тому же, чтобы дополнительно позлить Элизабет, в день получения патента Фьюз отправил пресс-релиз о нем на официальный электронный адрес «Теранос». Элизабет сочла это шантажом и решила не поддаваться, а надавить на бывшего соседа с помощью лучшего юриста в стране.

Дэвида Бойза действительно знала чуть ли не вся страна. Известность ему принесло антимонопольное разбирательство против Microsoft, когда в девяностых Министерство юстиции наняло его, чтобы представлять государство. В историю вошел двадцатичасовой допрос Билла Гейтса, который провел Бойз, начисто разгромив защиту ИТ-гиганта и обеспечив громкую победу министерству. В следующий раз Бойз появился на телеэкранах американцев, когда представлял Эла Гора в Верховном суде в процессе разбирательств по поводу президентских выборов в 2000 году. Из более поздних громких дел Бойза стоит вспомнить, что именно он возглавил процесс о признании Верховным судом США незаконности «Предложения 8» — калифорнийской законодательной инициативы, по которой этот штат в качестве брака признавал только союз мужчины и женщины, оставляя однополые браки вне юридического поля.

Бойз был мастером судебного процесса, который мог действовать безжалостно, когда того требовала ситуация. Его непримиримый дух и решительный подход проявились в одном разбирательстве между клиентом и руководством одной небольшой компании по уходу за газонами из Палм-Бич. Обычный бизнес-спор Бойз превратил в дело о рэкете федерального масштаба, обвинив владельца фирмы и трех его сотрудников в сговоре, мошенничестве, вымогательстве и к тому же в нарушении антимонопольного законодательства. Когда судья в Майами отклонил иск, Бойз подал апелляцию в суд высшей инстанции. И только после того, как Апелляционный суд одиннадцатого округа в США в Атланте отклонил и апелляцию, Бойз оставил это дело.

Юридическое бюро, где он был партнером, Boies, Schiller & Flexner, было известно своим агрессивным подходом к делам, и Фьюзы вскоре узнали это на практике. Незадолго до получения повесток все трое Фьюзов начали замечать признаки слежки. Ричард обратил внимание на машину, которая всю дорогу следовала за ним, пока он ехал в аэропорт, чтобы сесть на рейс в Лас-Вегас. О слежке за домом Джо рассказал его сосед, отставной полицейский, который и на пенсии приглядывал за порядком в своем квартале. Джон с женой заметили, как неизвестный человек фотографирует их дом в Джорджтауне. Теперь Фьюзы были уверены, что за ними следили нанятые Бойзом частные детективы.

Слежка продолжилась и когда дело дошло до суда. Лорен Фьюз жаловалась на постоянно припаркованную напротив их дома машину: включенный весь день мотор и водитель, пристально наблюдающий за домом, ее раздражали. Однажды ей показалось, что за рулем светловолосая женщина, в которой жена Ричарда узнала свою подругу — Ноэль Холмс, о чем и сообщила мужу. Тот сильно сомневался, что это может быть правдой, но все же взял фотоаппарат с телеобъективом и сделал несколько снимков машины — серой «Тойоты Камри», — а затем вышел из дома, чтобы поговорить с водителем. Но как только тот увидел приближающегося Ричарда, машина сорвалась с места и уехала. Позже, рассматривая фотографии женщины за рулем, Фьюз не мог точно сказать, была ли это Ноэль или незнакомая блондинка. Этот случай выбил Лорен из колеи: она решила, что Холмсы хотят разорить их семью и забрать дом, женщина была на грани истерики.

Однако Бойз привлек детективное агентство не только для того, чтобы запугать Фьюзов. Ему нужно было как-то обуздать паранойю, с которой постоянно жили Элизабет и Санни. Они были убеждены, что два крупнейших игрока рынка лабораторных исследований — Quest Diagnostics и Laboratory Corporation of America — пойдут на что угодно, лишь бы навредить «Теранос». Когда Ларри Эллисон вместе с другим инвестором нанимали Бойза, именно это опасение они назвали в числе первых и основных. В результате Бойзу нужно было не только раздавить Фьюзов в суде, но и выяснить, не работают ли они на Quest и LabCorp. В реальности на тот момент ни в одной из этих компаний слыхом не слыхивали о «Теранос», а Ричард Фьюз, насколько бы ни была его жизнь насыщенна и полна интриг, не был связан с этими корпорациями.

Через два месяца после начала процесса сотрудники юридического бюро Keker & Van Nest, представлявшие сторону Фьюзов, отправили Бойзу несколько документов, в которых подробнейшим образом опровергались все обвинения со стороны «Теранос». Одним из документов было заявление Брайана МакКоли, заведовавшего архивом в бюро МакДермотта, что подробнейшее разбирательство и тщательная проверка поисковых систем и архивов бюро не выявили фактов доступа Джона Фьюза или его подчиненных к файлам заявки «Теранос». К заявлению был приложен пошаговый протокол проверки. Однако в пришедшем через пять дней ответе Бойз объявил, что документы «однобоки» и «не очень убедительны».

Ричард Фьюз попытался поговорить напрямую с советом директоров «Теранос». Он направил им несколько писем, к одному из которых приложил фотографию Элизабет в детстве, чтобы доказать, что между семьями были давние и когда-то дружеские отношения. Также он выслал свою переписку с патентным поверенным, из которой ясно следовало, что заявка основана прежде всего на его собственной идее и разработке. Кроме того, он предложил совету встретиться лично. Однако в качестве ответа он получил только одно письмо от Бойза, в котором тот сообщал, что «Теранос» «совершенно не понимает», почему Фьюз решил, что все эти письма что-то доказывают.

У Бойза не было ни единой крупицы доказательств, что Джон Фьюз действительно сделал хоть что-то из того, в чем его обвиняли, однако адвокат планировал использовать кое-какие факты из биографии Джона, чтобы посеять сомнение в умах судьи и комиссии присяжных.

Как-то в 1992 году, только-только окончив юридический факультет, Джон передал несколько бумаг условно юридического характера от однокурсника, который работал на бюро Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, отцу. Однокурсник принес ему пачку финансовых документов от Скаддена, чтобы Джон отдал их Ричарду Фьюзу, который в это время как раз судился с одним из клиентов Скаддена. Производитель строительной техники и промышленного оборудования Terex Corporation подал на Ричада Фьюза в суд, обвинив в клевете, — ранее тот заявил комиссии Конгресса США, что корпорация поставляла Ираку установки для запуска баллистических ракет. Этот случай произошел двадцать лет назад, дело о клевете было закрыто, и ни у кого не было претензий к Джону, однако Бойз твердо намеревался представить это как историю преступного сговора между Ричардом Фьюзом и сыном.

Был и еще один эпизод, более свежий и потенциально более опасный для Фьюзов, который планировал использовать Бойз: в 2009 году МакДермотт вынудил Джона уволиться из-за конфликта внутри фирмы. Причиной конфликта стало дело, которое вел сам МакДермотт. В разбирательстве между Международной комиссией по торговле и антимонопольным подразделением американской Комиссии по международной торговле он представлял китайскую государственную компанию и строил защиту среди прочего на документе, который оказался подделкой. Джон Фьюз настоял, чтобы документ исключили из материалов дела, что значительно ослабило позицию клиента и чрезвычайно разозлило старших партнеров бюро. После этого его настоятельно попросили покинуть бюро, приведя еще несколько случаев, в которых его поведение «не соответствовало духу добросовестного партнерства». Одним из пунктов списка значилось «поступление жалобы клиента на поведение Джона». На момент увольнения Джон совершенно не мог понять, о чем шла речь, но сейчас сообразил, что это была история 2008 года, когда Элизабет пожаловалась Чаку Уорку на патент Фьюза-старшего.

В июне 2012 года суд не поддержал стратегию Бойза по очернению имени Джона Фьюза и отверг все обвинения в его адрес на основании того, что срок давности по вопросам недобросовестной юридической практики, составлявший в Калифорнии один год, давно истек. Тогда Бойз обратился в суд Вашингтона, округ Колумбия, однако и там все обвинения «Теранос» в адрес Джона и бюро МакДермотта были вскоре признаны полностью надуманными. «Тот факт, что теоретически другие сотрудники бюро имели доступ [к документам “Теранос”], не означает, что бюро не соблюдало конфиденциальность», — написал судья в заключении.

Но Бойз не остановился, ведь отказавшись рассматривать обвинения в адрес Джона Фьюза, суд не снял полностью обвинений с Джо и Ричарда Фьюзов, и разбирательство продолжалось. Джон вышел из игры, но Бойз планировал использовать все ту же историю о сговоре между отцом и сыном теперь против Ричарда и Джо.

По мере того как тянулось судебное разбирательство — а дело уже шло к осени, — первоначальное раздражение Джона на Элизабет трансформировалось в чистую ярость. Уйдя из бюро МакДермотта, он начал собственную практику, и тяжба с «Теранос» наносила вред его репутации, от него даже ушли несколько клиентов, которых юристы «Теранос» пытались привлечь к делу против Фьюза. К тому моменту, когда весной 2013 года Джона Фьюза вызвали в суд, он находился в постоянном и непрекращающемся стрессе: к юридическим делам добавились проблемы в семье. Аманда, жена Джона, ждала ребенка, и врачи диагностировали ей предлежание сосудов пуповины, осложнение беременности, при котором кровеносные сосуды, соединяющие плод и мать, не защищены и могут разорваться во время родов или ранее. Аманда и Джон были сами не свои от постоянного нервного напряжения, пока не наступила тридцать четвертая неделя беременности, когда их дочь появилась на свет с помощью врачей.

Даже в спокойные времена Джон не был самым терпеливым человеком, готовым сносить обиды. Подростком он не раз и не два дрался с другими мальчишками. Поэтому под градом вопросов, сознательно составленных и заданных одним из партнеров Бойза таким образом, чтобы действовать на нервы, он не выдержал. Постепенно теряя терпение и спокойствие, Джон начал отвечать зло и грубо, даже сквернословить, а к концу шести с половиной часов допроса сорвался практически на прямые угрозы, что было очень на руку юристам «Теранос». Когда адвокат со стороны отца спросил Джона, нанесло ли ему текущее разбирательство репутационный ущерб и повлияло ли это на его поведение во время допроса в суде, он сказал:

Конечно, эти люди меня просто взбесили, черт подери. И я этого так не оставлю, я буду мстить, и когда все вот это кончится, засужу их всех нахер. А еще я клянусь, что Элизабет Холмс до конца своих дней не откроет больше ни одной гребаной компании. И пусть она попробует получить хоть один гребаный патент, с моим опытом патентного поверенного я устрою ей чертов ад, пока она не сдохнет!

Пока Джон Фьюз изливал душу, его отец и брат размышляли о суммах, которые приходится тратить на юристов. Услуги бюро Kendall Brill & Klieger, которое они наняли, чтобы представлять их в суде, обходились в сто пятьдесят тысяч долларов в месяц. Лаура Брил, которая вела дело, предложила подать ходатайство о применении закона анти-SLAPP ^прим.. Если бы суд принял это ходатайство, то признал бы, что целью иска «Теранос» на самом деле было запугивание Фьюзов и попытка заставить их замолчать и отказаться от своих законных требований, на основе этого было бы принято решение прекратить разбирательство. Но такая стратегия обошлась бы в дополнительные полмиллиона долларов без всякой гарантии на успех. Тогда Фьюзы передали дело в Banie & Ishimoto, меньшего и более дешевого бюро из Северной Калифорнии, а руководство процессом поручили Стивену Зальцбургу, профессору юридического факультета Университета Джорджа Вашингтона, который раньше уже работал с Фьюзом.

С другой стороны, Фьюзы хорошо понимали, что бороться приходится в буквальном смысле с одним из самых дорогих адвокатов в мире. За час работы Бойз брал около тысячи долларов, а в год, по слухам, зарабатывал около десяти миллионов. Но Фьюзы не знали, что в этот раз Бойз согласился на оплату акциями. Элизабет передала ему триста тысяч акций «Теранос» по цене пятнадцать долларов за акцию, а значит, формально услуги Бойза обошлись ей в четыре с половиной миллиона долларов.

Бойзу было не впервой получать акции за свою работу. Так, например, во время бума доткомов он представлял в суде WebMD, компанию, предоставлявшую медицинскую информацию пациентам через интернет. К своему заработку он подходил как венчурный капиталист и понимал, что зачастую получит значительно больше, хоть и чуть позже, если возьмет не деньги, а долю в будущей прибыли фирмы. Но кроме всего прочего это означало, что у него появлялась личная заинтересованность в успешной работе «Теранос», а он сам становился больше чем просто нанятым юристом. Именно по этой причине начиная с весны 2013 года Бойз стал присутствовать на всех собраниях совета директоров компании.

Несмотря на то что на всех патентах «Теранос» стояло имя Элизабет Холмс, Ричард Фьюз сильно сомневался в способности молоденькой девочки, едва год проучившейся в университете, изобрести что-то серьезное. Скорее всего, размышлял он, кто-то из значительно более опытных сотрудников с учеными степенями и серьезными знаниями выполняет всю работу, а Элизабет затем оформляет на себя патенты.

Пока стороны готовились к суду, Фьюз обратил внимание, что во многих патентах «Теранос» соавтором многих изобретений значился Иен Гиббонс. Ему удалось узнать, что Гиббонс — британец, получивший степень доктора биохимии в Кембридже, он также значился в качестве автора порядка пятидесяти американских патентов, девятнадцать из которых были явно оформлены по результатам его работы на компанию Biotrack Laboratories в восьмидесятых и девяностых.

Фьюз предполагал, что именно Гиббонс был настоящим ученым, стоявшим за всеми изобретениями Элизабет, и что как настоящий ученый он окажется честным человеком. Если удастся убедить Гиббонса признать под присягой, что в патенте Фьюза нет ничего заимствованного или вообще похожего на то, что было в ранних патентах Элизабет, это сможет сильно помочь в суде. Кроме того, Ричард и Джо заметили, что некоторые патенты «Теранос» подозрительно похожи на патенты Гиббонса, зарегистрированные во время работы в Biotrack. А это уже позволяло обвинить компанию Элизабет в неправомерном использовании запатентованных технологий. Фьюзы добавили Гиббонса в список свидетелей, которых нужно было вызвать в суд. Однако затем произошло нечто странное: в течение пяти с лишним недель юристы Бойза и Шиллера начисто игнорировали все требования вызвать Гиббонса. Фьюзам это показалось подозрительным, и они попросили своих юристов усилить давление в этом вопросе.